Сквозь время

Внимание. В этой главе частично повествование идёт от лица Аластара. Я не знала, как разрулить с ним проблему так, чтобы самой по душе было и пошла вот таким путём. И да, каюсь, всё вышло как по волшебству. Собственные желания очень часто заводили его в опасные дебри и он это прекрасно осознавал. С годами чувство контроля стало преобладающим и он мог с уверенностью сказать, что стал выше своих пороков. Однако же, эти двое нарушили его равновесие и сбили с толку своим поведением. Сначала Кастиэль так холодно и даже зло отказал ему на раскопках. Он и сам не понимал, что было такого в синеглазом брюнете, но он зацепил, заставил желать. А потом Дин… Он встретил этого чудесного мальчика в коридоре больницы и что-то внутри него мощно сдвинулось. Что-то ожило, затрепетало и заключило — вот он, мой идеал. Только мой. И такое жесткое разочарование — у мальчика уже была пара. По забавной прихоти судьбы — тот самый Кастиэль. Этого не могло произойти именно с ним, ведь он так старался не быть мудаком. Он бы носил Дина на руках, боготворил его и потакал всем капризам. Даже его любовь к боли отошла бы на второй план перед любовью к этому прекрасному юноше. Но жизнь снова нанесла ему удар. Раз за разом она проверяла его на прочность. Раз за разом забирала тех, кого он любил и кем дорожил. Словно бы ему нужно было пережить все эти потери, чтобы… Что? Чего эта гребанная жизнь от него хочет? Срыва? Да пожалуйста, получайте! Он и сам понимал, что поступает, как последний ублюдок, но чужое счастье выжигало ядом собственные неудачи. Ему хотелось всего лишь немного заботы и внимания, но он словно бы проклят и никому не нужен. Ни со своей любовью, ни со своей болью. Он один и в этот раз навсегда. Ощущение, что он испачкался преследовало его до самого дома. Он действительно переступил черту и понимал это, но уже ничего не мог отмотать назад. Сейчас же, сидя в одиночестве, в неуютной квартире, он вспоминал всё, что успел сказать ему Дин. А успел он немало. «Всё отвратительно и омерзительно, как и обычно, когда дело касается тебя.» Что значат эти слова, сказанные со злостью? Почему мальчик, которого он знает не так давно, вдруг сказал ему подобное? Как будто они давно и тесно знакомы. Как будто их уже что-то связывает. Что-то нехорошее, болезненное и постыдное. И тут в памяти всплыл другой мальчик. Юный блондин с голубыми глазами и задорной улыбкой. Его желание быть рядом, его подчинение, что сводило с ума и заставляло терять голову раз за разом. С ним было хорошо до дрожи, до счастья. А потом всё рухнуло, исчезло как дымка, как и сам юноша. Кристофер тряхнул головой отгоняя морок и наваждение. Тот случай был последним, когда он открывал кому-то сердце и душу. Больше никто, даже Дин, не узнает, что и он может любить. Только боль, только холодный и трезвый расчёт. Только так можно выжить в мире, где он до конца одинок. Барная стойка уже скрипела от чистоты и в ней можно было разглядеть все морщинки заштукатуренной мадам напротив, а Адам продолжал усердно натирать бедную столешницу. — Прекрати, парень, а то дырку протрёшь, — одёрнул его напарник Брэди и отобрал тряпку. — Что с тобой? — Ничего, — соврал Адам и поспешил отвернуться. Человек на другой стороне стойки вызывал в нём такой шквал эмоций, что он впервые за два года хотел сослаться на выдуманную болезнь и испариться. — Это из-за того хлыща? Он все глаза об тебя сломал. — Нет, — делиться с напарником, который по жизни был треплом, не было никакого желания. Адам, взялся протирать стаканы, но вечер набирал обороты и ему пришлось начать обслуживать всех желающих. К сожалению, проявившемуся опять же впервые за два года, стойка была контактной и через час от посетителей отбою не было. — Ладно, возьму его на себя, не парься. Это было неожиданно и странно. Он никогда не верил ни в судьбу, ни в провидение, ни в счастливые случайности. Но именно сегодня он встретил того, кто однажды уже перевернул его мир с ног на голову. Того, кого больно было вспоминать, как и его предательство. Юноша был важен, даже слишком. К нему прикипела душа, а он взял однажды и исчез, оставив только записку: «Не ищи. Я просто устал.» Просто. Устал. Можно подумать, что Кристофер не устал на тот момент от всепоглощающего чувства вины, но Адам сделал свой выбор и его пришлось вычеркнуть из своей жизни. Болезненно, но необходимо. Как оперирует хирург, удаляя опухоль пациента и спасая ему тем самым жизнь. Он никогда прежде не привязывался к кому-то так, хотя и понимал, что парню с ним не более, чем