Мой анестетик

POV Белла Как и сказала Джейми, в клинику мы вошли не через главный вход, а через другой, с противоположной стороны здания, который я даже ни разу не видела, или же просто не обращала на него внимания. За ним оказался длинный коридор, ведущий к раздвижным дверям. Стекло было матовым, поэтому разглядеть, что за ним происходит, не представлялось возможным, однако даже с расстояния я увидела красивую серебристую надпись, прямо как в холле Роджерс Хаус: «Доктор Джейми Роджерс, частное консультирование». Ниже, судя по всему, были указаны часы работы. — Почему не Джемесон? — улыбнулась я, глядя, как моя любимая, гордо расправив плечи, шествует по коридору на своих высоких шпильках — умение, которое всегда меня поражало, потому что я сама совсем не умела ходить на каблуках. — Чем тебе не нравится Джейми? — обиделась девушка. — Конечно, нравится! — заверила я. — Просто Джемесон звучит... ммм... очень властно и строго, разве ты не думаешь? — Знаешь, почему родители меня так назвали? — закатила глаза Джейми. — Чтобы люди смеялись над тем, какое у меня серьёзное имя. Я была новорождённая, такая хорошенькая и крошечная, и люди спрашивали — ой, какая прелесть, а как же её зовут? И папа отвечал — её зовут Джемесон Роджерс! Это же такое взрослое имя, ну правда, очень умильно? Девушка произнесла это с явным сарказмом, показывая, что уж она-то точно не считает своё имя умильным. — Новорождённая ты? — я зажмурилась, представляя маленький темноволосый комочек в руках Роберта и Мишель и едва не тая от тёплого щекочущего чувства в животе. — Мини-Джейми! — Можно и так сказать, — ухмыльнулась любимая. — Надеюсь, твоя семья покажет мне детские альбомы с мини-Джейми? — спросила я, заглядывая девушке в глаза. — Покажет, не сомневайся, — Джем не смогла сдержать улыбки. — У них и кассеты есть, правда, качество оставляет желать лучшего. А уж сколько всего о моём увлечении хирургией тебе расскажет бабушка! Но, конечно, сначала Феррари. — Феррари? Почему Феррари? — сконфуженно переспросила я. — Ну, я уверена, что ты захочешь посмотреть папин гараж, то есть... это уже сложно назвать гаражом, я бы сказала, папину выставку из машин, наград и прочей гоночной атрибутики, — многозначительно приподняла брови любимая. — Естественно, хочу! — воскликнула я. — Но твои детские альбомы тоже, не думай, что я забуду... — Знаю, — подмигнула Джейми. — А теперь идём, консультация ждёт. — Подожди, а пациентка уже там? — забеспокоилась я, спешно приглаживая волосы. — Нет, она будет через полчаса, — успокоила девушка. — А пока я покажу тебе кабинет и медицинское дело. Любимая сделала глубокий вдох, и я буквально увидела то, как из моей беззаботной улыбчивой Джейми она превратилась в волевую доктора Роджерс. Метаморфоза была столь неожиданной, что я на мгновение замерла на месте. Цепкий взгляд девушки сосредоточился на мне, и я нервно сглотнула. Сейчас она была не моей половинкой, а моей начальницей и, конечно, главным хирургом клиники Маунт-Синай. — Вперёд, мисс Гриффин, — подчёркнуто прохладно проговорила Джейми и толкнула дверь. Всё внутри незамедлительно пришло в движение. — Доброе утро, доктор Роджерс, мы здесь... — начала было говорить испуганная девушка за стойкой при входе, но моя любимая тут же перервала монолог: — По местам все! — Джейми не потребовалось даже повышать голос — её тихие, угрожающие слова произвели на подчинённых такой эффект, что те моментально рассыпались по своим кабинетам. — Надеюсь, с аппаратом МРТ всё в порядке? И с остальным тоже? — Конечно, доктор Роджерс, мы всё проверяли, — поспешила заверить главного хирурга администратор, и я заметила, что пальцы девушки, сжимающие папку с бумагами, дрожат. — Замечательно, — уже спокойнее проговорила моя любимая, и только тут я немного расслабилась, позволяя себе осмотреть интерьер частной клиники. Здесь всё было в стиле, характерном для Джейми — мягкие нейтральные оттенки, минималистичный дизайн и никакой лишней мебели, только стойка администрации и зал ожидания с удобными кожаными креслами и прозрачным кулером. Непринуждённая атмосфера существенно успокаивала, и я знала, что доктор Роджерс специально продумывала обстановку, чтобы та расслабляла пациентов и настраивала на диалог с