Две вечности

      Джено проснулся от непонятного шума над головой. Открыв глаза, он пробежался взглядом по комнате, а потом следом приподнялся на локтях, разглядывая Доёна, что стоял на спинке кровати и пытался дотянуться до окошка, что располагалось почти под потолком. Лепрекон цеплялся руками за подоконник и пытался подтянуться, но его ноги в лакированных ботинках то и дело соскальзывали, заставляя Кима нервно мотать ногами в воздухе.       Усмехнувшись попыткам друга взять непокорную высоту, Джено осторожно поднялся и, стараясь быть как можно тише подкрался к ничего не замечающему лепрекону. С весёлым смехом он подхватил Доёна под руки и ловко закинул перепуганного друга на подоконник. — Ли Джено! — взвизгнул старший. — Ты меня напугал! — Прости, но ты выглядел так забавно. Что тебе там понадобилось с утра пораньше?       Джено плюхнулся обратно на кровать, сложив ноги по-турецки, и с тёплой улыбкой посмотрел на возвышающегося над ним друга. — Вот, — протянул лепрекон, ткнув пальчиком в мага, — с чего ты решил, что сейчас утро? Здесь, под водой, нет ни одного признака зарождающегося дня. Здесь не видно солнца и нельзя однозначно сказать, что происходит там, снаружи. Ты проснулся, потому что твой организм отдохнул, и это совсем не говорит о том, что там, наверху, настало утро. Там, может быть, уже полдень, а может, уже вечер. Запертые в этом замке мы не знаем, что творится в других мирах. Не удивительно, что Ёнхо всё пропустил. Время летит очень быстро и каждая минута порой на вес золота, а тут… — Тут все живут так, как считают нужным, не ограничивая себя ни в чем. Не в этом ли прелесть жизни: никуда не торопиться и никогда не опаздывать? — послышался голос у двери.       Джено и Доён резко обернулись. Лукас, стоявший у двери, почтительно склонил голову. — Простите за вторжение, но я пришёл сообщить, что завтрак подан. В нашем мире всё намного проще, когда проснулся правитель, тогда и утро, а насчёт того, что происходит в других мирах, правителю известно всегда. Вы забываете про дождь, росу, реки, озера и, наконец, кровь, что течёт в венах почти каждого существа на этом свете. Есть три цвета опасности и подчинённые правителя должны были следить за их изменениями, вот только много лет назад Ёнхо отстранил от этой работы опытных тритонов, выразив желание самому отслеживать состояние опасности. Запылал магический мир без должного надзора. И сейчас все индикаторы светятся алым, напоминая о том, что мир почти потерян. Простите за столь мрачный разговор с утра, просто вы затронули больную тему этого мира. Время — главная ошибка Со Ёнхо. Его было упущено слишком много. — А ты не боишься, что за такие разговоры правитель разгневается на тебя? — спросил Доён, поднимаясь на ноги, заглядывая в маленькое окно и наблюдая за проплывающими мимо стайками золотых рыбок, что сейчас напоминали звёздочки на ночном небе. — Я уже ничего не боюсь, — усмехнулся Лукас. — Мир, к которому я был привязан, уничтожен. Я почти перешел за границу. Я чувствовал дыхание смерти. У меня на этом свете осталось не так много причин, чтобы жить, и Ёнхо знает об этом. Он уже давно понял то, что только благодаря мне Хансоль смог так долго продержаться в клетке. Он знает, что я нарушил множество его запретов, но он никогда не избавится от меня, потому что понимает, что без меня он останется совсем один. Так уж вышло, что народы морских глубин привыкли слепо подчиняться приказам. Они запуганы и никогда не посмеют спорить с лидером, а Ёнхо нуждается в критике. Без противоборства душа умирает, подчиняясь состоянию покоя. А что есть смерть для мира — безразличие правителя. Недовольство, рождающееся в Ёнхо от моего неподчинения, заставляет его жить и бороться, доказывать всем, что его слово ещё имеет вес. Пока он в состоянии чувствовать, мир воды непобедим. — Главное, не перестараться с этой борьбой, — усмехнулся Джено. — Иначе вырвавшаяся стихия сметет всё на своем пути. — Как говорит Хансоль: «Мир когда-то и сам произошёл от вышедшей из-под контроля стихии, главное, найти тех, кто будет способен её укротить».       Джено задумчиво пожал плечами, в его голове была каша из легенд, которые читал когда-то Тэиль. В последнее время он совсем запутался, пытаясь понять, что из всего того, что он слышал было правдой, а что очередным вымыслом какой-нибудь из обиженных сторон. И вообще, что это за история такая, которую каждое поколение живущих переписывает на свой лад. Маг уже не раз думал о том, что, возможно, подлинных источников о том, откуда-таки пошла магия, даже не осталось на свете, что значительно осложняло их миссию. Одно Джено знал наверняка: он должен был верить себе и своим ощущениям. Огонь внутри него никогда не лгал. Он вёл своего повелителя. Он признал его своим единственным владыкой, и от этого по телу проходила приятная волна тепла. Словно руки любимого человека одаривали его неземными ласкам. Огонь, живущий в Джено, скучал по Тэилю и в любой момент был готов напомнить Ли о том, кому он отдал свое сердце.       