интересно. Молодость склонна к экспериментам, а он был хорошим учителем. И вот сейчас он почему-то в этом пабе, стоит за барной стойкой и улыбается всем этим похотливым козлам, что кружат вокруг него. Это злит. Это теребит забытые чувства и раны. И вынуждает пить, хотя он и не любит напиваться. Он всё-таки подходит ближе и садится на освободившийся стул, ловя обреченное выражение голубых глаз. — Привет, Адам. — Добрый вечер, Крис. Тебе как обычно? — Нет, сегодня я пью виски. Чистый, — он горько усмехается и берёт шот, отмечая, как возмужал некогда нежный и угловатый подросток. Ему всегда нравились такие — нераскрытые, доверчивые и немного наивные. Только вот Адам очень быстро показал зубки и крутой нрав. Именно поэтому их отношения были как натянутая струна, которая всё-таки неизбежно лопнула. — Как ты? — Нормально, — он пожимает плечами и не отводит взгляд. Крис всегда имел на него странное влияние. Он и сбежал-то только потому, что подвернулась интересная авантюра, пока доминант был в отъезде. По-другому бы и не получилось, слишком уж он увяз в этом странном, но притягательном мужчине и том, чему он учил его. Только стряхнув с себя наваждение, он пришёл к выводу, что путь боли — не его путь. С Крисом было хорошо, надёжно, но слишком зависимо от практики БДСМ. В конечном итоге это стало пугать и раздражать, он пробовал огрызаться, но мужчина не слышал его. Он вёл его к какому-то просветлению, которого не случилось. — Давно тут? — Да, больше года. А ты что делаешь в Америке? — Преподаю в Гарварде, — усмехнулся Хейердал и жестом показал повторить. — Как Фред? — Умер. Адам замер с занесённой над рюмкой бутылкой в шоке. А затем, повинуясь внутреннему порыву, поставил рядом вторую рюмку и разлил на два пальца в обе. — Соболезную, Крис. Они выпили синхронно, не жмурясь и не отводя глаз. За это можно было вылететь с работы, но он прекрасно знал, кем был для Кристофера старший брат и не то чтобы он испытывал к нему привязанность или добрые чувства, он просто знал, что бывшему нужна поддержка. В своём стремлении быть сильным, он давно отказал себе в праве быть слабым. Это, в сущности, и разрушило всё в прошлом. — Спасибо, Адам. Парень кивнул и вернулся к работе. Людям вокруг не было дела до них двоих, все пришли сюда веселиться и радоваться пятничному вечеру. Дань традициям, серым будням и попыткам их скрасить. Кристофер присматривался и следил за чёткими движениями, пока бармен создавал какой-нибудь коктейль на потеху публике. Адам изменился не только внешне. Он стал увереннее в своих движениях, раскованнее и резче. Это нравилось, не могло не нравится и не только ему одному. Бармену оставляли чаевые и визитки, пытались потрогать и откровенно снять, но он шутливо уходил от всех предложений и украдкой поглядывал за реакцией уже захмелевшего преподавателя. Под утро стало тише, люди разбредались по домам и Кристофер решил, что либо сейчас, либо уже никогда. — Тебе ещё долго? Адам с удивлением посмотрел на него и улыбнулся. — Нет, — покачал он головой. — Но тебе не нужно меня ждать, Крис. — Лучше воспользуешься чьей-нибудь визиткой, чем пойдёшь со мной? — кривая усмешка легла на губы, а по сердцу пронеслась холодная оторопь. На что он надеялся? — Нет, лучше пойду и завалюсь спать, чем… Всё ведь давно кончено, Крис. — Я знаю, — он засунул в банку с чаевыми пару купюр и свою визитку. — Но всегда можно начать что-то новое. — И ушёл, не оборачиваясь и не надеясь. В его жизни давно нет места надежде. *** Кастиэль пребывал в небольшом недоумении, когда с ним вежливо поздоровался Хейердал и прошёл мимо. Никаких намёков, выпадов и прочего. Он, ожидавший неприятного разговора и даже потасовки, не мог сейчас понять, что за стратегию выбрал враг. Или он посчитал, что Дин скроет от него шантаж и пойдёт на сделку? В таком случае Кристофер должен искать его. К сожалению, лекции не давали даже ничтожного шанса проследить за недругом и Кастиэль тихо бесился. Отдуваться за плохое настроение пришлось студентам, которые с удивлением и шепотом отмечали не присущее преподавателю поведение. После всех лекций Кастиэль направился на кафедру антропологии, но и там Аластара уже не было. Это его вконец расстроило и он пришёл домой в самом негативном настроении. Единственным утешением был звонок Дину и он тут же набрал номер в Нью-Йорке. — Привет, Кас. — Добрый вечер, Дин. — Ну как? — А никак. Абсолютный ноль. — Он не подходил к тебе? — Нет. И вообще повёл себя, как будто ничего и не было. Я не понимаю. Он не звонил? — Нет. Я весь день от