хирургом. И, конечно же, такая клиника со всеми её деталями стоила очень и очень немало. — Потрясающе, — выдохнула я и только потом поняла, что сказала это вслух. — Спасибо за комплимент, мисс Гриффин, — тон Джейми был деловым, однако я чувствовала, что ей очень приятно. — Пойдёмте. Мы свернули за угол, и моя любимая объяснила: — План клиники очень простой, она небольшая. Справа от нас мой кабинет, там я провожу общие осмотры и разговариваю с пациентами, что мы и будем делать сегодня. Слева кабинет МРТ, к нему присоединена комната для просмотра снимков. Вот там рентген, но сегодня он не понадобится. Ну и комната для инструментария и других материалов, хотя, честно говоря, его немного, потому что операционного блока здесь нет. — А ты сама всё делаешь? МРТ и всё это? — робко спросила я. — А кто же, по-вашему, это делает, мисс Гриффин? Это ведь моя клиника! — с притворной строгостью ответила Джейми. — Иногда бригада тоже вместе со мной на консультации, но в основном только я и персонал клиники. Девушка вздохнула. — На самом деле ты задала хороший вопрос. Мне очень страшно даже находиться рядом с аппаратом МРТ, потому что я сама проходила эту процедуру в детстве и потом, когда пыталась вылечить мигрень. — Клаустрофобия? — мягко проговорила я. — Да, — кивнула любимая. — Мередит полчаса обнимала меня перед МРТ, целовала, успокаивала, говорила, что надо потерпеть совсем немножко. Я еле решилась лечь на стол, у меня несколько раз начиналась паническая атака, я задыхалась ещё до того, как томограф начинал работать. Мне было так стыдно, потому что все врачи смотрели на меня и наверняка думали — и это знаменитая Джейми Роджерс? Если она здесь так себя ведёт, то как она вообще оперирует? Я не могла перестать рыдать, мне было так страшно, до истерики. Потом мне сделали седацию, стало чуть спокойнее, дали беруши и маску для сна, но я всё равно очень боялась, даже хотела попросить, чтобы мне ввели наркоз. Мередит всю процедуру была рядом, гладила мне пальчики на ногах, чтобы я отвлекалась. Не представляешь, какое облегчение я почувствовала, когда МРТ наконец завершилась... — Бедная моя девочка... — я заморгала, потому что в глазах тут же появились слёзы — они появлялись всегда, когда я представляла, как Джем было страшно или больно. Мне ужасно хотелось защитить её, но я знала, что ничего не сделаю с её воспоминаниями. — И теперь ты боишься комнаты МРТ, потому что каждый раз думаешь о том, что было с тобой? — Да, — тихо сказала Джейми. — Не могу ничего с собой поделать, хотя и понимаю, как это глупо. — Глупо? То, что у тебя фобия — это глупо? Джейми, это не делает тебя менее компетентной! — горячо возразила я. — Наоборот: ты проводишь МРТ пациентам и постоянно работаешь с этой аппаратурой, несмотря на то, что тебе самой бывает страшно. Это в очередной раз показывает, какой у тебя волевой характер! — Как может нейрохирург бояться работать с томографом, когда это основной метод диагностики? — грустно усмехнулась девушка. — Ты не боишься. Тебе просто некомфортно, и ничего плохого в этом нет, — твёрдо ответила я. — Как скажете, мисс Гриффин... но сейчас извольте пройти в мой кабинет, пациентка придёт уже совсем скоро, — велела Джейми, и задумчивость в её глазах сменилась решительностью. Любимая открыла дверь и, хлопнув в ладоши, включила лампы, очевидно работавшие на фотоэлементах. Я почувствовала, как мой рот непроизвольно открылся. Помещение было невероятно футуристичным и практически полностью белым, с незначительными вкраплениями серебристого. Комната вообще ничем не походила на типичный кабинет хирурга — она выглядела так, словно случайно переместилась из элитной клиники эстетической медицины. Даже кушетка для осмотра пациентов имела причудливую форму, а не менее оригинальный рабочий стол Джейми, как и всегда, пустовал, за исключением тонкого ноутбука на его поверхности. Я огляделась по сторонам в поисках привычной мне диагностической аппаратуры, однако нашла лишь офтальмоскоп. — Ну как тебе? — улыбнулась главный хирург, и я вздрогнула от звука её мелодичного голоса. Оказывается, я настолько увлеклась дизайном кабинета, что не заметила, как Джейми оказалась совсем рядом со мной. — Никогда не видела ничего подобного, — выдохнула я, поворачиваясь