Маг многого не понимал, но часто задумывался о том, почему в тот день, когда Тэиль переступил порог его комнаты, его магия и огонь Джено так резко подались навстречу друг другу. Он много читал о том, что в древности стихии были связаны, но природу этой связи так нигде и не объясняли. Чем крепче была связь, тем сильнее была стихия. Древние книги таили в себе много секретов, но не всем дано было их разгадать. Не все нации умели читать между строк. Джено решил, что обязательно должен узнать эти секреты, ведь от них могла зависеть их победа.       Погружённый в раздумья, маг не сразу заметил Доёна, что уже спрыгнул с окна и теперь нетерпеливо дёргал его за край рубашки. — Мы идём на завтрак? — спросил старший, мило улыбнувшись, но в его глазах Джено заметил беспокойство, и маг понимал его, ведь и сам порой не замечал, как так получалось, что его разум начинал существовать отдельно от его тела. — Это не должно тебя волновать, — голосом Тэиля в подсознании. — Ты двигаешься в правильном направлении. К тому же, рядом с тобой есть тот, кто может дать ответы на все твои вопросы, тебе всего лишь нужно открыть клетку. Обещаю, что когда снова смогу ощутить тебя рядом, ты перестанешь чувствовать эту невесомость. Просто… Просто я должен знать, что с тобой всё хорошо. Я не смогу жить с мыслью о том, что у меня была возможность тебя спасти, а я не воспользовался ей. — Я тебя люблю. Скоро, уже очень скоро я сожму тебя в своих объятиях и ты ни за что больше не сможешь исчезнуть, как много раз до этого. — Я больше не хочу исчезать, малыш, — сказал Мун, а Джено почувствовал в голосе улыбку, которой ему так не хватало сейчас.       Маг подмигнул внимательно смотрящему на него Доёну и пошел вслед за усмехнувшимся чёртом, что прекрасно почувствовал присутствие посторонней магии. Маг земли был очень силён, как жаль, что ему в свое время никто не объяснил этого.       Длинные коридоры казались пустынными и немного мрачными. На стенах можно было заметить узоры морских раковин и древние окаменелости. Сам по себе замок выглядел, скорее, просто старинным, чем роскошным, но Джено было тут вполне уютно, даже не смотря, на то, что огонь и вода никогда особо не были предрасположены друг к другу.       Маг думал о том, что все замки верховных магов должны были иметь что-то общее. Возможно, этой особенностью были тайные ходы, что паутиной переплетались за каменными стенами. По одной из легенд существовал тайный ход, соединяющий все шесть стихий. Ход, о котором знала лишь магия. — Здесь всегда так тихо? — спросил Доён, оглядываясь по сторонам и ёжась от взглядов портретов, что висели на стенах.       Джено тихо хмыкнул, наблюдая за реакцией друга. Он сам уже привык к такого рода надзирателям. В замке Тэиля их было не меньше. — Правитель запретил слугам появляться ему на глаза, — ответил Лукас. — Поэтому всю свою работу они выполняют, когда он спит.       Джено понимающе кивнул. Тао тоже не любил посторонних на своем пути, поэтому в их доме слуги тоже появлялись лишь тогда, когда отец находился где-нибудь подальше. — Мы стараемся лишний раз не расстраивать правителя. В гневе он очень страшен.       Лукас потряс головой, словно отгоняя наваждение, а потом распахнул перед гостями дверь в большую столовую. За накрытым столом сидели четверо. Тэн и Ёнхо беспокойно переглядывались, в то время как Марк нежно вытирал слёзы с покрасневшего и слегка припухшего лица мальчишки, что нервно повторял что-то, уткнувшись в ключицу демона, что был слегка растерян и хлопал повлажневшими глазами. — Он сказал, что должен уйти. Сказал, что мы справимся. Он просил отпустить, но я… Я не могу, не хочу его отпускать. — Тише, Чанни. Это был сон, — чуть дрогнувшим голосом ответил демон. — Он не поступит так с тобой, со всеми нами. Он будет бороться. Он — Ли Тэён! Он самый великий человек на этом свете. Он высшая сила, Чанни. Он всё знает наперёд и никогда не ошибается.       Джено был полностью согласен с Марком. Тэён на многие века останется примером, олицетворением силы и отваги. Ли Тэён будет бороться, пока есть те, кто в него верит. — Мы не отпустим его, Хэчан, — кивнул Джено. — Он столько времени боролся за нас, теперь пришло время нам ответить ему тем же. Я встречался с ним всего лишь однажды, но этих мгновений мне хватило, чтобы проснуться, чтобы набраться сил, и теперь я готов на всё, чтобы вызволить его из того кошмара, в котором он живёт уже не один год. Осталось совсем немного, мы уже почти у цели.       