телефона не отхожу. — Не понимаю. — Быть может, он ждёт шагов от меня? Я позвоню Кроули, спрошу не искал ли меня кто. — Хорошо. Я про него как-то и забыл, если честно. Как Джон? — Нормально. Пытался несколько раз поговорить со мной, но так и не смог. — Попробуй сам? — Не стоит, он должен созреть. Мне-то скрывать особо нечего, не считая прошлых воплощений. Но его заботит не это. Поэтому не стоит пока к нему лезть. — А Мэри? — А с мамой я поговорил. Она... — тут Дин запнулся от охвативших его чувств и приятных воспоминаний. — Знаешь, Кас. Она даже пахнет, как тогда. Вкусной выпечкой и тонким ароматом духов. С ней так легко и просто. Я сейчас скажу грубость, прости, но у меня самая лучшая мама на свете. — В чём же грубость? — улыбнулся в ответ Кастиэль, прекрасно зная ответ. — Ты своей мамы не помнишь. — Не помню, ты прав. Я и в прошлых жизнях не всех своих родителей знал и помнил. Когда был священником, то тоже был сиротой. Это не причиняет мне боли, уже нет. А твоя мама действительно замечательная женщина. И я счастлив, что с ней всё хорошо. — Да. Не знаю, чтобы со всеми с нами было, если бы она не победила болезнь. — Вы все победили. Вы — её поддержка. Дин вздохнул и посмотрел на сумерки за окном. Он не видел Каса всего сутки, а уже дико соскучился. Быть рядом, засыпать и просыпаться в одной постели, готовить вместе завтраки и ужины. Всё это стало родным и важным за такой небольшой срок. Или просто предыдущий срок был слишком велик? — Я говорил сегодня, что люблю тебя? — Ещё нет, но я это и так знаю. — Кас? — М? — Я люблю тебя, — Дин улыбнулся, зная как сейчас поменялось выражение любимого лица. Как смягчилась складка на лбу, появилась лёгкая улыбка и глаза стали теплее. — Ты всё для меня. — Как и ты для меня, — Кастиэль улыбнулся в ответ и его лицо проделало всё то, о чём знал его мальчик. — Кас? — М? — А во что ты сейчас одет? Кастиэль рассмеялся и ослабил галстук на шее. Дин невозможно потрясающий и это его награда, а все преграды на их пути — всего лишь несущественные помехи, которые они преодолеют вместе. *** Тишина квартиры раздражала и била по оголённым нервам. Давно он не испытывал подобных чувств, давно не пытался справиться с нарастающим нетерпением. Он словно бы разделился надвое. Что-то внутри него порождало спор и это становилось всё громче и громче. Он спорил сам с собой, пытаясь понять, чего же именно хочет изболевшаяся душа. А душа хотела покоя. Он устал сражаться с собственными пороками, устал добиваться тех, кто не видит в нём свою вторую половинку. Она у него была какое-то время назад, но он упустил что-то, не понял, не уследил. И теперь он нервно вглядывается в сумерки за окном, пытаясь понять придёт ли тот, кто так до конца и не ушёл из сердца, или нет. Взял ли он вообще его визитку, с нацарапанным быстро адресом, в руки. Нужен ли он ещё тому, кто почему-то оставил след. Тем двоим откровенно повезло, что он встретил Адама именно сейчас. Его мысли полностью переключились, и он даже не вспоминал о своих угрозах до сегодняшнего утра, когда увидел Кастиэля. Да, он всё ещё привлекает его, как сексуальный объект, как и Дин, который дал ему серьёзный отпор несколько дней назад. Но и это вернуло его в прошлое, заставило задуматься и признать своё поражение. Он часто поступал не так, как хотелось, действовал на каких-то инстинктах. В детстве это были драки до крови, выговоры брата, его желание научить, а потом практика с болью, подчинение и доминирование. Ему нравилось. Несомненно. Но забыв о том, что среди всего этого есть место и чувствам, он потерял их окончательно. Чего бы он добился, если бы Дин пришёл к нему в тот же вечер? Триумфа? Вкуса победы? Он уже никогда не узнает, потому что что-то шепчет ему на ухо, что Дин не уступил бы ему. А Кастиэль… В синеглазом парне был стержень, его бы не получилось сломать, хотя в начале их знакомства он думал только о сексе. Такие разные и такие близкие друг другу по духу. Он видимо окончательно спятил от горя, если решил влезть между ними и заполучить хотя бы одного. Чтобы сказал на это Фредди? Покрутил бы у виска, скорее всего. Дверь открылась и в квартиру тихо проскользнул юноша. Он был серьёзен и они долго просто смотрели друг другу в глаза. — Ты всё-таки пришёл. — И чувствую себя при этом законченным идиотом. — Почему? — Потому, что прошло два года, Крис. Два года и мне удалось избавиться от наваждения, от желания найти тебя. А ты каким-то образом нашёл меня сам. И всё всколыхнулось внутри. — Ты презираешь себя за это? — Нет, но я боюсь, что ничего