***
— Итак, экстренное собрание СЛДНС объявляется открытым! — Панси хлопнула ладонью по столу и уселась на стул. Ребята сидели в открытом кабинете на втором этаже замка. Вчетвером они сгрудились вокруг одного стола и выглядели крайне озадаченными. Ли вопросительно посмотрел на Панси. — Что значит СЛДНС? — «Самые Лучшие Друзья На Свете», хотя я подумываю, что «Лучшие Феи Крестные» звучит симпатичнее. — Она всегда такая? — шепнул Джордж Трейси. Та едва заметно кивнула. — Это ее фишка. — Итак, друзья, — продолжала Паркинсон, решив, что наглые перешептывания не заслуживают ее внимания — на данный момент времени существовала беда посерьезнее. — У нас имеются два индивидуума, влюбленных друг в друга, и запутанный клубок скандала, который нам сейчас необходимо распутать, чтобы принять меры по примирению. Панси развернула на столе лист пергамента и, обмакнув перо в чернильнице, вывела посередине два имени: «Фред» и «Дафна», а от них расчертила стрелочки в разные стороны. — Что мы имеем? — она окинула ребят вопросительным взглядом. — Сторона Фреда, вам слово. Ли кивнул и пихнул Джорджа в бок, предоставляя право говорить ему. Джордж вальяжно откинулся на спинку стула. — Значит, как было дело, — неторопливо начал парень. — После того, что эти двое устроили на поле, мы перехватили Фреда по пути в замок, а потом решили посидеть во внутреннем дворе. Мы поговорили и пришли к выводу, что Фред влюбился в Дафну. В смысле, мы разобрали ситуацию на поле, а потом он сидел, прокручивал в голове события из жизни, признался, что приревновал ее, сказал, что хочет запереть ее в шкафу и спрятать в Запретном лесу… — Знаете, что-то мне не очень хочется их мирить, — с сомнением сказала Панси. Джордж укоризненно посмотрел на девушку. — Он не сексуальный маньяк, дорогуша. Он так выражает свою ревностную заботу о твоей бессердечной подружке. — Бессердечной подружке? — переспросила Панси, вскинул бровь. — Эта бессердечная подружка уже сутки льет горючие слезы из-за твоего «не сексуального маньяка». — Значит, нужно решать этот вопрос поскорее, пока в организме Гринграсс не закончилась вся вода, — сделал вывод Джордж, пожав плечами. Панси шумно выдохнула. Нет, пожалуй, решать проблему одного Уизли совместно с другим Уизли — слишком даже для нее. Надо будет взять отпуск, когда все разрешится. И никаких «Панси-и-и, что мне делать?», нет, все: Панси в отпуске. Улыбнувшись собственным мыслям, Паркинсон вновь вернула серьезность на лице и устремила взгляд на Ли. — Что именно услышала Дафна из слов Фреда? — Ну-у, — протянул Ли, потирая виски. — Я так дословно и не помню. Мы болтали, Фред рассуждал о своей несчастной любви… — Ближе к делу, Джордан, — поторопила его Панси. — Эй, поспокойнее, женщина! Я тут пытаюсь восстановить цепь событий и ничего не упустить. Джордж шумно выдохнул и хлопнул друга по плечу, призывая к тишине. — Он решил отдать мне деньги и закрыть спор, — сообщил парень. — Сказал, что не хочет, чтобы этот спор на что-либо и дальше влиял. — А Дафна? — спросила Трейси, положив руки на стол. — Кажется, она услышала лишь обрывок фразы и сделала неправильный вывод. — Она спросила: «Это просто спор?», — напомнил Ли. — Значит, услышала именно это. — Да, — кивнул Джордж, — Фред как раз говорил, что спор ни на что больше не влияет, что… — Это просто спор, — со вздохом закончила Панси. — Если она только это и услышала, плохи наши дела. — Зато это многое объясняет, — тихо сказала Трейси. За столом воцарилась тишина. Все были заняты обдумыванием мысли приблизительно одного содержания: как помирить Дафну и Фреда. — А что было у Гринграсс? — мрачно спросил Джордж, нарушая тишину. — Ну-у, — протянула Трейси, выпрямляясь. — Мы с ней поговорили, помогли переосмыслить и понять ее чувства, она поняла, что влюбилась в Фреда и пошла рассказать ему об этом. — А потом? — спросил Ли, взглядом