В чём один из главных минусов бытия сущностью, которая распределяет магию между кастерами? Сущности, которая по желанию левого заднего копыта может вдохнуть в новорождённого жеребёнка резерв архимага и сдуть самого пафосного из архимагов до резерва новорождённого земнопони? Правильно, всегда найдутся желающие поползать у меня в копытах и поклянчить у меня «плюс сто к магии».
На самом деле, это не так уж и сложно, оказаться у моих копыт. Во все времена по Эквусу ходило множество книг, в которых был описан ритуал моего призыва, вместе с тонкими намёками на то, кто я такая. И пусть в Эквестрии такие книги найти крайне затруднительно (Селестия в одиночку применив Боевую Бижутерию сумела ощутить и частично познать мою сущность, после чего содрогаясь от ужаса сделала всё возможное для того, чтобы стереть меня из памяти смертных), но за её пределами они изредка попадаются.
Сам ритуал довольно… специфичен. По сути это даже не магия Призыва, или нечто подобное. Нет, это довольно-таки сложное вольтование, создание магической модели которая влияет на оригинал, а именно на меня. Для проведения ритуала вам понадобятся: формула заклинания связывания — одна штука, гексаграмма-точка фокуса — одна штука, жертвенный алтарь — одна штука, кобыла-единорожка, в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет, сильная магически, девственница (данный пункт опционален, но, тем не менее, желателен) — одна штука, призыватель, владеющий телекинезом на высоком уровне — одна штука.
Далее мы нарекаем единорожку «Трабеей», укладываем на алтарь и стараясь улыбаться ей как можно добрее при помощи телекинеза выдираем сердце из её грудной клетки. За секунду до смерти жертвы являюсь я. Далее мы договариваемся (или я превращаю мага в кровавую кашу, тут всё зависит от моего настроения) и я сваливаю. И да, как я уже сказала, это ни разу не жертвоприношение.
Но у всякого случая бывают исключения. Иногда, редко к моему счастью, призыватели хотят не магии, а… странного.
К чему я это всё рассказываю? Ну, в ночь после разговора с Селестией, прямо посреди моего любимого кошмара, с выдиранием моего сердца из груди, меня призвал некий идиот. И в один прекрасный момент я обнаружила себя стоящей посреди гексаграммы. На алтаре лежала фиолетовая зони-единорог (какие милые белые полоски, хотя больше всего мне нравится цвет, ведь при жизни я питала некоторую слабость к кобылам фиолетовой масти), а за границей круга гарцевал белый единорог.
— Э? — сказал единорог, призвавший меня. В его телекинетической хватке судорожно дрожало выдранное сердце. Я нахмурилась и приложила небольшое усилие, после чего «Трабея» обнаружила себя абсолютно целой и невредимой, возможно даже здоровее чем она была до ритуала. И как всякая умная пони, оказавшаяся в подобной ситуации, она притворилась мёртвой.
— А кого ты ожидха-а-ал? — спросила я, под конец реплики соскользнув в выворачивающий челюсть зевок. — Найтмер Мун?
Хотя если вы призываете нечто тёмное и страшное, а появляется в круге призыва восьмилетняя кобылка, выглядящая конечно же очень мило, но, совсем не тянущая на Богиню Магии…
— Что-то ей подобное… — сказал единорог на зебринском языке. И да, судя по тому, что там, где я была раньше сейчас ночь, а тут, судя по некоторому ускорению светлых магических потоков, светит солнце, я нахожусь где-то в Империи Зебр. Развернув свои чувства я подтвердила предварительные выводы, обнаружив себя на одном из островов архипелага, что расположен к югу от зебринского континента.
— Такие создания как я, могут выглядеть так как пожелают, мой маленький пони. И раз уж мы заговорили о желаниях, то чего ты хочешь? — я б на месте этого горе-призывателя поторопилась, потому как сюда на огонёк спешит под сотню раздражённых зебр, да и моё терпение величина непостоянная. Единорог оживился.
— Я желаю ночи любви с Богиней Магии! — заявил похотливый дурак, одним предложением сведя свои шансы на выживание к нулю.
Почему?
Ну, во-первых, моей текущей форме восемь лет, и я являюсь ходячей мечтой педофила. А если серьёзно, то гениталии призывателя длиннее чем моя аватара.
Во-вторых, я могу принять форму… покрупнее. Но проблема размера актуальна и тут. В смысле моя форма аликорна, с которой, собственно и желает переспать глупый единорог, на две головы ниже малютки Тии. Иными словами, мои гениталии великоваты для любого жеребца, и в результате это будет… жалко.