у нас не получится. Мы не меняемся, мы просто приспосабливаемся к обстоятельствам, а когда нам надоедает, мы уходим. — И ты ушёл тогда… — Да. — Что именно тебе надоело? — Твоя попытка управлять мною, словно бы я неразумное дитя. Я сам выбрал тебя, сам предложил провести первый сеанс и мне понравилось. Тебя же заклинило на этом во всём. Любой шаг — подчинение. Любое неповиновение — наказание. Я не боюсь боли, ты прекрасно это знаешь, но я не хочу быть птицей в клетке. — Я понял тебя. Ты прав, я помешан на контроле. Но пойми, Адам… Если я не буду всё контролировать, то могу сорваться. — А ты не можешь отодвинуть все эти загибы по психологии и практике и просто потрахаться? — Адам ослабил руки, которыми сжимал края кожаной куртки и развёл их в стороны. Под ней больше ничего из одежды не было. Только идеальное стройное тело, с кубиками пресса, без капли жира. И у Кристофера вмиг взвилось желание. Он смог оторвать взгляд от желанного и посмотреть в глаза своему гостю. — Просто секс? — Да, Крис, просто секс. А потом ты решишь, если в этом смысл. И если нет, я уйду, а ты найдёшь себе послушного мальчика. И тут мужчина улыбнулся. — Мне не нравятся послушные мальчики, малыш. Никогда не нравились, — и он ринулся к тому, кто не побоялся прийти к нему в этот самый переломный момент в его жизни. Как он сказал? Уйду? Вот уж хрен он сможет двигаться даже на утро. *** Дин бродил по улицам города и пытался уловить настроение своего парня, прислушиваясь к ниточкам связи. Он приехал на поезде пару часов назад и решил, что нет смысла идти на последнюю лекцию. Кулон грел его и дарил ощущение покоя, хотя мысли и витали вокруг одного не очень приятного типа. Незнание раздражало, но в меру. В конце концов он умел выпутываться и не из таких неприятностей. Это Кас про его прошлую жизнь всего не знает. И похищение амулета было просто детским лепетом, в сравнении с тем, чем ему довелось заниматься ещё. Они выживут и выстоят в любом случае, иначе какой во всём этом смысл? Он таки уговорил родителей отпустить его назад в Гарвард, предварительно поговорив с отцом и клятвенно пообещав ему быть острожным и отзваниваться каждый вечер. Джон смотрел на него с такой тревогой, что Дин не выдержал и обнял отца. — Всё будет хорошо, пап. Я… Я изменился, не спорю, но я всё так же сильно люблю вас и хочу, чтобы всё было в порядке. И всё будет, просто поверь мне. — Ты стал таким взрослым, сын. — Я просто вырос, это неизбежно, — он улыбнулся. — Ну, вспомни, ты в восемнадцать пошёл служить в армию. Ты ведь считал себя взрослым? — Считал. — Так и я считаю. Всё, что произошло за год… Это закалило меня. Я взрослый, пап, дети ведь взрослеют с годами. — Ты прав, Дин. Но почему ты так быстро повзрослел? Улыбка отца тронула его до глубины души и они снова обнялись, с радостью отмечая, что нет неловкости и вражды. Голод заставил его войти в уютную кофейню. Колокольчик выдал мелодичную трель и привлек к нему внимание юноши за стойкой. Тот вежливо поприветствовал гостя, улыбнулся и предложил выбрать, что понравится. Вкусно пахло кофе и выпечкой. Дин прошёлся вдоль витрины, изучая предоставленный ассортимент и зацепился взглядом за аппетитный яблочный пирог. — Мне вот этот кусочек и кофе. Большую чашку капучино. — Да, сэр, — улыбнулся ему бариста и занялся заказом. В кофейне сидели люди, мерно гудел вентилятор под потолком и было на удивление хорошо. Дину отдали его заказ и он расположился около окна, но в уголке от любопытных глаз. Он очень любил яблочный пирог и хотел насладиться им всласть, облизывая ложку и прихлёбывая кофе, но при этом никому не мешая звуками и поёрзыванием. Примерно на третьем кусочке, звоночек на двери оповестил об очередном посетителе и Дин глянул на автомате, а узрев человека, резко замер. Аластар уверенно подошёл к стойке. Он был суров и собран, но буквально в секунду черты его лица смягчились и Дин понял, что он улыбается. Не той, страшной и даже дикой улыбкой маньяка, а нормальной, человеческой и где-то даже красивой. Он тряхнул головой, не веря глазам своим. Но увиденное не распалось, не исчезло как наваждение и мираж. Аластар улыбался баристе и что-то негромко ему говорил. Затем забрал свой кофе, несколько раз кивнул и быстро вышел. В голове не укладывалось такое преображение и Дин попытался вспомнить, как выглядит парень за стойкой. Вроде бы ничего особенного. Симпатичный, светленький. Обычный. А обычный ли? Он быстро доел пирог и пошёл за второй порцией. На бейджике значилось имя «Адам» и парень с радостью продал ему второй