Может не любовь была вовсе?

— Я согласен… — выдыхает Свят, до крови кусая губу и зажмуриваясь. — Вот и умничка. Признаться ты должееен… сегодня. — хихикает Бекс. — Инааче твоему Нику крышка. Ты же не хочешь, чтобы твою любименький сдох? — Нет… Ладно, я скажу ему сегодня… Я могу идти?.. — не дождавшись ответа, парень вылетает из кафе и садится в машину. Руки его дрожат, выдавая страх. Боится. Боится сказать то, что велено, а затем посмотреть в глаза. В любимые карие глаза, которые всегда смотрят на него с лаской и нежностью. Боится причинить боль и снова увидеть его слёзы. Боится того, что может сделать Никита, узнав о предстоящем расставании… За что всё это им? За что эта ужасная боль, которую девушка доставляет обоим? Зачем она рушит всё, всё, что построено между ними долгими, но счастливыми годами? За что? Думает Святослав и давит на газ, уезжая домой. Должен. Должен сказать, иначе будет хуже. Иначе он вообще никогда не увидит столь любимых глаз. Разве что на фотографиях… и на надгробии… Степанов заходит в дом и разувается, проходя в их спальню. Никита сидит на подоконнике и терпеливо ждет его. Привык ждать. Задумался и даже не услышал, как его блондин приехал домой. — Ники, я дома… — выдавливает из себя голубоглазый и нервно сглатывает, поджимая дрожащие губы. — Привееет. — радостно улыбается Никиты и спрыгивает на пол, подходя к Святу и нежно обнимая. — Я уже соскучился. — Я тоже… — шепчет Свят и пытается взять себя в руки. — Нам нужно поговорить. — Конечно. О чем? — еле успевает спросить шатен, как блондин примыкает к его губам, нежно долго целуя. В поцелуе растворяются оба, Никита просто давно не целовался со Святом так, а блондин… Блондин хочет запомнить его. Эти мягкие губы, запах его духов, нежную кожу… Но всему в этом мире приходит конец, как и кислороду в их лёгких, от чего парни отстраняются друг от друга. — Я должен сказать тебе кое-что очень важное… Это очень больно, но я должен. Я не могу по-другому… — начинает Степанов и видит в карих глазах, пока еще своего парня, беспокойство. — Что случилось? — тот задает вопрос и берет блондина за руки, нежно проводя пальцами по запястьям. — Я… Нам нужно расстаться, прости… — выпаливает Свят и нехотя отстраняется, прикусив губу, чтобы сдержать себя. — Что?.. — Никита недоуменно смотрит на него. — Ты шутишь?.. — Нет. — отворачивается Святослав и смотрит в окно.- Как бы мне хотелось, чтобы это было шуткой, но нет… Я… Я не люблю тебя больше. Я изменил тебе с Ребеккой… Она беременна и… я люблю… ее. Я понимаю, тебе очень больно, мне очень жаль, что… что всё заканчивается именно так… Надеюсь, ты поймешь меня когда-нибудь, хотя вряд ли… Я не хочу отравлять тебе жизнь, прости… — говорит голубоглазый сквозь зубы и чувствует, как по щекам скатываются противные слезы отчаянья. Не может поступить по-другому. Боится. Трус. — Давно?.. — единственное, что может выдавить из себя Ник в этот момент и закрывает лицо руками, скатываясь на пол. — Не особо… Мне очень жаль. Прости, если сможешь. Я надеюсь, ты будешь счастлив, но с кем-нибудь другим. Я знаю, что виноват, я это признаю, но по-другому поступить не могу. Прости… — шепчет Степанов и из его груди вырывается всхлип. Парень поворачивается к Никите и смотрит на него, на морально уничтоженного человечка, который сидит на полу, сжавшись в комочек, и рыдает. Больно. Слишком больно на это смотреть, потому голубоглазый опускает голову. — Ты обещал… — шепчет сквозь рыдания шатен. — Обещал, что не бросишь!!! Срывается он с места и подходит к парню. — Ты клялся!!! — кричит Киоссе задыхаясь в рыданиях и толкает Свята в грудь. — Прости… — говорит блондин полушепотом, а что еще он может сказать? — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — Никита подбегает к шкафу и достает чемодан, скидывая в него первые попавшиеся вещи, а Свят… он молча наблюдает, ведь сделать то ничего не в состоянии уже… или пока… Кареглазый хватает чемодан и выбегает из комнаты, швыряя на пол рамку с их общей фотографией. — Прощай… — Никита обувается и выходит из дома, хлопнув дверью. — Я всегда буду тебя любить. — проговаривает Свят в пустоту и через окно наблюдает за Кисой, который садится в остановившуюся попутку и уезжает в неизвестном никому направлении. Блондин оседает на пол и долго смотрит на стекло разбившейся рамки и на фото, где они по-настоящему счастливы, какими уже не будут… Никогда.