изучая царапины, проползшие по поверхности стола. — А потом она, как ураган, примчалась в спальню, вся в слезах, — ответила Паркинсон. — Мы поняли, что дело во Фреде, но она напрочь отказывалась с нами разговаривать, — пробормотала Трейси. — До сих пор отказывается, — добавила Паркинсон. — Не вылезает из-под одеяла, плачет, отказывается от еды. С такими темпами Фред получит себе иссохший скелет! — Да он выглядит не лучше: как ходячий зомби, — сообщил Джордж. — Ходит мрачнее тучи, зыркает на всех злым взглядом, пугает первокурсников. — Он ведь пытался поговорить с Дафной, — взмахнув руками, сказал Ли. — Пытался попасть в гостиную Слизерина. — Дафна бы всех убила, если бы его кто-нибудь впустил, — вздохнула Панси. — Да и защиту женских спален он бы не преодолел. — Н-да, он несколько часов орал как резаный у входа в вашу гостиную, пока Снейп не прогнал его и сказал, что если еще раз его там увидит, то напустит какое-нибудь жуткое проклятие, — хмыкнул Джордж. — Посылал ей письма, — продолжил Ли. — Она их сожгла, — пробормотала Трейси и виновато опустила глаза, словно она была причиной всех этих бед. — В итоге Фред отчаялся и стал ненавидеть весь мир, — закончил Ли. — Весьма прискорбно, — выдала Панси траурным голосом, а потом, к неожиданности всех собравшихся, шлепнула ладонью по столу и широко улыбнулась. — В таком случае нам нужен очень хороший план, — девушка требовательно посмотрела на каждого из присутствующих. — Есть идеи? Спустя полчаса у них был готов план, расписанный на пергаменте до самых мелочей, включая триллион запасных планов и ходов. Джордж выглядел довольным, Трейси, до этого сидевшая с печальным выражением лица, заулыбалась, обнимая просиявшего Ли за руку. И только Панси выглядела серьезней некуда. — Самым сложным является вытащить Дафну из комнаты, — сказала Паркинсон, постучав пальцем по соответствующему пункту на пергаменте. А если учесть, что она сутки не вылезает из кровати… — Ее нужно привести в порядок, — закончила за подругу Трейси и поднялась со стула. — Предлагаю этим сейчас и заняться. — А мы тогда подготовим Фреда, — кивнул Джордж. Ребята разошлись по своим гостиным. Парням с Фредом было гораздо проще — он всеми фибрами души желал поговорить с Дафной, хотя и почти перестал верить в возможность этого. Дафна же отгородила себя от всего мира и заперлась в собственном страдании, оплакивая израненное сердце. Девочки нашли подругу ровно в том же положении, в каком наблюдали ее последние сутки. Дафна лежала под одеялом, завернувшись в него, как гусеница в кокон, лишь светлые волосы поблескивали в тусклом освещении. Она не издавала ни звука — даже всхлипы перестали звучать в воздухе. Успокоилась — хороший знак, как показалось Панси. Девочки сели на кровать подруги по обе стороны от нее. Трейси аккуратно погладила Дафну по голове, но та даже не пошевелилась. По плану, именно она должна была расшатать Гринграсс. Более деликатная, Трейси всегда могла найти к ней подход настолько аккуратно, что Дафна легко поддавалась, сама того не замечая. Панси же была в качестве крайних мер — своеобразные тяжелые войска. Сделав глубоких вдох, Трейси заговорила: — Дафни, милая, как ты? Девушка замолчала, дожидаясь ответа, но его не последовало. Трейси продолжила: — Ты давно ничего не ела. Наверное, проголодалась? — и снова тишина. — Может, тебе чего-нибудь принести? — под одеялом зашевелились. Трейси заметно приободрилась. — Что бы тебе хотелось? — Единственное, чего я хочу, — это чтобы меня все оставили в покое! — раздалось из-под одеяла. — Но, Даф, мы же хотим, как лучше, — возразила Трейси. — Уходите! Отстаньте от меня и не мешайте страдать! Было предельно ясно, что на конструктивную беседу Дафна настроена не была, и даже тонкий подход Трейси не помогал. Возмущенно поджав губы, Панси подняла руку, показывая пытавшейся успокоить ее Трейси, чтобы та