Дракон всхлипнул, но кивнул, пряча воспалённые глаза на груди демона, что улыбнулся, поцеловав младшего в макушку. — У нас есть какой-нибудь план? — с интересом спросил Тэн, взглянув на Джено, что опустился на стул и принялся за завтрак. — Есть, — кивнул младший. — Но для начала нужно набраться сил. Нам предстоит много работы.       Джено чувствовал на себе сразу несколько любопытных взглядов, но не торопился открывать карты, потому что, во-первых, не знал, какую реакцию у Ёнхо вызовет его предложение открыть клетку, а во-вторых, того, что известно ангелу, может быть, не достаточно для того, чтобы добраться до цели невредимыми. — Ночью произошло нечто странное, — начал Ёнхо. — Всплеск магии на территории магов леса. Это была очень мощная сила, которая появилась буквально из ниоткуда. — Тебе должно быть хорошо известно, что ничего не бывает просто так, — заметил Джено, наблюдая за тем, как маг воды борется с раздражением. Никто до него не смел разговаривать с правителем воды в таком пренебрежительном тоне, но Джено хотелось убедиться в том, что из-за самолюбия старшего они не окажутся на краю. — У магии должен быть характер, его-то определить как раз совсем не сложно. Это были враги или друзья? — Это были эльфы, — ответил Тэн, погладив недовольного Ёнхо по руке. — Я не знаю, каким образом, но я стал чувствовать их намного сильнее, словно их сила возросла в десятки раз. — Ренджун говорил что-то о наследнике трона эльфов. С ним должны были встретиться отец, Сычён и Джисон. — Джисон? — вскинулся Лукас. Когда-то он дружил с милым мальчишкой друидом, что гордо задирая нос, говорил всем, что его отец самый настоящий маг-сказочник. Вот только никто из деток ему не верил, потому что все знали: отец этого недоразумения погиб во время одной из своих безумных экспедиций с полоумным дружком. — Пак Джисон? Друид? — Да, — кивнул дракон. — Его деревня была уничтожена. Он много лет скитался вместе со своим учителем, а потом, когда того убили, скрылся в деревне рядом с Чэнлэ. — Не знал, что этот мир стал настолько тесен, — покачал головой Ёнхо, вспоминая своего улыбчивого друга. — Ты себе не представляешь, как, — сглотнул Доён, вспоминая строгий взгляд Накамото, который тот бросал на него всякий раз, когда лепрекон появлялся в их доме с новым подарком для его жены. — Ну так вот, они должны были прийти сюда, но, видимо, что-то поменялось… — Тэиль позвал их к себе, — ответил Джено. — Сейчас правитель Ада вместе с друидом, эльфом, оборотнем и толпой неприкаянных, избежавших Ада, двигаются в сторону города Алхимиков. — Так эти эльфы… — Духи, — кивнул Джено. — Насколько мне известно, у них есть сила противостоять врагам. Их стрелы всё так же беспощадны, так что наша армия постепенно растёт. — Если ты знал о природе этой силы заранее, то почему не сказал об этом сразу? — возмутился Ёнхо. — К чему были эти глупые вопросы? — Чтобы убедиться в том, что твоя стихия под контролем, — спокойно ответил Джено, не замечая, как Ёнхо подскочил на ноги. — Нам не нужны лишние проблемы! — Да кем ты себя возомнил, щенок?! — Ёнхо! — поднялся со своего места Тэн. — Джено прав! Если ты вот так будешь вспыхивать на каждое слово, брошенное в твой адрес, мы не пройдем и половину пути. Как я понял нам тоже следует вернуться в город? — Да, — кивнул Джено. — Вот только если мы снова поднимемся на поверхность, боюсь, что до места дойти сможем не все. Сегодня в полночь Тэиль пустит в небо знак алхимиков, запрёт Тао в замке, а его армия ринется в бой, уничтожая всё на своем пути. Тао бросится в подземелья, к единственному препятствию своей вечной жизни. — Полночь? — спохватился Хэчан. — Почему? — Потому что ждать больше, действительно, нет смысла, — кивнул Марк. — Если мы не поторопимся, твоему папе, Чанни, мы помочь уже не сможем. Вот только я не понимаю, как мы за столь короткое время сможем добраться до замка незамеченными?       Все присутствующие посмотрели на Джено, что единственный на данный момент имел связь со всеми тремя группами, что вели свою войну снаружи. — Это нам сможет рассказать тот, кто коротает свой век в золотой клетке, — ответил Джено, взглянув на поморщившегося Ёнхо. — Мы должны попробовать открыть клетку. — Это невозможно! Я испробовал все известные мне методы, да и Лукас не сидел без дела. Я знаю, что он даже распилить её пытался, но всё было бесполезно.       