For a week.

Алек уже давно привык, что для него закон подлости срабатывает в два раза чаще и эффективней, чем для любого другого человека. Достаточно только пожелать что-то чуть сильнее, чем положено и можно быть уверенным, все исполнится с точностью наоборот. К примеру, невинное детское желание влюбиться и быть любимым (вполне обоснованное для человека, выросшего в семье, где чувства не принято выражать открыто) вылилось в глупую и надуманную влюбленность в Джейса, изводившую Алека на протяжении многих лет до появления в его жизни Великолепного Магнуса Бейна. Поэтому не было ничего удивительного, что возжелав всей своей душой провести первый настоящий День Святого Валентина в компании Верховного мага Бруклина, Алек свалился с высокой температурой. Причем свалился еще мягко сказано: его лихорадило, кидало то в жар, то в холод и периодически рвало. Не было и речи, чтобы показаться на глаза своему любимому магу. Да и вряд ли у него бы это вышло, ведь даже для элементарного похода в туалет, Лайтвуду приходилось обращаться за помощью к Джейсу. Пролежав в беспамятстве двое суток, на третью ночь Алек неожиданно для себя проснулся с отвратительной жаждой. Слепо пошарив рукой по прикроватной тумбочке в поисках стакана с водой, парень почувствовал нежное, почти родительское прикосновение к своей кисти. Мама? Изабель? — Пить, — только и смог сказать парень, с трудом повернув голову к источнику прикосновений. Кто-то заботливо приподнял его голову и поднес к губам граненый стакан, который Лайтвуд осушил в два счета. — Как себя чувствует мой маленький нефилим? Быть может еще один стаканчик? — от звука такого родного и насмешливого голоса, Алек мгновенно вынырнул из пелены, окутывающего его точно в кокон, забытья. Магнус? — Твоя любимая сестренка помогла мне тайно пробраться в Институт, — ответил, на незаданный вслух вопрос, маг. Его силуэт стал постепенно выделяться на фоне всеобщего мрака. В воздухе, точно маленькие звездочки, хаотично загорались крохотные разноцветные сферы, отливающие теплым, приятным взору, светом. За счет этого Магнус появлялся подобно Чеширскому Коту из сказки про Алису в стране Чудес: вначале мягкие полные губы, затем ярко подведенные кошачьи глаза, прямой аккуратный нос, подбородок с легкой щетиной, шея, плечо, выглядывающее из-под странного вида пончо, тонкие незакрытые запястья. Алек практически не дышал, наблюдая, как знакомая с детства комната на глазах превращается в маленькую сверкающую Вселенную, центром которой, вне всякого сомнения, являлся Магнус Бейн. — Вижу, я впечатлил тебя, Александр, раз ты не можешь произнести ни слова, — чуть слышно рассмеялся он, после чего, мягко проведя ладонью по щеке нефилима, наклонился за поцелуем. Алек почувствовал вначале невесомое, а затем более уверенное прикосновение губ к своим губам и мысленно поблагодарил Изабель за такой прекрасный подарок, оформленный с доставкой на дом. — Ты как, мой хороший? — нежно спросил Магнус, запуская пальцы в волосы на затылке нефилима и приятно массируя кожу головы, что вызвало волну неконтролируемых, но приятных мурашек, бегущих вниз по спине. — Теперь уже значительно лучше, — тихо отозвался Алек и приподнял край своего одеяла в приглашающем жесте. — А будет еще лучше, если ты ляжешь со мной рядом. Магнуса не нужно было просить дважды. Щелчком пальцев скинув свои тяжелые, шнурованные до самых колен, сапоги и вязаное пончо, больше походившее на сеть для ловли рыбы, он забрался в кровать, обхватив нефилима так плотно и крепко, чтобы между ними не осталось ни дюйма свободного пространства. Что, в общем-то, в условиях односпальной кровати было вполне логично. Для пущего эффекта Бейн даже перекинул свою ногу через бедро Алека, чем вызвал у последнего невольный вздох. — Температура, вроде бы, спала, — сказал Магнус, прикоснувшись лбом ко лбу Алека. — Что-нибудь болит? Может, голова? Горло? Хочешь пить? Я мог бы даже наколдовать тебе тарелку бульона, только скажи. — Магнус, просто поцелуй меня и выдохни, наконец, — Алек медленно провел губами по носу своего возлюбленного и заглянул ему в глаза. — На самом деле я бы сейчас не отказался от чего-нибудь... Ну, ты знаешь.., — парень неловко поелозил попой по матрасу в надежде, что его намерения будут понятны без слов. Почему-то он до сих пор не знал, как