Искусство соблазнения

Гаара готовится к своему полночному двухчасовому отдыху, когда он чувствует вспышку чакры за пределами своей комнаты, чакра принадлежит охране. Не слышно громких голосов, нет взрывов, ничего, что могло бы вызвать подозрение и служить сигналом к атаке. Скорее всего, это просто спор, хотя одному богу известно, о чем именно, но надо быть готовым ко всему. Чтобы быть готовым, Гаара подзывает к себе песок, и стоит, глядя на дверь. Слышны шаги снаружи, двигающиеся все ближе. Дверь открывается. Открывается, чтобы обнаружить Наруто. Все замирает на то время, пока Гаара жадно вглядывается. Наруто одет в пару выцветших джинсов и мягкий свитер с v-образным вырезом. Гаара знает, что эта одежда успокаивает Наруто. Его волосы взъерошены, словно много раз по ним проводили руками, теребили их или взъерошивали в отчаянии. У Наруто мешки под глазами в подтверждение недостатка сна, бледность – но выражение лица – решительное и блеск глаз выдает… надежду. Это самая прекрасная вещь, которую Гаара когда-либо встречал в жизни, и самая мучительная. Поэтому он бежит. Испуганный вскрик звучит позади него, когда Гаара бросается в окно. В панике, он забывает, что может использовать песок для транспортировки, фактически он оставляет песок в комнате, и просто бежит. Все, о чем он может думать, это находиться от Наруто подальше. Он чувствует знакомую чакру за спиной, то усилие, что раньше было направлено на скрытность, теперь отброшено и используется для погони. Гаара бежит быстрее. Свет луны сияет ярко, как только может сиять луна в пустыне, ее свет чистый и прозрачный как жидкость, не засоренный облаками и доведенный до совершенства чистотой воздуха. Воздух ночи холоден, остр и пронзает незащищенную кожу Гаары, пока он прыгает с крыши на крышу; каждый вздох словно пробуждение от глубокого удушающего сна. Все спокойно вокруг, залито светом, белые, черные и темно голубые тени размываются пятнами у него перед глазами и под ногами. Словно весь мир остановился и замер, пока он бежит над спящими людьми, над самой тишиной. Словно он догоняет само время. Оставив позади стены города, когда он бросается через оазис, окружающий Суну, его хватают сзади, и они оба падают. Гаара закрывает глаза, сжимает зубы и готовится к удару. По крайней мере, мы на траве, думает он. Но ожидаемая боль так и не приходит, и когда наступает удар об землю, он передается ему через тело, плотно прижатое к спине, и руки, с силой обнимающие его. Гаара обнаруживает, что смотрит на листья деревьев и на полное звезд небо, и удивляется, что, черт возьми, только что произошло. Тело позади него стонет, и его вдруг охватывает противоречивое чувство паники. Одна часть приказывает ему бежать, но другая, гораздо более сильная, говорит, что нет нужды кричать. Наруто ушибся, просто говорит ему она. Гаара пытается освободиться, слезть с Наруто, но руки только сжимаются сильнее. Голос Наруто, из-за спины звучит сдавленно и наполнен болью. — Я не дам тебе снова сбежать. — Я не сбегу, — резко говорит Гаара, — Я просто хочу слезть с тебя, чтобы мой вес не давил, и ты мог дышать, и осмотреть твои ушибы. — Ты не тяжелый, — возражает Наруто, но послушно ослабляет хватку. Гаара скатывается, а затем становится рядом с Наруто на колени и протягивает руку, помогая ему встать. Наруто вздрагивает, когда садится. Они смотрят друг на друга, сверкающий зеленый и пронзительный голубой, словно драгоценные камни в ночи. Гаара – первый, кто отводит взгляд. — Ты прервал мое падение, — говорит он, — Ты повернул нас так, чтобы быть внизу. Наруто пожимает плечами, шорох его одежды добавляется к шепоту легкого ветра и шороху травы. — Навыки ниндзя, — глубокомысленно произносит он, как будто это все объясняет. Гаара не может остановить легкую улыбку, но он в отчаянии, что даже сейчас продолжает так сильно любить этого человека. — Дай мне осмотреть твою спину, — говорит он. — Я не ранен, в самом деле, просто ушибся, — быстро отвечает Наруто. — Принимая