В-третьих, в принципе я не имею ничего против того чтобы возлечь с жеребцом. Но, с одним условием, а именно, в процессе у меня должен быть шанс забеременнеть. Учитывать следует ещё и то, что, в силу своей природы, я не способна не только выносить (или сотворить, спасибо полной неспособности Тёмных Богов творить существ имеющих души), но и даже зачать жеребёнка (не говоря уже о том что я, в отличии от Дискорда или Кризалис, не могу иметь общего потомства с другими видами, а жеребцы-аликорны закончились давным-давно), а жеребец, что посмеет меня оседлать, со сто процентной вероятностью останется бесплодным, а если он «везучий» то ещё и заработает импотенцию, которую не сумеет исправить даже другой Бог.
Ну и в-четвёртых, я выше посыла размножатся, что характерен смертным, и завести меня может только вера в то, что я действительно хочу секса с конкретным пони. И в единороге слишком мало веры для того, чтобы я почувствовала заветную искру в промежности. Да даже если бы и и было достаточно, я, если хочу, способна защитится от любого влияния веры всего одного смертного.
Ну и в-пятых, да как он вообще смеет думать, что мы позволим грязному единорогу нас оседлать?! Шумно выдохнув воздух я подавила начавшийся приступ ярости. Хотя обычно я не соглашаюсь с ней, но Трабея права. Секс с пони у меня будет только через его труп.
— Нет. Я не отдамся тебе грязный извращенец! — сказала я насквозь фальшивым голосом, который дал бы понять что мне абсолютно плевать даже самому тупому смертному, одновременно доставая из воздуха одну из зебринских Чёрных Книг и погрузилась в чтение.
— Я призвал тебя! Ты подчинишься мне! —
а, так этот единорог из этих! Но теперь мы не удивлены его глупой просьбой. Чисто из вредности я боднула границу магического круга, что заставило стены содрогнутся от короткого землетрясения, покачнутся огоньки многочисленных свечей, к Вечному Свету обрушило барьеры в поместье, и заставило кровь брызнуть из носа единорога.
— Я отказываюсь подчинятся твоей воле. И ты не в моём вкусе, грязерождённый, во всяком случае пока ты не сменишь пол, расцветку, кьютимарку и не отрастишь крылья. А теперь, приготовься встретить свою смерть. — и сменив интонации (но не прекращая читать здоровенный зловещий гримуар, что не слишком удачно пытался переписать мою личность) заверещала тоном, который больше подходит не всемогущей Богине Магии, а кобылке, что оказалась посреди мрачного подземелья рядом с окровавленной пони, прямо в центре, магического круга. — ПОМОГИТЕ!!! УБИВАЮТ!!!
Именно в этот миг дверь смело мощнейшим ударом, и в подземелье начали врываться вооружённые и очень, очень, очень злые одоспешенные зебры, в количестве сотни штук. Я воплотила заклинание отвода глаз, сменила форму на большую и крылатую, и сотворила бутылку вина и два бокала.
Единорог, наконец понявший что дела обернулись не в его пользу, поглядел то на зебр, то на место где была я, явно прикидывая как бы сбежать. Зебры глядели на единорога, прикидывая, как бы его прикончить. Жертвенная кобыла внезапно обнаружила себя прижатой к моему животу, укрытой моими крыльями и с бокалом лучшего в мире вина, зажатым между её передних копыт. Я потягивала вино, бутылка которого стоит как здоровенное поместье в Кантерлоте, и готовилась смотреть как дураки убивают друг-друга во славу мою, прикидывая, какие потрясающие трюки я покажу лавандовому комочку кавая сегодня днём.
***
В конце-концов, горе-культист оказался не так уж и плох, ведь бой завершился со счётом семьдесят девять: один, в пользу зебр. Изрядно потешившись, в равной степени, как зрелищем того, как маг размазывает зебр по стенам, так и вином, урожая семисотлетней давности и трехсотлетней выдержки (в тот год я совсем уж промазала с воплощением, и переродилась как земнопони, всю жизнь занимавшаяся виноделием, что вылилось в самые лучшие урожаи винограда за всю историю Эквестрии, ну и в то, что желая выпить, я воссоздаю именно это вино, и именно трёхсотлетней выдержки), ну и компанией симпатичной кобылы, которая в страхе за свою жизнь, но при этом помня кого я предпочитаю седлать, забилась мне под крыло.
Когда зебры прикончили моего призывателя я вернула пони, составившую мне компанию, домой, слегка накинув ей магического резерва, и отправилась по своим делам. Которые, совершенно случайно, завели меня на три собрания культистов посвящённых Найтмер Мун, и на группу совсем уж жутких фанатиков, поклонявшихся непонятно кому.
