Сложить две радуги и умножить на баскетбол

Третья четверть. Счет 34:26. То, с каким видом Аомине вышел на площадку, напугало даже сборную Тоуо. Момои нигде не было видно с момента их разговора и при таком стечении обстоятельств, грешным делом, могло показаться, что Дайки его убил и рассовал по шкафчикам. Форвард явил собой гремучую смесь пробужденной силы и желания эту силу применить, закипавшего, как известно, еще с конца предыдущей четверти. Его губы искривились в усмешке человека, уже знающего о своей победе и не имеющего возможности сдержать это знание. Молниеносным движением он в первые же секунды обыграл Рёхея и продолжил свой бег к корзине противника, но уже с мячом в руке. Жестко уверенные движения в нужный момент мигом набирали такую скорость, что кожа леденела под формой от порыва рассеченного воздуха. Аомине был не остановим, яростен, прямолинеен. Встретившись с Хибари лицом к лицу, он несдержанно оскалился, не переставая ухмыляться все также. Кёя не боялся, но видел, что ситуация хреновая. Он попытался отбить мяч, не пропустить форварда ближе к кольцу, но ему не хватило пары миллиметров. Пары миллиметров там, пары миллиметров тут.. Да его обвели, как дитя малое! Резко развернувшись в сторону Дайки, он побежал следом, ловя вопросительные взгляды Тсуны. Что же заставило этого пятого вдруг так перемениться? Внутренний зверь Аомине разрывал остатки пут, победно рыча, когда его ноги отталкивались с нечеловеческой силой от поверхности площадки, а рука по замысловатой траектории несла мяч в кольцо. И снова, и снова, пока последние лямки не упадут наземь, оставляя зверю полную свободу действий. Лицом к кольцу, спиной к кольцу, через пас самому себе, да хоть вверх ногами! Дайки упивался полетом, а табло теперь нащелкивало ритм теперь уже его, а не чьей-то там, победы. Этим ребятам больше не получить мяч. Не настолько уж они и сильны, черт их дери! Еще один забитый данк и 34:40 в пользу Тоуо. Люди не верили своим глазам. Он забил семь мячей подряд, не оставляя ни единого шанса на это не то что Намимори, - даже своим товарищам по команде. Ну, нет, теперь таких промашек он точно не допустит. Однако «домашних любимцев» имел, как известно, не один Дайки. Янтарное пламя вспыхнуло перед глазами и погасло. Молниеносный подбор Тсуна сделал еще до того, как Аомине приземлился на покрытие после прикосновения к кольцу. Десятый босс Вонголлы тоже не любил проигрывать. Направляясь в ту сторону, где теперь находился вражеский щит,* он окружил себя достаточной охраной. Оставив Дайки под кольцом, за ним следовали верные хранители, помогая без задержек обходить соперников и тем самым лишая форварда возможности его догнать. За мячом невозможно было уследить, насколько быстро он перебрасывался из одних рук в другие. Но Аомине не был бы собой, если бы просто стоял и смотрел. Зверь в голове ревел и требовал еще большего разрыва счета. Неожиданно Дайки возник прямо перед Рёхеем, которому Тсуна только что отдал пас. Зло сощурившись, он со всей силы ударил по мячу, вышибая его из рук и тут же уводя в нужном ему направлении, казалось, со скоростью света. Сигнал. 34:42. Сасагава бессильно опустил руки. Но Савада провернул фокус с подбором еще раз, теперь избирая другую стратегию. Линза его вновь четко показывала положение врага, и у него появилась возможность направлять пасы в противоположную от его движений сторону. Недоумевая, откуда у парнишки на затылке глаза, Аомине злился только сильнее, но того, что хотел, получить не мог. Тем временем, обойдя Имаёши, Савада направил мяч в пол и перехвативший его Кёя прибавил команде в счет два очка. Зрители уже откровенно не знали, чего ожидать. Мяч коснулся пола, руки Сакурая, снова пола, и вот его уже нет. Ямамото разбегается, прыгает, красиво развернувшись, и в кольцо летит трехочковый. Вакамацу со злостью бьет себя ладонью по лбу. Сакурай извиняется перед всем миром, но ни центровой, ни Аомине его не слушают. Никому не