Сложить две радуги и умножить на баскетбол

Савада рухнул на скамейку, тяжело выдохнув и сбросив перчатки. На секунду полыхнув чуть ярче, пламя уменьшилось и исчезло. – Тебе бы отдохнуть, – участливо подметил Рёхей, садясь рядом, но Тсуна уверенно покачал головой. – А Сасагава дело говорит. – Отдохни. – Серьезно. – Так, – подошедший Дино заставил расступиться собравшуюся вокруг Савады команду. – Оставьте его в покое, от вас только больше устанет. – Я не устал, – Тсуна неумело скрывал головокружение и пытался улыбнуться. – Джудайме, – раздавшийся голос Гокудеры показался сейчас таким успокаивающим. Хранитель подошел и ободряюще взял его за руку. – Вы должны сами решить, как быть дальше. Никто не в праве.. – Капитан в праве, – Кёя, сложив руки на груди, смотрел в сторону трибун. – И тренер. Поэтому если мы скажем, что он не пойдет, то он не пойдет. Повисло молчание. Савада поднялся с места и, прикрыв глаза, проглотил пилюлю. Пламя взвилось вверх, и Тсуна открыл глаза, снова поменявшие цвет на густо-янтарный. Пройдя несколько шагов, он остановился возле Хибари и, не глядя на него, произнес: – Я не оставлю свою команду, даже если сто капитанов прикажут мне сделать это. Замолчав, он направился к площадке, на которую уже стягивалась сборная Тоуо. Прежде чем остальные двинулись за ним, Каваллоне, внимательно посмотрев ему вслед, успел сказать: – Сосредоточьтесь на защите, ребята. В первую очередь на защите. Команда согласно кивнула, как будто чувствуя всю серьезность этих слов в данный момент. – Ах, да, еще, – остановившись, повернулся Савада к тренеру. – Гокудера идет со мной. *** – Замена у Намимори! Девяносто третий на пятьдесят девятого! Хаято с готовностью бросил куртку на скамью и размял плечи. Все же не зря он души не чает в своем боссе, Тсуна и правда самый лучший на свете. Напульсники приятно сжимают запястья, с трибун доносятся радостные возгласы, требующие продолжения напряженного противостояния. Взгляды соперников мечтают прожечь насквозь, но уверенность, с которой сборная Намимори шагнула на площадку, словно невидимый ураган, пронеслась по спортзалу, поднимая волну ликования в болельщиках, разжигая сердца, заставляя гореть глаза каждого зрителя. Аомине скрипел зубами. Именно его взгляд жег сильнее остальных. Однако и от него не укрылось, что изменения в команде противника произошли не только внешние. Этот выскочка, что не боится его взгляда, не боится его команды. У них там, в Намимори все такие что ли? Мяч взлетел, на несколько секунд перекрыв несколько ламп, горящих под потолком, и тут же ворвался в игру, увлекаемый широкими ладонями спортсменов то в одну, то в другую сторону. Несколько поменяв позиции, Намимори теперь сместились в защиту, оберегая свое кольцо на всех подступах. Прошло уже три минуты от начала четверти, а ни одна из команд еще ни разу не поразила чужое кольцо. – Стерегут, как будто дракон девственницу, – раздраженно прорычал Вакамацу. – И откуда у тебя такие сравнения? – скривился Имаёши, вытирая запястьем пот со лба. Тсуна чувствовал ветер, наполняющий легкие. Ветер был повсюду, окружал с ног до головы, проясняя мысли и делая точнее движения. Благодаря Хаято он чувствовал себя непобедимым. Любой опасный момент возле их кольца Гокудера просчитывал на ходу. Словно сложнейшие формулы, под его рукой действия игроков разбивались на простенькие уравнения, предугадать решение которых для хранителя Урагана было проще простого. Чувствуя успехи в обороне, Савада рвался к кольцу, чтобы избавиться от равного счета, но, встречая сопротивление, с трудом отыгрывал мяч (опять же не без помощи Хаято), и все возвращалось на круги своя. – Они что, хотят закончить ничьей? – отправленный на скамейку запасных Кусакабе следил за игрой не менее внимательно, чем когда был на поле, едва не срываясь с места каждый раз, когда Тоуо атаковала кольцо его сборной. – Они все делают правильно, – Дино вертел в руках тренерский свисток и слегка настукивал пяткой ритм собственного сердца. – Все правильно. – Не думайте, что сможете закрывать кольцо вечно, – сквозь зубы прорычал Аомине, припечатывая каждое слово, словно вбивая гвозди. Хибари напротив него невозмутимо набивал мяч о поверхность площадки, и лишь его поза могла рассказать знающему игроку обо всем его внутреннем напряжении. Он и сам не знал, чем закончится этот матч: насколько долго они продержат ничью, кто в итоге забьет первым. Расплывчатая непродуманная схема не вписывалось в то, что Кёя мог бы назвать стратегией. Но все же пока что она действовала. Хорошо, что преимущество Гокудеры именно в мозгах, уж думать ему колено не помешает. Хотя, кто знает, насколько там все серьезно. С другой стороны, кому как не Кёе знать – он ведь присутствовал при падении. Легкой передачей он за спиной отправляет мяч влево, боковым зрением видя Сасагаву, настроенного на штурм. Приняв пас, тот тут же срывается с места, обходя Сакурая, но выросший перед ним Дайки, увы, ненадолго отвлеченный Кёей, перехватил мяч и, развернувшись, тем самым блокируя возможность выбить мяч в ответ, начал собственное наступление. Быстро сгруппировавшись, Намимори вновь выстроили непробиваемую стену защиты. Гокудера задавал направление уже почти одними глазами, вся команда понимала его с полуслова. Однако в этот раз Рёхей после атаки едва не опоздал на определенное для