Shot at the Night

Портье смотрит пристально, с пониманием. Серые глаза обманчиво бодры, скорее всего, портье спит. Будить его нет нужды, ключи от номеров прямо под стойкой - только руку протяни. Ключ всего лишь иллюзия, дань нормальности. Условности должны быть соблюдены. В любезно протянутой ладони - пусто. Никто не подает вида, никто не возмущен. Ньютон интересуется из вежливости: - Номер 215? - Ваш любимый - в штампованной улыбке мужчины ни намека на доброжелательность. Для некоторых честность- роскошь. Персиваль сам себе завидует. Только сейчас понимает, что не был пленником по-настоящему. Всегда кто-то запирал, грозил, держал. Оказывается и по-другому можно. Человек перед ними выхолощен и вряд ли завтра будет по-другому. Не ко всем прилетает обскур на крыльях справедливости. Жаль, этому месту не помешало бы немного хаоса. Деньги на стойке, как ни странно, настоящие. В глазах Ньютона плещется что-то вроде умиления. Взаимности ждать не приходится. Сам дьявол отшатнется от человека, умеющего быть искренним в такую паршивую ночь. Персиваль оглядывается в поисках хоть чего-нибудь веселого, доброго, вечного. Отель даже под пристальным взглядом остается заброшенным и мрачным. Из веселого, доброго, вечного только Скамандер. Собранный, но, в то же время, рассеянный. Контраст только усиливается и это не капельки не очаровательно. Воображение рисует очереди изнемогающих от работы людей. Других здесь не бывает. Чтобы возвращаться, нужно оглушить себя до беспамятства кислым вином и бессонницей. Персиваль больше не анализирует. Он, как и полагается, самую капельку испуган. Предательская испарина на лбу и висках не думает притворяться растаявшим снегом. Суставы, изрядно промерзшие, скрипят в унисон с половицами. Нескончаемая лестница приводит на второй этаж. Серые обои и запах сырого мяса, больше про второй этаж сказать нечего. Он просто есть и если идти медленно, то можно почувствовать себя съеденным заживо гигантской змеей. Сам номер чуть удобней склепа. Над головами тускло горит одинокая лампочка. Без абажура, без прикрас. Череп на веревочке светит ярче луны- маленькая победа человека над природой не утешает. Кое-где виднеется паутина, поверх пыли расположилось чувство безысходности. Идея добровольно сдаться и больше никогда не сбегать из казематов кажется замечательной. Верните битые сервизы, рваные гобелены, тюремный режим. К черту…верните противную овсянку на молоке. Ньютон не замечает убогости обстановки. Как и всякий сумасшедший строит воздушные замки из ничего. Он и из Персиваля что-нибудь этакое сможет вылепить, если вовремя не сбежать. Довершить начатое Грин де Вальдом не сложно. Теория заговора всем хороша, кроме незначительного нюанса. Криденс, подозрительный и всезнающий – спокоен. И это, пожалуй, самая убедительная причина для капитуляции. Скамандер, преисполненный оптимизма, пытается быть гостеприимным. Святая простота посреди чужого кризиса. В первозданно пустой комнате начинает стремительно ломаться все самое незначительное. Даже обскур впечатлен незаурядными способностями нового знакомого. Персиваль чувствует, как сознание расслаивается, не успевает за чужими странностями. Видимо слишком много времени провел среди нормальных людей, в тепличных условиях. Но один вопрос остается нерешенным: - Зачем вы меня спасли? Ньют не прекращает улыбаться и рушить все на своем пути. Буквально все. - Вас? А кто говорил, что я спасаю вас? Глаза добрые, даже не верится, что это человеческие глаза. Обскур в восторге от рыжих кудрей, запутался в них черной лентой и не заступается. Кого к кому ревновать, не понятно.