хочется больше позориться, на сегодня, вроде бы, уже достаточно. Но уже через минуту в их корзину летит еще один дальний мяч. Все это время будто невидимая преграда не давала касаться участников сборной Намимори. Дайки неустанно бился в эту преграду, но не мог ее даже поцарапать. Однако после последних трех очков, удар в нее был такой сильный, что витиеватая трещина, пробежавшая снизу доверху, расколола ее надвое. Мощный прыжок, и бросок соперника отражен ладонью Дайки и сброшен с траектории прямо в руки сборной Тоуо. Не ожидавший этого Имаёши, однако, взял ситуацию под контроль и повел мяч в зону защиты Намимори. Сказать честно, он, сравнительно взрослый и опытный капитан, уже немного побаивался их следующего хода. Странно они влияли на Аомине и странно играли. Непредсказуемость на поле это, конечно, плюс, но не до такой же степени. Хотя их форвард тоже хорош. Пронеся мяч за спиной, он закрыл его от Ямамото и тут же подал Сакураю, который прыгнул и, не прицеливаясь, с легкостью отдал противнику долг в три очка. 39:45. До конца четверти оставалось три минуты. – Вот, зараза, – в сердцах бросил Дино, неосознанно закусив сложенные в замок пальцы. – Давай, скажи, что я вам все-таки нужен. Гокудера опустился на скамью возле тренера. Курить он, конечно же, не ходил, просто смылся подальше от жизнерадостной троицы, пока они, общими усилиями, не сделали из него представителя всех смертных грехов. У Миуры это всегда получалось отлично. Проходя мимо трибуны, на которой сидела Хром, Хаято изо всех сил старался на нее не смотреть, но знал, что она не отрывает от него внимательного взгляда. Ему начинало казаться, что она знает про него гораздо больше, чем следовало бы. Быть может, знает даже о том, что он не хотел ее целовать. А он разве не хотел? – Смени пластинку, – совсем не по-тренерски отозвался Каваллоне, не отрываясь следя за движениями своих подопечных на площадке. Гокудера слегка откинулся назад, прижимаясь спиной к прохладной стене. Дураком он не был и понял все с первого раза. А сказал сейчас..просто, чтобы что-то сказать. Ураган эмоций, внешне никак не проявляющийся, не давал ему покоя. Холодные клочья тумана подбирались к его ногам, однако пока это чувствовало лишь подсознание. Воистину, смертному, однажды побывавшему в царстве фей, не выйти из него просто так. Момои Сацуки стоял на краю смотровой площадки, упираясь руками в перила и подставив лицо ветру. Он никогда не просчитывался, однако сейчас ему казалось, что все пойдет не так. Убить разом двух зайцев: одновременно и бросить Аомине, и помочь ему выиграть, не слишком ли это было самонадеянно? Силу злости Дайки он знал не понаслышке и был уверен, что Намимори уйдет отсюда с разгромным счетом. Этакий..прощальный подарок Дай-чану. А после – заслуженный ужин в компании Каваллоне-сана. Обязательно дорогой ресторан, свечи, романтика. Он ведь обещал ему свидание в качестве утешительного приза. Зимний воздух поднимал волны мурашек на руках, но Сацуки не спешил уходить. Мысль о том, что Аомине не будет в его жизни, заставляла сердце непривычно печально, но по-мазохистски приятно сжиматься. – Нет, этот козел нарывается, – в пылу сражения за мяч такие фразы от Савады не казались чем-то из ряда вон выходящим. – Надо экстремально поднажать, ребят, – со лба Рёхея градом лил пот, но сдаваться он и не собирался. Такеши кивнул. Сдаваться не собирался никто. Быстрая цепочка взглядов. Реборн бы сейчас гордился ими – настоящая команда. Сконцентрированные, упорные, знающие свои преимущества. Крепкие мышцы Сасагавы, длинные ноги Такеши, холодная уверенность Кёи, преданность Кусакабе. И тот, кто объединял их всех – сам Десятый Вонголла, во всей своей вонгольской целеустремленности. Они сыграли настолько красиво, что у каждого зрителя, за какую бы команду он не болел, перехватило дыхание. Пламя металось в глазах участников сборной Намимори, каждый подбор, оборот, перехват мяча или передача выглядели