ее не пыталась заткнуть. — Нет, Гринграсс, — твердым голосом начала Паркинсон. — Мы от тебя не отстанем. Потому что ты наша подруга, и нам на тебя, к сожалению, не плевать. Именно поэтому мы будем мешать тебе страдать до последнего, пока тебе самой не надоест строить из себя жертву и пускать сопли из-за какого-то идиота. Ты от нас не избавишься. Усекла? Панси плюхнулась на кокон, крепко обнимая его руками. Сверху еще одним слоем улеглась Трейси. — Ненавижу вас, — проворчал голос в недрах их импровизированной капусты. — И мы тебя, подружка, — широко улыбаясь, ответила Панси. — Ну да ладно, хватит тут устраивать грустные пижамные вечеринки! — спустя минуту произнесла она и шлепнула по кокону рукой. Дафна все еще раздумывала, стоит ли ей вылезать или все же действовать строго по намеченному плану и оставаться затворницей до скончания веков. Правда, когда Панси резким движением сорвала с нее одеяло, выбора у Дафны уже не осталось. Девочки повели подругу в душ, потом заботливо завернули в халат, высушили и привели в порядок волосы (Трейси даже уложила волны Гринграсс красивыми аккуратными завитушками), подобрали одежду (Панси пришлось настойчиво отбирать у Гринграсс растянутый пушистый свитер сиреневого цвета — он служил ей в качестве удобной бесформенной одежды для страданий). Спустя час Дафна была готова покидать пределы комнаты и выглядела относительно прилично и бодро: кожа казалась не такой бледной, на щеках проступил легкий румянец, краснота с глаз ушла, и даже синяки под глазами стараниями Панси стали почти незаметны. — И куда мы пойдем? — настороженно поинтересовалась Гринграсс. — Кормить тебя, дорогая, — ответила Панси. — Время обеда. Девочки, схватив подругу под локти, вывели ту из гостиной. По пути они старались развлечь ее непринужденной болтовней, но Дафна едва ли поддерживала беседу и все больше вглядывалась вперед, словно ожидала кого-то увидеть. За собственными мыслями Дафна не почувствовала, как Трейси аккуратно вытащила волшебную палочку у нее из кармана, но, заметив движение, повернула голову как раз вовремя, чтобы заметить собственную палочку в руках подруги. — Что это значит? — сердито спросила она, скрещивая руки на груди. — О чем это ты? — невинно захлопав глазами, спросила Трейси, искоса бросая Панси взгляды с просьбой о помощи. — Мерлин, Трейси, хватит валять дурака, — фыркнула Дафна и протянула руку вперед. — Просто верни мне мою палочку. Трейси сделала шаг вперед, но палочку отдавать не спешила. — Конечно, милая, я тебе ее отдам, но после. Не успев возмутиться и хоть что-нибудь предпринять, Дафна стараниями Панси оказалась впихнута в кабинет. Дверь моментально захлопнулась за ней. — Не смешно! — воскликнула Дафна, стукнув кулаком по двери. — Извини, Гринграсс, так нужно! — ответила Паркинсон по ту сторону двери. — Вам необходимо поговорить. «Вам?» — подумала Дафна и обернулась. Кабинет был довольно просторный, светлый, с тремя рядами обычных школьных столов и длинным окном во всю противоположную девушке стену. А в дальнем углу стоял Фред Уизли. — Привет, Дафна, — парень попытался улыбнуться. Дафна шарахнулась и вжалась спиной в дверь. При одном только взгляде на него ей хотелось свернуться калачиком и заплакать или как следует вмазать ему — Дафна еще не определилась. Так или иначе, ничего из этого девушка позволить себе не могла: показывать собственную слабость она отказывалась, а приближаться к нему попросту не хотела. Фред медленно пошел к ней навстречу, неспешным шагом обходя парты. Дафна заметила в его руке букет цветом. — Не подходи ко мне! — угрожающе зашипела она. — Даф… — тихо проговорил Фред, протягивая к девушке руку. — Нет, Уизли! — она отскочила в сторону, едва не споткнувшись о выступ в каменной кладке пола. — Не смей меня трогать! Фред, вздохнув, положил букет на стол, а сам сел рядом. — Хотя бы послушай