Избранные. Книга 3: Узумаки Наруто и Дары Магии

       22 июля, 1996 г. Мир Чёрных Пещер — И всё же это так удивительно… — расслабляясь в нашем онсэне, сказал я сенсею. — Этот мир такой большой, что на каждом шагу встречается что-то новое. После путешествий в речную долину, переименованную в «Сады единорогов», мы вернулись к нашим пещерам. Там была лаборатория в гроте, Снейп-сенсей хотел «проведать» настойку эльфэука. К тому же у нас появились растения из долины для изучения. Но до экспериментов мы решили принять горячие ванны. — Знаешь, Гарри, после появления здесь единорогов я прочёл все доступные источники по этим мифическим животным, — задумчиво сказал сенсей. — Бестиарии, а также мифы и легенды. И очень многие источники ссылаются на различные волшебные яблони, рядом с которыми появлялись единороги. А яблоня — это одно из старейших плодовых растений на всей Земле. Самое интересное, что растёт оно почти везде. И в жарком климате, и в умеренном. Существуют тысячи сортов яблонь. Когда я выписал те саженцы, которые мы посадили, то они были из разных климатических регионов. Конечно, как любое плодовое растение, яблоня предпочитает место у реки или где больше влажность, но растут яблони и в горах, и в лесах. — То есть хотите сказать, что единороги и в мир волшебников могли прийти откуда-то и засадить его яблонями, как здесь? И те волшебные яблони переродились, стали поменьше и кислее, но воспользовались изначальным волшебством для этой своей «живучести»? — спросил я. — Легенды почти всех народов связаны с яблонями, — хмыкнул из завесы влажного тумана Снейп-сенсей. — Единорог — самое магическое существо на всей земле. Про него говорят «Сама жизнь». Если предположить, что стадо волшебных единорогов приносит в мир магию и, возможно, растения… но если в том мире, в который они попадают, магии очень мало? Волшебные растения будут перерождаться, как под воздействием магии здесь растения начали перерождаться, только в другую сторону. Я пробовал посадить местные семена наших же трав у нас, и они либо не вырастали, либо чахли. Им не хватало магии… — голос сенсея оборвался. — Фениксам для нормальной жизни в мире волшебников тоже не хватало магии, — напомнил я. — Верно… Похоже, что мы на пороге великого открытия, Гарри. — Открытия о том, что в нашем мире почти нет магии, необходимой, чтобы было так же, как здесь? — спросил я. — Нет, что магия в наш мир была привнесена извне, — ответил Снейп-сенсей. — Яблоко Познания. Яблоко Раздора. Волшебное Яблоко. Молодильное Яблоко. В источниках не везде они описаны достоверно, но там, где описаны, они одинаковые: золотые яблоки на дереве с серебряными листьями. Ничего не напоминает? — Похожи на яблоки из садов единорогов, — ответил я. — Правда, листья серебряные только с изнанки, а яблоки скорее розово-золотые. Значит, когда-то они точно были и в мире волшебников? — И первые люди, которые их попробовали, стали богами или волшебниками… Наверное, в те времена это было одно и то же. — Вроде как в мифах Древней Греции? — уточнил я. — И мистер Зервас говорил, что у них возник Тартар, из которого вышли почти все волшебные существа. Они последовали за единорогами? — Точно известно, что Тартар открыли люди… или «боги», — ответил Снейп-сенсей. — История волшебного мира стара, но первые записи и какие-то книги волшебства все из Эллады, так когда-то называлась Древняя Греция. Старейшие магические трактаты датированы пятым-шестым веком до рождества Христова. Всё до этого — «тёмные времена», когда, возможно, в мире совсем не было волшебников и магических существ. — Получается, что дата некого «исхода единорогов на землю» — это всего за две с половиной тысячи лет до настоящего времени? — Очень может быть, — задумчиво протянул сенсей. — Как и Хацуюки, единороги