Искусство соблазнения

На следующий день его не ждут внезапные атаки, и Гаара находит момент, чтобы быть благодарным. После завтрака, когда он одевается, он вытаскивает одежду, которую он не так часто одевает, и не одевал уже долгое время. Наверх идет одежда Каге, шляпа остается – на встречах Каге шляпы излишни. Затем, чувствуя себя тепло, он отправляется на встречу. Порыв зимнего ветра встречает его на входе в комнату, и он кивает в знак своего одобрения Джуроу, что стоит в одном из углов и скрытно ждет знака признания. Когда Джуроу улыбается, Гаара смотрит вокруг и удовлетворенно замечает, что другие Каге и их АНБУ отсутствуют. Прошло уже пять минут от начала назначенной встречи, и их отсутствие может означать только одно… — Они пришли, но вышли переодеться в более теплую одежду, — говорит Канкуро, сгорбившись в кресле под гнетом теплой одежды. Темари просто закатывает глаза, одетая похожим образом. Утром Гаара заранее послал охрану предупредить своих родственников и тех, кто несет охрану в видимом режиме, чтобы все Песчаные ниндзя пришли приготовленными. Гаара ухмыляется и занимает свое место между родственниками. — Вообще-то я ожидала, что Наруто использует нечто вроде согревающей техники или что-то в этом роде, — замечает Темари. — Он никогда не отказывается от вызова. Канкуро хмурится. — Знаешь, в этом что-то есть. — Но Наруто также знает, когда следует остановиться, чтобы не доходить до крайности, — говорит Гаара, изумляясь тому, что они не понимают, — Это комната — четкое послание, что я больше не потерплю подобных инцидентов. Его родственники обмениваются взглядами. Темари говорит: — У вас нечеловечески сверхъестественные отношения, братишка. В это же время Канкуро согласно кивает. Гаара растерян. — Но… Появление Тсушикаге не позволяет ему задать вопрос, и в то время, как старик выглядит слегка раздраженным тем, что ему пришлось переодеваться, он кивает Гааре, чтобы показать свое понимание того, откуда это взялось. Гаара наклоняет голову в ответ. Наруто появляется, впервые за все дни, полностью одетым в свою одежду Каге, и занимает свое место. Он кидает Гааре взгляд, говорящий «Еще-Продолжим», но потом становится серьезным. — Отлично, — говорит он, — Займемся делом. Встреча проходит очень продуктивно, и к ее завершению Гаара находится в хорошем расположении духа, достаточном для того, чтобы кивнуть помощнику Тсушикаге, который очень помог успокаивать своего Каге, когда с ним было трудно договориться. Большую часть времени другие Каге слишком дипломатичны и не имеют проблем с юным возрастом Гаары и Наруто, как выяснили молодые люди, но иногда в моменты спорных вопросов их чувство возмущения видно невооруженным глазом. Особенно в моменты, когда Гаара с Наруто оба присутствуют на встречах, потому что в большинстве случаев они оба инстинктивно объединяются и выступают единым фронтом. Помощник Тсушикаге дожидается, пока все присутствующие выходят, и только Наруто, Гаара и двое охранников Суны остаются в комнате. Он приближается к Гааре, который поднимается поприветствовать его. — Кадзекаге-сама, — говорит он тихим голосом, — Пожалуйста, простите нашего Тсушикаге за его вспыльчивость. Гаара поднимает голову, чтобы посмотреть в лицо более высокого мужчины, и улыбается. — Противоречия неизбежны, Уме-сан, — говорит он, — Я сам хотел бы принести извинения за… — Разве только Кадзекаге заслуживает извинений? — прерывает их голос Наруто, звучащий дружелюбно, хотя в нем присутствует холодок. Они поворачиваются к нему, склоняющемуся как кот – или король – на свом месте напротив. Его голубые глаза сверкают. — Мне обижаться? Уме кланяется ему. — Я подошел к Кадзекаге первому как к принимающей стороне, Хокаге-сама, но после, будьте уверены, я намеревался принести свои извинения вам. Наруто поднимается со своего места с преувеличенной грацией, что отличается от его обычной безыскусной манеры. Он начинает прогулочным шагом идти к ним вокруг стола. — Разве? Уме-сан… так? Вы уже принесли извинения Кадзекаге, разве нет? Уме поворачивается к нему и совершает совершенный полный уважения поклон. — А теперь я приношу свои извинения вам, Хокаге-сама, за характер нашего Тсушикаге. Взгляд Наруто сужается. — А что если я… — Наруто, перестань затевать драку, — нетерпеливый голос заставляет всех в комнате замереть и повернуться к двери, — Ты – наш Хокаге, поэтому перестань позорить нас, выставляя