Чёрт виновато прикусил губу, он и не догадывался, что Ёнхо мог спалить его за этим занятием, он же тогда не знал, что половина души хозяина бродит по замку, отражаясь в зеркалах. — А вам никогда не приходила мысль о том, что вы вода, а те, кто тебе её преподнесли были воплощением огня? — Ты хочешь сказать, что клетка заперта магией стихии? — спросил Лукас, распахнув глаза, а они ведь, и правда, не подумали об этом, да и знакомых существ огня у чёрта не водилось. — Я не знаю, но ведь мы можем попробовать? — пожал плечами Джено. — Ренджун добрался до замка. Осталось немного: найти мага воздуха и провести ритуал. Пока они с Чэнлэ будут заниматься Сехуном, а Джехён со своей армией пересекать реку, мы сможем найти выход и оказаться в гуще битвы в самый подходящий момент. — Что ж, в этом есть доля логики, — пожал плечами Ёнхо. — Лукас, прикажи привести сюда клетку.       Чёрт кивнул и побежал прочь. — Две головы хорошо, а три лучше? — хмыкнул Марк, похлопав друга по плечу. Джено улыбнулся, обнимая демона. — Четыре, мой друг. С недавних пор я могу общаться не только с теми, кто дорог моему сердцу, а ещё с тем, кто равен мне по силе. Тэиль связал нас четверых прочными чарами, потому что он, Джехён, Ренджун — те, в ком я нуждаюсь больше всего на свете. — Ты разговаривал с отцом? — оживился Хэчан. — Как он? — Немного вымотан, — улыбнулся Ли. — Он скучает по тебе. — Передай ему, что я тоже очень хочу его снова обнять. Хочу увидеть их с папой вместе. Хочу больше никогда с ними не расставаться, — тихо сказал Хэчан, опустив взгляд.       Марк притянул его к себе и крепко обнял уже обоих. Доён и Тэн улыбнулись, глядя на младших, а Ёнхо лишь покачал головой: он уже отвык от подобных нежностей и только ладонь Тэна, что лежала в его руке, своим теплом доставала до самого сердца.       Снаружи послышался грохот, а потом дверь распахнулась, и в столовую вбежал Лукас, руководивший двумя тритонами, что внесли в зал большую клетку, посреди которой стоял высокий светловолосый парень и смотрел на присутствующих ясными глазами, полными надежды. — Хансоль, это Джено, — лепетал довольный Лукас. — Он маг огня. Он постарается открыть клетку. — Ты снова тешишь себя ложными надеждами? — прохрипел ангел, не замечая, как вздрогнул Ёнхо. Сейчас правитель воды осознавал, что они были чем-то похожи с этим существом. Магия наказала Ёнхо, забрав у него то, чего лишилось из-за него это прекрасное создание. Со видел, с какой болью в глазах было произнесено каждое слово и корил себя за то, что не догадался прямо при Снэке попросить ангела спеть. Тогда он боялся делиться с кем-то этой красотой, а сейчас понимал, что маг огня и его демон на это и рассчитывали. — Ты сомневаешься в моих силах? — усмехнулся Джено, осматривая золотые прутья клетки и резной замок, висевший на двери. Металл переливался от падающего на него света. Эти блики, казалось, шептали: «Тебе не победить нас, мы сильнее тебя». — Твой огонь очень сильный, я чувствую это, но огонь тех, кто создавал эту клетку был ещё сильнее. Он был подпитан сильными чувствами. Он злой, а твой огонь добрый. Не мне тебе объяснять, что любое зло, увеличенное сильными эмоциями, порождает слишком крепкие стены и нерушимые препятствия. — Такие же крепкие, что когда-то охраняли Рай от посторонних? — хмыкнул Джено. — Не дерзи, — услышал Джено голос Джехёна в подсознании. — Между прочим, перед тобой высшее существо. — Ангелы, демоны и дракон, — хмыкнул Джено. — Основа системы, помню, помню. — Что за металл перед тобой? — взволнованно спросил Тэиль. — Вы так и собираетесь по очереди говорить в моей голове? — возмутился Джено. — Прости, но это необходимо, чтобы разгадать загадку, оставленную Снэком, — на этот раз отозвался Ренджун. — Как дела в Аду? — спросил Джехён. — Жарко, — отозвался Джун, — но это сейчас не так важно.       Джено лишь покачал головой. Эти трое явно не оставят его в покое до самого конца, поэтому стоило, наконец, что-нибудь сделать, пока присутствующие в зале не сочли его за сумасшедшего. — Итак, металл, — сказал Ли, подходя к клетке и касаясь пальцами прутьев решётки. — Гладкий, не горячий, но и не холодный, я словно чувствую, как в сердцевине этих прутьев пульсирует сила. Свет ламп, отражаясь от них, образует прочную сияющую сетку, которая опутывает каждый сантиметр клетки, предостерегая. — Поинтересуйся, чувствуют ли что-то подобное остальные, — сказал Тэиль.       Джено повернул голову, встречаясь взглядом с чёртом, что в почтении склонил голову. — Лукас, что ты чувствуешь, прикасаясь к клетке? — спросил Джено, махнув рукой в сторону металлических прутьев. — Холод, — ответил чёрт, проведя пальцем по решетке. — Холод и тоску. — Марк?       Демон удивленно вскинул бровь, но всё-таки подошел ближе, касаясь прутьев, а потом распахнул глаза. — Они тёплые, — ответил Марк. — Но от этого прикосновения вдруг стало как-то душно, воздух словно покинул меня на мгновение. — Тэн?       