Вы встречаете людей, которые преображают вашу жизнь, сами того не зная, а потом спокойненько предают вас, и вы видите, как они объединяются с вашими врагами, а потом смотрите, как они удаляются, точно армия победителей, разграбившая город, на фоне развалин и багрового заката. «99 франков» Фредерик Бегбедер
***
Работа кажется тебе вторым домом, когда ты вновь сидишь до поздней ночи. Листаешь один бланк за другим, выстраивая пирамиды из белых листов, словно в попытке воссоздать вторую Гизу на своем рабочем столе — не выходит. Подписи, печати, подписи, дата-печать-подпись-дата. Порой ручкой выводишь не то число, а порой ставишь печать вовсе не там, где положено. Глядишь на экран своего телефона слишком часто, словно ждешь чего, скользишь взглядом по усыпанному договорами столу и, пытаясь сосредоточиться, выхватываешь из всего хаоса точные цифры времени на часах. А потом вновь пялишься на телефон, пытаясь даже не глядя поставить очередную дату между второй и третьей строкой заявления. Откладываешь ручку, упираешься локтями в стол — и зарываешься лицом в собственные ладони. Мысленно жалуешься, жалеешь себя. Устал, слишком устал. По плечам растекается напряжение, скользит водопадом вдоль позвоночника и до поясницы. Бьет волной точно через ребра, заставляя обессиленно стонать в грубую кожу внутренней стороны ладоней. Пытаешься сесть по-другому, но не удается даже разогнуть спину, чтобы откинуться на спинку старенького затертого кресла. Очередной тяжелый вздох — и вибрация смартфона словно бьет зарядом электричества под кожу. Поднимаешь трубку и слышишь ее голос. Слышишь ее «О!» — и точно представляешь, как она складывает губы в форме этой буквы, чуть приоткрыв их. Толком не слушал то, что она говорит, зато интонация вбивается в память, словно клеймо вжигается в кожу. Наконец-то ты обращаешь внимание на содержание. Она говорит, что ждала твоего звонка. Говорит, что давно приготовила ужин. А ты слышишь скрип входной двери, но тайно надеешься, что тебе показалось — она ведь никогда и никому не открывает, особенно в такой поздний час. Звонкий щелчок замка портит картину почти целиком. Ты отключаешься и кладешь телефон на стол. Вновь роняешь лицо и собственные ладони, пытаясь сосредоточится на голосе, а не на том, что тебе показалось. Еще несколько документов, прежде чем у тебя получится разогнуть спину и встать с продавленного офисного кресла. Собираешь бумаги в портфель, берешь первое, что попалось под руку — утром прочитаешь, проверишь сидя за чашкой кофе или в такси. Если, конечно, среди тонны бумаг тебе попадется пустой бланк, а не уже заполненный. Задумчиво меряешь шагами комнату — точно пять в одну сторону, точно четыре в другую. Ходишь, набираешь номер такси, называешь адрес и отключаешься почти моментально. Пять, четыре, пять, четыре… На улице холодно. Ветер сразу бьет в лицо морозом, нагло царапая щеки своими острыми когтями. Ты ждешь свое такси и ныряешь в него моментально, стоит водителю тормознуть на парковке твоей фирмы. Вздрагиваешь от теплоты в салоне автомобиля и не сразу понимаешь, что у тебя уже второй раз спрашивают адрес. Ты называешь его, устраиваешься на заднем сидении и, наконец-то, расслабляешься, вяло наблюдая за дорогой. Сам не замечаешь, как начинаешь подсказывать водителю, куда ехать и как срезать путь. Возможно, он этим недоволен, не отвечает, но поворачивает точно там, где ты и просишь. Ты хочешь закурить, но потом становится слишком лень открывать рот, чтобы спросить водителя, не будет ли он против. Поэтому все оставшееся