Двое в лодке, не считая пидора (а кто пидор - не скажу).

      С тех пор, как мы с Томом стали близки, прошло около недели. И несмотря на то, что весь январь я самым наглым образом отлынивал от занятий в университете и не посетил ни одной пары, а телефон мой ежедневно разрывали звонки и смс-сообщения от деканата, к началу февраля мне пришлось основательно заняться учебой. Благо, папа похлопотал над тем, чтобы меня не отчислили за прогулы, объяснив ситуацию тем, что все это время я был занят со своим старшим братом, который приехал в наш город после двух лет отсутствия. Конечно, первые пару недель все свое свободное время я в действительности проводил с Томом, а после меня куда больше увлекали походы в торговый центр с друзьями и вообще любое времяпрепровождение вдали от Кларисы и ее десертов, от коих ежедневно отбоя не было. Надеюсь, братишка просто растолстеет и, наконец, поймет, что девушка представляет настоящую угрозу для его (и главное - моего) здоровья (в особенности психического). Да-да, я все еще помню ее сюрприз с изюмом. Не-е-е-ет, что вы, я вовсе не злопамятный, ну, может, чуток, совсе-е-ем немножечко.       Однако даже ее появление в нашей (с каких это пор?) квартире не могло испортить моего прекрасного настроения. Мало того, что я смог признаться Тому в своих чувствах, о чем мечтал уже несколько лет, так еще и погода стала налаживаться: солнышко светит, птички поют, правда, морозы крепчают, ну, это ничего, Север все же.       Напевая себе под нос незатейливую мелодию, я спускался по лестнице на второй этаж моего прилюбимейшего университета, да-а-а, как же я соскучился по своим одногруппникам, треть которых здесь исключительно по блату, в прочем, как и я, а другая появляется на занятиях только по праздникам, и у меня каждый раз складывается впечатление, что они просто перепутали дорогу, и потому попали сюда, а не в ПТУ напротив.       Я хоть и лентяй тот еще, но знаниями, соответствующими уровню учебного заведения, все же обладаю. Так что экзамены по всем предметам сдаю, не прилагая особых усилий. Может, потому и бездельничаю зачастую.       Так вот, спускаюсь я, значит, и замечаю в холле знакомый силуэт. О-о-о-о, так это же братишка. Интересно, он меня проверить пришел или соскучился? Хе-хе, а вот сейчас и узнаем.       Сливаюсь с толпой студентов, что мне удается сделать без труда, так как мой рост оставляет желать лучшего, и дохожу до раздевалки, а после незаметно подкрадываюсь к нему сзади и накрываю его глаза своими ладонями. - Угадай, кто? - говорю нарочито ласково, и в голове всплывает образ Кларисы. Как бы он меня с ней не перепутал. - Ммм...ни за что не догадаюсь. Видимо, садовый гном, потому что я всю толпу взглядом избороздил, а тебя не заметил, - усмехается, а я недовольно бурчу себе под нос о том, что я не виноват, и Растишка в самом деле никак не помогает, чего они детей обманывают? Ворчать - это у нас семейное.       В итоге убираю руки и обхожу Тома, становясь перед ним. Безупречный вид, как и всегда, глазу не за что зацепиться: темно-синее элегантное пальто в клетку, черные кожаные перчатки и отполированные до блеска ботинки с острыми носами, а волосы убраны назад с использованием геля.       Окидываю себя взглядом и понимаю, что явно не дотягиваю до братишки. Надо бы это исправить. Денег на карточке у меня предостаточно, как и свободного времени, так что, торговый центр, жди меня. Может, и этого с собой возьму, подскажет чего... Сминаю край клетчатой красной рубашки и достаю номерок из бокового кармана рюкзака. - Я сейчас, только куртку возьму, - сегодня для разнообразия решил надеть кожаную, но тоже черную. Люблю я этот цвет.       Протягиваю свой номерок через окошко вахтерше и забираю куртку. Надеваю ее по дороге из университета, едва поспевая за Томом. - И куда ты так несешься? - недовольно фыркаю ему вслед, наконец, застегнув кожанку. - Запомни, нет ничего ценнее трех вещей: времени, здоровья и близких людей. Это единственное, что никогда не вернуть ни при каких желании и деньгах, все остальное является наживным. - начина-а-а-ается... Снова морали читает. - Ладно-ладно, мистер зануда-задолблю-всех-своими-принципами, ты на машине? - Нет, решил прогуляться по городскому парку по пути сюда. - На набережной сейчас куда красивее, хотя, там просто ледяной ветер, - вздыхаю, ускоряя шаг и крепче сжимая лямку своего рюкзака. -Если замерз, можем зайти в ближайшее кафе и выпить горячий чай. - Предпочитаю кофе. - Мало ли, что ты предпочитаешь, пил уже с утра, в твоем возрасте вредно. - Вредно в любом возрасте, - отмахиваюсь и закатываю глаза, снисходительно качая головой. - Значит, с этого дня ты не будешь пить его вообще. - Че-е-е-е?! Совсем страх потерял? - нет, ну, кофе -это же святое. Как я вообще по утрам вставать буду? - Значит, будить меня будешь ты, на минуточку, это означает не только то, что я должен поднять свою бренную тушку с кровати, но и прийти в состояние бодрости, иначе всю первую пару я просплю где-нибудь на галерке, подальше от препода. - Договорились, - с улыбкой останавливается и протягивает мне руку, - закрепим наш договор рукопожатием. - Да легко, - жму его руку и отворачиваюсь, задрав нос, продолжаю путь, не беспокоясь о том, следует ли Том за мной или он задержался по каким-либо причинам.       