"Любовь найдёте в облаках"
Прохладное утро, серое и обычное. На деревьях вороны, листья потихоньку растут на сучьях деревьев, заполоняя макушки, благородным зелёным цветом. Хоть многое и произошло в их жизни, пусть за ними впервые не охотятся преступники, убийцы или чудовища, Карин всё равно ощущала день — обычным. Очередной, обычный день без Менмы. Девушка лукавила, говоря о том, что относится снисходительно к появлению детей Узумаки. Внутри затаилась обида, которая частенько её грызла, но Чиё, словно чувствуя это, зачастую оставался с ней беседовать. Он словно дурачился, чтобы вызвать улыбку на её лице, делая это так несвойственно для своей натуры и поведения. В нём, в Икари, она видела их отца. Дети слишком похожи на возлюбленного, каждый особенный по-своему. Чиё любит книги, любит загадки, рассказы про науку и стратегию. Синеволосый парнишка может посоперничать в своём развитии с множеством именитых учёных. Пусть он и казался взрослым, но выбирая облик двенадцатилетнего мальчишки, он становится более настоящим. Весёлым, душевным и милосердным. В своей «истинной», как он это называет, форме, Чиё более серьёзный, расчётливый и с нотками мрака. Икари не умел перевоплощаться, как его брат, но лишь в своих вспышках гнева был самым честным в команде. Правду говорят, что истину глаголют лишь люди пьяные и гневные. Словно ломается барьер, говорящий: «Не надо этого говорить, не стоит, не здесь. Промолчи!». Кто знает, правильно ли это или нет. Менма не любил врать, но часто уходил от ответов. Он не любил вопросы, которые как-то могли его подставить и редко, очень редко можно было заметить его разгневанным. Красноволосый чем-то похож на него, возможно, и Узумаки был бы таким, если получил достаточно любви и не прожил четыре года под крылом старого Змея. Карин встала раньше всех, ей не спалось и снился кошмар. Вновь и вновь она видела, как он уходит от неё, как оборачивается и, протягивая руку, раскалывается на множества кусочков. В этот раз, ей снился новый кошмар. Менма стоял в центре величественного зала, вокруг него было много девушек, у которых отсутствовали лица. Но она отчётливо ощущала, что они прожигают красноволосую Узумаки своим взглядом. Рядом, возле Менмы, находились его сыновья, которые с презрением смотрели на девушку и не произносили и слова. Лишь Менма, чей взгляд был настолько обжигающе холодным, даже противным. — Простушка, — тихо вырвалось из его уст, слова ранили похлеще куная. — Дура. До сих пор бегаешь за мной, а я никогда тебя не любил, — гнусаво продолжал красноволосый Узумаки. — Тобой можно лишь пользоваться! Карин слушала эти слова, сердце сжималось с каждой буквой, с каждой фразой. В районе живота тоже появились боли и недовольство. По щеке пробежала капелька горячей слезы, но вместе с ней, глубоко внутри появилось тепло. Девушка с удивлением подняла свою голову и видела, что все стоящие перед ней лишились своих лиц, а на её плечи, нежно упали ладони. Они святились ярким, золотистым цветом, и мягкий голос неизвестных ей парней прозвучал за спиной. — Всё это неправда, мама, — нежно прозвучали они в унисон. — Папа нас любит. Сон, который глубоко засел в её голове и заставлял задумываться. Всё казалось, таким реальным, но в то же время туманным. Таким же туманным, как эта дымка цвета молока, которая постепенно развеивалась. Красноволосая направилась в сторону обрыва, именно там, проходил небольшой ручеёк, в котором можно было умыться и прийти в чувства. Возможно, уже пора жить дальше и не оглядываться назад? Наконец-то принять его смерть и продолжить свой путь. Легко сказать, тяжелее заставить своё сердце и голову последовать этой истине. Всё начал тот странный музыкант, который повстречался ей в городе Малахит. Всё в нём вызвало в ней бурю эмоций. Ведь он смог, пусть и на мгновение, но перехватить внимание с печали и грусти о утрате, на себя. Сердце затрепетало