Маг леса подошел ближе, с опаской глядя на прутья клетки, а потом потянул руку, тут же отскакивая и тряся ладонью. — Она огненная, — сказал он, подув на покрасневшую руку, — и я не чувствую ничего кроме боли. — Ясно, — послышался голос Тэиля. — Думаю, что этот материал пропитан магией огня: в воде он растворяется, в воздухе разгорается, а в лесу сжигает всё на своем пути. — Ты не сможешь его открыть, — заметил Джун. — Твоего огня не хватит, потому что, Хансоль прав, здесь прочные замки из ненависти и зла. — Но… — хотел было возмутится Джено, но строгий голос Джехёна прервал его: — Есть стихия, которой дано победить любой огонь. В замкнутом пространстве, без подпитки извне, любой огонь тухнет. Единственная стихия, способная сейчас создать такой вакуум… — Земля! — воскликнул Джено, резко оборачиваясь и встречаясь с напуганным взглядом Доёна. — Нам нужна земля! — Твой друг должен быть предельно осторожен, — заметил Тэиль. — Ты должен быть рядом, сдерживая огонь. Блики будут пугать его. Клетка устроена так, чтобы истреблять любую возможность быть открытой.       Джено сперва посмотрел на клетку, что продолжала словно сверкать, а потом на Доёна, что спрятался за Тэном и отрицательно мотал головой. Маг леса рефлекторно гладил лепрекона по голове, словно успокаивая и его, и себя. Ёнхо стоял позади них, готовый прекратить этот спектакль в любой момент, потому что боль, которую почувствовал Тэн свежим шрамом отпечаталась в его сердце. — Что ты хочешь сделать? — спросил Лукас, замечая, как Джено двинулся в сторону лепрекона, опускаясь перед ним на колени. — Ты нужен мне, — сказал он, глядя на старшего. — Помнишь, ты всегда ворчал, когда я делал что-то, что тебе не нравилось. Я ведь догадывался, что своим ворчанием ты прячешь страх за меня. Я знаю, что я тебе очень дорог, Доён. Ты не давал мне опускать руки, оказываясь рядом в минуты, когда мне было плохо. Ты принадлежишь к нациям земли, но шёл за мной столько времени, как за правителем, и сейчас я сижу у твоих ног и прошу помощи. Эту клетку способна открыть только стихия. Как ты видел, ни вода, ни воздух, ни лес не смогли этого. Вспомни законы алхимии, Доён. Только ты нам можешь сейчас помочь. — Я лепрекон, Джено, я не алхимик. Я не могу делать то, что для них свойственно. Во мне нет той магии, что нужна вам сейчас. — Есть! — сказал Джено, взяв Доёна за руку и подводя к клетке. Рядом с ними тут же вспыхнул огонь, что очертил ровный круг вокруг клетки, отрезая Хансоля Джено и Доёна от остальных. — Что происходит? — возмутился Ёнхо. — Огонь в моем замке… — Ты хочешь победить или нет! — возмутился Лукас, удивляясь сам себе, поднять голос на правителя оказалось так просто, и растерянный взгляд Со немного веселил. — Он знает, что делает. Разве ты не чувствуешь… Сейчас его ведет сама стихия. — Доён, доверься мне, — кивнул Джено, улыбнувшись Лукасу и посмотрев на слегка побледневшего леприкона. — Прислушайся к себе, стихия она внутри тебя, отпусти её. Ничего не бойся, мы будем рядом. — Мы? — растерялся Ким, а потом заметил, как между языками пламени начинает мелькать образ. Такой знакомый, но в то же время какой-то новый для него. Сейчас маг, поднимающийся из пламени выглядел величественно. Тэиль больше не казался потрёпанным, избитым жизнью мальчишкой, которого он видел ещё несколько дней назад. Маг был обнажен по пояс, на его теле были видны шрамы, в некоторых местах плоть была рассечена до кости и затянута багровой коркой, от каждой раны на этом теле злость рождалась где-то внутри. Никто не смел поднять руку на святое. Верховный маг неприкосновенен, и тот, кто этого не знает, заслуживает смерти! Уроборос на предплечье Тэиля зашевелился, скользя по руке мага, казалось, он жил своей жизнью, он горел сейчас так же как его хозяин, горел так же, как подпитываемая видением ярость внутри лепрекона. — Тебе известно, что такое круг преобразования? — голос Тэиля казалось был в каждом языке пламени. — Да, повелитель, — словно под гипнозом ответил Доён. Сейчас он понимал, что пойдёт за этим магом даже на смерть. — Ты должен стать этой клеткой, Доён! — уверенно сказал Тэиль. — Как скажете, повелитель!       Леприкон сорвал металлическую застежку со своего пиджака и полоснул острым краем по запястью. Кровь потекла по пальцам, которыми Доён тут же начал рисовать на полу очертания клетки. Чем чётче становился рисунок, тем бледнее был лепрекон.       