***
Я сидела в удобном кресле, и смотрела в языки огня, что танцевали в камине. Селестия сидела рядом, и также глядела в огонь. Пляска огня, и тихое потрескивание дров успокоили меня. Мы с Селестией сидели в её кабинете, и я слышала тихое её сердцебиение, перешёптывание стражников за дверью, тихий свист ветра в коридорах замка и многое другое. Всё это навевало некое умиротворение. — И всё же, зачем тебе понадобилось подобное шоу? — спросила Селестия. — Попробуй угадать… — предложила я, всё также глядя в огонь. — Если ты отгадаешь более половины моих причин, получишь небольшой приз. — Ну, одной из целей явно было возвращение формы аликорна, и подведение оснований под внезапную смену расы, я права? — я кивнула. — А ещё, ты показала моим маленьким пони, что они способны стать аликорнами открывая что-то новое, а не стремясь всю жизнь к недостижимым идеалам, как это сделала Каденс. — я снова кивнула. Возможность обрести мнимое бессмертие аликорнов открыв что-то, что изменит мир, заставит пони проявлять больше усердия. Использовав легенды об аликорнизации, которые Селестия аккуратно строила столетиями, мол тот, кто познает качества дружбы любви и прочего бреда станет аликорном, я направлю усилия многих пони в более конструктивное русло. Да, а знать о том, что стать аликорном можно только по рождению или через ритуал пони совсем не обязательно. — Своей аликорнизацией ты в зародыше убила саму возможность слухов о том, что теории могут принадлежать кому-то другому, и решила потешить своё тщеславие. — я слабо улыбнулась, и вновь кивнула. Да, в глазах пони, если я стала аликорном, значит я это заслужила. И действительно, одну из моих целей (заставить пони вновь и вновь повторять моё имя, даруя мне силы) можно назвать и так. — А также ты уязвила гордыню единорогов, потому что признать, что девятилетняя кобылка оказалась лучше них они не смогут. Усмехнувшись я ткнулась носом в грузовую печать у себя на боку, извлекая из неё шоколадный торт размером с меня, который я отлеветировала к Селестии. — Все причины кроме одной, малышка. Весьма неплохо. — заметила я, глядя как Селестия аккуратно обнюхав предложенное угощение внезапно набросилась на него. — А фто фа пофлефняя? — спросила аликорна, набившая рот тортом. — Не скажу. — с улыбкой заметила я. Твайлайт смотрела на меня такими глазами… Даже если всё остальные задумки провалятся, одного этого взгляда уже достаточно, чтобы оправдать мизерные затраты… — Когда назначать коронацию? — спросила Принцесса, успевшая прикончить свой приз за догадливость пока я зависла, пуская слюни на возможности… — А оно мне надо? — вопросом на вопрос ответила я. И, посмотрев на облизывающуюся Селестию встретила её понимающий взгляд. — Хочешь меня наградить, и выставить превосходство аликорнов на передний план, назначь меня на пост твоего Архимага, когда я подрасту. — Ждать три сотни лет пока ты вырастешь? — Моё тело растёт как у обычной кобылки. В двадцать я закончу расти и сменю окраску… — Ну значит сделка. — улыбнулась Селестия. — Я не буду объявлять тебя Принцессой Знаний, но назначу на пост Архимага, когда твоему телу исполнится восемнадцать. — я озадаченно моргнула. — Приемлемо. — наконец сказала я. — но ведь ты хотела обсудить что-то ещё? — Да. Уничтожение Трота, твоя работа? — поинтересовалась Селестия. — Трот? Это название мне абсолютно ни о чём не говорит. — впервые его слышу. — Город земнопони в Сталионграде, на который «боги обрушили свою ярость» после того как там восстали коммунисты. — А-а-а, так эта дыра называлась Трот. Да, это сделала я. — чего толку отрицать, кроме меня больше некому, и Селестия это понимает. — Зачем? — судя по выражению лица, и… я сосредоточилась, активируя свои куцые эмпатические способности… да, судя по её эмоциям она меня не осуждает. Ей просто интересно, почему я так поступила. — Сколько пони жило в Троте? — спросила я. — Должно быть около десяти тысяч. — последовал ответ. — Точнее сказать не могу, всё же город уже давно не мой. — Семь, если быть точной. За время