В плену

Такая спокойная. Тихая и послушная. Дэрил готов был слышать мычание из-под своей ладони, чувствовать на своей коже горячие слёзы, получать удары локтями и ногами, но эта дамочка повиновалась каждому его слову, медленно и тихо ступая в большую комнату, где уже стоял Мэрл, наставивший дуло пистолета на сидящего в кресле перепуганного до усрачки мужика. Неплохо устроился чувак. Журнальный столик был забит тарелками с остатками салата, косточками от мяса, снеками и пивом. Огромный, Дэрил таких даже не видел ни разу, телек работал в беззвучном режиме, а пульт валялся у ног Мэрла. Показывали бейсбол. Кто-то выигрывал, кто-то проигрывал, но мужику в кресле было уже все равно. — Кто вы такие? Что вам, чёрт побери, нужно в моём доме? Скорей всего, чувак пытался выглядеть спокойным и уверенным в себе, вот только у него плохо получалось. Мэрл бросил быстрый взгляд на Дэрила, кивнул и вдруг громко хмыкнул, осмотрев дамочку с ног до головы. Сам Дэрил разглядеть её не успел — не о том думал. Баба и баба, волосы дурацкие во все стороны, глаза большие перепуганные, рот открылся — значит, закрыть надо. Вот и все его мысли минуту назад. — Слушай, братишка, мы, походу, этого чувака отвлекли не только от хавки, бухла и телека. Мы ещё и занятную игру — разукрась свою бабу во все цвета радуги — прервали. Патлы тоже его рук дело? Повинуясь взгляду брата, Дэрил отпустил женщину и толкнул её на диван, к мужу, или кем там он ей приходился. Кем бы он ей ни приходился, но она не прижалась к нему в попытке успокоиться, не взяла его руку, лишь взглянула равнодушно и опустила глаза. Ничего такая. Была бы, если бы не идиотская прическа и не огромный фингал под глазом. Впервые за последние минуты Дэрил не стал жалеть о том, что они здесь оказались. Тому, кто бьёт женщин, полезно и самому иногда оказаться в роли дрожащего перед лицом более сильного. — Что вы собираетесь делать? — решил зайти с другой стороны покрасневший от ярости вперемешку со страхом чувак на диване. — Задавать вопросы. Кресло, братишка, — скомандовал Мэрл. И Дэрил послушался. Придвинул брату кресло, чтобы тот мог сесть прямо напротив этой странной парочки. И сам сел в кресло, стоящее в углу. Ощутил под собой что-то острое и машинально достал. Покрутил в пальцах и почти физически ощутил на себе полный ужаса взгляд женщины. Кубик. Жёлтый пластиковый кубик. Игрушка. Ребёнок. Черт бы побрал Мэрла со всеми его сегодняшними идеями! Но никто его брать не стал, и он, вальяжно развалившись в кресле, словно несколько минут назад не бежал, спотыкаясь, со всех ног, приступил к расспросам. — Хавка есть? — Ужин, — как собаке, скомандовал жене чувак, который с каждой минутой становился Дэрилу все противней. Она не шелохнулась. Только подняла на него вопросительный взгляд. На него, Дэрила, а не на сидящего с пистолетом в руках Мэрла. — Поужинаем мы потом, — сообщил тот. — Запасы хавки есть? Так, чтоб пару недель прокормиться можно было? Чувак пыхтел и сопел, уставившись в пол и то и дело зло поглядывая на оружие, словно пытаясь убедиться, что оно настоящее. Трус. Даже не попытался что-то сделать, чтобы защитить семью. Даже слова сказать не может. — Эй, народ, я тут не просто ради красоты расселся! — напомнил о себе Мэрл. — Или мне пострелять, чтобы вы стали разговорчивей? Бабе, я смотрю, и так уже досталось, так что начнём с тебя, мудила! Рука или нога? Выбирай, пока я добрый! Он не станет стрелять. Ему нельзя стрелять. Услышат. — Есть, — выпалил чувак на диване. — А? Что? Плохо слышно, блин! И подробней давай, подробней! — Эд