во внимание все те случаи, когда ты называл рану, нуждающуюся в швах “просто царапиной”, — сухо говорит Гаара, — я склонен тебе не верить. Наруто вздыхает, ровно садится, скрещивая ноги. — Ладно, ладно, — ворчит он, — Начинай кудахтать вокруг меня. Гаара подвигается, чтобы видеть спину Наруто. Он находится в процессе поднимания края свитера, когда он внезапно понимает, что он делает, но к тому времени уже поздно что-либо делать. Его рука уже тянет ткань вверх. Он приговорен продолжать действие. Сосредоточься, сам себе говорит Гаара, и наклоняется вперед. Его взгляду открывается пространство золотистой кожи, прекрасного бронзового цвета в лунном свете, и он замечает пораненные места. — У тебя будут синяки, — тихо произносит он, протягивая руку и осторожно нажимая на кожу, определяя глубину поражения, — но ничего больше. Именно тогда он осознает, что Наруто замер, едва дышит… и совершенно сумасшедшее биение его сердца вибрирует под пальцами Гаары. Просто погони не достаточно для ускорения сердцебиения до такой степени, думает Гаара с медицинской, логической, отстраненной точки зрения. Это означает… Он с трудом понимает, что это может означать. Наруто замер, неподвижен, и Гаара долгое время смотрит в затылок и на знакомую спину. Затем он опускает взгляд на свои пальцы, все еще лежащие на спине Наруто, бледность его кожи контрастирует с загорелой кожей Наруто. Медленно, все еще не веря, что это происходит, что ему позволено это делать, дотрагиваться и ласкать, Гаара проводит пальцами вверх и вниз по спине, растворившись в ощущении дрожащих мышц под мягкой гладкой кожей. Тело под его пальцами вздрагивает, вырывая Гаару из транса. Он быстро убирает руку назад и опускает ткань, поднимаясь на ноги. — Я извиняюсь, — говорит он, отводит глаза в сторону, проклиная себя, — Я знаю, что ночью в пустыне холодно. Наруто встает, и взгляд Гаары притягивают эти глаза, наблюдающие за ним. — Нет нужды извиняться, — тихо говорит Наруто, он смотрит пристально и изучающе. — Мне понравилось. — Перестань, — шепчет Гаара, неспособный оторвать взгляд. Взгляд голубых глаз становится острым. — Почему? — У тебя есть Учиха. Слова отдают горечью на его языке, и все равно он безжалостно произносит их. — Ты любишь его. Внезапно Наруто с сочувствием улыбается. — Я тоже раньше так думал, — говорит он. — И Саске тоже думал, что его неспособность отбросить мою дружбу и жизнь прочь означает нечто большее. Но мы оба ошибались, и мы выяснили это достаточно быстро. Из-за боли в груди Гаара чувствует, что снова разрывается на части, но в этот раз совершенно по-другому. Я никогда не думал, что надежда может причинять столько боли, думает он, чувствуя головокружение. — Ты не… влюблен в него? — произносит он изменившимся голосом. — Но… твое поведение… обед… Кажется, Наруто нашел то, что искал на лице Гаары, в его глазах, и голубой взгляд теплеет. — Темари сказала, что ты не так понял, — бормочет он наполовину для себя, — но я никак не мог поверить, что может быть такое, блин, колоссальное непонимание. Господи, Саске был прав, я – просто идиот. Он внезапно смотрит прямо на Гаару, застав его врасплох. — Как думаешь, что произошло? — Я… Что он думал? Гаара не совсем может вспомнить, поглощенный умиротворяющей атмосферой оазиса. — Я думал, ты пытаешься вернуть Саске. Я слышал известия о вашем романе и размолвке, поэтому… за обедом, я подумал, что Саске частично сдался и согласился снова с тобой пообедать, но потом он решил, что с отношениями покончено, и ты старался заставить его остаться… Глаза Наруто медленно расширяются, и он просто не может поверить в то, что слышит, и Гаара продолжает неуверенно: — Я думал, ты стараешься заставить его ревновать… заигрывая со мной… Наконец, он останавливается, испугавшись, что глаза Наруто выпадут из орбит от недоверия и шока. Сам Гаара сконфужен, неужели его интерпретация событий настолько неправильная? — Ты думал… Речь изменяет Наруто, его челюсть двигается. Наконец, он произносит: — Не