меня. — Нет! — не унималась Дафна. — Я тебя ненавижу! Ненавижу! — Сначала выслушай меня, Дафна, — спокойно продолжил Фред. — А потом можешь и дальше ненавидеть, сколько влезет. Дафна отвернулась и прошла к подоконнику, тяжело дыша и пытаясь успокоить сердце, с бешеной скоростью бьющееся о ребра. Головой она понимала, что ее не выпустят отсюда, пока разговор с Фредом не состоится. Да и природное любопытство подначивало ее, нашептывая: «Ну не ломайся, Гринграсс, выслушай своего героя-любовника». Так или иначе, хуже уже не будет — решила Дафна, сделав вывод, что другого выхода у нее попросту нет. Девушка повернулась к Фреду и сделала несколько шагов вперед, после чего остановилась, свирепо сверкая глазами, и скрестила руки на груди. — Говори, я тебя очень внимательно слушаю. Парень шумно выдохнул и поднялся со стола, но подойти к девушке не решался — она только согласилась выслушать его, нельзя разозлить ее еще сильнее и усугубить ситуацию. — Даф, то был просто спор, и он для меня ровным счетом ничего не значит. — Это я прекрасно услышала тогда вечером, — резко ответила Дафна. — Он уже давно не играет никакой роли для меня, — терпеливо продолжил парень, но жилка заиграла на его виске, выдавая, что он начинал раздражаться. Дафна же как будто подняла все щиты и напрочь отказывалась воспринимать хоть что-то из его слов. — Ну конечно, для тебя же на горизонте маячила сотня галлеонов! Фред запустил руку в волосы, глубоко дыша и пытаясь привести себя к здравомыслию. Вот выбрал же он себе девицу — упрямая и вредная, как черт! — Мать твою, Гринграсс! — не выдержал Фред, всплеснув руками. — К черту! В пекло все! Я, черт побери, влюбился в тебя, как последний придурок! Веду себя, как идиот, ревную к каждому столбу и даже к собственному брату! Пыжусь, словно курица-наседка, пытаюсь произвести хорошее впечатление! — парень размахивал руками, а Дафна затаила дыхание, испытывая самые смешанные чувства. — А для чего? Просто чтобы ты потешила собственное эго? Сказала, какой я плохой? Пожалела себя? Дафна стояла как вкопанная, не говоря ни слова, и неотрывно следила с Фредом. Он больше не повышал голос — молчал, тяжело дыша, и смотрел на нее. — Я влюбился в тебя, Дафна Гринграсс, вот и вся правда. Фред неотрывно смотрел на Дафну, ждал хоть какой-нибудь реакции — пусть даже наорет на него, ему все равно! Главное, чтобы не молчала вот так, поджав губы — это сводило его с ума. Дафна, неспешно переставляя ноги, приблизилась к нему, но все еще молчала. — Уизли, — тихо заговорила она. — В следующий раз, когда будешь покупать мне цветы, бери тюльпаны, — серьезно сказала девушка, но, заметив, как вытянулось лицо парня, усмехнулась. — Ладно-ладно, я люблю розы, особенно белые. Фред помедлил, озадаченно прокручивая в голове слова девушки. — Хорошо… Погоди, — парень удивленно уставился на нее. — В следующий раз? Вместо ответа Дафна хитро улыбнулась, а затем, не давая парню опомниться, поднялась на цыпочки и поцеловала его — быстро и нежно. — Это значит, что мы теперь встречаемся? — с растущей ухмылкой, его фирменной — она ее ненавидела настолько, что любила в нем сильнее всего, — поинтересовался Фред, неспешно обнимая девушку за талию и придвигая к себе. — О, мистер Уизли, кажется, я пока не давала своего ответа, — ухмыльнулась девушка. Она снова потянулась к нему, а Фред склонился к ней, придерживая ее за голову. Чувственный, нежный, страстный поцелуй — вместо тысячи разговоров. — И как же мы им скажем об этом? — с улыбкой спросил Фред, утыкаясь девушке в волосы. — О, знаешь, — Дафна отошла на шаг, заглядывая ему в глаза. На ее лице красовалось то выражение загадочности, которое заставляло фейерверки взрываться сотнями тысяч — так он себя чувствовал, со взглядом, полным обожания, смотря в ее ярко-зеленые, как у кошки, блестящие глаза. — Все и так узнают, когда ты возьмешь меня за руку