правильно нужно соблазнять любовника без использования слов "я хочу тебя" или еще более дикого "возьми меня", от которых его лицо всегда становилось похожим на перезрелый помидор. Впрочем, Магнус всегда чувствовал малейшие изменения в настроении Алека лучше самого Алека, что значительно упрощало жизнь обоих. — Я правильно тебя понимаю? Ты только пришел в себя после трехдневного марафона беспамятства и просишь, чтобы я занялся с тобой любовью. Притом, что мы сейчас находимся в Институте (месте, предназначенном исключительно для сумеречных охотников, но никак не для магов), а за стенкой спят твои брат и сестра? — Верховный маг слегка отстранился, с интересом заглядывая в красное лицо своего возлюбленного, которому идея уже не казалась столь заманчивой, и с довольной улыбкой заключил: — А почему бы и нет! Я давненько подумывал совершить подобную глупость именно в стенах Института, но не думал, что именно ты это предложишь. — Ты серьезно? — Алек покачал головой. — Нет, нет, нет, это было бы неправильно, нет, прости. Забудь. Я-я-я... о чем я только думал, в самом деле! Магнус наигранно и обиженно поджал губы, после чего едва слышно расхохотался, откинув назад голову. — Так не пойдет, дорогой, — в кошачьих желто-зеленых глазах плясали бесята, а это значило лишь одно, Магнус Бейн вошел во вкус. — Ты предложил, я согласился. Сделка совершена и нет пути назад. Маги никогда не отступают, особенно если дело касается горячих и сексуально неудовлетворенных нефилимов. — А теперь тебе придется отступить, — Лайтвуд положил руки на грудь мага и слегка отодвинул от себя. — Это была просто идиотская идея, Магнус. Я все еще не пришел в себя. Давай в другой раз и в другом месте, я... Не успел Алек договорить, как верховный маг, расплывшись в хищной улыбке, перекатил его на спину, а сам удобно устроился между его ног, всем телом вдавив парня в матрас. — Первое слово дороже второго, возьми себе на заметку и впредь будь осторожней, совершая необдуманные сделки с нежитью, — Магнус оставил влажный и быстрый поцелуй в уголках губ возмущенного нефилима и, обхватив ладонями лицо, заглянул ему в глаза. — С учетом того, что ты буквально недавно пришел в себя, мой Спящий красавец, и еще достаточно слаб для бурной деятельности, я не буду делать ничего, что способно навредить тебе, — Алек приоткрыл рот, намериваясь поблагодарить Магнуса, но был утянут в долгий и страстный поцелуй, разом выбивший из головы любые мысли, кроме восхищенных междометий и стонов. Верховный маг Бруклина действительно умел целоваться, поэтому не потребовалось много времени, чтобы огонь, зародившийся груди от умелых манипуляций языком, перешел к нижним частям тела. Чувствуя с каждой секундой все больше возрастающее возбуждение, которое невозможно было хоть как-то скрыть при столь тесном контакте, Алек с сожалением прервал поцелуй. Однако Магнус, сдаваться не собирался, поэтому провел языком дорожку вниз по подбородку и шее к ключицам, где нещадно прихватил зубами кожу. — Нам нужно остановиться, — с трудом проглотив собственный развратный стон, отчаянно рвущийся наружу, взмолился Алек, при этом руки его, будто отрекаясь от слов хозяина, продолжали отчаянно цепляться за плечи возлюбленного. — Ты же сказал, что не будешь ничего делать. — А я и не делаю, — спокойно отозвался Магнус, чье дыхание казалось не сбилось ни на йоту, в то время, как Алеку приходилось рвано глотать ртом воздух, как брошенной на берег рыбе. — Это всего лишь небольшая плата за мои услуги. — Плата? — А ты думаешь, что к тебе спустился с небес ангел и словом своим избавил от всех болезней? Нет, любимый, я не одну ночь просидел возле твоей постели, остужая твой жар особыми микстурами и заклинаниями, чтобы не позволить болезни спалить тебя изнутри и одновременно не лишить своей магией хоть какого-то природного иммунитета от болезней примитивных, — Магнус спустился ниже и умиротворенно положив голову Алеку на грудь, принялся поглаживать тонкими пальцами место в районе сердца. — Если бы я мог навещать тебя не только ночью, когда все спят, то ты бы пришел в себя гораздо раньше, но к чему лишние сожаления сейчас, если от них нет никакого проку. У Алека защемило сердце от горечи, проскользнувшей в голосе мага. Будто на мгновение ему приоткрылась дверь, в которую он так отчаянно стремился