Когда рисунок был закончен, Ким без чувств упал на пол. Все присутствующие дернулись в его сторону, но огонь вокруг клетки становился сильнее, а голос Тэиля громче. Джено чувствовал, как сопротивляется стихия, но он не мог сейчас сдаться, иначе потеряет очень много. Он понимал, что всё происходящее сейчас он не хотел бы повторить больше никогда в жизни, но разумом он понимал, что это был единственный выход для них. Бездыханное тело друга заставляло сердце сжиматься, кровь с рассеченного запястья медленно стекала по руке лепрекона, образуя небольшую лужицу. Джено много читал в свое время о магии алхимии, но никогда не думал, что однажды вот так столкнется с этим, не просто столкнется, а примет в этом непосредственное участие. Он был не готов к такому, но чувствовал поддержку Ренджуна и Джехёна, что даже находясь так далеко, помогали ему поддерживать его огонь.       Марк, Хэчан, Лукас, Тэн и Ёнхо стояли завороженные происходящим. Никто из них не мог понять, как относиться к тому, что Доён сейчас, на глазах у всех, просто так перерезал себе вены. Появление Тэиля в огне и вовсе казалось сном, и хотелось побыстрее проснуться, чтобы не видеть больше этого. Тело лепрекона на холодном полу вызывало приступы паники и страха, и только пылающий огонь и два строгих взгляда, что смотрели сейчас на них сквозь пламя, не давали броситься на выручку. Ренджун и Джехён находясь за сотни километров сейчас внушали какой-то трепет. Никто из присутствующих не знал, что пламя может не только уничтожать. Сейчас пламя создавало прочный щит, оно служило проводником между мирами, соединяя Ад, лес и землю в одном мире. Мире воды, что служил когда-то проводником в священные земли. Стихии снова собрались вместе, не хватало лишь того, кто поведает об этом миру, сплетая события в красивые яркие сказки, хотя там, где был Ренджун, всегда был Чэнлэ, а значит, скоро мир узнает новую легенду о храбром лепреконе, что пошел на риск, пытаясь спасти мир.       Мгновение и клетка засияла, Хансоль рухнул на колени, чувствуя силу, что завибрировала в каждом металлическом прутке его тюрьмы. Ангел был слаб перед этой силой. Он чувствовал на себе противоборство стихий, он слышал, как стук чужого сердца отразился от металла, а значит, преобразование закончилось. — Открой свой секрет, Доён! — отразился от каждой поверхности голос Тэиля.       Клетка снова вспыхнула, а потом раздался щелчок, замок отлетел в сторону, дверца распахнулась, а ангел медленно осел на пол, закатывая глаза. — Джено! — закричал Мун. — Пора!       Ли тут же бросился к лепрекону, на ходу стирая ладонью с пола рисунок клетки. Огонь исчез, в то время как Джено усиленно пережимал запястье друга. Первым очнулся Марк, бросившись к Джено на подмогу. Лукас рванул к Хансолю, вынося его из клетки на руках и крепче прижимая к себе. Ангел доверчиво жался к чёрту и слегка подрагивал. — Дайте я, — сказал Ёнхо, опускаясь рядом с Джено и Марком, касаясь руки лепрекона. Кровь медленно потекла по коже в обратную сторону, рана слегка затянулась, а Доён судорожно вздохнул, обессилено открывая глаза. — У меня получилось? — шепнул он, посмотрев на Джено, что уже не мог скрыть своих слёз. Он очень испугался. Тэиль объяснил ему суть ритуала, но не говорил, что это будет так сложно и страшно. — Ты молодец, — всхлипнул Джено. — Это не я… Это Тэиль, — ответил Доён. — Помнишь, что я говорил тебе, что не вижу в нем правителя? Забудь, он лучшее, что могли получить нации земли. — Он передаёт тебе спасибо, — улыбнулся Ли. — Ты слишком разговорился, тебе нужно отдохнуть. — Тебе тоже, — ответил Доён, подняв руку и вытирая слёзы со щёк младшего. — Спасибо, что тогда не бросил меня умирать. Если бы не ты, я бы ещё тогда не выжил. — А я уже говорил, что если бы не было тебя, я бы давно сдался. — Так, что-то вы оба разговорились, а ну марш отдыхать, — скомандовал Тэн. — Нам все нужно немного прийти в себя. — Но у нас мало времени, — заметил Джено. — Один шаг к победе мы уже сделали, осталось совсем немного, — заверил младших Ёнхо. — Меньше, чем вы думаете, — прохрипел Хансоль, улыбнувшись и положив голову на плечо обнимающего его чёрта. Лукас улыбался, ведь он даже не надеялся на то, что когда-нибудь сможет прижать к себе это прекрасное существо, которое исцеляло сейчас каждую рану в его сердце. — Давным-давно магия создала порталы, связавшие все части стихий. Она спрятала их в замке, и только истинному правителю дано найти этот портал. Тао никогда не найти выхода из заблокированного замка, потому что эти каменные стены не принадлежат ему. А вот Тэиль может попасть в него с любой точки света, как, например, и ты, Ёнхо, если постараешься, можешь найти в своем замке вход в покои мага земли. — Что значит в покои? — возмутился Джено. — Это что получается, верховные маги могли шляться друг к другу по этим порталам и оставаться незамеченными? — Верховные маги всегда были связаны, — хмыкнул Хансоль, кивнув в сторону Тэна и Ёнхо, что стояли крепко взявшись за руки. — А это упрощало им жизнь.       