и отведешь в кафе мадам Паддифут на свидание. Панси прислонилась к двери, пытаясь расслышать хоть что-нибудь из того, что там происходит. Все, что она знала — это то, что сначала было очень громко, а потом стало как-то подозрительно тихо. Рядом с Панси согнулся пополам Джордж, занимаясь ровно тем же — подслушиванием. Он очень долго сокрушался по поводу того, что оставил какие-то свои удлинители ушей в гостиной, но в итоге решил, что если побежит за ними, то все пропустит. — Видимо, все-таки помирились, — пожал плечами Джордж. — Так тихо… — задумчиво пробормотала Паркинсон. — Они не могли поубивать друг друга? — У Дафны нет палочки, так что если бы она стала избивать моего братца, то тот, скорее всего, постучался в дверь с криками о помощи, — предположил Джордж. — Так что, мне кажется, прямо за этой дверью они сейчас языками изучают рты друг друга. — Фу-у-у, — состроив неприязненную мину, протянула Панси. — Обмениваются микробами, если тебе так больше нравится. — Целуются, Уизли, целуются, — фыркнула Паркинсон, выразительно возведя глаза к потолку. — Нормальные люди именно так это называют. — Как скажешь, — усмехнулся Джордж. — Трейси, а ты как считаешь? — Панси обернулась, взглядом ища подругу. — М-м, кажется, мне больше не надо созывать собрание нашего союза «Шатенка, Блондинка, Брюнетка» из-за неразделенной любви Дэвис с Ноттом. — Это еще почему? — удивленно спросил Джордж. Панси взглядом указала в сторону окна. На подоконнике сидели оставшиеся члены их команды. Трейси смущенно улыбалась, приобнимая Ли за руку, а тот разливался с широкой улыбкой, как павлин, и весь сиял, как начищенный галлеон. — Потому что теперь у Дэвис, кажется, есть любовь разделенная.***
Солнце пробралось сквозь тонкую шторку, запуская свои наглые щупальца прямо в комнату. Джордж укрылся одеялом — природный будильник вызволил его из сладостного сна, который ему вообще-то очень хотелось досмотреть. — Море, волны, теплый песочек… — забормотал парень, пытаясь снова задремать, но под одеялом было слишком душно. С глубоким вздохом и огромной неохотой Джордж откинул одеяло в сторону и свесил ноги на пол родной комнаты. Сегодня он ночевал тут один. Вообще они с Фредом уже перебрались в их собственную квартиру над магазином, но Джордж прошлым вечером вернулся в Нору за парочкой забытых вещей, а мать напрочь отказалась его так быстро отпускать. К ее счастью, Джорджа не пришлось уговаривать: миссис Уизли слишком вкусно готовила — и если не брать в расчет ее исключительный талант к данному процессу, любая стряпня будет казаться пищей богов, если ее приготовили не они с Фредом. К тому же — припомнил Джордж — братец как-то странно на него смотрел, когда говорил, что Джордж может остаться в Норе на ночь, он скучать не будет. У Джорджа была весьма конкретные идеи насчет того, как именно Фред не будет скучать. Джордж неспешно поднялся с кровати и, натягивая футболку, подошел к комоду. Там лежала самая настоящая груда хлама: старые журналы, всякие вырезки, огрызки пергамента с непонятными заметками, несколько колдо. А поверх всего этого безобразия лежало письмо. На конверте аккуратным округлым почерком было выведено: «Джорджу Уизли». Парень помедлил. С кухни послышался голос мамы: звала всех на завтрак. Джордж решил, что прочитает письмо после завтрака, но у самой двери передумал: любопытство взяло верх. Джордж развернул письмо и с усмешкой прочитал:«Доброе утро, дорогой Уизли. Надеюсь, у тебя все хорошо, и ты не нашел еще один драчливый телескоп где-нибудь в самом неожиданном месте. Видишь ли, чудесная мазь Паркинсон от синяков у меня уже закончилась. Будешь возвращаться, загляни в продуктовый и купи сливок. Ваш мерзкий кофе без них — отрава, честное слово. Миллионы поцелуев твоему близнецу, Дафна Гринграсс P.S. И еще по пути зайди в Гринготтс. Кажется, ты задолжал Фреду сотню галлеонов».