себя на посмешище. Кулаки Гаары сжимаются. Он замечает это и заставляет себя расслабиться, пока никто не увидел. Учиха Саске стоит в дверях. Наруто поворачивается кругом, упирая руки в боки. — А ты что здесь делаешь? — требовательно спрашивает он, и хотя в его голосе сквозит раздражение, в нем также присутствует и радость. — Разве ты только что не вернулся из Кири? — Верно, и в тот самый момент, когда я вернулся, мне снова пришлось отправляться из-за этой миссии. Саске хмурится. — После прохладного климата Тумана, это место как жуткая печка. Не в обиду вам будь сказано, Кадзекаге-сама, — добавляет он, смотря на Гаару и добавляя обязательный поклон. — Извинения приняты, — нейтрально говорит Гаара, не годится быть невежливым по отношению к другу Наруто, теперь уже только другу. Но Гаара не может себя заставить в это поверить потому, что в голосе Наруто нет враждебности, когда он привычно препирается с Саске, нет горечи, нет уязвленных чувств. Это может только означать, что Наруто и Саске снова помирились, или что они не расставались совсем. Гааре интересно в таком случае, чем были вызваны несколько последних дней, но его мысли смешиваются из-за внезапной острой боли в груди. Уме осторожно касается его, пальцы задерживаются на его руке, вырывая Гаару из его задумчивости. — Кадзекаге-сама, — тихо говорит он. — С вашего позволения, я пойду. Мне принести вам первый черновик документов позже? Возможно вечером? — Было бы хорошо, благодарю вас, — говорит в ответ Гаара, стараясь изо всех сил игнорировать ниндзя Листа. — И поскольку я не смог завершить свои извинения, позвольте их принести вам сейчас. Мои вчерашние действия достойны сожаления. Надеюсь, что не причинил вам вреда. — Я бы не находился там, где я сейчас, если бы не мог оградить себя от падения, — легко говорит Уме, улыбаясь. — И я перебил вас, в конце концов. Гаара чувствует, как его губы расплываются в усмешке. — Это было больше, чем простое падение, Уме-сан. Улыбка Уме перетекает в оскал, и его официальная речь становится более игривой. — Я из Ивы, Кадзекаге-сама. Вы бы видели высоту скал, что там повсюду. Поверьте, по меркам Ивы, это было просто падение. — Звучит… угрожающе. — Вообще-то, это достаточно весело, — Уме бросает на Гаару взгляд, который тот не может истолковать, — В следующий раз встреча Каге происходит в Иве, я смогу показать вам некоторые из игр, которые придумали наши шиноби, найдя применение местному ландшафту. Гаара кивает. — Хотелось бы. Последняя встреча, проводимая в Иве, для Гаары была скучной до умопомрачения. — Тогда договорились, — Уме сияет ему быстрой ухмылкой, а затем делает официальный поклон. — Увидимся позже, Кадзекаге-сама. Гаара наклоняет голову в знак признательности и разрешения уйти. И смотрит, как Уме покидает комнату, кланяясь Наруто и бормоча прощания ниндзя Листа, проходя мимо. Пока он выходит, Гаара замечает пристальный взгляд Наруто. Он прячет свои чувства, прежде чем встретить этот взгляд. По какой-то причине глаза Наруто холодны. — Кажется, ты довольно дружелюбен с этим парнем, — замечает он. — С ним… легко разговаривать, — осторожно отвечает Гаара, не понимая в чем его вина. Ему не нравится чувство неуверенности. Ему не нравится его неспособность читать Наруто, способность, которая легко ему давалась в течение нескольких лет. — Понятно, — голос Наруто звучит нейтрально. Неожиданно он поворачивается, хватает руку Саске и придвигается поближе к темноволосому парню; зубы Гаары сжимаются. — Я собираюсь поболтать с Саске. Увидимся позже. Гаара видит, как Наруто рывком тянет Саске за собой, оставляя Учихе время только на то, чтобы произнести Гааре необходимое быстрое «до-свидания». И снова возникает чувство потери, только на этот раз оно сильнее и ощущается, как более постоянное. Наруто снова принадлежит Саске, и Гаара не может соперничать с ним. — Кадзекаге-сама, — это голос Сейджи, одного из его персональных телохранителей, и Гаара смотрит на него, — Могу я просить разрешения сказать нечто такое, чего мне не следовало бы говорить на моем месте? Гааре любопытно, и он кивает головой в знак согласия. — Я не уверен, что вы заметили, но… этот парень из Ивы заинтересовался вами. — Заинтересовался мной? — невыразительно произносит Гаара. Сейджи кивает. Напротив него Гаара видит, как его партнер, Рен, тоже кивает. — Но... он из другого города. И я – Кадзекаге. Нет смысла быть