могу поверить, что ты так про меня думал! Как ты мог поверить, что я способен так использовать друзей… Гаара вздрагивает, каждое слово для него как настоящий удар. Теперь, когда Наруто рядом, прямо перед ним, разозленный и обиженный, Гаара недоумевает, как он мог подумать, что Наруто способен на такое. Он разочаровал Наруто, когда перестал ему доверять. Внезапно ненависть к себе за все предыдущие годы возвращается к нему, ненависть к себе и смятение, Гаара напрягается, готовится спасаться бегством… Пара теплых рук обхватывает его руки, и чувство, осознание того, что именно его руки держит Наруто, отгоняет все мысли прочь. Гаара думает, что перестал дышать, когда опускает глаза вниз и видит их соединенные руки. — Черт возьми, ну вот я снова пытаюсь облажаться, — бормочет Наруто, — Прости меня, Гаара, я не хотел вопить. Он замолкает, а потом снова начинает говорить, в его голосе сквозит изумление. — Твои руки такие мягкие. Руки Наруто мозолистые, грубые, и Гаара знает, что его руки никогда не сравнятся с ними по силе. У него склонность больше к ниндзютсу, в конце концов, гораздо больше чем к тайдзютсу. Он осмеливается сжать руки, и чувствует ответное пожатие. Оно придает ему смелости сказать: — Я прошу прощения за то, что не доверял тебе. Я всегда верил и всегда буду верить тебе, но… я растерялся. Я не знал, как оценивать твое непредсказуемое поведение. Я не подозревал, что ты можешь это делать просто потому… потому, что ты хочешь меня ради меня самого. — По всему миру должны быть расставлены мои статуи с надписью “идиот из идиотов”, — говорит Наруто, содрогаясь. — Ну, про эту штуку с соблазнением… Я понимаю, что это было неожиданно и возникло ниоткуда. И я должен был все продумать, но… я так сильно хотел тебя, что я хотел проверить, способен ли ты чувствовать то же самое, поэтому я это сделал. Потому что, ну, ты знаешь,… и вот… Краска смущения заметна даже в слабом тусклом свете, и Гаара поворачивает набок голову, пристально разглядывая его. — И что…? Наруто смотрит в ответ и быстро оскаливает зубы в улыбке. — Ты выглядишь вправду очаровательно, когда так делаешь, — говорит он. Гаара застывает, сердито смотрит на него и пытается освободить руки. Однако, Наруто отказывается его отпускать и быстро говорит: — Прости! Прости! Послушай, ты хочешь это услышать или нет? Все еще с сердитым взглядом, Гаара слегка пожимает плечами. — Хорошо. Мм… ладно, итак… помнишь, я сказал, я и Саске выяснили достаточно быстро, что мы просто хорошие друзья? Когда Гаара кивает, Наруто делает гримасу и выпаливает: — Мы попробовали проверить наши чувства, пытаясь заняться сексом, но ни у кого из нас не встал, и мы засомневались, потому ли это случилось, что мы стали импотентами, и ты не представляешь, насколько ужасающей была эта мысль, поэтому мы стали называть всех наших друзей по очереди и только после того, как Саске подумал про Сакуру, у него поднялся, и тогда я подумал про тебя и… вот. Гааре необходимо несколько секунд, чтобы это обдумать. Затем, поразительно, он чувствует, как его щеки тоже начинают гореть. — О, — произносит он интеллигентно. — Да…, — говорит Наруто, сконфуженно скалясь, — Потом неделей позже мне нужно было ехать сюда на переговоры Каге, а мысли о тебе в таком плане все еще носились в голове, и поэтому все, что я смог придумать, это попытаться понять, можешь ли ты думать про меня так же. Гаара пытается понять данное откровение. — Итак… насчет обеда…? — Ах, это, — Наруто содрогается. — Блин, это прозвучит совсем глупо. — Не может быть хуже, чем ты уже сказал. — Ну да, давай полегче, ладно, — однако ухмылка Наруто показывает, что он не против, — Ладно, ну, ты уже знаешь, что ты нравишься этому парню из Ивы, да? — Да. Мне указали на этот факт. — То есть фактически, когда ты с ним болтал, ты не был в курсе? Гаара отрицательно качает головой. — Хм. Знал, что ты тупишь, но… ладно, ладно! Перестань таращиться. В любом случае, я был…, ну, я… ревновал. — Ревновал? — Ну, перестань