кусочек. Так вот кто смешал все планы и карты? Как интересно. И насколько этот парень смог зацепить Аластара, что тот так легко отступил от них с Касом? Силён! День из просто приятного превратился в шикарный, и домой Дин возвращался в самом благодушном настроении. Если сейчас кто-нибудь посмеет ему всё испортить, то он не знает, что сделает с этим сумасшедшим. Кастиэль обнял его прямо на пороге и утянул в страстный поцелуй. — Я скучал, Господи, как же я по тебе скучал. — Я здесь, Кас, — Дин позволил стянуть с себя куртку, сам разулся и они прошли на кухню, где уже вскипел чайник и стояли кружки. — Ты давно пришёл? — Десять минут назад. Как ты доехал? — Нормально, хотя, признаться честно, тебя очень не хватало. Играться с этой штучкой самому совсем не так интересно как с тобой, — тут юноша прижался к любимому со спины и лизнул его мочку уха. — Она всё ещё во мне, кстати. — Даже чаю не выпьем? — Не-а, — Дин провёл руками по касовой груди, опустился на живот и ниже. От любимого прилетел томный вздох и он мягко помассировал его член, томящийся в нижнем белье и брюках. — Я пил кофе совсем недавно и слопал два куска яблочного пирога. А ты голоден? — Немного, — Кастиэль проворно развернулся в руках и смог прижать Дина к себе, оглаживая его упругую задницу. — Но мой сексуальный голод намного сильнее. — В спальню? — Можем остаться и здесь, — он начал вытаскивать рубашку из джинсов Винчестера и любовался его разгорающимся желанием. Он скучал. Казалось время ползёт как улитка и не желает приближать миг встречи. Он страдал, не имея возможности прикоснуться и боясь, что Дина просто не отпустят родители. Его страх подпитывался незнанием и непониманием ситуации, потому как Фергюс сказал, что Дина никто не искал и вообще он Хейердала видел последний раз в начале учёбы. Его факультет не включал лекции антропологии. Всё это было странно, но он ждал. И вот теперь Дин рядом. Он отвечает на его ласку, тянется за поцелуями и совершенно пошло намекает на проникновение. Они жадные. Оба. Они раздеваются, не переставая целоваться и не желая отпускать друг друга. Им хочется слияния, и Кастиэль врывается в подготовленное для него нутро без особой растяжки, вытащив пробку и отбросив её в раковину. Дин хочет его. Их страсть может перелиться через край и поглотить всех вокруг, поэтому они старательно выплёскивают её здесь и сейчас, с громкими шлепками яиц, стонами и вскриками. Пол на кухне вполне удобен и они в диком изнеможении доходят до оргазмов, шепча друг другу о любви и преданности. Спустя полчаса и душ, они сидели на кухне и, улыбаясь, пили чай. Дин рассказал про случай в кафе и поделился своими мыслями. — Думаешь, всё настолько просто и он переключился с нас на кого-то другого? — А как ещё понимать его поведение? Завтра специально попадусь ему на глаза и узнаю всё точно. — Я бы не хотел, чтобы вы оставались с ним наедине, — нахмурился Кастиэль. — Брось. Что он может мне сделать в университете? — Что-то уже пытался, когда затащил тебя в лекторий. — Кас, — Дин с улыбкой положил свою руку поверх касовой. — Верь мне. Я не дам ему ни малейшего шанса причинить мне вред. Никогда больше. — Я верю, — тихий вздох. — Но всё равно переживаю и нервничаю. Не верится мне, что мы отделались так легко и просто. Учитывая прошлый опыт, мне хочется сбежать подальше отсюда и постараться больше никогда не встречаться с ним. — Мы уже победили его однажды, победим и сейчас, пускай и не тем же способом. Мы вместе, а это самое главное. — Надеюсь, что моё трусливое желание убежать, не заставило тебя усомниться в моей мужественности. Дин рассмеялся и прикоснулся губами к губам напротив. — Нет, Кас. Ты не упал в моих глазах. Я знаю, что ты волнуешься. И прекрасно понимаю почему. Но я чувствую, что в этот раз удача полностью на нашей стороне. Кто-то там наверху определенно любит нас. *** Дин стоял рядом с дверьми и ждал, когда основной поток студентов схлынет и он сможет привлечь внимание профессора антропологии. Его заметили практически через пару минут и ему понравилась эмоция, что пробежала по всегда уверенному в себе лицу. Аластар дрогнул, он видел неуверенность и поэтому с улыбкой вошёл в зал, где ещё оставались студенты. — Добрый день, мистер Хейердал. — Добрый день, Дин. Я… — он окинул взглядом до сих пор не опустевшее помещение и вздохнул. — Рад тебя видеть. — К сожалению, не имею возможности ответить тем же, но поговорить нам всё-таки стоит. — Да, вполне обоснованно. Может через полчаса? Мне нужно зайти в деканат и я свободен на сегодня. — Хорошо, тогда