к ней. Её глаза озорно вспыхнули в ответ на мою изумлённую ремарку. — Ты сама придумала такой интерьер? — А как же! — гордо приподняла подбородок девушка. — Все мои офисы я разрабатывала сама, да и оперблок клиники перестраивали по моим указаниям, когда я стала главврачом. Обожаю минимализм и хай-тек, думаю, ты это уже заметила. — Пациенты не пугаются такого кабинета? Он всё же очень... нехарактерный, — наконец подобрав нужное прилагательное, спросила я. — Поэтому и не пугаются, — объяснила Джейми. — Пациенты отвлекаются на дизайн, рассматривают тут всё и перестают нервничать. Я продумывала обстановку так, чтобы людям было на что посмотреть и хотя бы ненадолго расслабиться. Говоря о пациентах, вот медицинское дело, я покажу тебе его, хотя ничего особенного там нет. Главный хирург (я не могла не называть любимую так, когда она находилась в своей стихии) подошла к одному из изящных небольших шкафов и, достав оттуда тонкую папку, протянула мне. — Пациентку зовут Миа Маттео, ей шестнадцать лет, никаких отклонений в общей физической форме не наблюдается, жалобы на липому в поясничном отделе позвоночника между третьим и четвёртым позвонком, — негромко проговорила Джейми, пока я листала медицинское дело. — Сама по себе липома неопасна, была у пациентки с детства, однако по мере роста скелетно-мышечной системы начала доставлять беспокойство, такое бывает. — Подожди, так диагноз уже известен? — в недоумении нахмурилась я. — Вот об этом я и хотела сказать, — главный хирург закатила глаза и раздражённо прищёлкнула языком. — Видишь ли, они непременно хотят от меня второе мнение, несмотря на то, что здесь всё и так предельно ясно. Диагноз поставил мой бывший ментор доктор Джейк О’Нил, один из самых титулованных нейрохирургов Соединённых Штатов, и уж его мнению я доверяю если не на все сто процентов, то по меньшей мере на девяносто девять. — Джейк О’Нил... — я прикусила нижнюю губу, и в голове услужливо всплыл ворох картинок из различных прочитанных мной статей, одна из которых особенно выделялась. Очередной престижный раут, знаменитые врачи в вечерних нарядах, высокий холёный мужчина в смокинге, обнимающий молоденькую шестнадцатилетнюю Джейми Роджерс — новоиспечённый феномен мировой хирургии. Джейми, худенькая, неловкая, в абсолютно неподходящем ей по возрасту платье, смеющаяся вместе со своими именитыми менторами. И снова объятия, руки доктора О’Нила на её хрупких плечиках, гордые слова из его уст: «Я всегда говорил, что у этой девочки большое будущее». Скандальные заголовки газет: «Доктор Джейк О’Нил и Джейми Роджерс — неподобающие отношения?», «Доктор О’Нил встречается с шестнадцатилетней Джейми Роджерс — какова реакция их коллег?», «Роман восходящей хирургической звезды мисс Роджерс и её ментора — будет ли продолжение?». — Что такое? — обеспокоенно спросила девушка, мгновенно заметив перемену в моём настроении. — Скажи... — я по-прежнему кусала губы, не решаясь вслух задать вопрос, который не давал мне покоя. Это было неуместно здесь, на работе, это в любом случае осталось в прошлом Джейми, она не обязана была рассказывать мне об этом, но всё же... — Это правда, что у тебя с ним были отношения? — слова вырвались сами собой, прежде чем я успела взвесить все за и против своего импульсивного любопытства. Мои щёки вспыхнули, а сердце тотчас гулко забилось в ожидании реакции главного хирурга. Я едва решилась взглянуть на неё из-под полуопущенных ресниц. На секунду в кабинете повисла тишина, а потом Джейми рассмеялась, обнажая свои ровные белые зубы и качая головой, словно только и ожидала от меня такого вопроса. — Конечно, тебя это интересует, я должна была сразу догадаться! — она вытерла слёзы, выступившие от смеха в уголках её глаз. — Ты же видела все эти журналы, газеты, где только и писали, что про роман мисс Роджерс и доктора О’Нила? Мол, как же так, разве такое вообще легально, ей ведь шестнадцать, он на тридцать лет старше неё! Верно? — В общем, да, — смущённо призналась я. — Так у вас ничего не было? — Никогда! — решительно ответила любимая. — Не было и не могло быть. Разве доктор О’Нил, женатый мужчина с детьми, с безупречной репутацией, стал бы рисковать ей ради девочки, которой было пятнадцать, когда они впервые