собранными, просчитанными, согласованными. Снова столкнулись Ямамото и Вакамацу. Буйный центровой Тоуо, явно думавший, что победа у них в кармане, прыгнул одновременно с Такеши, но, когда он уже почти выбил мяч из загорелых рук мечника, последний прямо в полете ускорил прыжок и легко направил мяч в корзину из трехочковой зоны. Коске с трудом заткнулся, увидев взгляд Имаёши. Сам Шоичи стал участником следующего противостояния. Набивая мяч, он уже видел, что тридцать третий номер полностью готов опекать его и ни за что не пропустит к кольцу. Однако что-то внутри Имаёши говорило ему: это препятствие он должен пройти сам. Но интуиция обманула его. Рёхей двигался за ним, словно примагниченный и повторял его траекторию, двигаясь спиной к своему кольцу. Однако в какой-то момент он словно почувствовал линию, которую нельзя было переступать, и перешел в агрессивное нападение. Мяч мелькал между их рук, переходя от одного к другому: Шоичи не сдавал позиций. Но вот очередной выпад форварда он пропустил. Сасагава вырвался из-за его спины как раз в тот момент, когда остальные члены команды Тоуо были слишком далеко, чтобы его задержать. Даже Аомине сейчас был немного занят. Пары мощных прыжков хватило, чтобы достичь щита, а подоспевший Коске, попытавшийся заблокировать данк, внезапно понял, что давление на его руку так велико, что может легко переломить палец о стальное кольцо. В последнюю секунду он оторвал руку от снаряда и с вырвавшимся криком разочарования в себе приземлился на пол площадки. А Рёхей с силой вбил мяч в корзину, погрузив руку по локоть в кольцо. Новые два очка приветствовались дружным рёвом трибун. Аомине подумал бы, что обязательно врежет Вакамацу после игры, если бы мог думать о чем-то, кроме Хибари. Чертов капитан Намимори закрывал все подходы к ведущему мяч игроку, кем бы он ни был. И это притом, что Дайки заметно превосходил его в росте. Стоило ему пересечься с Кёей взглядом, тело будто вспарывал нож. Казалось, это будет продолжаться вечно – невозможность выбраться из-под его опеки. Откуда у него взялись эти способности? И почему в его стальных зрачках так явно угадывается сиреневый цвет?.. Внезапно Хибари пропал. Просто испарился у него из-под носа, а в следующий момент появился на другом конце поля, да не где-то там, а под их, сборной Тоуо, кольцом. Кусакабе, только что подобравший мяч, отлетевший от пола после данка Рёхея, отдал ему пас, и вот уже Кёя отталкивается от пола и, в полете заводя мяч за голову, забрасывает еще два очка в корзину противника. Аомине видит все это будто в замедленной съемке. Секунды полета Кёи с мячом над головой для него – целая вечность, а сам он будто оказался под толщей воды. И в эти мгновения где-то, еще глубже под ним, забытый, казалось бы, зверь гордости и непобедимости вновь раскрывает голодную пасть в рыке, разрывающем пространство внутри и даже как будто вокруг Дайки. И он делает шаг вперед. Воздух вокруг него начинает плавиться, а тяжелая поступь выдает готовность к весьма неспортивному поведению. Форварду уже все равно. Зверь не хочет ждать конца матча. Еще шаг. И тут Аомине чувствует, что в него врезается сбоку что-то невысокое, но довольно сильное. Он замирает, повернув голову, и видит презрительный взгляд Савады. Он все знал наперед. Он отдалил момент. Он.. Савада, конечно же, видел и чувствовал, что творилось с Аомине эти пару секунд. И сделал то, что должен был. Теперь не важно, засчитает судья это как фол или нет. Один раз поднявшись, градус кипения тяжелого форварда сборной Тоуо начинал неуклонно ползти вниз. Однако это не помешало ему забить точный, наполненный ненавистью штрафной в кольцо Намимори. Время четверти подошло к концу еще до того, как его назначили, и сборные ушли на перерыв со странным, весьма противоречивым чувством. 46:46 – гласило табло. Ни один человек в этом зале не знал – радоваться ему или пока не стоит. Но никто еще даже не подозревал, что гораздо большее смятение у них впереди.