повторять! То есть, я ревновал, ну, и потом появился Саске, и я решил, что он мне поможет заставить ревновать тебя, и поэтому собственно отсюда и обед. Да, и я знал, что этот парень из Ивы должен будет прийти отдать тебе свиток, и я просто был уверен, что он попытается остаться с тобой на обед или что-то похожее, поэтому я был настороже, и когда почувствовал, что он подходит, я вышел его перехватить. И… вот и все. — Теперь… теперь все понятно, — медленно произносит Гаара. Наруто ревновал его, Гаару? Волна счастья поднимается, накатывает и охватывает его. — Но ты так и не стал ревновать, — корчит недовольную мордашку Наруто, и Гаара думает, это именно это и является очаровательным. — Я очень старался, правда. Саске был готов меня просто разорвать, особенно когда я все время хватал его еду. Значит, Гаара правильно прочитал раздражение Учихи. — Я все-таки стал ревновать, — сознается он с крошечной улыбкой, — Но к тому моменту я решил не мешать развитию ваших отношений своими нежелательными чувствами. Наруто вздыхает. — Каге, вечно приносящий себя в жертву. — Таким образом… — Гаара пытается припомнить их разговор после обеда. — После того, как Учиха ушел. Весь этот обмен фразами – ты думал, что он раскрыл твои чувства, и ты думал, что я… отвергаю тебя? — Ага, — память о причиненной боли вспыхивает в голубых глазах, — А ты думал, что я прошу тебя заняться со мной сексом, чтобы так заставить Саске ревновать, чтобы он принял меня назад. — В твоем голосе было столько отчаяния, когда ты просил его остаться, — бормочет Гаара, чувствуя себя глупо. — А потом он сказал тебе, что все равно ничего бы не вышло, и что ему вообще не надо было соглашаться… — Фактически, если подумать, теперь я понимаю, почему ты не так понял, — задумчиво произносит Наруто. — Фуф. Так облажаться… Гаара обнаруживает, что улыбается от совершенной радости и облегчения. — Наше непонимание было достаточно впечатляющим. Наруто наблюдает за ним с самой очаровательной улыбкой, которую Гаара когда-либо видел у него на лице. — Я давно не видел, чтобы ты так улыбался, — говорит Наруто с тоской в голосе, — Ты должен больше улыбаться. Гаара ощущает себя абсолютно и беззащитным, и ранимым, его руки все еще находятся в плену рук Наруто, и он чувствует себя одновременно и пойманным, и свободным. Но он – Кадзекаге, с нервами из стали и любовью к своему городу в сердце, он может быть таким же сильным, как и Наруто. Он – Гаара, который преодолел невообразимый ад, и он уже силен. — Я думаю, — говорит он монотонно, призывая силу изнутри, от Наруто, от своих родственников, от своих шиноби и от своего города, – думаю, что если ты будешь рядом, то, возможно, буду. Эти прекрасные глаза щурятся на него. И затем Наруто тянет за их соединенные руки, и Гаара охотно позволяет потянуть себя вперед. Наруто смотрит на него, голубые глаза настолько близко, что возникает чувство, словно ты окружен океаном, и неловко усмехается. — А если я скажу тебе, что люблю тебя, — тихо произносит он, — тогда я могу быть рядом с тобой? — Если ты говоришь правду, — отвечает Гаара также тихо, — то да. Ему кажется, что его сердце выскочит из груди; теперь он понимает предыдущую реакцию Наруто, потому что он не может остановить дрожь, пронизывающую все его тело из-за близости к Наруто. — Чистую правду, — шепчет Наруто и наклоняется вперед. Гаара никогда не представлял себе, что губы могут быть такими мягкими, или что поцелуй может быть настолько нежным. Он никогда не мог себе вообразить, что такой простой контакт может заставить весь мир кружиться, или заставить его тело ослабеть, даже если он делает его сильнее, чем когда-либо раньше. Он закрывает глаза и позволяет себе растаять. Наруто – огонь, а он – песок, и их первый поцелуй как стекло – хрупкий, и поэтому еще более прекрасный, такой нежный и такой осторожный. И напоминая стекло, их эмоции чистые и сильные, в конце концов, раскрываются, и Гаара чувствует себя потерянным, даже не успев осознать, что такая