встретились? Разве он стал бы вот так меня использовать, заводить роман с ребёнком, ведь по возрасту я была именно ребёнком? А он, наоборот, был куда старше моего собственного отца... — Тогда почему про вас такое писали? — внутри у меня всё пело от облегчения, хоть я и старалась не показывать этого. — Потому что... — девушка вздохнула и прикрыла глаза, уйдя в себя. — Думаю, потому, что меня саму действительно тянуло к доктору О’Нилу. Это единственный мужчина в моей жизни, о котором я... эээ... фантазировала, когда только-только начинала изучать свою сексуальность, пыталась понять, к кому меня влечёт, ну и заставляла себя думать лишь о противоположном поле, чтобы избавиться от фантазий о женщинах. Джейми задумчиво потёрла ямочку на своём волевом подбородке — жест, от которого я невольно ощутила прилив возбуждения, но заставила себя сконцентрироваться на словах любимой. — За доктором О’Нилом бегала вся женская часть персонала клиники, — ухмыльнулась главный хирург. — Он был очень красив, мужественный, загорелый, всегда подтянутый, обходительный с коллегами, а как он оперировал! Я могла часами на это смотреть! Вся клиника только и говорила, что о его хирургическом таланте и умении безупречно руководить бригадой. Я смотрела на него и мечтала, что однажды буду сама так оперировать. А потом я наконец добилась того, чтобы меня поставили ассистентом на одну из операций доктора О’Нила, и... Девушка улыбнулась и покраснела. — И тут уже он сам восхитился твоими способностями? — договорила я, моментально поняв, что хотела сказать Джейми. — Верно, — подтвердила любимая. — Нескромно, но как есть. Конечно, он и раньше меня знал, я ведь была самой молодой студенткой медицинской школы, победителем международной хирургической олимпиады, всё это, да и мой отклоняющийся от нормы интеллект обсуждал весь персонал... но ни одна моя особенность не имела значения до того, как я получила возможность показать себя в действии. И вот тогда всё началось. — Это доктор О’Нил помог тебе понять, что твоё призвание — нейрохирургия? — полюбопытствовала я, вспомнив, как главный хирург рассказывала о своей первой самостоятельно проведённой краниотомии. — Да, — кивнула Джейми. — Он мечтал, чтобы я стала знаменитой, чтобы сияла на медицинских конгрессах, чтобы мой талант раскрылся в полной мере. Однако пока остальные видели во мне лишь средство для поднятия репутации клиники, доктор О’Нил заботился обо мне самой, о моём психологическом состоянии наравне с хирургическими навыками. — Средство для поднятия репутации клиники? — переспросила я, и от этих слов мне стало некомфортно. — Почему так? — А как иначе? Самый молодой хирург в мире, да ещё и девушка! Я была сенсацией, и начальство Маунт-Синай заставляло меня ездить на рауты и давать интервью. Я это ненавидела, но была вынуждена делать, потому что понимала — иначе мне перестанут давать место за операционным столом. Это был ультиматум. Главный хирург присела на край кушетки, и я опустилась рядом, вся обратившись в слух. Сейчас Джейми открывала мне то, что СМИ никогда не смогли бы узнать — реальную себя с реальным прошлым, а не придуманным журналистами. — Понимаешь, я ведь никогда не хотела быть знаменитостью, чтобы за мной бегали толпы поклонников, а крупные журналы звали на интервью. Мне это было не нужно, правда. Совсем. Я мечтала проводить операции, иметь собственную бригаду, менять жизни пациентов в лучшую сторону, но не лишиться возможности спокойно выйти из дома без преследований папарацци. А когда в шестнадцать я неожиданно для себя стала известной, это было очень сложно, и доктор О’Нил об этом знал. Он старался ограничить моё общение с журналистами, защитить меня от зачастую нелицеприятных слухов и вместо этого дать мне шанс развиваться как хирургу, а не как медийной личности. Все остальные требовали, чтобы я создавала им пиар, представители разных клиник предлагали мне всё большие и большие зарплаты, шикарные условия работы, чтобы я перешла к ним вместо Маунт-Синай. А я просто хотела оперировать, часами стоять за столом, меня не интересовало другое... Между бровей девушки пролегла складочка, как и всегда, когда любимая грустила. Выражение глаз Джейми из мечтательного превратилось в отстранённое, и главный