Финал: фиеста

      Телефон звонил настойчиво и раздражающе. Диана сто раз прокляла свое решение поставить на звонок классическую мелодию. Что за детский сад? Как будто от этого она будет меньше раздражать. Диана знала, кто звонит. И намеренно не хотела брать трубку. Не сейчас. Её слегка колотило от разговора с Эллой и Светой, она шла пешком по проспекту, огибая случайных прохожих, которых к обеду рабочего дня на улице было немного. Надоедливые рекламщики, мальчики, предлагающие экскурсии, и ласковое солнышко, так и манящее к себе, в тепло и уют…       Но это не Питер. Это не её Питер. Диана знала, что он жалеет её, подставляет дружеское плечо, но, чёрт, не это ей сейчас было нужно. Ей бы песен. Гитару в руки. Зачем она оставила в Москве инструмент, любимый свой Гибсон, примчалась налегке! Уже сто раз пожалела об этом. Телефон снова затрезвонил и Диана, выдохнув, постаралась успокоиться. Тёмные очки наконец-то пришлись по погоде, помогая сосредоточиться. Она вытащила из кармана мобильник и подняла трубку — Да, Ася, что стряслось? — Ты чего трубку не берешь? — этот властный тон, который когда-то даже нравился Диане, сейчас казался просто раздражающим. Асет давно уже перешла границы, контролируя перемещения Дианы по планете земля, но в данный момент это было просто глупо. Прекрасно ведь знает, где Диана, и что она едет домой, но обязательно надо убедиться! — Не слышала. Так что там? — Диана даже не стала придумывать убедительную ложь. Ей подумалось, как это они дошли до того, что их отношения даже вранья её не стоят. — Ничего, захотела узнать, собираешься ли ты домой? — Собираюсь. Ещё вопросы? Асет, очевидно, опешила. На том конце послышалось шуршание. — Нет вопросов. Приезжай, мы ждём тебя.       Гайрабекова сама повесила трубку, не дожидаясь ответа Арбениной. Диана была этому только рада. Выяснять их отношения, или то, что от них осталось, было сейчас просто бессмысленно. Убегая сюда, Диана уже в глубине души понимала, что в эту поездку она должна решить, что делать дальше. Высасывать из пальца иллюзию отношений стало совсем лениво, и если раньше ей казалось это правильным и имеющим какой-то смысл, то теперь всё было полным абсурдом, и очевидное отсутствие хоть каких-то тёплых чувств к Асе, умерших под давлением постоянного контроля, теперь вынуждало обрубать резко и без раздумий. Не дать себе отступить. Диана всегда была такой. Рвать не жалея. Чтобы бежать было некуда. Она никогда не признавала за собой трусость, но сейчас, казалось, она боится. Она уже успела забыть о том, как могла одним махом кардинально менять свою жизнь, ведь теперь от неё зависят две другие жизни — еще маленькие, но уже самостоятельные личности. Дети. Диана прикусила губу, проглатывая желание расплакаться. Она соскучилась. Тоску по детям она всё чаще позволяла себе, понимая, что отнимает у них себя так явно. Они всегда ждут её, а она бежит в Питер! Господи, как же нелепо…       Диана ускорила шаг, упрямо держа руки в карманах. Сейчас, после того как она увидела этого парня, так странно потерявшегося среди безумной больничной белизны и душного воздуха, пропитанного лекарствами, просто парня, на вид не больше двадцати, только начавшего жить, но разбившегося о камни этого жестокого мира по ошибке, или провидению, или просто за недосмотром небес — её сердце разбилось о те же камни. Ему бы сейчас ловить солнце за хвост, рассекая питерские дороги за рулём спортивной машины, смеяться в компании друзей, запевая очередную песню, путешествовать, открывать новое, влюбляться, экспериментировать, рисковать, ошибаться… Жить! А не лежать там, в темноте, безвинно теряя остатки жизни, которая так горела в нём всего полгода назад. И взгляд Светы, когда-то её Светы, такой невыносимо тяжелый, в котором горит непонимание и отчаяние, и одно слепое, безнадежное «Почему?» И понимание, что она не сможет его спасти, но всё равно спокойно отдала бы свою жизнь за то, чтобы он открыл глаза и ещё раз улыбнулся своей матери…       Диана вдруг осознала, что она ушла. Её Света — ушла. У неё теперь есть другая жизнь, за которую она так отчаянно и бессмысленно сражается, ради которой жертвует столько сил, и времени, и веры, и ради которой готова просить помощи даже у Дианы, переступив свою снисходительную гордость. Она ушла. Она больше не принадлежит ей. И Диану будто ударило током осознание этого факта после стольких лет разрушающего внутреннего одиночества. Она ушла. И больше в ней не нуждается. Так может стоит просто отпустить? Проиграть эту не начавшуюся войну за то, что никогда больше не будет твоим? Отпустить и самой перестать бороться? И бояться. Отступить. Сломать все свои копья, которые больше не защищают, а только ранят ее же саму. Прощай, оружие! Прощай, Света.       