возможность существует. Это чувство потери, потери контроля, оно ужасает, но Гаара достаточно силен – его любовь достаточно сильна – чтобы встретиться с этим страхом лицом к лицу. Они отстраняются, и руки Наруто отпускают его руки – как результат секундное чувство потери, мгновенно исчезающее, когда сильные руки обхватывают его и снова прижимают его поближе. Наруто — теплый, и Гаара отвечает на объятия, положив голову ему на плечо и просто дыша. Он оставляет поцелуй на изгибе шеи Наруто, а Наруто целует его в волосы. — Нам нужно возвращаться, — в конце концов, говорит Наруто, хотя он не делает ни малейшей попытки двигаться. — Твоя охрана, скорее всего, объявит на меня охоту, если мы еще задержимся здесь еще дольше… Если Темари с Шикамару и Неджи не доберутся сюда первыми. Твоя сестра – такая страшная женщина. Знаешь, это она выяснила, что что-то не так, и ворвалась ко мне в апартаменты потребовать мою часть истории. Затем они с Шикамару выяснили достаточно, чтобы заставить меня поверить, что у меня еще есть шанс. Это именно она разговаривала с твоими охранниками, которые были готовы убить меня на месте, и уговорила их впустить меня в твои апартаменты. — Я знал, что она что-то задумала, — бормочет Гаара защищаясь. Ему не хочется прерывать этот абсолютно совершенный момент, но он также понимает, что это просто чудо, что они еще не окружены охраной и его родственниками. Поэтому он отстраняется от Наруто, и совершает волевой акт, который заставляет его быть чертовски гордым собой. Он дарит Наруто еще одну улыбку, и протягивает руку. Наруто принимает ее, сияя. Пожимает ее. Затем они отправляются, пробегая по песку, и после первых нескольких секунд они находят ритм и попадают шаг в шаг друг с другом, словно они это делали всю свою жизнь. Воздух все еще холоден и остр, Гаара чувствует, вдыхая, но в этот раз возникает чувство, словно просыпаешься ото сна рядом с теплым телом, сжимая теплую руку. Кругом все такие же тени, и мир все такой же безмолвный, но теперь Гаара может слышать звуки снов спящих людей, и создается впечатление, что они с Наруто — ангелы, тихо летящие мимо. Это ощущение покоя. ххх На следующий день Тсушикаге требуется всего один взгляд, и он поздравляет их со счастливым завершением истории. Уме выглядит сначала немного разочарованным, но быстро с этим справляется и желает Гааре всего самого хорошего, протягивая руку для рукопожатия. Гаара даже не успевает подумать, чтобы взять ее, как Наруто хватает его, притягивает к себе через стол и дарит ему обжигающий, глубокий, с –использованием-очень-большого количества-языка поцелуй. Он тянется вперед и ощупывает его на всякий случай. Гаара всхлипывает. Чтобы не отставать и присоединиться к всеобщему настроению эйфории АНБУ оттого, что их Кадзекаге наконец, счастлив, Тсуки хватает Оми, а Сейджи хватает Рена. Они приступают к очень тщательной демонстрации своего восторга и своих навыков в проведении поцелуев. Уме выглядит так, как будто исполнились все его эротические мечты, безумно оглядывая комнату, словно не может определиться в богатстве выбора. Его глаза затуманиваются. Шикамару и Неджи обмениваются взглядами и очень медленно и осторожно расходятся по сторонам. Темари закрывает лицо руками, но потихоньку подсматривает на своего брата и его любимого, потому что, и правда, они вместе составляют самую невероятно горячую пару. Канкуро резко закрывает рукой глаза и тихо ругается. Тсушикаге моментально падает на колени от сердечного приступа. (Он, конечно, остается в живых, но, впоследствии, всякий раз, когда он снова видит Хокаге и Кадзекаге вместе, у него начинается кровотечение из носа, и у него возникает острая необходимость пойти прилечь). Что гораздо более важно, что когда Гаара, наконец, освобождается от поцелуя и приходит в себя настолько, что бы оглядеться вокруг, внутри него рождается мстительная решимость. За этот фокус и за все остальные, которые недавно выкинул Наруто, совершенно не принимая во внимание правила