перед главным зданием, я подожду тебя на лавочке. — Договорились. Страшно не было, как не было и противного предчувствия беды. Дин отчего-то был уверен, что всё правильно понял и, когда рядом с ним опустился ненавистный ему человек, он не испытал желания сбежать. Он продолжил сидеть и спросил скучающим голосом. — Вижу, что ты одумался. — А ты продолжаешь быть заносчивым засранцем. — Обстоятельства вынуждают. С Касом я ласковый и шёлковый. С тобой… А хотя с тобой меня нет. Что это было в пятницу? Помутнение рассудка? — Нет, хотя мне и придётся принести извинения за своё поведение. У Дина даже брови подскочили от изумления. — Вот как? — Да. Я поступил низко и недостойно. Искренне раскаиваюсь и обещаю, что впредь подобного не повторится. Дин кивнул в знак согласия и улыбнулся. — Его зовут Адам? — он почувствовал, как напрягся рядом с ним мужчина и поспешил добавить. — Видел тебя в кафе. И просто рад, что всё разрешилось именно так. Я бы никогда не уступил тебе. — И чтобы ты сделал? Просто интересно, без подвоха. — Ну, я рассказал родителям и готов был заявить на тебя в полицию за сексуальные домогательства. — Ты что? — он действительно не ожидал такого. Неужели его первое впечатление было столь обманчивым? Он видел робкого, наивного мальчика, который переживал за маму. А теперь это сильный и уверенный в себе мужчина. Это любовь такое с людьми делает? — А что? Предки у меня нормальные, ты их сам видел. Никто от меня не отрёкся, а учитывая заслуги Каса, так он вообще герой для нашей семьи, — Дин лукавил, но считал, что имеет на это полное право. Незачем Аластару знать о скандале, да и вообще о них с Касом. Его больше не будет в их жизни. — А в полицию собирались подать мои родители, когда узнали, что меня домогается учитель. Так что, будь добр, не делай так больше. Хейердал рассмеялся и каким-то уголком сознания отметил, что восхищён Дином и сожалеет, что тот так и не стал его. Но всё это позади, а впереди у него есть реальное будущее. — Ты просто нахал. — Я знаю. А ещё знаю, что если любишь, то держись за любимого руками и ногами, — тут Дин увидел, что к ним приближается его любимый и встал. — Ладно, мне пора. И не лезь к Касу. Он нервный, когда кто-то пытается меня полапать. — Учту. Дин пошёл навстречу учителю истории и не дал ему добраться до коллеги. — Остынь, мы нормально поговорили. — Морду я ему всё равно начистил бы. Для профилактики. — Чёрт с ним. Пошли домой, я дико голодный. Кстати, Кроули активно набивается в гости. Сказал, что столовка тут отличная, но он не отказался бы от твоей стряпни. — А с чего он взял, что я умею готовить? — Наверное с того, что ты взрослый. И у тебя брат знаменитый шеф-повар. — Можно подумать, что это заразное что-то. — Ничего, сообразим вдвоём. Он всегда голодный, мне кажется, его мать голодом морила, а не пыталась отравить. ***

4 года спустя

Сэм ещё раз проверил вещи, вытащил две футболки, поменял их на другие и зарылся в книги. Мама заглянула к нему и по-доброму оторвала от сборов. — Пошли, там Дин с Касом приехали. И у них для тебя сюрприз. Сэм сразу же встрепенулся, кинул пару книг в распахнутый чемодан и последовал за мамой. Брат со своим парнем расположились в гостиной и рассказывали отцу, как долетели. При этом Дин почему-то был немного пунцового оттенка. Но Сэма привлекло даже не это, а тонкий аромат, который исходил от перевязанной коробочки и он радостно рванул к ней, игнорируя смех и подколки со стороны родственников. В коробочке оказались эклеры и он прекрасно понял от кого. — Ммм, вкуснятина, — он запихнул в рот больше половины и практически урчал от удовольствия. — Даже с родным братом не поздоровался, — усмехнулся Дин и подмигнул Габриэлю, который стоял в дверном проёме кухни и наблюдал за уничтожением своих трудов. Его немного напрягал этот странный интерес старшего брата Каса к его мелкому, но вроде бы всё было невинно и только на уровне сладостей, коих мужчина готовил огромное количество в силу специфики своей работы. — Тебя я видел совсем недавно, а последнее пирожное от Гейба ел на мой день рождения. Видишь разницу? Все рассмеялись и шеф-повар позволил себе войти, чтобы принять благодарность лично. Сэм так обрадовался и немного смутился, что обсыпался шоколадной крошкой и смутился ещё сильнее. — Ты только не балуй его слишком сильно, Габриэль, — просила Мэри, пока Джон и Дин относили сумки в машину, а Сэм лихорадочно искал какую-то жутко важную вещь в комнате. — Понимаю, что он в восторге от твоих шедевров, но много сладкого всё-таки вредно. — Ничего, я