во мне заинтересованным, из этого ничего не выйдет. Гаара вправду не понимает. Он подозревает, что его смущение явно видно, поскольку Рен говорит: — Для некоторых людей, если им кто-то нравится, такие препятствия существуют просто для того, чтобы их преодолевать. — Но… я – это я, — Гаара не знает, как еще это сказать, но выражения лица его телохранителей показывают, что они понимают. — Кадзекаге-сама, пожалуйста, поверьте нам на слово, когда люди узнают вас поближе, вас очень легко полюбить, — говорит Рен со всей честностью, и он свято верит в свои слова. — И вы вообще-то чертовски популярны, если вы простите мне подобное выражение, — добавляет Сейджи с озорной искоркой в глазах. Он и Тсуки – братья, и они одинаково любят поддразнивать. Гаара может только изумленно смотреть. — Правда-правда, так и есть, Кадзекаге-сама, — говорит Рен твердо, принимая взгляд Гаары за недоверие, -Вы считаетесь в Суне призом высшего разряда. — Посмотрите на Акико и Рай, и на других девушек, — подчеркивает Сейджи. Гаару передергивает при упоминании о Рай. — Я… понимаю, — удается выдавить ему. Усилием воли возвращая себе самообладание, он смотрит на охрану. — Все, что только что было сказано, не подлежит повторению, ясно? Рен яростно кивает, в то время как Сейджи салютует ему с ухмылкой. — Ясно, — произносят они хором. С последним предупреждающим взглядом на Сейджи, Гаара покидает комнату, его мысли в смятении. Уме-сан… заинтересовался им? Что за странная концепция. Наверное, выбрасывание человека из окна является в Иве своего рода брачным ритуалом. Гаара не может себе вообразить никого нормального (что в его понимании автоматически исключает весь состав куноичи Суны и также добрую порцию оставшегося женского населения) кому бы он понравился, хм, в этом смысле. Яркие голубые глаза и радостная улыбка всплывают в его сознании. Он ненадолго заскочит в Академию, решает Гаара, внезапно меняя направление своего движения. Помогать курсантам и видеть благоговейный трепет в их глазах – они слишком юные, чтобы помнить прошлого Гаару, и знают его только как их любимого Кадзекаге – всегда приподнимает его настроение. ххх Учитывая текущее положение вещей, Гаара гордится своим самообладанием. Наруто сидит очень близко к Саске. Колено Наруто прижато к колену Саске. Наруто постоянно ворует еду с тарелки Саске, как он это делал всю свою жизнь, и Саске позволяет ему, даже хотя выражение его лица демонстрирует раздражение. Наруто постоянно наклоняется к Саске, когда тянется за едой. Наруто постоянно берет еду для Саске. Наруто постоянно упоминает вещи, которые наверняка знают только он и Саске, а потом прерывает сам себя смехом и фразой «Прости, Гаара, мы так шутим между собой». Последнее особенно утомляет. И даже в этой ситуации песок Гаары ничуть не шевелится. Правда, надо сказать, что сам Гаара несколько раз вздрагивал, но это его нормальное поведение, когда Наруто в таком настроении, так что все в порядке. Более того, Гааре удается вести достаточно цивилизованную беседу с Саске в течении последних пятнадцати минут, время от времени прерываемую комментариями Наруто. Ни страстное желание убивать, ни острая боль в груди – теперь он только старый друг – не захватывают его. Гаара думает, что если уж это не заслуживает святости, то если бы существовал рай, он был бы пуст. Наруто внезапно вскакивает на ноги, пугая обоих — Гаару и Саске. Он направляется к двери с явным намерением, бросая через плечо «Буду через секунду», и исчезает в следующей комнате. Гаара, мигая, провожает его глазами, пожимает плечами и возвращается к своей еде. Он проглатывает полный рот риса и смотрит на Саске, который так и не продолжил есть. — Что-то не так, Учиха-сан? — вежливо говорит Гаара. — Он вам нравится, — напрямик говорит Саске, пристально наблюдая за ним. Гаара поразительно сохраняет спокойствие, набирая еще порцию риса с яйцом. Он проглатывает неожиданно возникший комок в горле вместе с едой, и ровно произносит: — Вам нет причин волноваться. Кажется, Наруто очень вам предан. Он решает не упоминать о поведении последних дней, поскольку Саске не обязательно это знать. Однако, реакция Саске — неожиданная. Он издает фыркающий звук смеха и качает головой. — Не могу поверить, я это делаю, — бормочет он сам себе, пока Гаара озадаченно смотрит. — Двое самых могущественных шиноби в мире, и они настолько глупые… Гаара пристально смотрит. Ему