него Хаято место, что чуть не стоило команде двух очков. Пытаясь выбрать место для удара по кольцу, Аомине внезапно оказался с Гокудерой лицом к лицу, и та сосредоточенность, которую он увидел в зеленых глазах противника, удивила даже его. Он не был тем, кто играет на чистых ощущениях. То есть, нет, это были эмоции, но безупречно упакованные в логику, - строгую, лаконичную, последовательную. Если бы в этот момент Дайки мог над чем-то задуматься, то понял бы, что обойти этого противника можно лишь взяв себя в руки и просчитав его движения в ответ. Но ведь любой скажет, что сила Аомине вовсе не в этом. Однако и до «прорыва точки нуля» сейчас было далековато. Безусловно, сосредоточься Дайки на одном сопернике, все бы получилось как нельзя лучше, но эта команда... Каждый их них был настолько особенным, что своим собственным сиянием снова и снова перетягивал взгляд. В этот момент до Аомине дошло, кого же они так сильно напомнили ему этим свойством. Каждый из них, обладающий яркой, амбициозной индивидуальностью, которую невозможно спрятать, составлял часть единого, бесконечно сильного целого. Говорят, в средней школе Тейко были похожие ребята – опасные и непобедимые, одолеть которых всех разом не представлялось возможным... Наверное, именно сейчас Дайки осознал, что проиграет. Что уже проиграл, пусть табло и судьи пока об этом не знают. Он проиграл в том, что недооценил их. Внезапно, ярость, подгонявшая Аомине к атакам, резко упала до самого нуля, но тут же вместо нее градус внутреннего кипения начало поднимать что-то иное, новое. Азарт..интерес..сумасшедшее любопытство... Нет..игра еще идет, а счет еще никто не посмел закрывать. В одиночку победить их всех, - ну, чем не успех?! Усмехаясь, он отдал им должное в собственных мыслях. Как он и ожидал, эта команда смогла разжечь давно забытую страсть и разогнать огненный адреналин по его кровеносным сосудам. Пожалуй, осознавать, что твой противник на самом деле силен, сродни чувству подступающего оргазма. И уже не важно, победишь ты или проиграешь – в любом случае будешь удовлетворен. Распахнув горящие зловещим синим огнем глаза, Дайки, сделав обманное движение влево, сам ушел направо и вниз, заставляя Гокудеру, слишком поздно заметившего подвох, резко развернуться, согнув до предела левую ногу. Еле сдержав крик пронзившей его колено боли, Хаято замер на месте, не имея возможности преследовать Аомине. Последний, впрочем, даже не заметил этого. Ну, откуда же ему было знать, что именно эта нога являлась травмированной? Просто мяч было легче провести, держа в правой руке. А остальное – судьба, да и только. Почти что совершенная преграда была, наконец, сломлена, Дайки оставались секунды до прыжка, и все внутри него ликовало, предвещая победный данк. Дино так сжал в руке свисток, что тонкий пластик жалобно хрустнул под столь сильным давлением. Этот мяч решит все, тренеру отсюда хорошо заметно, что до конца осталась всего минута. И не просто до конца четверти..до конца сегодняшней игры. И вот Аомине сделал прыжок. В этот момент затихли даже трибуны. Одна секунда, две... Снаряд уже почти достиг кольца... Но тут его нечеловечески мощным блок-шотом останавливает сильная загорелая рука. Такеши прыгнул что есть сил, про себя благодаря всех богов за свои длинные ноги. Прыгнул и успел его достать. Но Дайки лишь прищурился и тут же, в полете, перехватив мяч в левую руку, по той же траектории вбил его в кольцо! Вернее, думал, что вбил.. В последний момент, услышав окрик Хаято «Еще раз!», Ямамото повел вверх и правую руку, еще до начала маневра форварда. И снова оказался первым, на этот раз не ограничиваясь подхватом, а с немыслимой скоростью отправляя мяч через пол к себе и тут же его подбирая. Успев выплюнуть короткое серьезное: «Достал», – Ямамото, скрипнув подошвой кроссовок, круто развернулся, нацеливаясь на зону защиты сборной Тоуо. Ему не пришлось даже добегать до кого-то, кто мог бы его остановить. Отбросив сомнения и вспомнив все, чему научился за все баскетбольные тренировки, он прыгнул, едва отойдя от центральной линии поля. Прыгнул выше, чем сам от себя ожидал. Прицелился лучше, чем сам ожидал. Об остальных уже и говорить не приходится. Рука Вакамацу не достала даже до того, чтобы сместить снаряд с траектории, не говоря о том, чтобы заблокировать атаку. Эти секунды, за которые мяч преодолевал необходимое расстояние, зал считал вместе с табло. Считал и Каваллоне, не сумевший усидеть на месте и не встать со скамьи. Считала и сборная, уже заметившая, что время четверти на исходе. Считал и Момои, напряженно наблюдавший за ними с балкона. Лишь Аомине остался стоять лицом к щиту. Он знал, что услышит сейчас три размеренных щелчка и оглушительный сигнал судьи, означающие его проигрыш. Знал, что звуки донесутся до него, словно через теплое толстое одеяло. Здесь, за этой подсознательной преградой, Дайки не осознавал, выиграла его сборная или потерпела поражение. Однако мышцы его сковала немая судорога, и, словно громом пораженный, он не мог сдвинуться с места. И этому была одна веская причина, знали о которой лишь два человека в огромном шумном спортивном зале. Через всю площадку Аомине чувствовал на своей спине взгляд, ледяные капли которого смешивались с потом под майкой, нашептывая о том, что Дайки и сам не в состоянии был упустить: Он проиграл спор.