* * *
Бесконечное снежное поле с высоты этого пригорка было словно на ладони. Ни один след от шагов или тёмный куст не нарушали абсолютно ровной поверхности, зато снег сверкал в свете луны, и казалось, будто миллионы крохотных бриллиантов рассыпанно по белой скатерти. Не было не ветерка, но запах крепкого мороза был повсюду. Мороза и ладана. Он стоял прямо на краю пригорка, восхищённо разглядывая поразительную красоту перед собой. Босые ноги утопали в снегу, но его совсем не волновало это. Он вдыхал Хлад полной грудью и всё никак не мог надышаться. — Владыка… Это изумительно! — Ив оборачивается и с восторженной улыбкой смотрит на Грея. Тот сидел на небольшом камне, положив ногу на ногу и опираясь одной рукой о каменную поверхность. Голова его была чуть наклоненна, так что чёлка падала на глаза, но по тонким бледным губам всё равно скользнула такая редкая улыбка. — А с высоты вид ещё более изумительный. — Князь поднимает голову и смотрит на звёздное небо. Прямо за его спиной были видны мелькающие тени и взлетающие вверх ворохи снега: это Старейшие учили молодых неумерших обращаться. У Грея же пока был один ученик. Леон давно этой наукой овладел и сам учил других. — Я не уверен, — смущается Ив и складывает руки за спиной. — Не волнуйся, прислушайся к собственным ощущениям и позволь Хладу тебя вести. Верь ему. Верь мне. — Грей поднимает ладонь, и холодная Сила потекла с его пальцев. Ив мгновенно оказался возле Князя и прижался губами к его руке. Потом поднялся, и в его больших, мистических глазах мелькнули искорки подаренной Силы. Тут парнишка разворачивается, бежит по снегу к краю пригорка и, раскинув руки в сторону, будто крылья, прыгает. Мягкий свет обволакивает его тело, и туман расплывается по снежному покрывалу. В тот же миг вихрь снега поднимается вверх воздушным потоком, и сова с бело-золотым оперением и с алым льдом в глазах взлетает вверх. Грей, подняв голову вверх, наблюдал за неловкими и частыми хлопками крыльев только научившегося летать юного неумершего. Но вот, тело совы выравнивается и бесшумно скользит в потоках воздуха по ночному небу. Хоть свет луны и был яркий, но никаких теней не падало на снежную равнину. Короткий совинный крик разнесся по небу, и обратившийся птицей неумерший вдруг резко пикирует вниз, прямо над головой своего Владыки. Резко расправляет крылья, притормаживая, и обращается туманом, из которого выбегает юноша. На лице его невероятный восторг, волосы разметал ветер. По инерции он продолжает бежать вперёд, но падает на колени перед Греем и утыкается лицом прямо в его живот. А Князь, раскрывший руки навстречу своему Младшему, обнимает его за плечи и зарывается пальцами в волосы. На бледных губах заметна улыбка. Чужой восторг оказался заразителен. Хотя, признаться честно, сам он уже не помнит, какие чувства у него вызвал его первый полёт. Давненько это было… — Это… Это невероятно! — Ив поднимает голову и заглядывает в глаза Владыки. Бледные пальчики сжимали полы плаща со звёздочками инея на нём. — Я летел! А всё вокруг было таким… Таким необычным! — Скоро ты привыкнешь к этому, — Грей треплет золотистые волосы переполненного восторгом неумершего. Столько эмоций… С течением лет он начнёт их терять. Даже немного жаль. В этой яркой улыбке есть что-то детское и даже живое. — Теперь полётов в твоей жизни будет намного больше, чем падений. А если вдруг и упадёшь, то не волнуйся, я подхвачу тебя. — Правда? — Ив кладёт голову на колени Владыки. Он ощущал ледяные пальцы, скользнувшие меж его прядей волос и коснувшиеся ушка. Буквально физически чувствовал текущую с них Силу. И это было что-то волшебное. Не похожее ни на что другое в этом мире. — Тогда… Могу я попросить вас, Владыка? — О чём же? — Если однажды меня вдруг не станет, то… — Рано ты о таком заговорил, — вдруг перебил его Грей, едва нахмурив брови. — Ты только пришёл в Сумеречный мир. У тебя впереди Вечность. — Но всё же, — Ив поднял голову, глядя прямо в чёрные бездонные глаза своего истинного Старшего. — Под луной ничто не вечно, так говорят. Но только не вы, ведь так? И я хочу быть подле вас. Даже если моё тело развеется прахом по ветру, Владыка, я хочу всё равно сопровождать вас. — … — Грей молчал. Он не ждал совсем от еще пахнувшего жизнью неумершего таких слов. Даже Леон не заикался о таком. — Знаешь… Я не хочу, чтобы прах моих неумерших сопровождал меня… — Тогда… — Ив призадумался на секунду, а потом отнял руку Владыки от своей головы, поцеловал ладонь и прижался к ней щекой. — Вы сможете обратить моё тело в