— Как давно он в этом состоянии? — спросила спокойно Диана, смотря на Эллу. Они зашли за угол коридора, остановились рядом со стойкой для журналов. Счастливые лица рекламных врачей с идеальными голливудскими улыбками на обложке тоненьких брошюрок, и восклицания, наподобие плакатов на стене какого-нибудь реабилитационного центра. «Выход есть!» «Верь в себя!» «Все излечимо!» Всё — да не всё. Диана отвернулась, спокойно ожидая ответа от матери Максима. Арбенина поняла, что Света и Элла договорились негласно: мать Макса будет в курсе всего, что они решат, и Арбенину это устраивало. Увидев Макса в палате, Диана невольно поняла, что имела ввиду Света, говоря с ней во время их вчерашней попойки. Она сердцем болела за этого парня. Как за своего ребенка. Диана гнала от себя непрошенные мысли, острее ощущая тоску по собственному сыну. Как он там, её Артамоша? Малыш, так ждущий домой маму…
— Около пяти месяцев, — спокойно ответила Светлана. В её глазах Диана не видела ни капли волнения, только стальное спокойствие и уверенность в попытке что-то сделать.
«Она будет бороться за него до конца. Пять месяцев! Господи».
— Мы разговариваем с докторами, они собирали консилиум для обсуждения вопроса перевода в клинику заграницей, но вопрос не решен. У нас есть средства и возможности, но я не уверена, что это как-то поможет, — сказала Элла, смотря куда-то в сторону, — врачи много не говорят, но я так понимаю, они решили дать нам самим принять решение.
— Так, — Диана пыталась соображать, одновременно думая, не лучше ли действительно перевести Макса в заграничную клинику, — я сказала Свете, что у меня возможно получится что-то узнать. У меня связи оставались ещё с девяностых, потом я к ним обращалась, вроде всегда помогали. Я могу узнать насчет иностранной клиники, если вы решите что-то, там тоже пару человек есть знакомых.
— Спасибо, Диана, — Элла уверенно посмотрела девушке в глаза. Диана, не ожидая такого прямого взгляда, даже чуть растерялась, — не думала я, что мы еще раз увидимся при таких обстоятельствах.
— Да уж это точно, — Арбенина мотнула головой. Проходящая мимо девушка задержала на ней взгляд, Диане показалось, что та её узнала, — сколько лет-то прошло? Где-то в 2013 мы виделись со Светкой…
— Много, — выдохнула Сурганова, убрав руки в карманы, — может, тебе с доктором поговорить? Мы можем попросить его.
— Нет, не стоит, — Динка взъерошила волосы. Вся нервозность и страх, так давивший на нее в коридоре, схлынул, стоило ей увидеть Максима. И сейчас осталась только холодная уверенность, — если что-то выяснится, я позвоню и сообщу.
— Спасибо, Дин, — Света едва заметно улыбнулась. Диана поймала эту улыбку, отвечая уже привычной усмешкой на один уголок рта, что не скрылось от Эллы.
Женщина, по правде говоря, еще до конца не поняла, как относиться к посвящению Дианы в их общую со Светкой трагедию, но постаралась убрать все эмоции, оставив на переднем плане только Максима. Видя за окном солнце, ей хотелось, чтобы он открыл глаза и смог тоже увидеть его, ведь он так любил солнце! Бесконечное количество всевозможных препаратов, наших и заграничных, уже слились в один поток непонятных слов в голове Эллы, несмотря на профессиональную память и навыки, она не знала, что делать, все больше думая над тем, чтобы везти сына в другую страну. Но где-то глубоко она понимала, что это вряд ли хоть как-то изменит ситуацию. И им оставалось только жить в мучительном ожидании чуда, которое, скорее всего, так и не произойдет. Но какая мать перестанет сражаться за ребенка? И то, что Света привлекла Динку, ещё раз доказало Элле, что Сурганова тоже готова пойти на все.
