Воспитание любви.

      Всю дорогу они прошли молча. Марк поднял голову, дабы посмотреть на выражение лица Дмитрия. Не рассержен ли он? Но увидел парень лишь глубокую и весьма грустную задумчивость. Это выдавали сложенные «домиком» брови и слегка закушенная нижняя губа. Карие глаза смотрели неподвижно, уставившись в неизвестную точку. Неужели Дмитрий волновался? Но по какому поводу? Наконец, рассеяно-одухотворённый взгляд мужчины поймал глазеющего на него мальчишку. Он криво улыбнулся.       — Кто разрешал на меня смотреть? — насмешливо протянул он.       — Мне что, уже и посмотреть нельзя? — тихо пробубнил Марк.       — Только с моего разрешения, — услышала его возмущение мафия. — Теперь ты спрашиваешь у меня абсолютно всё, сечёшь? В случае непослушания или каких-либо действий без моего ведома будешь выпорот, понял?       — Понял-понял… — поёжился студент.       Вот мужчины уже подошли к очередной двери, Дмитрий открыл её, пропуская Маркуса вперёд.       Они оказались в маленькой гостиной. Коричневый кожаный диван посреди комнаты. На полу лежала шкура бурого медведя. Чёрные глаза животного светились жутким огнём. Стены были дощатые, по бокам стояли громоздкие книжные шкафы. Рядом с диваном на низеньких ножках стоял столик. На нём была ваза с красивым цветком, а рядом с ним — бутылка вина. В воздухе витал приятный запах дорогого кубинского табака. Каждый находившийся здесь был спокоен и умиротворён, но только не Марк. Ведь мальчишка понимал, зачем его сюда привели и что с ним будут делать. Неожиданно, заставив парня вздрогнуть, его мягко подтолкнули к середине комнаты. Но он не сдвинулся с места. Зелёные глаза с ужасом расширились, будто бы Марк только сейчас осознал размер той задницы, в которую попал. Он робко повернулся к Дмитрию и с мольбой посмотрел в глаза, но вдруг передумал. Взял себя в руки, сжал ладони в кулаки, сделал глубокий вдох, выдохнул и, наконец, спросил:       — Ну и что дальше?       — Надо же, — ухмыльнулся мужчина. — И совсем не страшно?       — Страшно, — признался парень. — Я что, похож на идиота?       — Ну-у-у… — замялся Дмитрий, стараясь не рассмеяться под донельзя возмущённым взглядом Маркуса.       И тут их взгляды столкнулись. Пожалуй, впервые студент смотрел не в золотистую радужку, а в чёрные зрачки мужчины. Они, казалось, были чернее чёрного, в них таилась мрачная, пустая и безжизненная бездна. Марк только сейчас заметил, какие же у мужчины грустные глаза… Грустные, как у маленького мальчика, потерявшего дорогую игрушку. А Дмитрий, будучи мальчиком, потерял отца, мать и сестру.       — Снимай рубашку, — приказал мужчина, вырывая Марка из раздумий. — Будешь стоять на коленях час. В комнате камеры, увижу что садишься на пятки — пятнадцать штрафных по пяткам.       — Сколько-сколько стоять? — опешил мальчишка.       — Скажи спасибо, что на гречку не поставил, — сухо сказал Дмитрий, поворачиваясь к выходу из комнаты.       — Благодарю! — Марк отвесил мафии низкий поклон.       Но вот дверь захлопнулась, и парень, тяжело вздохнув, стал ослабевшими пальцами расстёгивать пуговицы на своей клетчатой рубашке. Он не хотел показывать тот страх, когда он очутился в том подземелье, когда первый раз встретил Дмитрия. Что уж и говорить, мужчина производил на Марка двоякое впечатление. С одной стороны, он показывал, что он здесь главный, что жизнь сына бизнесмена зависит только лишь от его приказа. Но с другой, они, играя в карты, говорили о том, как их обоих потрепала жизнь. Студент долго раздумывал, оценивал то, что произошло за это короткое время. Похоже, как бы это странно ни звучало, он испытывал симпатию к мужчине. А он? Вряд ли… Ведь сейчас он, Марк, борясь с сильнейшим желанием расплакаться, стоял с оголённым торсом на коленях, будто вымаливая прощение у невидимого существа. Ход часов отдавался в ушах юноши оглушительным стуком, пусть и стучали они на самом деле тихо. Первые полчаса прошли довольно успешно, но потом у Марка онемели ноги, и парню пришлось прилагать все усилия, чтобы не опуститься на пятки. Взгляд его умоляюще смотрел на ровно тикающие часы.       — Пожалуйста… Пожалуйста… Хватит, — сквозь зубы шипел Марк, видя, что идёт сорок пятая минута наказания. Что же было бы с мальчишкой, если бы ему приказали стоять на гречке? Лучше не думать…       Капельки пота на шее медленно скатывались вниз, щекоча и без того напряжённого студента.       Наконец, стрелка пробила ровно час с того момента, как Марк опустился на колени. В ту же секунду в комнату вошёл Дмитрий и удовлетворенно заметил трясущегося как осиновый лист юношу. В руках у мужчины была связка из десятка или около того розг.       — Можно? — спросил через силу Марк, разумно посчитав, что лучше дождаться мафию, прежде чем опускаться на пятки.       — Дополнительный балл тебе, парнишка, — ухмыльнулся мужчина. — Ложись животом на диван. И да, — обратился он к уже устраивающемуся юноше, — приспусти джинсы вместе с нижним бельём.       Марк витиевато ругнулся, попутно заливаясь краской от шеи до корней волос, но приказ выполнил. Лёг и с наслаждением ощутил прохладную поверхность дивана под животом. Невольно парень расслабился и вскрикнул, явно не готовый к такому сильному удару по пятой точке. След от розги моментально покраснел, оставляя после себя невероятное жжение. Похоже, Дмитрий жалеть парнишку не собирался.       — Для начала тридцать раз по заднице, — улыбнулся мужчина. — Ты не так сильно провинился, повезло тебе, Маркус. Будешь отчётливо выкрикивать каждый удар, понял?       Марк, обречённо вздохнув, кивнул, не смея ослушаться.       «Смысл? — размышлял он. — Накосячу — ещё хлеще высечет».       Вдруг его раздумья прервал свист розги, опустившейся на задницу Марка.       — Один! — провыл он, не готовый к такой жгучей и сильной боли.       Дмитрия его реакция позабавила, и он, присвистнув, весело крикнул:       — Итак, целься, огонь!       Новый удар, и парень, уткнувшись лицом в кожаное покрытие, со свистом выдохнул:       — Два-а-а…       На его попке уже красовались три алеющие полосы, лежащие рядом друг с другом. Расстояние не превышало и сантиметра. Но вот новый удар, и новый болезненный стон со стороны парня:       — Три!       А Дмитрий тайно любовался лежащим на коричневом диване Марком. Выпирающие лопатки, сжимающиеся при сильном ударе розги. Бледная, благородного цвета кожа, резко контрастирующая с чёрными волосами. Лицо с тонкими чертами дёргалось от боли. Новый удар, и новый стон мальчишки:       — Четыре!       Даже стоны Маркуса сводили мафию с ума. Протяжные и болезненные, они ласкали слух мужчины, и тут он почувствовал, как внизу живота сладко потянуло.       «Нет, не сейчас… — сказал он себе. — Мальчишка ещё не готов».       Следующий десяток прошёл в том же духе. И сейчас, когда попка парня стала бордовой, мужчина впервые ударил его по нижней части ног. От этого Марк выгнулся дугой и взвыл:       — Ч-четырнадцать…       Новый взмах розги, и новая боль. На жёлто-зелёных глазах студента образовалась пелена слёз. Что уж и говорить, болевой порог юноши был всегда высоким. И когда новый удар приходился на верхнюю часть бёдер, Марку казалось, что на них упали раскалённые до адской красноты угли. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… Парень потихоньку стал привыкать.       «Уже больше половины, — успокаивал он сам себя. — Только не разревись, как девчонка, перед этим… гр-р-р…»       — Ой-ой-ой! Девятнадцать!       Розги снова переместились на попку Маркуса.       — Двадцать! — остывшая боль ожила снова, причём Дмитрий неосознанно промахнулся и попал прямо на то место, где уже образовывался багровый синяк.       Последние десять ударов парень выдержал достойно. Не шелохнулся, не заплакал, только скрежетал зубами и жмурил глаза до радужных зайчиков.       — Тридцать… — выдохнул, наконец, юноша и обмяк, не в силах пошевелиться.       Но Дмитрию, похоже, было наплевать на состояние студента, и он, напоследок шлёпнув его по алой заднице, приказным тоном сказал:       — Живо встал передо мной на колени.       В его голосе не было ни капли сострадания и вины. От этого Марку ужасно хотелось дать тому в челюсть да посильнее. Но мальчику нужно было добиться согласия Дмитрия в одном очень и очень важном вопросе… Поэтому он повиновался, опустив голову в пол.       — Что ты мне хочешь сказать после того, как я тебя наказал? — спросил мужчина пытливым тоном.       — Простите меня за грубость… — хрипло отозвался Марк. — И ещё я бы хотел Вас кое о чём попросить…       — Валяй, — разрешил мафиози и от нечего делать налил в бокал вина. Это стало его большой ошибкой.       — Я хочу, чтобы Вы приняли меня в свою банду. Я тоже желаю смерти моему отцу и хочу помочь тебе… В смысле… Ну, всем вам!       Дмитрий поперхнулся и уставился на студента ошалелым взглядом.       — Чего-чего? — переспросил он. — Я не ослышался?       Марк вдруг в мольбой схватил горячие ладони мужчины и сжал их.       — Прошу Вас, я сделаю всё, что пожелаете! Я хочу быть членом Вашей команды!       — Хорошо, — неожиданно согласился Дмитрий. — У меня как раз есть для тебя работа. Вытерпишь неделю — будешь одним из нас. Идёт?       — Какая такая работа? — поинтересовался Марк, которому совсем не понравились лукавые огоньки в глазах мафии.       — У нас как раз свободна вакансия домработницы! — мужчина белозубо улыбнулся и всеми силами старался не засмеяться под обалдевшим взглядом мальчишки.