Диана внезапно остановилась. В голову ударила единственно-верная мысль. Мысль испуганной девочки, которой доверили жизнь человека. Она огляделась. Безлюдная улица распахнула объятия перекрестков, и хотелось упасть в них, раствориться в бесконечной любви к этому городу, который научил её быть сильной. Всегда. Как бы тебя не ломали, как бы не ломала ты! Всегда быть сильной. Так где же вся эта сила?       Забежав в первую попавшуюся подворотню, Динка достала из кармана телефон. Руки непривычно дрожали, она пролистала вниз, найдя единственный номер, по которому сейчас могла позвонить. И всегда так было.       Длинные гудки как будто испытывали на прочность. «Ты же не решила сдаться? Не смей! Тебя встряхнуло, окунуло в воду, да, но это лишь начало! Держись!» — Мама. Диана замерла на месте. Она впервые за долгое время сама звонила маме. Отношения между ними остались теплыми, и Диана больше не боялась приходить к матери за советом по поводу детей, как это было поначалу, боясь что Галина Анисимовна решит, будто Динка не справляется одна. Сама же Диана, не сумев перебороть почти детскую гордость, только став мамой, рвалась делать всё сама. Конечно, со временем, это ей самой показалось глупым поведением. А сегодня… Сегодня, видимо, звёзды сошлись над её головой, бросая ей в лицо правду жизни. Ту правду, от которой бежать бы далеко и навсегда! Только не убежать… — Диана? Что с тобой? — Мама, — женщина улыбнулась, услышав взволнованный голос матери. Будто она маленькая, — я в Питере. Я говорила со Светой. — Со Светой? — голос мамы заметно посерьезнел, она на секунду замялась и ахнула. Динка ждала этой реакций. — Не дай Бог, с той Светой, о которой я сейчас подумала. — Да. С ней, — Арбенина проглотила волну протеста на интонации матери и решила сегодня не позволять себе колкостей. Она ведь сама позвонила, — у неё проблемы. Беда. Сын её подруги попал в беду. Она попросила помощи у меня. — С чего это? Не вспоминала о тебе столько лет и вдруг ей помощь понадобилась? — язвительный тон не был для Дианы сюрпризом. Она лишь вздохнула. — Это неважно. Ты услышала меня? У неё беда. Я сказала, что помогу, — Диана закрыла глаза, прислоняясь к стене, — этот парень, Максим. Он не может проснуться. Уже несколько месяцев. И за него они сражаются, как могут. Может быть, я смогу помочь им. Поговори пожалуйста с Асет. Объясни всё, пусть пробьет по нашим каналам, вдруг найдется что-то. Мне нужна любая помощь. Помнишь, были знакомые из Германии, помогали нам, когда отец слёг. Думаю, стоит проконсультироваться. — А почему ты сама не попросишь её? — тихо спросила мама, понимая, что язвить сейчас бесполезно. — Просто не могу. Сделай, пожалуйста. — Хорошо. Почему это вдруг стало так важно для тебя? Диана и не рассчитывала, что мама поймет её. Дело было даже не в этом. Просто хотелось услышать голос. — Потому что Светка попросила меня. И она хочет спасти его, понимаешь? Я его видела, -Дина зажмурилась, невольно вспоминая Макса. Совсем еще юного парня, в четырех стенах, в клетке собственного тела, — и я хочу помочь. А ты помоги мне. — Конечно, — Галина Анисимовна прочистила горло, — я поговорю с Асей. Ты ведь вернешься домой завтра? — Конечно, — Диана выдохнула и улыбнулась, — спасибо, мам. — Не за что пока. Диана, всё хорошо? — В последний раз отчаянно спросила мама, зная, что ответа честного она не получит. Просто попытка выразить беспокойство и поддержку. «Я с тобой, Диана. Я за тебя». — Всё хорошо. Как всегда. Спасибо.       Диана не стала дослушивать слова матери и отключила звонок, спрятав телефон в карман. Страшно захотелось курить, хотя она твердо бросила два года назад. И держалась долго и стойко, лишь раз пошатнувшись, когда в кафешке на Арбате, незнакомый парень по имени Александр предложил ей свои сигареты. Сейчас, вдруг вспомнив своего нечаянного знакомого, Динка только усмехнулась. «Чёрт, а ведь этот парень знал, что мне нужно! Жаль, сбежал так быстро». Диана мотнула головой. Захотелось в спортзал, колотить грушу под присмотром Баграта, чтобы после свалиться в постель дома и спать до утра. Спать без сновидений. Просто спать.

***

      Питер обнял её за плечи. Дышалось легко и свободно. Тянуло домой, к детям. Она понимала, что по возвращении к ним, её ждут решения, которые уже довольно заставили себя ждать. Но вечно бегать нельзя. Жизнь всегда догонит, как бы ты не бежал. «Отдышись, Арбенина, это только первый круг!»       Диана улыбнулась. Всегда — Питер спасает. Всегда — Света. Только теперь Свете нужна помощь. И она поможет. Сделает всё, что в силах. Нет смысла убегать от того, что уже неподвластно человеку. И убегать не хотелось. Возможно, впервые…