попасть очень долгое время, но увиденное за ней вдруг оказалось большим, чем он себе представлял. Поэтому, ничего лучше не придумав, парень перехватил поглаживающую его руку и переплел их пальцы вместе, пытаясь, таким образом, если не утешить, то хотя бы сказать, что "все нормально". Пару минут они лежали в полной тишине, слушая ритм равномерного дыхания и отчаянное биение сердец. Сложно было сказать, кто первым двинулся навстречу, преодолевая разделяющее расстояние, но пересохшие губы Алека были пойманы в плен без возможности капитуляции, на что он, в общем-то, был полностью согласен. Магнус, как мог старался сдерживать себя, но бедра, будто назло самому железному самоконтролю, предательски покачивались в такт движений языка, исследующего рот нефилима. Алек и сам понимал, что происходящее недопустимо, что нужно остановиться, но вместо этого лишь крепче впивался пальцами в спину возлюбленного мага и подавался навстречу. Одежда мешалась, шуршала и приносила сплошные неудобства, поэтому каждый, как мог, старался побыстрее от нее избавиться. — Александр, — Магнус произнес его имя таким глубоким и низким голосом, от которого у Алека на руках встали дыбом волоски. — Ты точно уверен в том, что и где мы собираемся сделать? Я могу остановиться, как и обещал, ничего не будет. — Если ты это сделаешь, будь уверен, я не заговорю с тобой ближайшие две, а то и три, недели, — угроза вышла не настолько пугающей, как хотелось, хотя бы потому, что Алек не мог справиться с расползающейся по лицу шаловливой улыбкой. О, Разиэль! Алек вообще не способен был контролировать свое тело, предательски раскрывающееся под опытными касаниями любимого мага. — Хорошо, я напомню тебе об этих словах после, в случае, если на твои громкие стоны – а я надеюсь, ты, как обычно не будешь сдерживаться на радость мне! – придет кто-то из соседней комнаты, — Магнус провел ладонями по бедрам Алека, слегка царапая кожу накрашенными черным лаком ногтями, а после беспечно закинул его ноги себе на плечи. От открывшейся перед глазами картины, до сих пор казавшейся слишком откровенной, Алек смущенно отвернулся к стене, чем вызвал довольный смешок своего любовника. — Твои красные щечки для меня лучше всяких признаний в любви, Александр, — ласково протянул Магнус, прикасаясь, смоченными в слюне пальцами к входу Алека. Тот по привычке дернулся, чувствуя, как медленно в него входит один палец, но постарался дышать глубже и не сжиматься. — У тебя еще есть шанс отказаться. — Прекрати это повторять, — недовольно вспыхнул Алек, закинув обе руки себе за голову и ухватившись на спинку кровати. — Можно подумать ты пытаешься сохранить мою невинность, которую сам же и забрал несколько месяцев назад. Глаза Магнуса сощурились, но по-прежнему искрились весельем. — Хорошо, хорошо, дорогой, я больше не буду давать тебе шанса свернуть с пути, я просто в очередной раз возьму то, что ты когда-то милостиво подарил мне, — в подтверждении своих слов, Магнус свободной рукой привычно и властно обхватил стоящий колом и подрагивающий, будто в нетерпении, член своего возлюбленного. Алек шумно и протяжно выдохнул через нос, покраснев, казалось бы, еще больше, если это вообще было возможно. Равномерные движения внутри и снаружи заставляли его сердце бешено биться, будто оно было запертой в клетке птицей, рвущейся на свободу. Еще немного и оно выскочило бы из груди, но Магнус остановился, напряженно вглядываясь в лицо Алека. Тот облизнул пересохшие губы и кивнул, отвечая на незаданный вслух вопрос. Этого было достаточно, чтобы вмиг образовавшаяся внутри пустота была заполнена чем-то большим, чем два тонких и подвижных пальца. Нефилим вскрикнул, забыв про то, что его может кто-то услышать и выгнул спину, принимая в себя возбужденную плоть. Магнус старался продвигаться осторожно и медленно, хотя непреодолимое животное желание, бьющееся вместе с жилкой на шее, советовало наплевать на все и поддаться инстинктам. Совершая легкие поступательные движения, от которых Алек всякий раз неосознанно вздрагивал, Магнус практически до крови прикусил собственный язык, чтобы удержать себя от искушения войти на полную длину или кончить раньше времени. Почему-то Алек всегда действовал на него подобным образом, заставляя хваленый самоконтроль трещать по швам. Будто нефилим испокон веков