Однажды в горах

Шел дождь. Сыпал с неба мириадами звезд, отражавшихся в воде, разбегавшихся по ней рябью, пропадавших где-то там, за иными гранями иных миров. Все шел и шел, целую вечность. Сплетался в тончайшие кружева, сверкал серебряными нитями, переливался всеми оттенками серого, слепил глаза. Если присмотреться – можно увидеть, как капли бусинами блестят в лучах заходящего солнца, но отведешь взгляд – и вот уже на тебя рушится сплошная стена, подобная неведомым морским чудовищам из сказок, которые рассказывала когда-то бабушка. Бабушка, знала бы она сейчас, куда меня занесло. Капли шуршали по листьям, шептались с травой, шелестели в полевых цветах и журчали вместе с ручейком. Хотелось погрузиться в эту прекрасную песню стихии и заснуть. Я не могла, что-то не давало, противным голосом твердя о чем-то неприятном и нежеланном. Я поймала на ладонь каплю-бусину и улыбнулась. Она, эта маленькая частичка жизни, отбившаяся от сестер – «птиц», напоминала мне о прошлом. Я тоже носила серебряные украшения, разукрашенные витками, росточками и завитушками листьев и цветов, а мои одежды – одежды дочери леса – были сотканы из тончайших нитей. Жалкая насмешка над силами, стоящими много выше нас…. Капля высохла, а может быть, убежала куда-то вдаль, туда, где не будет грустных мыслей и дождей. А я осталась. Притянула колени к подбородку, смахнула с ладоней воду и закрыла глаза. Передо мной проносилась прошлая жизнь, которой, будто бы, и не было никогда, но которая упрямо продолжала мне сниться ночами и грезиться наяву. Каждый был рад угодить дочери леса, каждый раскланивался на каждом шагу и твердил что-то надуманное. Вся моя жизнь была ложью. Я поступала так, а иначе, потому что велел отец, правила и статус. Я улыбалась, когда хотелось плакать, и продолжала жить, мечтая умереть. Никто не знал меня настоящую, и знать не желал. Всем было интереснее общаться с оболочкой, красивой картинкой, узором на платье. Ты принцесса, и не имеешь права ни на что, на тебе слишком большая ответственность, непонятно кем возложенная. Мне пару раз хотелось убежать, что-то кому-то доказать, но проклятые правила всегда вставали между мной и мечтами. А потом я попала туда, откуда уже и не надеялась выбраться. Дождь все шел, журчал что-то тихое и успокаивающее…. Мне не спалось. Там, в темноте и отчаянии, я вспоминала, как мечтала увидеть солнце, прикоснуться к капелькам росы, возможно даже вернуться в лес, но что-то настойчиво твердило, что вряд ли мне есть куда возвращаться. Сейчас у меня новая жизнь, верные друзья, которые не подведут, и Торин. Это невозможно! Невозможно! – твердила себе я и вновь продолжала грезить. Он же король, у него свои обязательства, люди, взгляды, зачем ему такая, как я? Невозможно ли? Я ведь и не думала уже вернуться в мир, а вернулась же. И что это было такое несколько часов назад? Мне было стыдно. Видел бы меня сейчас папа, что бы он сказал? Ай, не все ли равно? Всю жизнь я только и делала, что следовала непонятным устоям. Белое и черное, добро и зло, свет и тьма, эльф и гном. Какая разница? Разве любовь спрашивает разрешения…. Я смахнула слезы и съежилась. К ночи холодало, а дождь и не думал заканчиваться. Я знала, что обидела Торина, и что восстановить соединяющую нас ниточку теперь будет непросто. Я лишь хотела помочь. Ему было больно и одиноко, он был королем и не имел права на эмоции, а тут я со своим вечным желанием всем угодить! Всем ли? Одному-единственному. Я почувствовала, как у меня полыхают щеки, и улыбнулась, да…. Хороша, ничего не скажешь. Хотелось вскочить на ноги и закричать в дождь. Что-то о том, что каждый имеет право быть счастливым! Нет. Не имеет….. Мне вспомнилось, как он проводил меня взглядом, и вновь стало больно. И холодно. Солнце мазнуло багровыми кистями по листьям и скрылось. Вся моя жизнь была дождем, беспощадным и безжалостным, Торин за такое краткое время стал в ней солнцем, побеждающим все. Мне хотелось в это верить. - На, вот, замерзнешь ведь, - буркнули над самым ухом, и на мои плечи тут же опустился плащ. Его плащ. Я обернулась. Торин просто смотрел на меня и недовольно хмурился. - Подожди, не уходи. Удивляется, бормочет что-то. - Посиди со мной, - уже совсем сонно прошу я и сворачиваюсь клубочком под его безразмерным плащом. Засыпая, чувствую, как Торин, кряхтя, садится рядом и укутывает меня еще чем-то. А дождь все шел, шел и шел….. и впервые за вечность я была ему по-настоящему рада.