проникли в наш мир и вырастили свои яблони. Возможно, что те первые люди, которые попробовали те яблоки, стали волшебниками… — Ага, но я бы больше поставил на то, что стали они домовыми эльфами, — усмехнулся я. — Ну или фэйри, которые не могут находиться без магии слишком долго. Концентрация магии в тех первых яблоках должна быть слишком большой. И люди могли видоизмениться. Вряд ли кентавры вышли из Тартара, их бы просто сожрали монстры типа церберов. В том смысле, что они слишком похожи на людей… и единорогов одновременно и не являются подвидом «демонических существ», это-то точно выяснено. — Да, возможно, что первыми возникли волшебные народы, тут ты прав, — согласился Снейп-сенсей. — И про кентавров тоже… верно подмечено. — Волшебниками или «богами», а их в греческом пантеоне очень много, могли оказаться люди, которые хорошо восприняли магию. Насколько я помню школьную программу, они там все приходились друг другу сёстрами-братьями. — А потом постепенно землю заселили разные «полубоги» и боги на четверть, — хмыкнул Снейп-сенсей. — А главное отличие волшебников от магглов в возможности пропускать через себя магию. Н-да… — Особенность крови, — согласился я. — Некая особенность крови. Как предрасположенность к мутации. — Родственная связь… Но… не сказать, что магия была только в Греции. Возможно, там была самая сильная её концентрация, но… да и яблони растут везде. — Перелётные птицы, — ответил я. — Они разносят семена. И кстати… вы знали, что единороги вполне способны ходить по воде? Однажды мы видели, как Хацуюки перешёл ручей. А ещё он сделал нам твёрдую тропу по грязи. Так что они могли просто дойти куда-то… Пешком. Хотя птицы тоже могли поспособствовать. — Взрослым редко удаётся понаблюдать за единорогами, — ответил Снейп-сенсей. — В основном об этих животных, которые вроде бы пасутся совсем рядом с Хогвартсом, мы больше узнаём из бестиариев, написанных в глубокой древности. Если сейчас сложить вместе всё, что мы узнали сегодня, и описания, получается очень интересная картинка. — И какая? — подыграл я. — Существует легенда, что яблони с золотыми яблоками и серебряными листьями появляются после смерти единорога. Впрочем, таких волшебных яблонь никто не видел слишком давно и они считались мифическими. А ещё считалось, что такие яблони росли на Авалоне, волшебном острове, на который волшебники попадают после смерти. — Да, я слышал про Авалон. Драко даже говорил, что он может быть расположен где-то в Ирландском море. Один из его предков искал этот остров и был уверен, что он просто волшебным образом спрятан, как Хогвартс, только более тщательно. — Это широко не афишируют, но Британия находится в пятёрке стран с наибольшей концентрацией магии, — продолжил Снейп-сенсей. — Она не уступает в этом Греции, которая иногда называет себя «колыбелью волшебства». Поэтому с нами считаются. На нас равняются. Нам подражают. К нам приезжают маги из других стран. Происходящее в Британии отражается на магическом сообществе всего мира. В Магической Британии легко колдовать. Гораздо легче, чем в других странах. Считалось, что это из-за Хогвартса и его больших волшебных территорий. Некоторые старые Рода тоже приписывали себе сохранение магии: через их маноры проходят «магические потоки», которыми они пользуются. После Статута Секретности были даже разговоры о том, что «Лорды хранят Завесу Магии», чтобы магглорождённые их больше боялись. Но со временем, когда прервалось множество Родов, а магия вроде бы осталась, об этом больше не говорили… Но что, если всё дело в Авалоне и его предназначении? — В смысле? Я слышал, что волшебники считают, что попадут туда после смерти. — Возможно, про «после смерти» — это правда, но если речь не о волшебниках? — Снейп-сенсей не выдержал и подвинулся