хочет сказать, что у нас большие запасы еды в кладовой. Голос женщины оказался на удивление мягким. Он настолько не соответствовал ситуации, что Дэрил, чьи нервы были натянуты как струна, вздрогнул. — Он считает, что нам нужно иметь запасы на случай… какого-нибудь катаклизма. У нас есть все, что может долго храниться. — Вот это я понимаю, начался диалог! — хлопнул свободной рукой по колену Мэрл. И тут в комнате зазвучал ещё один голос: тонкий и испуганный. Детский. — Вы пришли нас обокрасть? Вы воры, да? Лицо женщины стало белым как полотно. Она бросила умоляющий взгляд — снова почему-то на Дэрила — и наклонилась к двери, протягивая руки. — Милая, иди ко мне. У нас гости, они кое-что у нас возьмут и уйдут. Девочка стрелой метнулась к матери. Но не оказалась у неё на руках. Остановилась в последний момент и, мелкая совсем — ручки-ножки, как спички, большущие глаза, россыпь веснушек и два рыжих хвоста — бесстрашно приблизилась к Мэрлу. Оторвала руки, сжимавшие игрушечного медвежонка, от груди, и протянула ему. — Только не обижайте его. Он хороший. А в глазах застыл целый океан слез. Девчонка отдавала им самое дорогое. Только бы они ушли и не пугали больше её мать. — Хороший, говоришь? — взял Мэрл в руки потрепанную игрушку и посмотрел на стоявшую перед ним мелочь. — А ты хорошая, малявка? Та только кивнула, глотая слезы. — Ну тогда пусть с тобой остаётся, раз вы такие хорошие оба. Нехрен ему у таких плохих дядек, как мы, делать. Ещё научится чему-то, что мамка не одобряет. Не поняв, кажется, ничего, кроме того, что медведя ей вернули обратно, девчонка наконец оказалась на руках у трясущейся от ужаса матери и спрятала лицо у неё на груди. Мэрл же, которому больше понравилось общаться с ней, чем с её мужем, что и понятно, повернулся в её сторону. — Ты правильно сказала, цыпа. У вас гости. И уходить мы не собираемся. — Что значит не собираетесь? На посмевшего заговорить без разрешения чувака Мэрл тут же навел пистолет: — Бух! И громко расхохотался, глядя, как на джинсах этого ничтожества расплывается мокрое пятно. А дамочка даже не вздрогнула. Она следила только за тем, чтобы оружие не было направлено в сторону ребёнка. Мэрл снова обратился к ней. — Мы задержимся у вас на недельку-другую. А потом уйдём. И словно нас и не было. Понятно? А вы в это время побудете дома. Домишко у вас, я гляжу, хороший, на всех окнах решётки, два этажа, вот на втором мы вас и запрем. Будете хорошо себя вести — останетесь живы и здоровы. Будете хреново себя вести… — он снова продемонстрировал оружие. — Их будут искать, — решил высказаться Дэрил. Надо было, конечно, отозвать брата в сторону и поговорить наедине, но этим самым он бы признал, что участвует во всем добровольно. А он, чёрт побери, всего лишь оказался втянут в то, чего до сих пор понять не может! В глазах повернувшегося к нему Мэрла загорелся огонёк сомнения — он все это придумал прямо тут, на ходу, и в его плане было слишком много пробелов. — Я не работаю, Эд в отпуске, а в садике Софии мы сегодня предупредили, что её не будет ближайшие две недели, — вдруг сказала дамочка. Даже Мэрл опешил, что уж говорить о Дэриле. — Эй, цыпа, а ты, случаем, не заливаешь нам тут? Хотя ради чего ей врать? И ради чего говорить правду? Она пожала плечами, и Дэрил взглянул на её мужа, чтобы оценить его реакцию. Но тот словно не слышал слов жены. Он, вытаращившись, смотрел в телевизор. Срочный выпуск новостей. Лицо Мэрла и карандашный портрет Дэрила на весь экран. Бегущая строка внизу. Они разыскиваются за убийство губернатора Блейка. Твою ж мать!