интересно, а вдруг дни, проведенные с Орочимару, до того как они с Наруто вместе убили его, свели Саске с ума. — Учиха-сан? — Да, простите, — Саске набирает в легкие воздуха, выпрямляется, пристально глядя на Гаару. — Ладно, послушайте, я вроде как обещал этому идиоту, что я ничего не скажу, поэтому я не могу сказать это прямо, но… — Простите, что заставил ждать! — радостно говорит Наруто, врываясь назад в комнату, подходя к ним и случайно врезаясь Саске в спину. Пока Саске шипит от боли, стараясь потереть рукой спину, Наруто падает на свое место и протягивает Гааре… свиток? — Первый черновик документов, — произносит Наруто, кивая на свиток. — Я тут случайно встретил этого парня из Ивы, когда шел из туалета, я сказал, что передам тебе. Гаара смотрит вниз на свиток в руках, а потом поднимает взгляд на Наруто. — Туалет находится прямо за тобой, — произносит он рассеянно. Наруто разворачивается на своем месте и смотрит на дверь. — И правда! Почему ты не сказал мне раньше? Не нужно было бы выходить. Гаара смотрит на него еще какое-то время, Саске ударяет Наруто локтем в ребра. Когда Наруто сердито смотрит на него, Саске смотрит в ответ одинаково ядовито. — Ты пнул меня в позвоночник, — шипит он. — Ты собирался нарушить свое обещание! — в ответ шипит Наруто. — Не собирался! — Собирался! Я услышал снаружи! — Тогда ты должен был слышать, что я четко сказал, что я не собираюсь… Гаара, слегка раздраженный, прерывает их. Пытаться не вмешиваться в их дела как пары – это одно дело, но происходящее каким-то образом ясно касается его, а он ненавидит оставаться в неведении. Это происходило с ним слишком много лет. — Может кто-нибудь из вас скажет, что происходит? Наруто резко дергается, испуганный, а затем смеется преувеличенно громко. — А-ха-ха, нет, это просто наши с Саске дела… — Ну, все, хватит, — заявляет Саске, поднимаясь на ноги, — Я в этом больше не участвую. Когда Наруто открывает рот, чтобы протестовать, он бросает на блондина сердитый взгляд. — Я ничего не собираюсь говорить и не нарушу обещания, — резко говорит он, — но я больше не собираюсь играть в твои дурацкие игры. — Саске… — произносит Наруто угрожающе. — Просто заткнись и разуй глаза, Наруто! — обрывает Саске. Затем он смотрит на Гаару, который знает, что у него совершенно потерянное и озадаченное выражение лица, но который также ничего не может с этим поделать, и сердитый взгляд Саске немного теплеет. — Наруто – идиот, Гаара-сан, — говорит он. В его глазах появляется расчетливое выражение, и он добавляет, — Я не понимаю, как вы можете выносить его дни напролет. Я наверняка не мог, и не собираюсь пытаться снова. — Саске! — рычит Наруто, его глаза угрожающе сужаются. Он встает лицом к лицу со своим бывшим членом команды. Гаара пытается понять слова Саске. Он только что намекнул на…? — По-любому, добе, — Саске машет рукой Наруто, посылает Гааре легкий ироничный поклон, и произносит: — Я здесь закончил. Завтра рано утром я направляюсь в Коноху, Гаара-сан. Благодарю за гостеприимство Суны. — Добро пожаловать в Суну в любое время! — автоматически говорит Гаара. Да, Саске действительно намекнул, что отношения с Наруто завершены… другого разумного объяснения не существует. И он хотел сказать Гааре что-то еще. Но что именно? — Ты не можешь так поступить, Саске, — произносит Наруто, придвигаясь вплотную к Саске, настойчивый намек, который Гаара не может понять в его глазах. — Ты не можешь просто… — Смирись с этим, добе, — Саске закатывает глаза, поворачиваясь и направляясь к двери. — Это никогда бы не сработало, и мне вообще не стоило соглашаться. Пока. — Постой… Дверь закрывается. Наруто все еще смотрит Саске во след, его рот открывается и закрывается несколько раз. Затем он бросает Гааре настороженный взгляд. — Мм… Гаара смотрит на своего друга, видит смущение и досаду, и он, наконец, понимает. Он понимает, что пытается сделать Наруто. Он чувствует, как слезы наворачиваются ему на глаза, но он также знает, как их удержать. — Это не было… Саске просто ведет себя по-дурацки, он не понимает, что говорит, — мямлит Наруто, пытаясь объяснить, все время бросая на Гаару обеспокоенные горестные взгляды, словно он боится реакции Гаары. — Просто забудь, что ты слышал… — Остановись, — тихо говорит Гаара. Наруто замолкает. Отстраняясь, Гаара думает, что, наконец, понимает, что значит, когда твое сердце разрывается у тебя в