правления партии население Трота сократилось… Так вот. Я убила семь тысяч пони. Виноватых и невиновных. Жеребцов и кобыл. Стариков и жеребят. А теперь ещё один вопрос, сколько пони погибло бы если бы коммунистическая партия всё же устроила бунт? Сколько погибло бы во время его подавления. Сколько пони погибло бы в последующий месяц, когда на территорию Сталионграда ввели бы войска зебры? И сколько бы погибло зебр? — глаза Селестии осветились пониманием. — По моим самым скромным оценкам, моделирующим самые удачные варианты, количество жертв приблизилось бы к отметке в шестьдесят тысяч. Учитывая, что реальность та ещё стерва, то можно смело прибавить ещё тридцать тысяч жертв с обеих сторон. Итого, на каждого, кто погиб в Троте, сожжённый моим заклинанием, приходится восемь разумных, которые продолжат жить. За каждого жеребёнка, которого я предала огню ещё восемь жеребят не станут сиротами или калеками. Более того, демонстрация моей силы, пусть даже пони не знают, что это именно моё деяние, заставила мародёров, которые разрывали страну на части, лечь на дно. Про то, что я предотвратила столкновение, которое вполне могло перерасти в мировую войну я молчу. — Понятно… — кивнула Селестия, снова уставившись в огонь. — А ты можешь научить меня такому заклинанию? — Могу ли я? Несомненно. Стану ли? Однозначно нет. — я подняла копытце, и легонько стукнула по своему рогу. Там, где я коснулась кости поверхность рога отвалилась как старая штукатурка, оголяя снежно-белую кость. — Время могучих магов ушло. Заклинание, которое раньше почти ничего мне не стоило, потребовало три твоих резерва для своего воплощения, я едва не расплавила себе рог в процессе и Эфир в месте проведения заклятия истончился настолько, что неподготовленный маг мгновенно исторгнет в воздух весь свой магический резерв. — я повернулась и ткнула Селестию в бок. — Так что извини, но Высшей Магии я тебя учить не буду. Не хочу, чтобы ты надорвалась. — Но ты можешь применить подобное заклинание ещё раз? — последовал следующий вопрос. — Мне придётся использовать для этого стационарные накопители, но в теории мне подобное под силу. Но в ближайший месяц лучше не пробовать. — повреждение энергетики в мозгу, или травма магического ядра, которые я определённо почувствую на себе, если попробую применить Высшую Магию в ближайший месяц, мне не нужны. — Как я уже сказала, время могучих магов прошло. — Тогда у меня ещё один вопрос. Ты, наверное, слышала о том, что в Вечнодиком Лесу завелось… довольно странное растение. Если я принесу тебе образец, сможешь сказать, что это такое? — Возможно… — если честно, мне дела не было до опустошённого выбросом моего анимуса Вечнодикого Леса, а потому я не утруждала себя наблюдением за ставшим совершенно бесполезным участком земли. А после того, как я получила травму мои возможности следить за миром резко сократились. Селестия позвонила в небольшой колокольчик, и привлекла внимание одного стражей, что стояли за дверью. Повелев принести «объект» Селестия снова уставилась в огонь. Через десять минут в комнату вошёл растрёпанный единорог, несущий в телекинетической хватке одно из самых странных растений, которые я только видела в этом мире. В небольшом глиняном горшке, гордо возвышаясь на целых десять сантиметров находился небольшой… ну я бы сказала, что это растение имеет некоторое родство с дубом. Абсолютно чёрная, и довольно гладкая кора покрывала ствол, и матово блестела на свету, а сочные снежно-белые листья, своей формой напоминавшие листья дуба, так и просились, чтобы их съели. Но самым неожиданным было, как ни странно, то, что каждая жилка каждого листочка пульсировала мягким синим свечением. От растения тянуло слабыми отголосками магии, которая казалась мне смутно знакомой. Единорог опустил растение на небольшой столик, что стоял между креслами, поклонился мне и Селестии, и покинул помещение. — Интересно… — я аккуратно коснулась растения своей магией, проникая внутрь него, и анализируя внутренние механизмы. — Действительно, очень