снежинки? Чтобы я осел на ваших манжетах и воротнике, и так продолжил быть рядом, ступая вместе с вами в Вечность? — …Хорошо, — через паузу ответил Грей. Похоже, это дитя так долго существовало с мыслью о своей скорой кончине, что даже став бессмертным никак не может оставить её. Но, во всяком случае, Князь может успокоить его душу своим обещанием. — Правда? — заулыбался Ив. — Вы обещаете? — Обещаю. — Хэй, — раздался вдруг позади мужской голос. К ним подошел Леон. Неумерший улыбнулся: — Видел твои успехи, Ив, не хочешь показать пример остальным? — Я? Конечно, братик Леон! — Ив с радостью вскочил на ноги и вмиг оказался рядом с Братом Владыки. Леон растрепал золотые волосы юного бессмертного. Теперь он по определению будет становится старшим братом для каждого нового Младшего Князя. И неумерший был совсем не против этого. Молча наблюдая за удаляющимися Младшими, Грей всё продолжал думать о словах Ива. «Ничто не вечно под луною»… Эту фразу придумали люди. Для них же, бессмертных детей Сумерек, всегда будет Вечность. Но что же это за мимолётная тревога, скользнувшая по ледяному сердцу Владыки Хладных? Он сам ещё молод, в клане много неумерших старше его, но эта необъяснимая тревога хоть и исчезла, но след свой оставила. Он сам говорит о Вечности, но… Есть ли она на самом деле? Его отец не был вечным. Даже дед исчез из Подлунного мира многие тысячилетия назад. Хотя… Ледяной Владыка коснулся своей груди. Глубоко внутри себя он порой ощущал знакомый Хлад. Не тот, что подчинился ему и который следует за ним повсюду. Другой. Совсем другой. Тот, что когда-то следовал за его отцом… Быть может это и есть Вечность для Владыки Хладных? Развеятся по ветру чистой Силой и Морозом, но остаться существовать где-то глубоко в душе нового, юного Князя…Экстра-Глава: Мальчик с большими глазами
1 января 2022 г. в 10:32
Весна на Северном Леднике совсем не ощутима, в сравнении с главным континентом. Здесь снега лежат непрерывно по шесть, а порой и восемь месяцев. Хоть мороз уже и не был столь крепок, но холод оставался, а весеннее тепло как-то не спешило покрыть бесконечные равнины с редкими пятнышками тёмных хвойных лесов.
Дорожная колея была почти незаметна, но две лошади упрямо тащили по ней утеплённую карету. На облучке сидят двое мужиков, что кутались в меховые шубы и тихо переговаривались. Один курил трубку, выпуская изо рта белые колечки дыма, которые сразу же сдувало лёгким, но холодным ветерком. Хоть и солнце давно село, но на чистом звёздном небе сияла большая и яркая луна. Её света вполне хватало на то, чтобы осветить всю округу.
— Вот же… Бояре… — бурчит один из мужиков, что держал в руках ввожи.
— Чего? — спрашивает его второй, который курил трубку.
— Явиться с другого континента и ради чего? Ради пустой надежды и мёртвой деревни. Эх… Чего ждали? Мальцу совсем немного осталось-то…
— Тише ты. Вдруг услышат.
— Мне-то что? Лошадьми-то я управляю.
А Ив всё слышал. Это единственное, что он ещё мог делать сам — слышать и слушать. Ноги у него с рождения не ходили. Руки стали отниматься только год назад, вместе с тем, как зрение ухудшалось, а голос слабел. И семнадцати нет, а он был слабее самого немощного старика. Без своей няньки — тучной и крепкой женщины — он не мог ничего. Эта самая нянька сейчас тихо храпела напротив, привалившись боком к стенке кареты. Только она и поехала с ним в этот раз. Родители снабдили его в путь лишь кошелём с золотом и тёплыми одеждами. Ну и конечно, искренней надеждой, что некая травница с Севера сможет излечить его недуг. А сами не поехали, потому что свадьба его старшей сестры требовала много внимания. Больше, чем его здоровье и жизнь. Может он и не вернётся вообще живым домой.
Он устал.
Устал от всего вокруг: от врачей, от жалости, от бесконеных попыток найти хоть что-то, ради чего ему стоило жить. Грешно, но он уже совсем отчаялся. Последняя надежда на излечение расстаяла вместе с тем, как он рассматривал пустые и тёмные дома опустевшей деревни, где по слухам жила какая-то умелая травница. Няня ругалась, что зря тащились в такую даль, мужики лишь чесали затылки и разводили руками: они и не знали, что случилось в деревне и куда все делись. И вот они возвращались обратно в порт, а Ив не хотел возвращаться. Он просто хотел, чтобы всё кончилось. Все его страдания. Прямо сейчас…
И вдруг лошади резко взбрыкнули, встали надыбы и громко заржали.
— Ах ты, зараза! — крикнул мужик, что держал поводья. — Угомонитесь, нечистые!
— Ох, мать… Призраки! Беги, призраки! — раздался вдруг крик второго.