приличия или мучительное испытание самообладания Гаары… Наруто заплатит. ххх Когда Наруто открывает дверь в свою спальню и делает шаг внутрь, один очень роскошный рыжеволосый парень поднимается из склоненного положения и медленно подмигивает ему длинными ресницами, произнося «Добрый вечер, Хокаге-сама». Наруто моргает и закрывает дверь. Это производится путем протягивания руки назад и вытягивания вслепую до соприкосновения с деревом, и ни за что на свете он не желает (не то, чтобы он хотел в принципе) отводить глаза. Гаара потягивается, глаза Наруто не могут не следить за стройным телом и светящейся кожей, перекатывающейся на едва различимых мышцах, и бледным торсом, что выгибается дугой. Полуприкрытые веками зеленые глаза трепещут, на лице играет отблеск невероятно эротичной ухмылки, густые ржаво-красные волосы шуршат, когда голова запрокидывается назад, открывая изящную шею. Затем Гаара расслабляется, касаясь спиной кровати, по-кошачьи игривый и кокетливо скромный одновременно. Единственным его покровом кажется простыня, небрежно задрапировавшая половину его тела. Длинная стройная нога всплывает из-под простыни. Горло Наруто высыхает. — Помнишь первые несколько дней, когда ты пытался соблазнить меня? — спрашивает Гаара, голосом более хриплым, чем Наруто помнит, и посылающим мурашки по всей коже. Этот голос должен быть самим грехом. — Помнишь все те вещи, которые ты пробовал – вся эта непристойная одежда и полотенце? И пятьдесят обнаженных клонов? Наруто молча кивает. На самом деле он сейчас не может трезво думать, но он подозревает, что если продолжит соглашаться со всем, что говорит это видение у него на кровати, то может случиться нечто по-настоящему хорошее. Гаара наклоняет голову, и Наруто вздрагивает. — Твоя тактика не сработала, — говорит он, облизывая мягкие сочные губы, — Хочешь знать, почему? Наруто снова кивает, не в состоянии отвести глаза. — Потому, что твой намек был и деликатным, и нахальным одновременно, — информирует его Гаара. В его глазах вспыхивают искры. — Только ты, Наруто, мог получить такой парадокс. Наруто подавляет легкое всхлипывание, когда его имя соскальзывает с этих губ, произносимое этим голосом. Он кивает, это единственное действие, на которое он еще способен. — Соблазнение должно быть… изысканным. Оно должно быть искусным. Ты не можешь обращаться с ним в такой же небрежной, шумной манере, в какой ты всегда все делаешь. Кивок, кивок. Всхлип. — Хочешь научиться? Кивок, кивок. Всхлип. Гаара улыбается ему по-дьявольски сладко. Он похлопывает по пустому месту на кровати рядом с собой. — Тогда иди. Наруто практически телепортирует себя на кровать. Он протягивает руки, умирая от желания провести по бледной коже… И встречает пустое место. Он мигает и поднимает голову. Гаара стоит у подножья кровати, поддерживая прикрывающую его простыню; песок кружится вокруг него, то открывая, то закрывая от взгляда остальное. Он стоит величественный, надменный, внушающий страх и уважение и обожаемый Кадзекаге Суны, подбородок вверх, глаза горят. На губах играет улыбка. — Это, — говорит он, продолжая почти диалог, — настоящее искусство соблазнения. Вам еще многому учиться, Хокаге-сама. А затем, в водовороте песка, он исчезает. Белая простыня плавно летит на пол. Наруто таращится на простыню. Образ Гаары, прикрытого только простыней, все еще отпечатан на его сетчатке. Этот образ замещается на образ Гаары без простыни, которая в настоящий момент лежит на полу, на образ Гаары, который в настоящий момент очень-очень реальный и обнаженный находится где-то в другой части здания. — Черт, — это все, что может прийти сейчас Наруто на ум. И затем, с беспощадным оскалом, он спрыгивает с кровати и стремительно выбегает из комнаты. Ему надо выследить одного коварного Кадзекаге и сделать его своей собственностью. Он должен признать, что в соблазнении, Гаара его превзошел. Но вот в выносливости… Хе-хе. Посмотрим, думает Наруто. Погоня начинается. ---------------Конец---------------