интересно… — Что-то не так? Оно опасное? — «Оно» разумное, и может нас слышать. — ответила я, поглаживая листок копытом. Листья прильнули к моему копыту будто живые… хотя почему будто. Они и есть живые. И за их движением стоит разум. — То, что ты видишь перед собой является частью существа, которое недалёкие пони и зебры иногда называют дриадой. Вот только как она возникла… — на самом деле я знаю, как. Магия показалась мне знакомой не просто так. Как и конфигурации энергоканалов, что пронизывают деревце. Конфигурация напоминает мне матрицы растительного контроля, что были в Древе Гармонии. Ну, а магия очень похожа на мою собственную. Сосредоточившись я вспомнила как кусочек кристалла, один из тысяч осколков на которые раскололось Древо Гармонии, вырвал перо из моего крыла. Перо и осколок содержали в себе достаточно моей магии и анимуса чтобы при контакте с любой другой органикой сотворить жизнь… Но дриада… я бы ещё поняла если бы моя энергия породила неразумного растительного монстра, который пожирал бы всё живое до чего может дотянутся, и скорее всего так и произошло… А потом кто-то провёл над ним один специфический ритуал лесных эльфов, который наделил его разумом, и изменил свойства… Вот только… Откуда тут кто-то знающий такие ритуалы? Я, разумеется знаю, как работает магия этих хиппи… Я знаю…***
Подобно тому, как лесной пожар расползается по степи, вести о том, что я отрастила пару крыльев расползлись по миру. На утро о том, что я отрастила крылья знал весь Кантерлот. К полудню следующего дня о «новой Принцессе» услышала уже вся Эквестрия. До конца недели отголоски веры в меня доносились со всего континента. Говоря о том, что данная афера принесёт мне не меньше, а то и больше энергии веры, чем любой мой предыдущий план, я несколько преуменьшила масштабы. Восхитительная, обезличенная нейтральная вера в меня вливалась в меня в таком количестве, что я смогла ощутить её всесокрушающий поток даже несмотря на свои травмы. Проклятие, в последний раз я получила столько веры, когда Дискорд огненной волной прошёлся по миру после уничтожения Благого Двора. Обо мне говорили. Обо мне писали в газетах. Обо мне сплетничали. Столько внимания ко мне не было приковано никогда. Пони гадали на тему того, откуда я такая взялась. Не раз и не два мелькали мысли о том, что я внебрачная дочь Принцессы Селестии. Также популярна была версия про сестру. Досталось и Каденс, которая занимала второе место в списке моих возможных матерей. Вся страна просто вскипела от слухов и домыслов. И все они подобно тому, как капли дождя заполняют пересохшее море, заполняли мои полупустые резервы. Конечно же через неделю ажиотаж начал утихать. Медленно, но верно прилив энергии утихал, пока не снизился до постоянного притока небольшого количества веры, просто в силу самого факта моего существования. После чего я, ехидно хихикая и потирая лапки, подкинула ещё дровишек в костёр, объявив, что отказываюсь принимать титул Принцессы. Последовавшая за этим реакция общественности дала мне достаточно энергии чтобы зажечь звезду или погасить её. Но время шло… в конце концов я начала выпадать из внимания смертных. Конечно пони всё ещё оборачивались в мою сторону, стоило мне пройти мимо. Конечно, я привлекала внимание. Но, мир жил своей жизнью, а я своей. В Сталионграде жизнь тоже начала налаживаться. Коммунисты утихомирились, в страхе перед божественным гневом. Мародёры кончились, часть внезапно отрастив в себе веру в богов, и вернувшись к мирной жизни, часть сыграв в кошки-мышки с фелинидами, которых наняла Тенебра для избавления от крыс. Тенебра… ну, когда она прекратила тратить долгие часы обжимаясь с кобылами, то внезапно у неё нашлось время на то, чтобы провести реформу образования, составить проект армейской реформы для Эквестрии, выкурить из страны часть разведывательной сети зебр, и начала гонять моих будущих паладинов в специально организованной для этой цели школе-интернате. Другая моя подчинённая, Реквием, была по уши занята сборкой армии мертвецов. Как и любой