ближе ко мне. — Что, если на Авалон уходят единороги, чтобы там умереть и вырастить волшебную яблоню? — А они, как и эльфэуки, поддерживают баланс магии? — понял его я. — Да… Никто не видел мёртвых единорогов, но даже если допустить, что единорога бы убили, а это могут сделать только люди, то… — Вряд ли бы на месте смерти единорога осталось бы его тело, — закончил его мысль я. — С него бы слили кровь, сняли волосы, шкуру, отрезали рог… Забрали всё магическое. — Вероятней всего, — кивнул Снейп-сенсей. — А так как магии без всего этого недостаточно, то вряд ли бы выросла яблоня. — Знаете, я как-то э-э… интересовался вопросом, «какают ли единороги». Так как их кровь видна только при лунном свете, следов они не оставляют, они как… — я проглотил слово «биджуу», потому что меня осенило, что больше всего «чудо-коняшки» похожи на существ из чакры, как «хвостатые демоны» мира шиноби. Только чакра не разрушительная, а созидательная. И они обрели некую плоть, которую можно физически ранить. — В общем, они точно едят. Любят фрукты, яблоки, траву едят и цветы. Что, если их система пищеварения… Я подержал семена в крови единорога, и они быстро взошли и приспособились к этому миру. На гербологии нам говорили, что семена растений не перевариваются. Так растения размножаются: предлагают плод, в котором есть семена. Животные его съедают, отходят и как бы засеивают семена растений на каком-то расстоянии, заодно удобряя. — Хочешь сказать, что семена яблонь и других растений в садах единорогов могут быть ещё из нашего мира? — задумчиво протянул сенсей. — Просто они хранились в их желудках или кишечнике? Или что волшебные яблони могли появиться в нашем мире потому, что единороги съели местные яблоки и просто по-своему переварили и насытили семена магией? — Сложно сказать, но, вообще-то, я иногда угощал Хацуюки яблоками, — вспомнил я. — Чтобы его табун привык ко мне. А если здесь много магии, то растения приобрели такой вид, какой должны были, если бы в мире волшебников было столько же чакры, как здесь. — Здесь им не понадобилась смерть сородича, чтобы вырастить свой волшебный лес. После смерти единорог становился естественным источником магии для такого растения. — Получается, так, — согласился я. — А ещё эти яблоки могут быть довольно опасны. Они могут заставить мутировать в какое-то волшебное существо… — Или повысят уровень магии волшебника… — заметил Снейп-сенсей. — Вполне может быть, что одно с другим связано, — парировал я. — Это в любом случае требует изучения, — пришёл к компромиссу сенсей. Мы вылезли из онсэна, прихватили вещи и пошли пешком к пещере с гротом, в котором у нас была местная лаборатория. — Кстати… Хотел тебя спросить насчёт последнего дня в Лос-Анджелесе, — сменил тему Снейп-сенсей. — Тебе не показалось, что миссис Лонгботтом вела себя… эм, как-то необычно? Ты её лучше знаешь. Люциус делал мне странные намёки, а ты хорошо разбираешься в людях и отличаешься наблюдательностью… Я чуть не споткнулся, потому что последние три дня, которые мы находились в Чёрных Пещерах, думал, как бы половчее намекнуть сенсею про Алису и её матримониальные планы. А тут он сам вопрос задал и тему подвёл. — На неё многое навалилось в последнее время… — осторожно начал я. — И если говорить о том, что происходило в Лос-Анджелесе, то… у меня не так много опыта, но мне тоже показалось, что вы ей нравитесь. Э-эм… как мужчина. Она теперь одинока, траур по супругу прошёл, все говорят ей о том, что надо жить дальше. — Барти Крауч влюблён в неё по уши, — тихо пробормотал Снейп-сенсей без резкого негатива. — Полагаю, что если она до сих пор никак не отреагировала на его намёки и ухаживания, то в Барти она не заинтересована, — предположил я. — Может, это был типа первый шаг, чтобы показать вам, что она