И только через пару метров до меня доносится его смех. Р-р-р-р... Что опять-то не так? Оборачиваюсь и вижу, как он стоит посреди дороги и добродушно смеется. Че это, интересно? Примерив на себя самое недовольное выражение лица, я все же соизволил вернуться и посмотрел на Тома. - Ну и че ты смеешься? - Действительно, ты вообще смотришь, куда садишься? Или у тебя и вправду ПМС начались? Мало ли там... На внешность ты довольно смазливый, вдруг я не знаю, что мой очаровательный братишка на самом деле сестренка, косящая под паренька. -ДА ТЫ! ДА ТЫ! ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! - я и не заметил, как повысил голос так, что даже рядом сидящие голуби презрительно покосились на меня и, курлыкая, на всякий случай отошли в сторону. Нет, ребят, я нормальный, чес слово... Ну, как же так?       Небрежно скинув рюкзак на землю, я обернулся и посмотрел на свои джинсы. И ведь как назло именно сегодня надел серые вместо черных. На всю задницу красовалось пятно темно-бордового цвета. Вот бля-я-я-ять...Так, это где же я так уляпаться умудрился? Допустим, в столовой... Допустим, это компот... Просто очень темный компот. Даже мой внутренней голос дрожал от напряжения. Что, если это чья-то кровь, или моя, что еще хуже. ПА-МА-ГИ-ТЕ, я умираю от кровопотери!       Выдохнув, я подошел к чугунной скамье и собрал с нее снег, тщательно оттирая светлую ткань от въевшегося кровавого пятна. - Я, может, парнем прикидываюсь, а ты нормальным, хотя по сути дурак дураком, - невнятно пробурчал себе под нос, то ли от того, что так усердно был занят своим "грязным" делом, то ли потому, что надеялся, что Том просто не услышит меня.       Мои попытки оказались совершенно бесполезны и, что вы думаете? Этот усатый нянь снял с себя пальто и протянул мне его, глядя сверху вниз со скучающим безразличием, будто не он сейчас стоял в одной только льняной сорочке на 20 градусах мороза. - Надевай, оно длинное, так что пятна не будет видно.       Нет, конечно, я как заботливый-презаботливый, любящий-прелюбящий младший брат должен был отказаться от столь жертвенного предложения с его стороны и побеспокоиться о здоровье старшего. Но, если честно, зад уже заледенел от холодного мокрого снега, и я был готов пойти на все, только бы немного отогреть самое ценное. Ага, мозг, конечно. - Спасибо, - промямлил, не желая показаться сентиментальной размазней, которой он меня, похоже, считал все это время, и надел на себя пальто. Ммм... Теплое... Пусть велико, зато не замерзну. - Идем, - Том схватил меня за руку своей большой прохладной ладонью и потянул за собой, ускоряя шаг вдвое. На этот раз я молча перебирал ногами, прекрасно понимая, что если я пойду чуть медленнее, братишка совсем замерзнет, и на меня лягут все тяготы ухода за больным (теперь еще и физически). - Так что это все-таки было? Надеюсь, это не твоя кровь? - и тут передо мной встал сложный выбор: сказать, что я, скорее всего, просто сел на испачканный кем-либо стул или соврать, что это моя кровь и вообще я передвигаться не в силах. Совесть моя уже отдала свой голос в пользу правды, а вот хитрость, вечно сидящая шилом в жо... Кхм, ну, вы и сами знаете, где, не давала покоя. Она обольстительно шептала мне на ухо, что не исключен тот вариант, что оставшийся путь до дома Том пронесет меня на руках. О-о-о-очень заманчиво, знаете ли. Очень. Но еще немного поразмыслив, я все же склонился к светлой стороне. - Нет, не моя. Просто... Сел на испачканный стул, не беспокойся. - и с чего я вообще решил, что он беспокоится? Может, ему джинсы мои жалко. Хотя, думаю, при возможности он избавился бы от половины моего гардероба, и они не исключение. - С тех пор, как живу у тебя, я только это и делаю, - обаятельно улыбается и заводит меня в подъезд, выудив ключи от дома из верхнего кармана пальто. Чего это он сегодня добрый такой? Подозри-и-и-ительно... Хммм... Надо быть внимательнее, а то мало ли, что он тут натворить успел, пока я был на учебе.