время ты, опьяненный теплотой, едешь молча. У дома расплачиваешься, выходишь из машины — и тебя вновь встречает ветер, своими цепкими когтями пытаясь содрать кожу на лице. А ты кутаешься в куртку и ныряешь в подъезд, перед этим не забыв ввести пароль. Лифт не вызываешь, вместо этого вяло топаешь по ступенькам, зачем-то их пересчитывая. На пятом этаже ты сбиваешься и теперь в приглушенном свете пытаешься найти номер своей квартиры, словно и вовсе забыл, как выглядит твоя дверь и где ты живешь. Забираешься рукой в карман и среди мелочи находишь ключ, открываешь дверь — и в нос сразу бьет запах домашней выпечки. Ты почти улыбаешься, проходишь внутрь и рассматриваешь стены, словно первый раз. Замечаешь там фотографии. Разглядываешь их. Дверь за собой закрываешь тихо, чтобы отвоевать себе несколько минут свободы и лучше разглядеть девушку на фото. У Нее длинные светлые волосы, прекрасная улыбка, легкая, но не лишенная теплоты, у Нее светлые глаза, но на фото и не понять, какого они точно цвета. На втором фото вы вместе: Она целует тебя в щеку и обнимает за шею. Ты смотришь вглубь коридора, а с фотографий в рамках на тебя смотрит Она. Ты слышишь тот же голос, что и по телефону. Смотришь на нее, а она, в одном почти прозрачном нижнем белье, манит тебя в спальню, словно маленького мальчишку — так лукаво улыбается и соответствующим жестом указательного пальца подзывает к себе. Говорит, что ты слишком задержался, а ужин остыл. Говорит, что есть уже поздно. А ты и не голоден. Она скрывается за дверью в спальню, а ты, еще раз взглянув на фотографии, следуешь за ней. В спальне свечи, вино и пачка сигарет. Она уже разливает вино по бокалам и протягивает тебе один из них. Ты берешь его и только тогда садишься с ней рядом на кровать. Она косит под «бимбо» и выглядит неестественно. Ты на нее больше не смотришь и залпом опустошаешь бокал, словно в попытке напиться, а не наладиться вкусом вина. Смотришь на ее ноги, обтянутые чулками, острые колени, скользишь изучающим взглядом по ее бедрам и только тогда поднимаешь голову, глядя на ее лицо. Она молча курит сигарету и ее не волнует, что она выглядит, как легкомысленная красотка с обложки журнала. Она не говорит. Ты тоже куришь и не замечаешь, что опустошаешь и ее бокал с вином. Ты понимаешь, что ты действительно слышал скрип двери и щелчок замка. Понимаешь, что она в тот момент заходила в квартиру, закрывала ее, снимала с себя тонкое пальто и звонила тебе. Она косит под «бимбо» и курит уже пятую сигарету, глядя на часы. Словно засекает, сколько времени уходит на одну сигарету. А ты точно знаешь, что она ждет полночи. И ничего с этим не можешь поделать — тоже куришь и ждешь. У нее светлые волосы и пухлые губы, она улыбалась тебе тепло еще полчаса назад, а сейчас сидит и скучает, качая ногой. У нее темные глаза, карие, почти черные, и видны такого же черного цвета корни волос. Она не обнимает тебя за шею, ничего не спрашивает, а ты и не хочешь говорить. Часы бьют полночь, а она запивает очередную сигарету вином и встает с места. Ты встаешь следом и только сейчас понимаешь, что Она, что смотрела на тебя с фотографией, и она, что перед тобой, — разные. Ты вспоминаешь фотографии. — Время вышло. Давай без сдачи, мне пора. Она косит под «бимбо» и не имеет ничего общего с девушкой на фото. Берет деньги, кидает пальто на узкие угловатые плечи и выходит за дверь. Ты щелкаешь замком и вновь смотришь на фотографии. У Нее длинные светлые волосы и серые глаза. Она улыбается тебе с фотографий. Жаль, что теперь только с них.