заинтересована в вас? — Что её могло заинтересовать? — хмыкнул сенсей, впрочем, интонацию я бы назвал «нарываюсь на похвалу», чем «взбрыкивание». — Я не так симпатичен, как Барти. Не умею всех рассмешить или сыпать комплиментами. — Может быть, ей по нраву то, что вы бесстрашно общаетесь с акромантулами, василисками и старшекурсниками? — хихикнул я. — Успешный Мастер зельеварения… Женщины, конечно, во многом загадки, но от дяди я знаю, что они ценят надёжных и верных партнёров. Конечно, комплименты тоже любят, но надёжность всё же больше, я думаю. — Возможно, она не выбрала Барти, потому что были слухи о том, что он Пожиратель Смерти и что он замешан в том, что случилось с Алисой и её мужем, — заупрямился сенсей. — Нет, дело точно не в этом. Тут вы совершенно на равных, — уверенно сказал я. — Вас обоих оправдали и доказали вашу невиновность. — Но, в отличие от Крауча, я на самом деле был среди Пожирателей, — потупил взгляд Снейп-сенсей. — И моя метка была настоящей. — Может быть, хватит жить прошлым? — спросил я. — Вы сполна расплатились за то, чего даже не делали. Вы и так настрадались. Вы долгое время были одиноки и хранили верность тем, кого уже нет. Может быть, стоит посмотреть на тех, кто рядом, и начать жить? Что плохого в том, чтобы постараться жить дальше? — Ничего… — чуть улыбнулся Снейп-сенсей, но потом нахмурился и встряхнулся, словно сбрасывая с себя оцепенение. — Нет, я, наверное, всё это придумал. Да и тебе показалось. Просто мы были на отдыхе. Чуть расслабились без сотен студентов. — А если не показалось? — воспользовался я «искусительным тоном Малфоя». — Вас же никто не заставляет сразу жениться на ней или даже звать на свидания. Можно просто разведать обстановку. Немного ближе её узнать. Стать её другом. А уже потом понять, куда дует ветер, и принять решение. Вы вместе работаете в Хогвартсе, у вас сейчас чуть больше свободного времени… — Думаешь?.. — хмыкнул он и задумчиво провёл пальцем по губе. — А Алиса вам нравится? — как бы между делом спросил я. — Она очень красивая… — Она очень опасная, — выдохнул Снейп-сенсей. — И опасная тоже, — согласился я. — Но она всё равно красивая. — Да, она красивая, — сухо ответил Снейп-сенсей, снова замыкаясь. — Возможно, даже слишком красивая для меня. — Сенсей, мужчина и не должен быть слишком красивым, так что вы это бросьте, — остановил его я. — Вспомните Локхарта. Да он какими-то духами пользовался и нравился только престарелым дамочкам. И они вряд ли всерьёз хотели за него замуж. Скорее уж выведать его секрет завивки. Снейп-сенсей ухмыльнулся и покачал головой, но видно было, что уверенности у него прибавилось. — К тому же я знаю от девчонок, что вас считают интересным мужчиной… — Что? — Так старшекурсницы говорят. Некоторые девушки по вам вздыхают. Чжоу мне сама призналась, что была немножко в вас влюблена на третьем курсе. Типа вы такой загадочный, невозмутимый, серьёзный. Это многим женщинам нравится. — То есть ты хотел сказать: «малолетним студенткам, а не женщинам»? — подколол сенсей, хотя было заметно, что темой он заинтересовался. — Ну а вы много общаетесь со взрослыми женщинами где-то? — ответил я вопросом на вопрос. — Вы в основном бываете только в школе и дома в лаборатории. Так что остаётся только мнение студенток. — Уел, признаю, — кивнул сенсей. — Я не бывал в неформальной обстановке вроде этого отдыха… очень давно. Да… — Наши предпочтения в каких-то чертах характера партнёра с возрастом вроде меняться не должны, разве нет? Я вообще заметил, что парни больше обращают внимание на внешность. Говорят типа «рыженькая», «блондинка», «красотка», «толстуха». А девочки в парнях выделяют характер, ум, силу, надёжность в их понимании. «Слабак», «крутой», «классный». Это никак не описывает внешность, значит, для