вновь, лишь об одном воспоминании. Подсознание наполнилось красками, эмоции вспыхнули, появился жар и пот. — Что же это со мной? — вздохнув и покраснев, отвечала сама себе Карин. Девушка умылась, привела себя в порядок и начала расчёсывать свои волосы. Вид был безумно прекрасным, красота завораживала и радовала глаз. Спокойствие прервалось с того момента, как вокруг, внезапно послышался голос. Полушёпотом прозвучало слово. — Карин. Девушка сразу же обернулась, но рядом никого не было. От импровизированного лагеря, было достаточное расстояние и если бы кто-то подошёл из них, то она бы обязательно почувствовала. Но даже сейчас, её сенсорные способности молчат, а интуиция бьёт тревогу. Она отчётливо слышала своё имя, тихим голосом, кто-то всё же произнёс его. Не могла же она сойти с ума? Шум ветра, пение птиц, всё затихло, словно ничего и не было. — Карин, — вновь прозвучал голос за её спиной. Резко обернувшись, она изумилась, широко раскрыв глаза и рот от удивления. Перед ней, во весь рост стоял тот самый музыкант, он нежно смотрел на девушку, и лишь краешек его рта дрогнул в невольной улыбке. — Карин, — нежно вырвалось с его уст. Предательски затрепетало её сердце, а дыхание словно перехватили. Что сказать? Сколько слов она выдумывала в своей голове, надеясь о встречи с ним, но все они исчезли, словно испарились и их не было. Даже находясь в убежище Орочимару, Карин не позволяла себе проявлять симпатию к противоположному полу, храня верность лишь для Узумаки. Менма стал всем, вот только незадача, возникла в сердце и разуме. Этот таинственный человек стал той самой незадачкой. Он… Его глаза, его взгляд, улыбка, голос и запах. Его аура, она объяла девушку и словно обняла, она не могла не почувствовать подобного и это было нечто невообразимым. С каждым днём, чувства лишь усиливались, и она не могла отделаться от мысли «Я, что, влюбилась?». — Э…Это вы?! — ошеломлённо воскликнула девушка, она начала спешно оглядываться. — Они ещё спят, — спокойно произнёс парень. Его розовые волосы развивались на ветру, а потерянный взгляд изумрудных глаз, напоминал ей ребёнка, который так тянется к своей маме. Слеза прошлась по его щеке, на которой ещё находился грим в виде красного сердца. — Я здесь, лишь ради тебя, Карин. Слова рухнули на девушку, словно камень. По бокам, образовывались стены, о которые она могла в любой момент удариться. Бежать было некуда, нужно было отвечать. — Ради меня?! — встревоженно произнесла Узумаки. — Да, — его глаза блеснули в лучах солнца, отражаясь в них, Карин могла заметить беспомощную девушку, которая ничего не могла поделать перед чарами незнакомца. Он протянул к ней свою руку и нежно схватил за ладонь. Их пальцы переплелись, и она чувствовала, как тепло её вновь окутывает. — Пошли со мной, Карин, — в пол голоса произнёс розоволосый. — Бежим со мной, оставь их. Пусть сами разбираются со своей проблемой. Я… Я хочу сделать тебя счастливой. С того самого дня, когда я тебя увидел, когда услышал твоё имя. Я понял, что это ты, та самая, которую захочу всю жизнь оберегать. Захочу всю жизнь лелеять. С того самого дня, — он показывал свои руки, на которых можно было заметить шрамы от клыков, девушка ничего не могла понять, но была заворожена его голосом. — У меня есть земля, в стране Огня. Там есть усадьба, она скрыта от посторонних глаз, мы будем счастливы. Мы создадим своё уютное гнёздышко, вместе с тобой. У нас появятся маленькие котята, которые будут такими же красивыми, как ты, — улыбнулся бродячий музыкант. — Я живу, ради тебя, Карин! — с этими словами, он подтянулся к ней и поцеловал. Жаркий поцелуй, стал последней каплей. Заворожённая словами парня, не могла проронить и слова, жаркие и сладкие губы, сводили её с ума. Всё тело, словно было не её, не слушалось. Изумрудные глаза, прожигали насквозь, музыка чакры завораживала, запах и манящий голос, притягивали. Шаг вперёд, очередной