Потом я походя придавила тараканью принцессу (одна из моих покрытых хитином «племяшек» решила подкопаться под мою старшую сестру, подсунув ей яд, из-за которого Криззи со временем впала бы в маразм), приняла активное участие в селекции будущих магов, в результате
все кого зачали в эту ночь будут единорогами, доставала Дискорда, устроив у него в голове типичный злодейский монолог, выбесила Жнеца, организовав целой сотне пони чудесные спасения от встречи с ним, нарушила циркуляцию воздушных потоков на зебринском континенте, что вскоре вызовет у них засуху и самый лучший неурожай который у них был за всю историю страны, в очередной раз выправила Лей-линии вокруг Хуффингтона, пожелала Токомеиру (я вспомнила как зовут этого Звёздного Духа) здоровья, одарив его порцией крайне токсичной духовной энергии, прямо из глубины моей души, прошлась по снам смертных, пожирая их кошмары, устроила короткую схватку воли с чужеродным чудовищем скребущимся в двери этого измерения, проверила темницу Найтмер Мун, вытянув из Луны ещё немного осквернившей её духовной энергии, обновила печати на вратах Тартара, несколько расслабила тяжи заклятия, что скрыло Кристальную Империю, потыкалась в сны Сомбры, проверяя, как он там, опустошительной волной магии прошлась по Грани миров, скинув всякую демоническую шваль туда откуда она лезла, проверила плетения, что поддерживают активность искусственной звезды и аварийные протоколы движения небесных тел, на случай если они останутся без контроля, приняла форму маленькой милой единорожки и вернулась в свою уютную кроватку.
***
Следующий день прошёл как обычно. Придти в Школу для одарённых единорогов, медитировать пока преподаватель пытается убить последние искры интереса к магии, что жили в жеребятах, посредством скучнейших лекций, придти на практическое занятие и заработать лучшие балы за идеальное исполнение задания (множественное манипулирование пятью выданными перьями, никаких проблем), снова спать с откры… в смысле медитировать на лекции, поиграть с Твайлайт на перемене, показав ей пару простеньких, жеребячьих иллюзий, снова застрять на лекции, но уже не столь скучной, сварить простейшее зелье снимающее усталость (за долгие века я отвыкла от работы со ступкой и пестиком, но в целом, зная теорию, сварить простейший энергетик, особенно в команде с Твайлайт, было просто), и наконец освободившись оказаться в компании опасного преступника, по совместительству няни Твайлайт.
Ми Аморе Каденза. Пони, которую Селестия превратила в аликорна, а теперь использует для того чтобы следить за Твайлайт, ну и, возможно, за мной. Маленькая извращенка, играющая с магией Любви, которая, просто для справки, во времена владычества аликорнов была запрещена, поскольку аликорны очень нервно реагировали на любые попытки лишить их свободы воли. Помню, когда Кризалис застали за практикой этого раздела магии поднялся шум, но учитывая дурной характер, и просто неприличную магическую мощь нашей матери, то, что моя старшая сестра была одним из лучших Ткачей Жизни, и просто сильным магом, и то что у неё был младший брат и две младших сестры (одна из которых была лучшим боевиком своего поколения, а другая мной, уже стяжавшей дурную славу), которые тоже были довольно опасны, инцидент спустили на тормозах. Да и мои собственные отношения с этим разделом магии весьма неоднозначны…
Возвращаясь к персоне с нездоровым пристрастием к контролю разума и запретной магии, сама по себе Каденс оказалась вполне милой кобылой, слегка за сотню, и, как и все аликорны такого возраста, она страдала излишним дружелюбием. Хотя, больше всего меня напрягает её розовая шерсть. Розовая. Шерсть. Не смеяться!
Но, как и было сказано, в остальном Каденс довольно милая кобыла. Если быть честной, она одна из самых приятных аликорнов, которых я вообще встречала за всю свою жизнь. Аликорна, не являющаяся ксенофобом, не задирающая нос и готовая помочь всякому, причём не потому, что Коллективное Бессознательное провело позитивную реморализацию, как в случае с Тией, а потому что она такая, какая она есть. Просто молодая милая пони. Да, а ещё, и я не могу этого отрицать, у неё обладающая превосходной формой и расцветкой выдающаяся… харизма.
В общем, даже не смотря на то, что она ещё молодая, и едва-едва больше обычной пони. В общем, Каденс умеет располагать пони к себе, и, вынуждена признать, что встреть я её при жизни, то скорее всего влюбилась бы в неё с первого взгляда.
А ещё этот её детский танец напомнил мне о моём собственном детстве, и о Кризалис. Она ведь однажды научила меня точно такому же танцу…
— Шифт? Хочешь тоже попробовать? — спросила милая розовая пони.
Я сморгнула предательскую влагу, впервые за долгие тысячи лет позволила себе искренне улыбнутся чему-то, кроме чужих страданий, и, дав волю остаткам той, кем я была в прошлом, сказала:
—
Конечно, Каденс. С радостью.