Она не до конца знала их историю, и за годы совместной жизни и устоявшееся между ними доверие, Светлана так до конца и не рассказала, что же все-таки произошло так много лет назад, и что послужило причиной такого оглушительно ранящего разрыва, раны от которого саднят до сих пор, если их задеть. Возможно, Светка и сама не знала, что же все-таки произошло. И Элла перестала спрашивать, со временем понимая, что это — та тайна, которая останется с ней. Но сейчас, видя перед собой ту самую Диану, которая когда-то украла сердце и душу её Светки, Элла не видела человека, за которого Сурганова готова была отдать всё на свете и поехать куда угодно. Она видела только женщину, такую же мать, которая не смогла сдержать эмоций, увидев Максима, окутанного невольным сном.
Элла слабо представляла, чем вообще может помочь Диана. Разве что, найти других иностранных врачей, которые, узнав о состоянии ее сына, могли бы попытаться найти какие-то неизвестные им препараты и средства, чтобы помочь разбудить Максима. Но слабая надежда с каждым днём всё больше таяла, уходя сквозь пальцы, как медленно наступала осень, забирая с собой остатки летнего тепла. И лишь только солнышко осталось в городе дождей, как последний лучик, за который они пытались схватиться, чтобы спасти жизнь ни в чем неповинному человеку.
— Да. Спасибо тебе, — Элла выдохнула и слегка кивнула Диане. Арбенина будто растерялась, опуская глаза.
— Мне завтра возвращаться в Москву, я не смогу задержаться, но вы же можете держать меня в курсе? Я бы… — Диана сглотнула и, посмотрев сначала на Свету, потом на Эллу, тихо произнесла, — Я бы хотела помочь ему. Не знаю, что было бы со мной, случись что-то с моим сыном.
Света слегка улыбнулась. Она изредка следила за жизнью Дианы, но всегда как ребенок радовалась новым фотографиям Артема и Марты, забавным видео, где они, такие похожие на маму, и одновременно совсем непохожие, собираются в школу или поют новую песню вместе с Дианой…
— Конечно, связь есть, не потеряемся.
— Хорошо, — Диана вдруг улыбнулась, вспомнив своего сына. Надо будет позвонить им сегодня, она ведь обещала скоро вернуться, он будет ждать. Асет не звонила ей с того вечера у Светки, и Диане думалось, что дома всё хорошо. Но материнская тревога гнала её домой, к детям, а сейчас, когда она наконец увидела этого парня, тоска по дому взорвалась в ней с новой силой, — я обязательно позвоню, как только что-то выясню, — она обняла себя за плечи, неловко переступив с ноги на ногу, и подняла глаза Эллу, — можно мне зайти к нему ещё раз?
Женщина секунду колебалась, но заметив улыбку Светки, легонько кинула.
— Конечно, пойдём.
Диана улыбнулась и оттолкнулась от стены, проходя мимо рекламного щита на стене. Даже в клинике — реклама. Куда уж без бюрократии! Света шла впереди, Элла уверенно шагала рядом, опережая Диану на пару шагов. Диана набрала воздуха в легкие и шагнула в палату.
***
Виктор закрыл глаза и провел ладонями по лицу. Сегодня он снова не спал. Чёртовы кошмары довели его до бессонницы. Алкоголь уже не имел никакого эффекта, все запасы сигарет в холодном доме закончились. Друзья разбежались, будто бы боясь заразиться его горем. И всё в доме напоминало о том, что там нет Максима. И каждая деталь и мелочь будто кричала:
«Его здесь нет! И он не придёт!» и тишина в когда-то живой квартире, теперь пугала и давила на уставшие плечи.
Кажется, такого испытания на долю мужчины ещё не выпадало. Он привык к тому, что в его окружении за последние пять месяцев вынужденного общения стало необходимо присутствие Светы Сургановой. Он знал её песни, но не испытывал какого-то восторга. Он привык к тому, что Макс, приезжая к нему изредка на выходные, так много и смешно рассказывал про их кота Фокса, или про новую электрогитару, на которой играет Светлана, или про то, как они катались вечером на машине все вместе. Он привык даже к самой Светлане, такой спокойной и приветливой, с загадочной улыбкой на тонких губах. У них завязалось подобие дружеских отношений. Но он никак не был готов к такому. Его сын не мог открыть глаза.