некромант, занятый таким важным делом она спала по три часа в неделю, а как лич ещё и не ела, не пила и не посещала комнату для маленьких кобылок. Иссохшая, ставшая похожей на обтянутый полосатой кожей скелет кобыла сутки напролёт скакала вокруг реанимационного алтаря, создавая мне войско немёртвого мяса, которым в случае конфликта можно смазать мечи вторженцев, пока Реквием мастерит что-то более серьёзное. Что же до моих паладинов… постепенно, одно за одним, их желания стали напоминать им что у всего, в том числе и у желаний, подаренных милой кобылой, вызывающей доверие на инстинктивном уровне, есть своя цена. Линии судьбы переплетались, скручивались в узлы, и душили бедных поняш, обращая их жизнь в кошмар. Технология Инкубаторов, которую я использовала для исполнения желаний, работала точно и безжалостно как гильотина. Глядя на то, какие несчастья выпадают на долю моих слуг, которые инстинктивно взывали ко мне, я наполнялась силой. Хотя, однажды система ударила и по мне. Вскользь, но ощутимо. В тот самый обычный летний день в компании Твайлайт я носилась по Кантерлоту. Прохожие всё также оборачивались, когда я проходила мимо них, Твайлайт всё также цеплялась ко мне, чуть ли не залезая мне на спину, я всё также молча краснела и мечтала о вещах, которые я сделаю с этой кобылкой, когда она станет старше. Обычный летний день. Ничего необычного. Жара. Необычно сухой воздух из-за пегаса, накосячившего с погодой. Пони, снующие туда-сюда. Тяжело груженная повозка, загруженная бочками с алхимическими реактивами. Один из жеребят, играющих возле дороги пинает мяч. Мяч вылетает на дорогу. И тут всё полетело прямиком в Бездну. Влетев под колесо повозки, принадлежавшей фирме, которая полгода назад попала под судебный иск, за ненадлежащее хранение алхимических реактивов, и сумевшей выиграть дело буквально чудом (если точнее, желанием одной единорожки, чьи родители были владельцами фирмы), и которая всё также экономила на оборудовании, привело к тому что колесо слетело, а повозка перевернулась. Твайлайт и я, понимая, что сейчас произойдёт одновременно сделали то, что должен сделать тренированный аликорн, попытались задвинуть друг друга друг другу за спину, при этом разворачивая магический щит. Одновременно. Стукнувшись головами и запутавшись в ногах друг у друга мы обе полетели на землю. Повозка опрокинулась. Обычно, такое не нанесло бы большого ущерба. Если бы в повозке не перевозили алхимические ингредиенты. Обычно они хранятся в достаточно хорошо запечатанной таре. В этот раз всё было не обычно. Земнопони владевшие компанией, не смотря на то, что едва не сели в тюрьму, всё также экономили на оборудовании. В том числе и на дорогостоящих контейнерах для алхимических реагентов. Ведь если купить контейнеры для ингредиентов из латуни, то можно сэкономить целую кучу битов! Естественно, что в отличии от дорогостоящих стальных контейнеров, способных выдержать кульбиты повозки, бочки из латуни их не выдержали. Бочки открылись. Не все, а только пять из них. Ингредиенты внутри были не опасны сами по себе. Две бочки с разбавленной драконьей желчью. Бочка с экстрактом огненных цветов. Бочка с дорогой, но в последнее время снова ставшей доступной на рынке, а потому значительно упавшей в цене, слюной фелинидов. Контейнер с так называемой «серой пылью». «Степное пламя», известное также как «плевок фелинида» является одним из самых простых в изготовлении горючих зелий. Две части разбавленной драконьей желчи, часть экстракта огненных цветов, часть слюны фелинида и часть «серой пыли». Зелье не нужно помешивать, его не нужно варить на медленном огне. Просто в драконью желчь нужно вылить и высыпать все остальные ингредиенты, после чего хорошенько всё это встряхнуть. На выходе получится крайне горючая, и очень цепкая субстанция зелёного цвета, которая горит настолько жарко, что от неё плавятся камни. Единственный её недостаток, то что она взрывается при попадании на неё прямых солнечных лучей, если воздух в округе сухой. Повозка перевернулась, ингредиенты