был обещан магу, как самый желанный приз, но который пришлось ждать несколько сотен лет, прежде чем он, наконец, оказался у него в руках. Почувствовав, как чужие паховые волоски приятно щекочут кожу, Магнус замер, наслаждаясь моментом полного единения даже больше, чем самим процессом занятия любовью. От напряжения сводило бедра, но Магнус и не думал шевелиться, лишь успокаивающе поглаживал тяжело дышащего под ним нефилима. Алек неожиданно распахнул свои пронзительно голубые глаза, блестящие от непролитых слез, но горящие ярче, чем в любое другое время и нежно, перекатывая на языке каждую букву, выдохнул: — Магнус, пожалуйста!... Два слова, как команда к действию. Два слова и Магнус отпускает себя на волю, двигаясь вначале размеренно и легко, но с каждым новым толчком увеличивая амплитуду. Колени Алека постепенно сползли с плеч и обхватили мага за талию, позволяя открыто двигаться навстречу каждому толчку. Магнус терялся в нахлынувших ощущениях от бесконечных жарких поцелуев и рук, которые то и дело крепко впивались в его кожу, оставляя после себя горящие красные полосы. Во время секса Алек никогда не задумывался о своих поступках, будто на краткий миг обретал полную и безоговорочную свободу от правил и норм, в которые был заключен с самого рождения. И Магнусу это нравилось, как и тот факт, что именно в его объятиях Алек позволял себе раскрепоститься. Громкий стон, вырвался из горла Магнуса, когда зубы нефилима сильно прихватили кожу на его шее, а после сменились влажными и горячими губами, зализывающими место укуса. В ответ Бейн лишь крепче обхватил парня двумя руками, полностью подмяв под себя и вдавливая в матрас со всей страстью, на которую был способен. Алек отпустил его шею и лишь сдавленно вскрикивал на особенно глубокие и чувственные толчки, обдавая ухо своим горячим дыханием. Магнус уже был не способен ни дышать, ни стонать, лишь глухо рычал, подобно зверю, зарывшись носом в волосы Алека, который жалобным задыхающимся голосом умолял о разрядке: — Я больше не могу… пожалуйста, пожалуйста… дай мне кончить!.. Магнус оторвал руку от подушки, которую, как оказалось, все это время что есть силы сжимал в пальцах и просунул ладонь между телами, обхватывая сочащийся смазкой член парня. Алек вскрикнул от пары быстрых движений вдоль по стволу, и покрывшись мурашками с ног до головы, излился на живот себе и Магнусу, с каждой каплей все больше расслабляясь в руках мага. Хватило пары толчков, чтобы Магнус, содрогаясь от удовольствия и, припав к губам нефилима в головокружительном финальном поцелуе, также достиг своего апогея. Баюкая его, будто маленького ребенка, в своих объятиях, Алек размеренно гладил Магнуса по спине, дожидаясь пока тот восстановит дыхание и придет в норму, но не заметно для себя, уснул. За окном уже всходило солнце, когда Алек открыл глаза. Светящиеся сферы погасли, зато их создатель, сгорбившись, сидел на краю кровати, положив локти на колени и задумчиво уставившись себе под ноги. — Магнус? Верховный маг повернул голову к плечу, на котором еще были видны следы от зубов, и, протянув к Алеку руку, поправил край одеяла. — Доброе утро, сладкий. — Ты уходишь, — не спрашивая, а скорее утверждая, сдавленно протянул нефилим, поймав ускользающую руку и переплетая их пальцы. Магнус подтянул этот "замочек" к губам и оставил долгий чувственный поцелуй, ни на минуту не отрывая своих кошачьих глаз от лица Алека, будто проверяя, какие чувства тот испытывал в данную минуту. Алек слегка покраснел и улыбнулся, приподнимая уголки губ, что вызвало ответную широкую улыбку мага. — Как бы мне не хотелось остаться с тобой подольше, я не могу, — грустно заключил Магнус, но затем добавил, лукаво прищурившись: — И дело не в твоей сестре, которая заходила пару минут назад и застала нас «в чем мать родила», — Алек почувствовал, как кровь вначале отхлынула, затем прилила к лицу. — О, не волнуйся, мы мило побеседовали на этот счет, так что, скорее всего этой ночью я опять зайду к тебе. Магнус подмигнул. — И каждую ночь до тех пор, пока ты полностью не поправишься и не сможешь вернуться в нашу милую квартирку в Бруклине. — В таком случае, мне действительно стоит поторопиться, — улыбнулся Алек и первый потянулся за своим прощальным поцелуем, который был лишь одним из многих тем ранним пятничным утром.