сейчас разрабатываю новую линию диетических сладостей, так что это всё будет ещё и полезно. Да и потом, Лос-Анджелес от Пало-Альто намного ближе, чем Нью-Йорк, кто-то же должен баловать ребёнка, — он улыбнулся и получил в ответ тёплую улыбку замечательной женщины. Сэм выскочил из комнаты как раз на последней фразе и задумался. Обидеться на ребёнка или обрадоваться, что его будут баловать? Выбор был очевиден — так вкусно, как готовит Габриэль, не готовит даже мама. Пусть он и ребёнок, хотя по росту он уже выше шатена. Вот где справедливость? Дин ворчал, когда нёс очередную сумку, что у мелкого слишком много одежды. Они снова решили устроить путешествие через континент, но в этот раз конечной точкой был Стэнфорд, куда умудрился поступить его младшенький. Он гордился им, как и отец, который, впрочем, всё равно ворчал, что дети у него непоседы. Нет чтобы поступить рядом с домом, их обоих унесло чёрте куда. Они получали огромное удовольствие от подобного ворчания и улыбались, зная, как сильно любят их родители. В этот раз решено было, что в дорогу на машине отправятся они своей семьёй, а Кастиэль и Габриэль полетят пока в Лос-Анджелес, чтобы потом встретиться с ними в Сан-Франциско и прокатиться до Пало-Альто вместе. Путешествие обещало быть интересным, но и немного одиноким. Дин заранее страдал, поэтому за неделю до поездки они с Касом просто не вылезали из койки, питались белковой пищей и трахались как кролики. Он был не против провести неделю с семьёй, но и Кас уже давно стал её частью, поэтому будущая разлука воспринималась остро. — Всё будет хорошо, Дин, — Кастиэль, зажатый в комнате своего парня, подставлялся под грубые ласки и понимал, что его сейчас всё-таки трахнут. Пока семейство Винчестеров готовит прощальный ужин под руководством Габриэля, Дин утащил его к себе, под каким-то совершенно глупым предлогом, и сейчас активно разминал ягодицы. — Ты словно бы не доверяешь мне. — В смысле? — В смысле, что к чему столько отметок? — и он указал на засосы на шее, ключицах и даже плечах, оставленные ранее. — Гейб будет издеваться надо мной много лет, если увидит эту расцветку. — Прости, просто… — Думаешь, что кто-то сможет увлечь меня? Дин укусил своего парня в районе изгиба шеи и тот вскрикнул от неожиданности, но ему тут же легла теплая ладонь на рот. — Прости, прости. Глупости не говори. Нет, я тебе доверяю, но так же помню, как на тебя вешаются все дамочки в округе. Эта твоя безукоризненная манера общения доведёт меня до приступа рано или поздно, — Дин разговаривал, но и не забывал толкаться пальцем в тугое нутро своего личного профессора. — Все эти студентки, что вываливают свои сиськи прямо на парты, а их юбки короче день ото дня. И я ещё молчу про преподавателей, которые нагло строят тебе глазки, прямо перед моим носом. Типа я не понимаю, что значит этот флирт. Кастиэль улыбался и принимал в себя уже два пальца, надеясь, что ему позволят хотя бы кончить после такой гневной тирады. Он знал, как сильно негодует и ревнует Дин, особенно когда застаёт на кафедре какую-нибудь симпатичную студентку, строящую глазки ради хорошей оценки. После этого они трахаются прямо там, заперев дверь или забыв о ней, но на счастье про это ещё никто не пронюхал и не выставил их обоих с позором. — Дин. — М? — Быстрее, нас скоро к столу позовут. — Точно, — Дин развернул мужчину, наклонил и стянул нижнее бельё пониже, чтобы пристроиться и медленно войти в подготовленный проход. Проникновение вышло слаженным и он начал двигаться быстрее, зная, как сильно это заводит его парня. Сам он готов был стонать в голос, но сдерживался и только звуки шлепков портили ситуацию. Он знал, что к ним не зайдут, но не хотелось бы, чтобы кто-то понял, чем они тут занимаются. Поэтому он начал надрачивать Касу и в последний момент достал свой член из его задницы и кончил себе в кулак, тогда как любовник довёл себя до разрядки сам. Они не очень любили кончать таким образом, но ситуация обязывала. Несколько салфеток, расчёска и они более менее прилично выглядят. — Приоткрой окно, пожалуйста, и пошли, — Дин выбросил салфетки в урну и постарался не забыть выбросить их в дальнейшем из комнаты. Это будет очень долгая поездка, но Кастиэль подарил ему мобильный телефон на прошлый день рождения и теперь крутому девайсу с логотипом Nokia предстояло выдержать всю мощь любвеобильности своего хозяина. *** Сэм улыбался, рассматривая эту прекрасную девушку, что представилась ему Джессикой и сейчас рассказывала про традиции пугать первокурсников в