перемешались, часть субстанции вытекла на тротуар… В последнюю секунду я подгребла Твайлайт под себя и создала слабый магический щит. В следующее мгновение повозка, тротуар, на который её вынесло, и вся улица на которой происходило действо утонула в ослепительно ярком изумрудном пламени. Огонь бессильно облизал мой щит, и накрыл всё, до чего он мог достать. А потом меня настиг звук. Скрючившись на клочке нетронутого тротуара посреди поля зелёного огня, я покрепче обняла дрожащую лавандовую единорожку, которая вжималась в меня изо всех сил пытаясь её успокоить. Вокруг нас горел камень. Горел воздух. Горели дома. Горели пони, впрочем, милосердное пламя убило их очень быстро. — Спокойно, Твайлайт, тише девочка. Со мной тебе ничего не грозит. — попыталась я успокоить маленькую пони. У самой меня начали дрожать копыта, при мысли что Твайлайт, приди она сюда одна, могла бы погибнуть. — Я и не сомневаюсь — спокойно произнесла кобылка. Только спустя секунду, когда единорожка заглянула мне в глаза я поняла, что Твайлайт не испугалась. Спокойно, будто она видела подобное тысячу раз, она смотрела в мои глаза. Почему-то меня пробрали мурашки. Она тем временем оглянулась вокруг. — Какая неприятность… Неприятность? Мне стало ещё больше не по себе.***
Целая улица сгорела. Множество пони сгорело. Особняк, в котором я обитала, и семья которая меня приютила, тоже сгорели. Пожалуй, из всего случившегося мне жалко только особняка. А пони… ну, кобылы ещё нарожают! Ах да, ещё некоторые неудобства доставила смерть «родителей» моей оболочки. Ведь кобылка, если её родители сгорели в огне должна быть грустной, да? Зато, изображая грусть по этому поводу я получила неожиданный бонус, Твайлайт попыталась меня утешать. Обнимашки, и совместное чтение книг прилагаются. Ах, ну и ещё мне пришлось переехать во дворец Принцессы. Дальше дело пошло… Владельцы компании снова попали под суд, вызвав кучу вопросов, как они смогли выкрутится в прошлый раз. После моего намёка Селестии что без чёрной магии здесь точно не обошлось, оба пони, жеребец-земнопони и кобыла-единорожка, были без всяких церемоний признаны виновными в практике чёрной магии и изгнаны в Тартар. Ну и я наконец заполучила своего Мастера Теней*. День этот был совсем не радостным. В знак траура по погибшим пони Селестия распорядилась чтобы всю неделю в Кантерлоте шёл дождь. И дождь шёл. Я бы даже скорее сказала, что он лил как из ведра. Тугие струи дождя мгновенно пропитывали шерсть любого пони, который решит выйти на улицу в такую погоду. И тем не менее, уничтожив свою аватару, и сожрав её останки, я приняла свою взрослую форму, накинула изодранный чёрный плащ, и выскользнула из дворца. Стражи не осмеливались меня остановить, потому что немного стрёмно останавливать худую чёрную кобылу в драном плаще, которая не только вдвое больше чем ты, но ещё и подозрительно напоминает образ Смерти из понячьего фольклора. Струи дождя ударились об кристаллическую ткань моего плаща, не в силах её промочить. Я перешла на рысь и поскакала в одном только мне известном направлении. Пять минут рыси по пустынным улицам, и пляски в лужах, заполненных чистой водой, несколько жеребят, которые приняли меня за Найтмер Мун, пришедшую съесть тех, кто не съел свою люцерну, и одна пожилая кобыла, которая увидев меня, подумав, что я Смерть и испугавшись на самом деле встретила Морта, местного Жнеца, и вот я грациозно скользнула в один из переулков. Пони, живущие в Кантерлоте очень гордятся его широкими чистыми улицами. А вот его грязными, заваленными мусором подворотнями, числом которых он уступает только Мэйнхэттэну, или обширными трущобами на другой стороне горы, они, почему-то, совсем не гордятся. В одной из таких подворотен, надёжно защищённой от дождя крышами домов, и была моя цель. Фаерфлай, крохотная рыжая пегаска, самая первая из тех, с кем я заключила контракт, сидела у стены дома. Рядом с ней неподвижно лежал пегас, которого я опознала как местного маньяка насильника, орудующего в Кантерлоте многие месяцы. Из