хирург вдруг стала выглядеть на двадцать лет старше своего реального возраста. — Я закрылась ото всех, не хотела общаться даже со своими друзьями, мне казалось, что я никогда не смогу просто работать в своё удовольствие, не смогу проводить дни и ночи в операционной, как другие хирурги. Я готова была оперировать без перерыва, хваталась за малейшую возможность быть в составе бригады, дежурной, постоянной — неважно, просто практиковаться, пока не упаду от усталости. — Неужели ты совсем не отдыхала? — спросила я почти что шёпотом, не в силах даже представить, сколько трудилась Джейми ради того, чтобы обладать такой хирургической техникой, как сейчас. — Нет, — покачала головой девушка. — Доктор О’Нил и доктор Блэквелл заставляли меня, разумеется, один раз чуть ли не силой выгнали из операционной после того, как я трое суток провела на дежурстве, с несколькими часами сна в резидентской. Я тогда заплакала, потому что боялась — не буду работать, потеряю доверие менторов и мне больше не дадут участвовать в операциях. Доктор О’Нил меня обнял, сказал, что всё будет хорошо, что я непременно создам свою собственную бригаду и буду оперировать, сколько хочу, что мне необязательно постоянно доказывать свою нужность. Он и доктор Блэквелл учили меня, что организму необходимо давать отдых, следили, чтобы я спала вовремя, успевала более или менее нормально есть и не работала за столом больше пяти часов подряд — естественно, я всё время превышала эту норму, потому что могла ассистировать куда дольше. — Тебе повезло с менторами, — тепло улыбнулась я, хотя внутри всё сжималось при мысли о том, что представители клиник использовали маленькую талантливую Джейми ради того, чтобы добиться славы. — Да, очень, — согласилась любимая. — Мы с доктором О’Нилом много времени проводили в пустых операционных, обычно по ночам, он следил, как я оттачиваю свои навыки снова и снова, и в одну из таких тренировок мы разговорились о хирургической технике, и он признался, что видит в безупречно выполненной операции особую эстетику, практически до эротизма. Я воспринимала это точно так же, но никогда не говорила другим, чтобы меня не посчитали садисткой, на меня ведь и без того смотрели подозрительно из-за моей одержимости хирургией. Но доктор О’Нил был таким же, как я, и любил хирургию так же сильно. Сперва он боялся даже произносить слово «эротика», потому что я была ребёнком, он так меня и называл, но я убедила его, что всё в порядке. Я вообще всегда была аутсайдером, меня с самого детства тянуло к взрослым, потому что мой интеллект не совпадал с интеллектом детей моего возраста, но когда я поступила в медицинскую школу, эта тяга в разы усилилась. Вот медиа и начали представлять меня как этакую Лолиту... Джейми усмехнулась, вмиг возвращаясь в свой возраст, и зелёные глаза снова озорно заблестели. — Именно поэтому меня ассоциируют с Ланой дель Рей, — сказала она. — Разве ты не видела огромное количество клипов на YouTube со мной в шестнадцать и доктором О’Нилом, больше всего на песни Lolita и Off to the races? — Я думала, тебя ассоциируют с Ланой, потому что ты, как и она, сперва росла в тени знаменитого отца, а потом сама стала известной, но при этом сохранила свою загадочность и скрытность в плане личной жизни, — развела руками я. — Ну и твой стиль, твоя сексуальность, они порой как будто из другой эры, элегантные, а не слишком откровенные, как принято сейчас... — Это тоже, но в основном ассоциация с Ланой именно из-за моего влечения к взрослым мужчинам в пятнадцать-шестнадцать, — многозначительно приподняла брови главный хирург. — Общественности невдомёк, что в моих отношениях с доктором О’Нилом и другими менторами не было сексуального подтекста, а объединяла нас зависимость от хирургии. Но разве я виновата, что менторов-женщин в этой области медицины было так мало?.. — Тебя это не расстраивает? То, что журналисты даже сейчас пишут про тебя и доктора О’Нила, а ещё про твою якобы полную неподобающих отношений юность? — Нет, — покачала головой Джейми и провокационно облизнулась. — Знаешь, всё это только подогревает интерес общественности ко мне, а это не то чтобы минус, особенно сейчас, когда я научилась использовать славу себе на пользу. Если им хочется