груди. Темари однажды использовала эту фразу, и в то время Гааре она показалась нелепо преувеличенной. Теперь он думает по-другому. Он закрывает глаза и пытается успокоиться. — Я уже знаю, Наруто, — наконец говорит он, когда удостоверяется, что его голос звучит спокойно, а не прерывисто, — Тебе не надо больше это скрывать. — О… Мм… Ты… не против? — В его голосе столько надежды, что Гааре это невыносимо. — Прости меня, — ровно говорит он, пытаясь не захлебнуться в словах, — Я не могу… Я не могу позволить этому продолжаться. Наступает тишина. — Ты — мой друг, Наруто, — продолжает он, заставляя себя это произносить, — Но даже ценой нашей дружбы, я не могу… я… — Хорошо, — голос Наруто тоже звучит так, словно вот-вот оборвется, но и он также сильно старается удержать себя в руках. — Я понимаю. Тебе не надо больше ничего говорить. Гаара роняет голову — Прости меня, — шепчет он. — Нет, все в порядке, тебе не нужно извиняться! В голосе Наруто неестественная живость, что так неправильно, потому что Гаара твердо уверен, что не должно быть ничего фальшивого в этом голосе, и он всегда должен звучать счастливо. — Мы все равно друзья, верно? Наруто всегда все прощает. Это больше, чем Гаара смеет надеяться. — Конечно, — говорит он, надежда успокаивает его. — Навсегда. — Правда? Круто. Хорошо, — Наруто делает глубокий вздох. — Мм… ты не против, если я… так много еды осталось, но… — Я об этом позабочусь. — Ладно. Отлично, — Возникает звук, когда Наруто встает, идет к двери. Как раз когда она отрывается, странно подавленный голос Наруто произносит: — Мы все равно друзья, верно? — Навсегда, — говорит Гаара, веря в это. Он слышит звук закрывающейся двери, а затем наступает тишина. И в этой тишине Гаара, наконец, открывает глаза, свет нещадно их жалит. Он, наконец, позволяет себе почувствовать эмоции, которые он держал под контролем, и его дыхание внезапно учащается. Его горло горит. Его ногти впиваются в ладони, когда он так сильно сжимает их в кулаки, что костяшки белеют. Пустота в его груди болит так сильно, что кажется, разорвет его напополам. Ему нужно было дважды подумать, прежде чем надеяться, думает Гаара в отчаянии. Он должен был знать. Он всегда знал о чувствах Наруто к Саске, и он должен был это заметить раньше. Конечно же, Наруто попытался бы вернуть Саске назад, когда они поругались. Наруто – силен и непоколебим, и он никогда не сдается легко, особенно не в отношении людей, которых любит. Но если бы Гаара и хотел помочь Наруто, он не может себе позволить быть третьим лишним, чтобы Наруто заставил Саске ревновать. Даже если бы план сработал, даже если слухи об усилиях Наруто заставили Саске дать ему еще один шанс, отсюда и ужин – даже если бы он позволил Наруто использовать себя, Гаара помог бы заставить Саске ревновать с тем, чтобы он увидел, что у него перед глазами, Гаара не может этого сделать. Это было бы слишком больно. Не обращая внимания на медленно остывающую еду, Гаара встает и направляется в спальню. Его шаги тяжелы, и с каждым шагом он чувствует, как его сердце все больше раскалывается. Наконец, он в изнеможении падает на кровать, и лежит там без движения. Хотя мир продолжает движение, Гаара желает, чтобы он остановился, чтобы ему не пришлось вставать утром и встречать новый день. День, возвещающий будущее без всякой надежды на любовь Наруто. ххх Это Темари рискует зайти к нему в комнату на следующее утро, когда Гаара не шевелится. Он слышит шепот за дверью, а после дверь открывается, и фигура Темари проскальзывает внутрь. Он чувствует, как она останавливается, убирая блок песка, закрывающего окно и блокирующего любой свет. Он понимает ее достаточно, чтобы знать, что она раздумывает, включать ли верхний свет, перед тем как отказаться от этой идеи. Она закрывает дверь, снова повергая комнату в полную темноту, и пробирается к кровати. Гаара продолжает лежать без движения, пока она спотыкается во тьме, и ей удается включить ночник. Мягкий свет озаряет пространство за его веками, а затем сменяется тенью, кровать прогибается, когда она садится рядом с ним. — Что случилось, братишка? — мягко говорит Темари. Гаара не отвечает. Он хочет, чтобы она ушла, но не хочет давать себе труд сказать ей об этом. Некоторая нерешительность. Затем рука легко кладется на его волосы, теплая и успокаивающая. Гаара хочет, чтобы рука принадлежала кое-кому другому, и позволяет себе поиграть с этой