Джено засмеялся, как же он раньше не догадался, что за связь была между стихиями. Их же с Тэилем всегда тянуло друг к другу, но тут же он вспомнил о том, что и его отец был прочно связан с магом воздуха. — Это не закономерность, — заметив его сомнения, ответил Хансоль. — Нет определения вода-лес или огонь-земля, здесь всё решает магия, а мы всего лишь её слуги. — Значит, если хорошо постараться и найти портал, то нам потребуется всего мгновение для перемещения? — спросил Хэчан, разглядывая ангела, что уже немного пришёл в себя. — Всё верно, — кивнул Хансоль. — Вот только я бы посоветовал немного другой расклад. Всем известно, что до появления магов всеми стихиями управляли драконы. Первыми помощниками этих древних существ испокон веков считались ангелы и демоны. Только этим трём нациям дано было укротить стихию, но пришло время, когда дракон поделил магию между людьми, делая её уязвимой. Именно потому что маги находились в разных мирах, стихии и удалось вырваться из круга неприкаянных. К тому же, маг воздуха был убит, а значит, ослабли защитные чары. — Что ты предлагаешь? — спросил шепотом Тэн, заметив, что Доён и Джено успели задремать. Марк осторожно перенес их на небольшие диванчики расположенные у стены. Ёнхо позвал слуг, что принесли два пледа, которыми Со укрыл спящих парней. — У нас сейчас есть только один выход, — ответил Хансоль. — Вернуть всё на свои места. — То есть? — с сомнением спросил Хэчан. — Маги должны вернуть свою силу дракону, — кивнул ангел. — Единый сосуд сможет призвать стихию, голос ангела усмирит страсти, а кнут демона вернёт заблудшую душу в кольцо неприкаянных. — Но как маги смогут расстаться со стихией? — спросил Ёнхо. — Она же часть нас. Мы всю жизнь прожили, как единое целое. Посмотри на меня, я оторвал от себя часть души и во что я превратился? — Ёнхо, магия не материальна, — заметил Тэн. — Она живет в нас, ты прав, но она никогда не принадлежала нам. Мы никогда не имели права что-то требовать от неё и, возможно, добровольно отдав её, мы получим в сотни раз больше. Мы получим жизнь. — Всё верно, — кивнул Хансоль. — Я понимаю, что никто из вас не захочет лишаться магии, но я думаю, что если всё получится, она сама выберет тех, кто достоин стать её хранителями. — И как мы проведем ритуал? — спросил Лукас. — Дракон в подземельях Тао. — Тэён не выдержит прилива магии, — ответил Хансоль, бросив взгляд на Хэчана, что едва заметно вздрогнул. — Да, малыш, ты правильно понял, силы придётся принимать тебе. Это очень рискованный шаг, но я всегда буду рядом и, как я понял, наследник Ада — твой отец.       Хэчан кивнул, почувствовав крепкие объятия Марка. Он уже смирился с тем, что стал ключевым элементом в этой истории, но каждые новые обстоятельства заставляли его тело дрожать с новой силой, и если бы не крепкие объятия и нежный поцелуй в висок, он бы уже сдался. — И что мне нужно сделать? — спросил дракон, подняв взгляд на ангела, что тепло улыбнулся. — Убедить своего отца не рваться в подземелья, а отправиться с нами на священные земли. Мы должны заманить туда стихию. Пока маги будут отвлекать Тао, мы подготовим всё для ритуала, когда шесть капель крови упадут на древний алтарь, сила вернётся к дракону и тогда ты призовешь стихию на поле битвы, я отвлеку её своими песнями, а Джехён утянет её в Ад, навсегда блокируя доступ к возрождению. — А где… — неуверенно начал дракон. — Где расположен тот алтарь? — Там, где всё началось, — ответил Хансоль. — В доме последнего мага воздуха, — кивнул Марк. — Там, где стихия впервые воспротивилась связям магии. — Она разрушила священный союз и поплатится за это, — кивнул Хансоль. — А сейчас… — Пришло время действовать, — потер руки Тэн. — Нужно найти портал, думаю, что скоро придет время нашего триумфа. — Или же поражения, — хмуро заметил Ёнхо. — Типун тебе на язык, — отозвался Лукас, а потом посмотрел немного неуверенно в сторону правителя, что только выдохнул и махнул рукой на своего секретаря. Что сделаешь с этим чёртом? Наказать рука не поднимается, но и спускать всё с рук неправильно, будущий правитель, как-никак. Ёнхо уже давно всё решил, он не примет свою магию обратно, он разделит её с Лукасом, а сам проживёт спокойную жизнь в крепких объятиях человека, что принимает его таким, какой он есть. — Ладно, отдохните пока, — сказал Ёнхо, взяв Тэна под руку. — Мы пошли искать портал, кажется, я приблизительно знаю, где может находиться этот ход.       