POV Тома

      О боги всемогущие! Нет, он по-любому приемный. Куда ЭТО сдать? Хотя оно с дефектами, не примут. Ничего, скажу, что так и было. Пускай забирают и возвращают мне потраченные нервы.       Выдохнув, закрываю ноутбук и отодвигаю его на край стола. От работы за компьютером уже болят глаза. Зрение ни к черту. Прикрываю их, чувствуя, как слизистую обжигают воспаленные веки, и расслабленно откидываюсь на спинку компьютерного кресла.       А маленькая пакость притихла, затевает чего, небось. Обычно определить род его деятельности можно по звуку с другого конца квартиры. Уж не заболел ли он? Ну да, конечно, шел до дома в толстой кожаной куртке и шерстяном пальто, зато с мокрой задницей. А я всегда был уверен в том, что это существо неопределенного пола. Как можно отнести человека к той или иной половой принадлежности, когда до 7 лет, пока не пришлось идти в школу и контактировать с (НОРМАЛЬНЫМИ!) людьми, он... Она... ОНО! наряжалось в цветастые кружевные платья и завязывало волосы (нет, не только себе, но и всем окружающим) атласными лентами?       Внезапно из комнаты Ника раздался глухой грохот. (Да-да, всего за месяц жизни с этим сатаненком я научился с безукоризненной точностью определять, откуда доносится тот или иной звук). Что, опять этот мешок с костями упал? Вроде трезвый, да и криков не было, ну, или смеха... Неохотно поднимаюсь с кресла и выхожу из спальни. - Ни-и-ик, ты живой? - спрашиваю заранее, прежде, чем отрыть дверь в преисподнюю. - Нет... Да... Еще не определился. - Так, что я там говорил о возвращении бракованного товара? Надеюсь, чек в наличии.       Осторожно приоткрываю дверь, чтобы случайно не зацепить лежащее на полу тело, и становлюсь над ним. Ник лежит на спине, распластав руки и ноги по ковру, и слабо стонет, кажется, взывая о помощи. - Ну и что на этот раз? Я смотрю, тебе весело живется, что ни день - то приключение. - Я хотел покормить Щикунчика, - всхлипывает, утирая ладонью нос, - и просыпал олешки-И-и-И... - завывает, шмыгая носом и слизывая слезы с сухих полуоткрытых губ.       Так... И что с этим делать? К ЭТОМУ наверняка должна прилагаться инструкция, ах, как же я мог забыть, оно работает неисправно. - Вставай, горе луковое, покормлю я твоего Щику-У-у-Унчика, - передразниваю его, выделывая голос надрывно-истерическим и писклявым. Аж по ушам режет... - Болит что-нибудь? - Да, сердце! Я к тебе со всей душой, а ты! - ага, даже актеры в дешевых бразильских сериалах играют куда убедительнее. - Лучше бы у тебя совесть болела, ах, да, ее же нет! - Лучше бы у тебя сердце болело, ах, да, его же нет! - маленький парщивец, и ведь за самое больное задевает. Эх... Если бы... Если бы у меня не было сердца...       Полежав так еще некоторое время, недоразумение соизволило подняться, я же сунул в клетку несчастного хомяка несколько орешков из полиэтиленового пакета и положил его на подоконник возле обители грызуна. - Я хочу кушать, - а больше ты ничего не хочешь? Не, мало ли, говори, не стесняйся. У меня уже глаз от его проделок дергается. - Так иди и приготовь что-нибудь, в конце концов, я гость, а ты радушный (на самом деле бездушный) хозяин.       Угрюмо косится, надув и без того пухлые щеки и всем своим видом уподобляясь Щелкунчику, и медленно покидает спальню по направлению (я очень на это надеюсь) кухни.       Я бы и сам мог приготовить восхитительный ужин, но пусть этот лишний раз подсуетится, так, в воспитательных целях.       Через час мелочь кружил у кухонного стола, занимаясь его сервировкой, а я стоял в дверях, с замиранием сердца наблюдая за ним. Сейчас меня покормят, сейчас я буду кушать. - Присаживайся, специально для тебя я испек вишневый пирог, я помню, как ты готовил его для меня в детстве. - и правда, поразительно, как он все это помнит. От приятных воспоминаний со сладким запахом детства на душе потеплело.       Взглянул на Ника с прищуром и опустился на кухонный диванчик рядом с ним.