идеей, притвориться, что именно так и есть, но отгоняет прочь призрачную действительность. — Гаара, — говорит Темари, — прошу тебя, скажи, что случилось. Она не уйдет, пока он не даст ей какой-нибудь ответ. Гаара знает это. Поэтому он говорит, не двигая ничем, кроме губ, «Ничего, что ты могла бы исправить». Темари размышляет об этом. Он чувствует ее беспокойство и любопытство, но беспокойство побеждает. — Встреча Каге должна начаться через десять минут, — произносит она. — Хочешь, я перенесу ее на после обеда? Ему хочется отменить ее совсем, выкинуть Лист со Скалой из Суны в тот же момент, но он знает, что будет чувствовать себя глупо, если поддастся порыву, поскольку уже обещал Наруто оставаться друзьями, это означает, что ничего не может измениться между ними. За исключением того, что все и так уже слишком сильно изменилось. — Да, — наконец отвечает он сестре. — Пожалуйста. — Ладно. — Возникает пауза. — Хочешь, чтобы я назвала какую-нибудь причину другим Каге? Гаара не может удержать короткий невеселый смех. — Наруто уже знает, — горько говорит он, и немедленно жалеет, что сказал импульсивные непродуманные слова, когда Темари напрягается. Она умна, очень умна, и Гаара это знает – так же как Канкуро помогает ему с военной стороной дел, Темари помогает ему со всеми политическими вопросами – поэтому он уверен, ей не составит труда сложить два плюс два. И она складывает. — Ты признался Наруто? — спрашивает она, ошеломленно, — И… он отказал тебе? Недоверие и гнев звучат в ее голосе, и мрачный мстительный тон последних слов. Гаара знает, что если он ничего не скажет, Наруто вскоре обнаружит, что за ним охотится не только одна довольно безжалостная куноичи, но и довольно беспощадный брат этой куноичи. — Не признался, — бормочет он, — Он до сих пор не имеет понятия о моих чувствах. — Ох, — Темари успокаивается, и желание убивать, исходящее от нее, спадает. — Тогда что случилось? Гаара пытается найти нужные слова. — Мне просто… дали понять, — выдавливает он, наконец, — что Наруто не может ответить на мои чувства. Темари размышляет. — Ты уверен? — спрашивает она через некоторое время, — Потому что я на самом деле думала… — Уверен. — О, Гаара, — вздыхает она. Он чувствует, что его губы кривит усмешка – как удивительно, что он все еще способен улыбаться. — Как бы сказал Канкуро, во мне сейчас побеждает женская половина. Она ворошит его волосы. — Если бы со мной был мой веер, ты бы почувствовал удар по макушке прямо сейчас, — говорит она легко, но беспокойство ясно слышно в ее голосе, только теперь она растеряна и не знает, что делать. И Гаара вспоминает, что его жизнь ему не принадлежит. Он – Кадзекаге, и не может предстать перед людьми никаким другим, кроме как сильным. Поэтому он начинает мучительный процесс приведения себя в чувство. — Темари… — Да? — Пожалуйста, не говори никому. Совсем никому. Поняла? Не хочу, чтобы кто-то знал. — Как насчет… — Канкуро – можно, — Гаара взвешивает эти слова, а затем добавляет, — И тебе не разрешается устраивать Наруто ничего в отместку. Это не его вина, что мои чувства односторонни. Темари молчит. Он ощущает ее сопротивление. — Я хочу, чтобы ты пообещала мне, Темари. Она вздыхает, расстроенным вздохом. — Ладно, ладно. Я обещаю, что постараюсь не устраивать Наруто ничего в отместку. Подходит? — И я хочу, чтобы и Канкуро тоже пообещал. — Ладно, хорошо, поняла, — она делает паузу, — Мне лучше пойти сказать охране послать курьеров к другим Каге, что встреча переносится на после обеда. Или ты хочешь, чтобы я перенесла ее на завтра? — Нет, после обеда – в порядке. Он слышит ее фырканье. — Я в этом серьезно сомневаюсь, братишка. Тогда – на после обеда, — она гладит его по волосам еще раз, затем встает. — Хочешь, чтобы я разбудила тебя на обед? Гаара раздумывает, и потом кивает. — Хорошо. Вернусь позже. Он слышит, как она идет к двери. Перед тем, как открыть ее, она тихо произносит: — Знаешь, иногда можно плакать. Он устало улыбается. — Боюсь, я забыл, как, Темари. Она не отвечает, но он знает, что выражение на ее лице полно боли. Тихо она уходит. Гаара делает глубокий вздох, и еще один. Потом садится, осторожно открывая глаза слепящему свету ночника. Он ничего не делал всю ночь, кроме мрачных размышлений, и ему нужно еще прочитать первый черновик документов перед встречей. Такое поведение неприемлимо. Вставая, Гаара отправляется в ванную. Умывается, а