Хэллоуин. Сам он понятия не имел, что ему грозит, а вот девушка разбиралась в предмете не хуже, чем в учебной программе. Собственно, он и приметил её не так давно, видя, как она активно задаёт вопросы преподавателю. Они на одном потоке и ему это только на руку, потому что он пришёл к выводу, что хочет пригласить её на свидание. Нет, он прекрасно помнит свои умозаключения по поводу отношений, влюблённости и его брат по-прежнему просто идиот, когда рядом с ним Кастиэль (и, по правде сказать, невыносимый зануда, когда Каса нет). Но Сэм ведь не такой. Нет. Он не будет пускать слюни и стрелять розовыми сердечками из глаз, он не влюблённый идиот. Джессика улыбается и у неё такие трогательные ямочки на щеках, а ещё мелодичный голос и игривые огоньки в карих глазах. Он покорён, но всё ещё в себе, чтобы уместно вставлять вопросы и правильно отвечать на чужие. Он намного умнее Дина. Однозначно. На Новогодний бал они идут как пара и Дин шлёт ему идиотские смс, в которых учит правильно целоваться. Сэм фыркает, называет брата придурком, но запоминает про давление, отсутствие слюны и поглаживание шеи пальцами. Джессика, кажется, в полном восторге и сама тянется за вторым поцелуем. А Дин и не такой уж придурок, явно целоваться учился у своего парня. Он всё ещё пытается убедить себя в том, что держит руку на пульсе, но когда Джессика проводит рукой по его животу, а потом загадочно улыбается, у него подкашиваются ноги и становится слишком тесно в штанах. Она — само совершенство и ему ничуть не стыдно в этом признаться. *** — Кас, — Дин ворвался в квартиру, потрясая в руке газетой и резко затормозил, увидев накрытый посередине гостиной стол при свечах. По лицу тут же расползлась счастливая улыбка и он бросился обнимать любимого, который был до неприличия красивым. — Ты видел? — Что именно? — спросил у него Кас после того, как они отдышались. — Статью в газете. Я глазам своим не поверил. — Дин, я знал ещё до выхода номера в свет, — улыбнулся ему этот невыносимый мужчина и Дин снова полез целоваться, наплевав, что костюм уже немного помялся. Он вообще не понимал ещё к чему столько официоза. Неужели из-за принятия закона об однополых браках в штате Массачусетс? — Мы по этому поводу пьём? — И поэтому тоже, — Кастиэль наконец-то выпутался из объятий любимого, вытащил у него газету из сжатого кулака, с которой Дин не собирался судя по всему расставаться, и усадил его за стол. — Вообще-то я давно следил за данным вопросом и был в курсе происходящего. — И молчал? — У тебя сейчас столько всего, я не хотел отвлекать тебя от важных дел. И не спорь. Как бы прекрасно у тебя не варили мозги, тебе нужен и отдых, и хорошее питание… — И секс, — в тон ему подхватил Дин. — В первую очередь, — ответил ему Кас и улыбнулся. — Я удивлён, что ты газету-то заметил. Дипломная работа, кажется, отвлекает тебя от всего мира. — Всего кроме тебя, Кас, — он вернул улыбку и вздохнул. — Ещё немного потерпи и я полностью в твоём распоряжении. — Я знаю, — мужчина открыл бутылку с хорошим шампанским и наполнил сначала бокал Дина, потом свой. У него давно был план, очень давно. Он интересовался однополыми браками не просто ради развлечения. — А теперь я прошу у тебя пару минут тишины и внимания. Тут Дин с удивлением узрел, как его прекрасная половина встаёт над одно колено, откашливается, берёт его за руку и проникновенно произносит: — Дин Винчестер, окажешь ли ты мне честь заключить партнёрский союз и прожить в нём до конца наших дней? — Очешуеть… — прошептал в ответ Дин, расплылся в улыбке, и кивнул в знак согласия. А что он ещё мог сделать в такой момент? У него дико вспотели руки, пересох рот, а душа унеслась куда-то, но, слава Богу, вернулась на место. — Кас… Кастиэль с улыбкой смотрел на смятение всегда такого уверенного в себе парня и притянул его для поцелуя. — Кольца купим вместе. Я подумал, что два кольца на твоём пальце будут смотреться слишком вызывающе. — Прибью, — Дин сполз на пол к жениху и впился ему в губы посерьёзнее. — Люблю тебя, Кас. Всегда. — И я тебя люблю, Дин. Навечно. *** Бальтазар с улыбкой смотрел на смущённую девушку, которой подписывал билет и удивлялся сам себе. Обычно он не замечает лиц всех этих фанаток, их так много, что он порой устаёт от внимания и славы. Но что-то в этой девушке заставило его замереть на пару секунд и оставить под росчерком номер телефона. Он не делал ничего подобного никогда, что, видимо, было известно девушке, потому что она подняла на него удивлённый взгляд. А потом улыбнулась. — Меня зовут Анна. Анна Милтон.