Ледяной король

Чашка горячего какао приятно согревала руки, от бежевой жидкости валил густой пар. - О чем задумался? - Юри с улыбкой привалился спиной к подошедшему сзади мужчине, продолжая разглядывать вихрь снежинок за окном. - Мне нравится наблюдать за снегом. - Раньше я в нем прятался, чтобы наблюдать за тобой, - прошептал Виктор на ухо, хотя Юри и так уже это знал. Раньше приходилось прятаться везде, где только можно, лишь бы понаблюдать за парящим на льду юношей. - Да, и заглядывал ко мне в окно, - усмехнулся Юри, сильнее откидывая голову, чтобы заглянуть в ласковые глаза цвета неба. Виктор слегка почесывал его за ухом, с улыбкой наблюдая за тем, как в волосах его возлюбленного то и дело появляются и исчезают крохотные резные снежинки. Он ничего не мог с этим поделать - все тело ими покрывалось, стоило ему прикоснуться к Кацуки. Нега так и просилась политься с пальцев легким морозным узором. - Ты очень мило спал, я не мог удержаться, - легкий смешок скользнул по губам и осел там инеем, который тут же был собран другими губами. Их спальня во дворце была, как это ни странно, совсем не холодной. Лед переливался разными цветами. На широком подоконнике, куда Юри забрался с ногами, лежали сотканные из тонких снежных нитей подушки и покрывала. Когда Виктор был занят и разбирался с заснеженностью природы, его возлюбленный ждал его здесь. Специально для него Виктор создавал вокруг дворца метель, и хоровод снежинок отвлекал Юри от грустных мыслей. - Виктор? - Ммм? - протянул молодой человек, пробегаясь пальцами по узору на чужом запястье. Снежинка хорошела с каждым днем, проведенным вместе, изменялась, на ней появлялись новые узоры, закрепляя их горячую любовь. - Как ты оказался здесь... совсем один? - Юри долго думал о том, сколько Виктору пришлось быть здесь одному. Совсем одному в этом великолепии снега и льда. Послышался тяжелый вздох, и Кацуки уже собирался дать себе подзатыльник, как сильные руки слегка подвинули его, и Виктор присел на подоконник за ним. Притянув возлюбленного к своей груди и закутав в снежный плащ, Ледяной Король чуть улыбнулся. - До своих 12 лет я был обычным мальчишкой. Тогда зима, лето, осень и весна сменяли друг друга самостоятельно. Им не нужны были помощники среди людей, хотя уже тогда ходили легенды. - Легенды? - Да. Точнее, одна легенда. В ней говорилось, что если найти снежинку, которая не тает, то ты сможешь стать повелителем Зимнего Царства. - И ты захотел ее найти? - Юри тихонько рассмеялся, представив маленького Виктора, который зачерпывает снег, чтобы найти снежинку, которая не тает. - Нет, она захотела найти меня, - объятия вдруг сжались крепче, и Кацуки обеспокоенно взглянул на своего возлюбленного, который мягко поцеловал его в лоб, прежде чем продолжить свой рассказ. - Однажды я гулял в лесу, разглядывал животных, которые сменили свои шерстки. Это были такие милые белки! Они летом были рыжие-рыжие, такие милые, я их орехами кормил! - взгляд Виктора наполнился искорками веселья, а Юри улыбнулся - рыжих белок он увидел только этим первым в жизни летом. - И вот протягиваю я руку, на которой лежали кедровые орешки, а на нее падает снежинка. Упала, и лежит. Я так удивился, а она лежала и лежала. А потом вдруг сверкнула и перелетела на запястье. Там и осталась, - Виктор фыркнул, а затем обхватил пальцами запястье Юри и с любовью взглянул на их прекрасную Снежинку. - В тот же миг ветер подхватил меня и понес далеко-далеко. Мне очень понравилось лететь, и я даже не подумал о том, что мама будет волноваться. В полете я уснул, а проснулся уже здесь, в этом дворце. - И тебе совсем не было страшно? - Я все забыл. Совсем забыл, Юри. Я только знал, что должен насылать метели, чтобы земля покрывалась снегом, должен покрывать льдом реки и озера. Сначала было тяжело, потому что я не совсем понимал, как и что мне надо делать. А потом я совсем замерз здесь. Знал только, что тот, кто сюда доберется, получит вторую снежинку. Такую, как у меня. Станет моей Весной... - шепот