Маги вышли, Лукас тоже поднялся, протянув руку Хансолю. — Тебе нужно немного поспать. Эта клетка вытянула из тебя много сил, пойдём, я покажу тебе твою комнату. Ты же останешься со мной? — Рай нуждается в ангелах, Лукас, — улыбнулся Хансоль, но ухватился за протянутую руку. — Я не могу прохлаждаться здесь с тобой. — Знаешь, правитель Ада ведёт за собой целую толпу неприкаянных, вполне возможно, что те, кто встал на защиту мира уже могут носить гордое звание ангелов, ведь так? — подмигнул Хансолю Лукас, утягивая ангела к выходу. — Я хочу, чтобы ты снова почувствовал себя живым. — Я чувствую, — улыбнулся ангел, коснувшись губами щеки чёрта. — Спасибо.       Лукас слегка покраснел, а потом застенчиво отмахнулся, всё-таки утаскивая ангела из столовой, оставив Хэчана и Марка наедине, если не считать сопящих Джено и Доёна. Лицо лепрекона снова приобретало привычный оттенок, а Джено мило улыбался чему-то во сне. — Я бы так не смог, — заметил Хэчан. — Он ведь не знал, к чему может привести ритуал, а если бы с этим лепреконом что-то случилось? — Джено привык доверять Тэилю, они, знаешь, словно одно целое, кажется, способны понимать друг друга без слов. Идеальный союз. Я знаю их очень долго. Я видел, как зарождались эти чувства, видел пылкие взгляды, которые они пытались скрывать. Я видел, как напивался Тэиль, борясь со своими чувствами, видел, как вспыхивали глаза Джено, когда кто-то пытался обидеть или унизить старшего. Тогда мне это казалось забавным, и я не понимал, что за этими взглядами может скрываться такое огромное чувство. Теперь я понимаю Джено, который готов был растерзать всех тех, кто косо смотрел в сторону Тэиля. Я понимаю, как сжимается сердце, когда в родных глазах отражается столько боли.       Марк наклонился ближе, положив ладони на щёки Хэчана, а потом провел большими пальцами от носа к ушам младшего, не отрывая взгляда от наполненных разными чувствами глаз. — Ты боишься, — шепнул Марк. — Ты не должен бояться, малыш. Я понимаю, что всё, свалившееся на тебя сейчас, неожиданно, но с тобой рядом всегда есть те, кто поддержат. У тебя есть я, тот, кто потерялся в твоих глазах, кажется, навсегда. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но твоя жизнь для меня дороже собственной. Видя твою улыбку и чувствуя твои крепкие объятия, я готов тут же ринуться в бой. Только скажи, и я подниму на воздух весь мир. Я, видимо, сошёл с ума, но теперь я понимаю, что больше не один на этом свете. Я хочу чувствовать тебя в своих объятиях до конца своих дней. Поэтому я никогда, слышишь, никогда не допущу, чтобы с тобой что-либо случилось. Поверь мне! Я буду сражаться за наше будущее, за наше счастье. — Я верю тебе, — улыбнулся дракон, глядя в глаза старшего и чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть навстречу этому демону. — Я не отпущу твоей руки. Всю свою жизнь я прожил в поисках тех, кто примет меня таким, какой я есть, я сам боялся своей сущности, и даже не подозревал, что именно она поможет мне обрести смысл жизни. Я больше не хочу его терять, поэтому запрещаю тебе рисковать собой ради меня. Когда-то давно отец сказал мне одну вещь. Он был пьян и не понимал, перед кем он обнажает душу, а я был рад услышать от него хоть что-то, что касалось их отношений с папой. Тогда он сказал, что ни один спасённый жертвой любимого, не будет счастлив, понимая, что родное сердце остановилось из-за него. Эта жертва вешает ещё более тяжкий груз на разбитое сердце. Никогда, слышишь, никогда не рискуй собой ради меня. Ты же снова и снова повторяешь, что я сильный, я справлюсь, но если тебя не будет, я не выживу. Много лет я жил целью найти родителей и быть счастливым, так если с первой задачей я почти справился, то вторая полностью зависит от тебя. Не оставляй меня, и я обещаю, что сделаю этот мир лучше для нас и для тех, кто нам дорог.       Марк склонился к младшему, касаясь губами его лба. — Мы справимся, малыш, — шепнул Марк, скользя взглядом по лицу Чана и замирая на слегка приоткрытых губах. — Поцелуй меня, — сказал тихо дракон. — Так, чтобы я запомнил, так, чтобы воспоминания об этом поцелуе снова и снова возвращали меня к тебе, как бы далеко я не находился. Я хочу почувствовать тебя и хочу, чтобы ты чувствовал меня. Я не знаю, как это получается у папы, но я хочу связать свою судьбу с тобой навсегда. — Мы ещё о многом спросим у него, — улыбнулся Марк, касаясь губами уголка губ младшего. — И первым делом я хотел бы спросить у него о том, как получаются такие замечательные детки.       Хэчан почувствовал, как его щеки запылали, а улыбка невольно коснулась губ, которые тут же оказались в плену страстного поцелуя, что уносил куда-то в новые и неизведанные миры. Дракон закрыл глаза, отдаваясь ощущениям, а в сознании замелькали картинки. Старинный дом, красивый алтарь, пламя и два драконьих яйца — будущее этого мира.