Карета остановилась, лошади ржали, но не двигались с места. Ив пытался приподняться и выглянуть в окно, но не мог. Он слышал, как спрыгнули и побежали прочь мужики, но раздавшийся следом крик оборвал весь шум. Ив пытался дозваться всхрапнувшей няни:
— Няня… Проснись… — Но голос его был слишком тих и слаб. А она всегда спала крепко. Но тут белесое облачко сорвалось с его губ, а по еле живому телу прошла дрожь. Лошади фыркали, а за стенками кареты раздались будто хлопки крыльев какой-то крупной птицы. Тут няня наконец открывает глаза.
— Что за чертовщина? — бормочет женщина, протирая глаза, и рукой тянется к двери кареты, как та вдруг сама распахивается. В нос бьёт запах крепкого мороза и чего-то сладковатого, очень знакомого.
— Добрейшей ночи, — раздаётся приятный мужской голос, и молодой мужчина, невероятно красивый, с лицом бледным и тёмными длинными волосами, улыбается и тянет вперёд совсем белую ладонь. — Милейшая госпожа не желает составить мне компанию и полюбоваться на звёзды?
— Э… — только и успевает выдавить из себя няня, как её руку сжимает чужая ладонь, и тучное тело в пышной шубе с лёгкостью покидает карету. Ив не мог разлепить губ. Он весь дрожал от холода, но на удивление, страха он не испытывал. И сам не понимал, почему. Он просто смотрел в распахнутую дверь кареты, куда уволокли его няню, и ждал чего-то. И дождался. Еле слышный шорох, и тень скользит внутрь кареты. Свет луны проходит через окно, и Ив, щурясь, рассматривает ночного гостя.
— Здравствуй, — раздаётся спокойный голос. Этот темноволосый парень выглядит не сильно старше Ива, однако в чёрных холодных глазах мудрости больше, чем бывает у стариков. Высокий воротник его плаща покрыт инеем, а на манжетах белой рубашки поблёскивают снежинки, когда он поднимает ладонь, чтобы отбросить чёлку с глаз. — Я услышал, как ты звал меня.
— Я?.. — еле слышно произносит Ив, весь дрожа от холода. — Кто вы?..
— Я Владыка Хладных, моё имя Грей.
— Хладных?..
— В человеческих легендах вы зовёте нас вампирами. Но, мы — неумершие, и мы можем слышать людей, что устали от своей жизни, что хотят обрести покой. Мы помогаем им в этом. Сегодня я услышал тебя. Твой Зов, полный отчаяния. И я могу помочь.
— Я… Не жил… — вдруг горько произносит Ив. Он совсем не рад. Совсем не хочет умирать. И сам себе удивляется…
— Не жил? — переспрашивает Грей, и удивительно, как он вообще слышит еле разборчивый шопот Ива. Вдруг неумерший приподнимается, делая плавный наклон вперёд. Отбрасывает в сторону меховое одеяло с ног паренька и сжимает костлявое колено пальцами. — А, теперь, кажется, вижу. Твоё тело немощное. Ты всегда был так слаб?
— Да… — еле слышно выдыхает Ив, а сам не может оторвать взглядя от прекрасного лица, нависшего прямо над ним. Ноги его не ощущали жгучего холода, но с каждым слабым вздохом мороз всё дальше пробирался в лёгкие. И этот запах был повсюду. Похож на тот, которым пахнет в церквях.
— Твоих лет так мало, ты ещё совсем дитя, но… — Грей вдруг опускается на колени и заглядывает в лицо Ива снизу вверх. Сжимает ледяными ладонями его пальцы. — Но ты ведь в действительности не готов уходить? Ты жаждешь жить.
Слова застревают в горле, и Ив вдруг чувствует, как по ледяным щекам текут горячие слёзы. Он давно забыл, как плакать, как испытывать эмоции. Будучи безвольной куклой, легко потерять всякое человеческое в себе. Но сейчас он почти задыхался от слёз, и уже не удержать чувств.
— Нет, не плачь, — зовёт Грей и касается ладонями щёк паренька. Стирает горячие слёзы с его щёк, а потом вдруг приподнимается и касается уже губами, сцеловывая солёные капли прямо с ресниц. Чуть отстраняется и шепчет: — Всё будет хорошо. Верь мне, дитя.
Ив не может ничего ответить, но с трудом поднимает руки и слабыми пальцами цепляется за покрытый снежинками плащ неумершего. Он верит. Верит всей силой своей пока ещё детской души. Верит больше, чем обещаниям родителей, больше, чем тёплым рукам тучной няни, больше, чем самому себе. В этот миг он хочет просто остаться рядом с Владыкой Хладных. Просто жить, но не ради себя, ради него. Ради этого мороза, ради этого церковного запаха, ради этих ледяных рук и губ.
Мороз жгёт, когда волной растекается по венам. Он почти не дышит. Уши словно заложило, а все ощущения смыло Хладом, когда ледяные губы прижались к его шее. Было больно, но не страшно. Совсем не страшно, когда эти руки обнимали крепко за плечи.
А луна яркая, и ночное небо чистое. С десяток хладных стоят вокруг кареты, замершей прямо посреди дороги. Лошадей они давно отпустили, и те ускакали прочь от жгучего мороза. Неумершие ждали своего Владыку и, видимо, своего нового брата. Нового Дитя Сумерек…