виска пегаса торчала погнутая вязальная спица. Мои глаза мигом подметили, что спица была воткнута ему в висок под особым углом. От такого удара в висок, именно под этим углом, и с любой стороны черепа, пони не только мгновенно умирает, но у него ещё и сводит спазмом горло, что приводит к тому, что умирает он беззвучно. зебры диверсанты тратят на освоение такого удара месяцы, а то и годы. Фаерфлай правильно нанесла его в возрасте девяти лет. У малышки определённо талант. Я подошла к пони. Подобные двум изумрудам глаза уставились на меня. — Почему, когда всё налаживается, ситуация становится ещё хуже, чем была? — спросила кобылка глядя на меня. — Ну, вселенная любит, когда мы страдаем. — сказала я, смотря сверху вниз на кобылу. — Но может расскажешь, что случилось? — я знаю, что произошло, но может кобылке станет легче? — Моя мать очень сильно болела. У нас были большие долги. А потом она выздоровела. Нашла работу. Покрыла долги. Нашла жеребца. Всё наладилось. — кобылка посмотрела мне под ноги. — А потом она погибла в этом дурацком взрыве. Мои родственники забрали себе наш дом, и выставили меня на улицу. Теперь я одна. Ни родных ни друзей. Ни цели в жизни. Почему подобное произошло? — Вселенная любит такие шутки, малышка. — сказала я, и усевшись на грязную брусчатку укрыла пегаску крылом. Маленькая пони была холодной как лёд. — И у всего есть своя цена. У каждого чуда. У каждого желания. Одно из желаний, загаданных в ту ночь, пошло наперекосяк, а заплатить пришлось многим невинным пони. В том числе и тебе. — Но ты ведь пришла не затем, чтобы сказать мне это, верно? Что ты хочешь, «госпожа»? — последнее слово было произнесено с презрением. — Твои услуги понадобились мне раньше, а потому я предлагаю тебе ещё один контракт. Я исполню ещё одно твоё желание. — Ты можешь воскресить мою мать? — Да. — А взамен? — Я изменю прошлое. Сделаю так, что твою мать никогда не насиловали. Сделаю так, что ты никогда не рождалась. Сделаю так, что твоя мать никогда не болела. Сделаю так, что ты никогда не заключала со мной контракта, и твоя мать не была на той злополучной площади в тот злополучный момент. — И я исчезну? — Не совсем. Ты достаточно далеко прошла по пути Богов, и я проведу тебя ещё дальше. Твоё существование станет само по себе и причиной и следствием. Никто не вспомнит о тебе. Но ты будешь помнить всё, что произошло. И, конечно же, ты будешь вынуждена служить мне. Как тебе такое предложение? — Я согласна… но зачем такие сложности? — кобылка заглянула мне в глаза. — Ты и правда считаешь, что я потрачу хоть каплю своей энергии на исполнение твоего желания? На самом деле, я провожу пару экспериментов. Ну так что? Согласна ли ты заключить со мной контракт и стать моей Вестницей? — Я согласна. Делай что хотела. Я улыбнулась, приводя в действие систему экстракции душ. На секунду мир вспыхнул ослепительным оранжевым светом, прежде чем снова стать обычным. Единственным отличием стали крохотная серьга с небольшим оранжевым камнем, в правом ухе Фаерфлай, да то, что труп пегаса, который лежал в переулке исчез. — Готово. — Фаерфлай с удивлением осмотрелась. — И что я должна делать, госпожа? — Сначала можешь слетать туда, где ты раньше жила. Убедится, что моя часть сделки выполнена. Посмотреть, какой бы была жизнь твоей матери, если бы не некоторые… события в её ранние годы жизни. Скажу лишь, что всё, что ты увидишь было бы реальностью, если бы не пегас, которого ты могла бы убить, если бы существовала. Уютный домик. Любящий муж. Трое милых жеребят сейчас, и внуки потом. Счастье всю жизнь, и милосердная смерть во сне, в преклонные года. И если кто-то ещё раз мне скажет, что мои чудеса несут лишь горе и смерть, то я… «А что всё я, что всё я?» — И да, — продолжила я, обращаясь к кобылке. — если ты захочешь… скажем так, предпринять некоторые действия… то ты должна организовать ему несчастный случай. Кобылка молча кивнула, и выскочила под дождь, вскоре скрывшись за углом.***
* Мастер Теней — титул главы разведки у аликорнов Неблагого Двора.