потом идет работать над документами. Это поможет прояснить ум, и поможет вернуть самообладание. Ему потребуется все его самообладание, на которое он способен. Поэтому когда Темари приходит за ним, он уже должным образом одет и готов к встрече после обеда, его записи по предложенному соглашению аккуратно записаны. Он идет за ней в столовую, где они тихо обедают, высказывая каждый свое мнение по соглашению. Он может чувствовать Рена и Сейджи поблизости, что странно, потому что они обычно отлично умеют прятать свое присутствие. Кажется, что сегодня он не один в плохом расположении духа. Покончив с обедом, они направляются в комнату переговоров. Их путь проходит без происшествий, за исключением того, что каждый охранник из АНБУ Суны, которого они встречают, кланяется ниже, чем обычно, избегая смотреть ему в глаза. Гааре любопытно, почему так происходит, но потом решает, что у него нет настроения спрашивать. В комнате переговоров пока никого нет, кроме Тсуки и Оми, стоящих по углам. Как и все, они тоже демонстрируют странное поведение, но Гаара их игнорирует. Рен и Сейджи материализуются в двух других углах. Вскоре появляется Канкуро, и хотя его глаза пусты и обеспокоены, все, что он делает, — это приветствует Гаару в обычной манере. Он взъерошивает волосы Гаары, когда проходит мимо к своему месту. Гаара понимает, чем вызван этот жест беспокойства, и бросает Канкуро полу сердитый взгляд, пытаясь снова привести волосы в порядок. Канкуро усмехается в ответ. Появляется Тсушикаге и кивает Гааре. — Вам уже лучше, Кадзекаге-сама? — вежливо интересуется он. — Гораздо лучше, Тсушикаге-сама, — также вежливо отвечает Гаара. Он избегает взгляда Уме, когда тот пытается его поймать. — Благодарю за беспокойство. — Наверное, это какая-то простуда в воздухе, — замечает старик. — Охранника из Конохи также прислали с просьбой отложить встречу. Очевидно, Хокаге тоже плохо себя чувствует. — Понятно, — Гааре удается не реагировать на упоминание о Наруто. — В таком случае вы должны беречь себя, Тсушикаге-сама. Когда появляется Наруто, Гаара внезапно понимает причину странного поведения АНБУ потому, что в то мгновение когда Хокаге входит в комнату, выглядя при этом таким же утомленным, как и Гаара, желание убивать вспыхивает изо всех углов. Гаара подавляет гримасу. Как, во имя всего святого, они узнали? Он в упор смотрит на Канкуро и Темари, которые аккуратно отводят взгляды. Очень хорошо, он выжмет из них ответы позже. Даже шиноби Ивы, включая Тсушикаге, напрягаются на своих местах. Кажется, однако, что Наруто не замечает. Он кивает в общем направлении и занимает свое место. — Начнем?, — спрашивает он, глядя на Тсушикаге. Старый Каге задумчиво смотрит на Наруто, но мудро решает оставить все без комментариев. — Конечно, — говорит он, — Думаю, вы уже видели первый черновик договора… Это самые напряженные и неловкие переговоры в истории встреч Каге, проводимые во времена вне военных действий. Гаара и Наруто избегают говорить друг с другом насколько это возможно, а когда их глаза случайно встречаются, они тут же отводят взгляд. По мере того, как переговоры продолжаются, все заканчивается тем, что Темари говорит за Суну, а Шикамару – за Коноху. Когда темнеет, встречу решают продолжить на следующий день. Стороны соглашаются, что второй черновик будет подготовлен Песком самое позднее к десяти часам, и все начинают расходиться. Тсушикаге и его люди уходят первыми, следом за ними уходят шиноби Конохи – Гаара безропотно смотрит, как все его четыре АНБУ стараются продырявить взглядами спину Наруто. Наруто не реагирует, даже если для него нет возможности не заметить. Но Неджи и Шикамару реагируют за него. Они перестают следовать за Наруто и поворачиваются посмотреть на АНБУ. На Шикамару нет маски, поэтому его острый сузившийся взгляд пронизывает насквозь, не смотря на то, что он сутулится и держит руки в карманах. Даже за маской взгляд Неджи напряжен. Наруто останавливается, но не оборачивается. — Неджи, Шикамару, — тихо говорит он, но в его голосе напряженность, — Пойдем. Бросив еще по одному агрессивному взгляду каждый, двое ниндзя Листа выходят вслед за Наруто. Дверь за ними закрывается. Наконец-то. Гаара поворачивается на месте и сверкает глазами на Темари. — Кто сказал? — резко спрашивает он. — Я сказала только Канкуро, — защищаясь, отвечает Темари. Канкуро поднимает руки сдаваясь, когда зеленый