них она не главное. Может быть, потому что парней симпатичней, чем девочки, всё равно нет? — в мире волшебников, по крайней мере, я таких не встречал. Снейп-сенсей засмеялся. — Тебя послушать, так я могу смело подойти к Алисе Лонгботтом и позвать её замуж, потому что она уже решила, что я ей подхожу. — Иногда риск вполне оправдан, сенсей, — пожал я плечами, внутренне ликуя. — Она хорошая, не только красивая и опасная, она хорошая. Хороший верный друг. Но она женщина… Может быть, ей трудно быть одной или ещё что-то, но если вы упустите шанс, то её уведёт кто-то другой. Чжоу была самой красивой девчонкой на курсе, да и вообще в Хогвартсе. И она старше меня на целый год, а когда тебе всего четырнадцать, это много. — И ты рискнул… — закончил мою мысль сенсей. — Помню, ты рассматривал её кандидатуру когда-то. — Ну, отношения — это же не только какая-то безумная любовь с первого взгляда, — ответил я. — Если влюбишься в неподходящего тебе человека, то будет очень больно. Он разочарует тебя, у вас ничего не получится. Любить человека, который тебе не подходит, всё равно любить. Страдать. Поэтому, прежде чем отпускать свои чувства, привязываться и влюбляться в человека, надо узнать его. Понять, подходит ли он, есть ли с ним какое-то будущее. — И как это сделать? Как ты вообще смог не отпускать свои чувства? — Я понимаю: у подростков чаще всего сначала любовь, а потом могут быть какие-то мысли по этому поводу, а то и они остаются слепы к своему выбору. Но я предпочитаю сначала подумать, хотя бы сузить круг кандидатов, а уже потом сближаться и влюбляться, — ответил я. — Мне нужна была сильная девушка, смелая, которая может быстро реагировать, но не терять головы в сложных ситуациях. — Насколько я помню… ты выбирал среди девушек игроков в квиддич, — напряг память сенсей. — Да, во-первых, это разделение увлечений, я тоже люблю квиддич. Во-вторых, девушка из команды поймёт меня, когда я пойду на тренировку, а не на прогулку с ней. Не будет обижаться из-за того, что ей предпочли какое-то хобби или увлечение. Поэтому, даже если бы это была не девушка из группы, у неё должно было быть тоже какое-то увлечение, занимающее её время, на которое я тоже не стал бы претендовать, потому что я знаю, что это важно. Чтобы понимать, что не всё свободное время нужно проводить вместе, и менялся минимум. — Интересный подход, — кивнул Снейп-сенсей. — Продолжай. — В-третьих, девушка из команды уже отвечает тем моим пожеланиям-критериям насчёт решения ситуаций и хладнокровия, — улыбнулся я. — Так как квиддич — это игра, в которой развивается наблюдательность, внимательность, реакция. Чтобы играть на поле, ты должен всегда держать под контролем внимания игроков своей и чужой команды, а также три мяча. Это только со стороны кажется, что поле большое, на самом деле при таких скоростях мы практически толчёмся на крохотном пятачке, да и есть ограничения по высоте, которые ловец может нарушать только при погоне за снитчем. Так что ловец, ко всему прочему, должен быть готов поймать снитч, который влетает в поле в любую минуту. — Да, я согласен, что мисс Чанг довольно находчива и умеет концентрировать внимание. Никогда не думал, что это благодаря её навыкам игрока. Если подумать… многие игроки в квиддич вполне успешно учатся. Седрик Диггори стал лучшим выпускником позапрошлого года, а в прошедшем учебном году награду попечителей получила Анджелина Джонсон. Думаю, в этом году все шансы имеет мисс Чанг. — Я тоже так считаю, — улыбнулся я. — Я не был влюблён в Чжоу, когда начал ей писать, но она была мне симпатична и я знал, что могу смело в неё влюбиться, потому что она мне очень подходила и я тоже был ей симпатичен. — Что ж, это было познавательно, — улыбнулся в ответ Снейп-сенсей и о чём-то глубоко задумался.