Виктор отвернулся от окна и посмотрел на бледное лицо Макса. Его всё ещё не покидало слабое чувство, что вот-вот густые ресницы Максима встрепенутся, он нахмурит брови и распахнет глаза, улыбаясь редкому солнышку… Он ведь часто говорил о том, что хочет переехать куда-то, где больше солнца. Он как будто бы внутренне протестовал против питерского серого климата, но мечты так и остались мечтами, и пришлось привыкать к своенравному хмурому Питеру. И даже здесь, в этой серости вечного бетона и черноте Невы, Макс мог найти повод для радости в редкие дни, когда выглядывало солнышко. И сейчас оно как будто звало его за собой, играя лучиками на бледном лице:
«Ну же, пора просыпаться, вставай!» Но Макс не просыпался.
И каждый день, и неделя, и месяц сливались в одну бесконечную мутную дорогу в никуда. Новые врачи, новые препараты, которые ему вгоняли в вены в надежде разбудить, рекомендации, и снова препараты. Казалось, вены парня не выдержат столько лекарств. И ничего не помогает. Ничего. Не помогает. Максим не проснулся. И все эти разговоры, предложения увести его, только пугали, нежели давали надежду. Расставаться с ним ради смутного огонька где-то за океаном?
Стоит ли оно того?
***
Дверь медленно открылась и Элла со Светой, а за ними Диана, вошли в палату, ни слова не говоря. Арбенина на миг остановилась, кивая Виктору. Тот не обратил внимания, отвернувшись к окну. Кто она такая? С какой стати она здесь? Элла объяснила, что это подруга Светы. Но, судя по их странным взглядам друг на друга, не похоже, что они друзья. Хотя, история у них есть, это даже от его глаз скрыть было бы сложно. Стоит только понаблюдать, как они двигаются, находясь в одной комнате, и все становилось очевидно.
Диана медленно шагнула к кровати и не церемонясь опустилась на одно колено перед Максимом. Она на минуту замерла, слушая тяжелое дыхание, думая, что сказать. Света вдруг тяжело вздохнула, обратив взгляд внимательных серых глаз на бледное лицо Макса и обратно на Диану, которая не могла подобрать нужных слов, даже не будучи уверенной, слышит ли он её…
— Салют, — тихонько произнесла Арбенина, опустив глаза в пол, потерла ладони друг об друга, снимая и надевая обратно тяжёлое кольцо на большом пальце и нервно теребя черные деревянные чётки на запястье. Света невольно подумала, с каких это пор Динка носит подобные вещи, — я Диана. Я друг Светы. Помнишь, мы… — Арбенина осеклась, вспоминая, как они знакомились. Прошло всего несколько лет, но Макс как будто стал старше на целый десяток лет. Тогда он уверенно пожал ей руку, широко улыбнулся, искренне и приветливо, тогда как Света и Элла хранили подозрительное молчание. Они встретились случайно, ясно, что никто не был готов к такому вот знакомству, но Максим сразу показался Диане дружелюбным парнем, легким на подъем. И этим он был схож со Светой, — мы плохо знакомы, ты вряд ли помнишь меня. Но, может быть, нам ещё представится шанс, как думаешь?
Света положила руку Элле на плечо и подняла глаза на Диану.
— Дин, спасибо тебе, ты…
— Пока не за что, — тихонько ответила Диана, не смотря на Сурганову, — я пойду, Свет. Я позвоню, хорошо? До встречи.
— Подожди, ты что, уже уходишь?
— У меня поезд вечером. Я позвоню тебе. Спасибо вам. Правда. Я пойду.
— Дин! — Света, не зная, что ей движет, захотела подняться, остановить Арбенину, не дать ей снова вот так вот исчезнуть, но та кивнула Виктору и Элле, и тихо вышла, оставив халат на спинке стула у кровати Максима.
— Она действительно может помочь? — уверенно спросил мужчина, обращаясь к Светлане. Та повернула голову к окну, щурясь от необыкновенно яркого для осени солнышка.
— Может, — уверенно произнесла она, думая, что теперь долго не увидит Диану лично, — она может. Не сомневайся.