взгляд Гаары упирается в него. — А я никому не говорил, — быстро произносит он. Гаара обдумывает эту информацию. Затем произносит: — АНБУ. Подойдите. Все четверо выстраиваются перед ним. Он их оглядывает. — Кто и как? Ни один не отвечает. Взгляд Гаары становится жестким. — Мне нужен честный ответ немедленно. Происходит шквал молчаливых переглядываний. Тсуки и Оми — вместе, также как и Рен с Сейджи, а Тсуки и Сейджи – братья, поэтому их обмен взглядами происходит мгновенно, они все близки настолько, что могут практически читать мысли друг друга. В конце концов, Тсуки выступает вперед. — Оми и я подслушали разговор Темари-сама с Канкуро-сама, — говорит он решительно. — Тогда почему все АНБУ в курсе? — Кажется, несколько АНБУ слышали, как мы рассказывали Сейджи и Рену, и… передали по цепочке. Гаара внимательно это обдумывает. Затем его взгляд сужается. — Где конкретно происходил этот обмен информацией? Попались. Гаара практически чувствует это в воздухе. Происходит неловкое переминание с ноги на ногу, перед тем как Тсуки, наконец, признается: — В комнате отдыха АНБУ. Где всегда находится несколько отдыхающих АНБУ. Другими словами, если хочешь, чтобы полностью все АНБУ были в курсе, тебе всего лишь нужно это сказать в их комнате отдыха. Гаара поворачивается к родственникам. Взгляд Темари полон вызова, в то время как взгляд Канкуро носит «о, черт!» выражение. — И где вы двое разговаривали, что Тсуки и Оми смогли вас так легко подслушать? Канкуро несчастно вздыхает. — В моей гостиной. Где любая пара АНБУ, несущая охрану, без проблем все слышит. Гаара открывает рот чтобы – не завопить, хотя нечто в этом роде – но Оми успевает раньше него. — Я не буду извиняться за то, что знаю, или за то, что злюсь на Хокаге! — яростно кричит он. — Хокаге заслуживает нашу злость потому, что если он не в состоянии оценить вас, то он слишком глуп, чтобы жить! Тсуки успокаивающе кладет руку на плечо Оми, но смотрит прямо на Гаару, обычно дразнящий пошло-оно-все-к-черту взгляд отсутствует, его заменил серьезный и рассерженный блеск. — Оми прав, Кадзекаге-сама, — говорит он сильным голосом. — И он говорит за всех нас. — Забудьте о Хокаге, — соглашается Сейджи. — Вы в любом случае слишком хороши для него. — У вас есть Суна, и у вас есть мы, — говорит Рен, — Пожалуйста, позвольте быть вашей силой. Гаара вглядывается в них, удивленный внезапной всепоглощающей верой и любовью. Он вспоминает, что именно поэтому он сражался за титул Кадзекаге; именно этого он всегда старался достичь. Он медленно улыбается, чувствуя, как ослабевает боль, и один за другим они начинают улыбаться в ответ. — Благодарю вас, — мягко произносит он, веря в каждое слово, — Вы – такие шиноби, которыми любой Каге гордился бы командовать и которым гордился бы служить. Канкуро хлопает его по спине. — Ты прошел долгий путь, братишка, — весело говорит он, но Гаара понимает, что он слишком растроган их словами, и его гордость за Гаару отчетливо видна. Затем нечто доходит до Гаары. Он хмурится. — Скажите мне, когда вы говорили, что Хокаге заслуживает вашей злости, вы не имели в виду, что сделаете нечто для избавления этого гнева? — Ммм… Гаара вздыхает. Сказать по правде, ему это совершенно не нужно. — Вдобавок мне не нужно неприятностей. Пожалуйста, передайте всем, что никому не разрешается пробовать что-либо с Хокаге или его охраной, понятно? Они неохотно соглашаются. Чувствуя себя совершенно измотанным, Гаара встает. — Пообедаем в моих комнатах? — спрашивает он своих родственников. Канкуро отрицательно качает головой. — Мне надо переговорить с капитанами насчет тренировок. Гаара поворачивается к Темари, задумчивый взгляд на ее лице настораживает. — Мне надо кое-что сделать, но скоро я к тебе присоединюсь, — говорит она, — Ты можешь пойти и начать работать. Я принесу обед нам обоим. — Если ты запланировала нечто подозрительное, — информирует ее Гаара, — ты об этом очень сильно пожалеешь. Она мило улыбается в ответ. — Разве я смогу обидеть моего маленького братца? Даже Канкуро таращится на нее при этих словах. — Подозрительно, — соглашается он. Темари пинает его ногой. — Заткнись. Гаара понимает, что бы она не задумала, она не откроет ничего, пока не будет готова. Он бросает ей еще один предупреждающий взгляд перед ее уходом. Он просто надеется, что бы она не задумала, это не включает Наруто. ---------------конец 2 части---------------