на ухо вызвал стайку мурашек по спине Юри, который сглотнул от этого ощущения. - Как долго ты был здесь? - прошептал Юри, чувствуя, как сердце участило свой стук. - Я... я не считал. Я перестал меняться в двадцать три года. Но я был здесь один очень-очень долго... - Совсем один... - пальцы скользнули по стеклу, повторяя морозный узор, который неожиданно сложился в морозные сердечки, прямо под его пальцами. Одно за другим сердца возникали по ходу движения пальцев, вызывая теплую улыбку. - Главное, что сейчас я не один, - шепнул Виктор, покрывая поцелуями оголившуюся шею. - Тебе пришлось ждать меня так долго... - Тебя стоило столько ждать, - слова пронзают сердце сладкой негой, и пальцы, внезапно оказавшиеся на плечах, почти что растапливают одежду, даром что она сделана из ледяных нитей. Юри совсем не холодно, даже наоборот, ему очень жарко от таких прикосновений. Виктор объяснил ему, что такое Весна для Зимы. Весна не обладает своей магией. Но магия Зимы повинуется ей, холод мгновенно становится теплом, стоит Весне лишь захотеть. Разноцветные капли стекают по коже, теряясь в складках ткани на подоконнике. Виктор покрывает поцелуями обнажившуюся спину, глубоко вдыхая цветочный аромат, который может почувствовать только он. Благоухание первых листьев, которые выпустили почки, тончайший флер пыльцы на крыльях первой бабочки. Это может чувствовать только он и никто другой. Точно так же лишь Юри может чувствовать запах мороза по утру, от которого щеки покрываются румянцем, горчинку тонкой корочки льда на озере глубоко в лесной чаще, аромат снежной метели, воющей в открытом поле. Они не могут насытиться этими запахами, которые заставляют сердца судорожно сжиматься в ожидании, в желании вырваться друг к другу. Виктор скользит пальцами по коже, и, повинуясь его воле, на теле появляется морозный узор, расходящийся от каждого прикосновения. Его Весна лишила его одежды, и тела соприкасаются, звеня желанием притереться друг к другу. Зубы слегка прикусывают кожу, и от этого губы приоткрываются, выпуская короткий вздох. Этого слишком мало. Юри поворачивается, чтобы смотреть в лицо своего возлюбленного, чтобы ловить каждую улыбку и каждый взгляд. Снежинки горят на запястьях, сверкают в полутьме, создавая отблески в покрытых дымкой глазах. - Виктор... - Юри, - мышцы слегка напряглись в сладостном ожидании, а губы покрывались изморозью от каждого негромкого стона и вздоха, что срывались с губ от дразнящих прикосновений. Метель не на шутку разгулялась, выражая то, что творилось в душе повелителя снега и льда. Дыхание учащалось, вторя стуку сердца, которое билось о ребра, как птица о клеть, но не от страха. Движения учащались с каждой секундой, заставляя обоих сгорать и умирать, покрываясь обоюдным, одним на двоих, узором, единственным морозным узором, который навсегда отпечатался под кожей, вплелся в теплоту сердец. Сорвавшееся с губ имя ознаменовало финал, и рисунок загорелся мягким светом, меняя свой цвет с белого на нежно-розовый. - Мне нравится. Совсем как твой румянец, - прошептал Виктор, укутывая обессиленного возлюбленного в свою мантию цвета льда. Вместо меха на ней красовалась снежное скопление, словно секунду назад она была под этой метелью. - Тепло, - шепнул Юри, притягивая обратно чашку с не остывшим еще какао и утыкаясь носом в ледяную ткань. Она пахла Виктором. - С тобой всегда тепло, - метель за окном улеглась, и юноша лениво наблюдал за спокойно падающим снегом. - Думаю, тогда снежинка упала на тебя не случайно, - Юри поднялся с подоконника и направился к постели. - Что ты хочешь сказать? - Виктор с улыбкой приподнялся, наблюдая за Юри безнадежно влюбленным взглядом. - Ну, зима ведь и должна быть такой, верно? Безумной, непредсказуемой. Как ты, - улыбнувшись, Весна скинул со своих плеч ледяную мантию и скользнул лукавым взглядом по сидящему напротив него мужчине. Зима ухмыльнулся, заставляя метель вновь укрыть дворец белой пеленой, и скользнул к своему возлюбленному. Зима умеет удивлять.