видеть меня как бывшую нимфетку, что ж, пусть так. Тем более что мне и правда очень нравятся Лана и её песни, ммм, я была бы даже не против выступить с одной из них где-нибудь на приватной вечеринке, и чтобы видео попало в сеть... — Ты хорошо поёшь? — заинтересовалась я, тут же представив любимую в одном из клипов Ланы дель Рей. — Пару раз пробовала в караоке, всем понравилось, хотя я сама не считаю, что у меня такой уж хороший голос, — смутилась девушка. — Споёшь для меня как-нибудь? — Если хочешь, — Джейми кокетливо повела плечами. — А это правда, что в юности тебе специально подбирали наряды на светские мероприятия так, чтобы ты выделялась на фоне старших? — Правда, — ухмыльнулась главный хирург. — Вернее, мне ничего не подбирали, а разрешали ходить на рауты, не соблюдая дресс-код, чтобы моя молодость была очевидна ещё больше. Вся хирургическая элита надевала вечерние наряды, а я приходила в коротком белом платьице или вообще джинсовом комбинезоне. Конечно, сейчас я понимаю, что это тоже был своего рода пиар-ход, зато я могла перестать одеваться в неудобные платья в пол... — Ммм, я видела в интернете картинки с тобой в коротких платьицах, — соблазнительно протянула я. — Мисс Роджерс, это так прекрасно звучит... — Что, даже лучше, чем доктор Роджерс? — осведомилась девушка, и её глаза опасно сузились. — Нет-нет, доктор лучше, — поспешила исправиться я, но в голове у меня мелькали до неприличия откровенные сцены: шестнадцатилетняя Джейми в платьице куда короче, чем было в реальности, едва прикрывающем небольшие упругие ягодицы... — Раз доктор лучше, то пойдём, пациентка будет через несколько минут, — строго произнесла Джейми, вырвав меня из моих неподобающих фантазий. — Джейми... — Что такое? — А пациентки часто перед тобой раздеваются? — Боитесь, что я буду флиртовать, Гриффин? — одного тона главного хирурга было достаточно, чтобы понять — флиртовать она точно не собирается. — Вы не находите данный вопрос непрофессиональным? — Если только немножко, — призналась я. — Что касается вашего любопытства, то да — время от времени я провожу пациенткам ректовагинальные исследования, если ко мне обращаются как к специалисту по общей хирургии и необходимо исключить гинекологические проблемы, но это само по себе бывает крайне редко, — проговорила девушка. — Вам тоже нужно такое исследование? Потому что если вы не прекратите задавать подобные вопросы, то не сомневайтесь — я проведу вам его после того, как осмотрю пациентку... — Мне не нужно, доктор Роджерс, что вы, — быстро сказала я, тут же вспомнив о том, насколько больно Джейми отшлёпала меня после провальной ассистенции. Однако мышцы внизу моего живота судорожно сжались, как только я представила себя на кушетке, дрожащую и беззащитную в тонкой рубашке, и главного хирурга с её длинными пальцами у меня внутри. — Если только я замечу, что ваш медицинский фетиш выходит из-под контроля, Гриффин... — девушка внимательно посмотрела на меня, словно прочитав мои мысли, и я нервно сглотнула. — Впрочем, сегодня я не собираюсь надевать маску или перчатки, поэтому посмотреть вам будет и не на что. — Я буду смотреть просто на тебя, — выдохнула я и немедленно прикусила язык, встретившись взглядом с Джейми. — Нет, вы будете наблюдать за процессом осмотра исключительно в целях практики, раз уж являетесь моей ассистенткой, — прохладно проговорила любимая. — И чтобы больше я не слышала таких вопросов, как вы только что задали. — Я просто восхищена вашим умением осматривать пациентов на предмет самых разных проблем, — постаралась растопить строгость главного хирурга я, но Джейми не поддалась. — Держите себя в руках, мисс Гриффин, — она резко развернулась и направилась к выходу из кабинета. Я последовала за ней, тщетно стараясь избавиться от плохо скрываемого возбуждения и пылающих щёк. — Доктор Роджерс, пациентка уже вас ждёт, — поспешила уведомить главного хирурга администратор. — Замечательно, — сдержанно кивнула Джейми. Я украдкой взглянула на неё — идеально прямая спина, бесстрастное лицо, ни одной лишней эмоции — и невольно ощутила, как покрываюсь мурашками от такой безупречной собранности. Нас действительно уже ждали. Одного взгляда на пациентку хватило, чтобы у меня едва не отвисла челюсть.