и вот-вот уже упадёт в его объятия. Тёплые, такие родные. — Куда?! — грозно рявкнул Чиё, схвативший девушку за воротник. — ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — Девушка очнулась, широко раскрыв свои глаза, она увидела, как одной ногой уже была на краю холма. В руках держала жёлтую гвоздику, подаренную ей незнакомцем. С небольшим усилием, но он перекинул её за свою спину. Она плюхнулась на пятую точку, держа в руках цветок. — Как она тут оказалась? — прошептала девушка, не скрывая своего удивления. — Ты что творишь, дура?! — истерично рявкнул Суйгецу, недовольно обращаясь к красноволосой. — Решила покончить с собой? — Я…Я… Карин пыталась оправдаться, в её голове всё перемешалось, и она не понимала. Было ли это видением или жестоким обманом? Чётко помнила поцелуй, помнила его горячие губы и объятия. Это всё было, не могло же всё это показаться? Пока Хозуки отчитывал девицу, Икари смотрел на небеса и пытался что-то разглядеть, недовольно сморщив лицо. Чиё тоже осматривался, он нахмурил брови, и медленно вертел своей головой. — Что ты тут делала? — Я… — Не мямли, — недовольно и холодно произнёс Чиё. — Отвечай. — Слушай, малец, — влез Суйгецу и направился в сторону юноши. — Ты за своим языком, — не успел договорить беловолосый, как перед ним встал Икари. Холодный взгляд парня, который не сулил ни о чём хорошем. Ему словно не хватало одной команды, чтобы кинуться и начать драться. Рядом с ним, всегда было жарко. — Не вмешивайся, — спокойно произнёс красноволосый и не дал Суйгецу пройти дальше. — Ты с кем-то общалась? — С… С музыкантом, — произнесла девушка, наконец-то переборов свои эмоции. — Он спас меня ещё в городе Малахит, он… Он звал меня. Чиё нахмурил свои брови, сделав глубокий вдох. — Здесь, кроме нас с тобой, никого нет. Ты чуть ли не упала в пропасть, если бы мы вовремя не нашли тебя. Понимаешь, что ты… — он замолчал на мгновение, и взгляд синеволосого изменился. Он стал немного яростным. — Откуда у тебя это? — палец устремился в сторону гвоздики, которую в руках продолжала держать девушка. — Э…Это?! — воскликнула Карин. — Это его подарок. Выражение лица Чиё стало моментально жутким, мрачным, непохожим на лицо двенадцатилетнего мальчишки. Подросток уверенно направился к девушке, даже Икари сразу же отошёл в сторону, понимая серьёзность положения. Суйгецу отлетел в сторону, от лёгкого толчка Узумаки. Мальчишка оказался рядом с Карин, присев на корточки и выпрямив свою шею. Их взгляды столкнулись, и девушке было не по себе. Взгляд сполз на цветок, находящийся в руках красноволосой. Мгновение и он уже находился меж пальцев юноши. Тот начал внимательно его рассматривать и фыркнув, он произнёс. — Мразь! — сквозь зубы вырвалось у него. — ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЕБЯ ИЩЕМ?! В ответ была лишь тишина. Беловолосый со своей спутницей ничего вновь не понимали. Что сейчас происходит? Что случилось и почему, Чиё, который являлся самым мудрым, внезапно кричит на цветок? — Отец велел нам быть вместе, а ты решил забрать её и сбежать? Подонок! ЯВИСЬ — Нет, — тихо прозвучал голос из гвоздики, лепестки которой тихонько засветились. — Ты отчаялся, раз пошёл на такие крайние меры. Пусть даже я исчезну, но я не желаю вновь объединяться с вами. Глаза синеволосого широко раскрылись, когда из цветка начала сочиться розоватого цвета аура, которая вспыхнула на макушке цветка и образовала шар, который переливался различными цветами, пока не образовалась голова, и не развеялись волосы. Перед ним, было безразличное лицо парня, лет шестнадцати. Изумрудного цвета глаза, аккуратный нос и нарисованные сердца на щеках. — Настолько тебе всё безразлично? — Да, — отвечал розоволосый парень. Он с грустью взглянул в глаза Карин, а после вновь уставил свой безразличный взгляд на синеволосого. — Я всё равно найду тебя, — прошипел Чиё, сжимая тонкий стебель цветка, по его пальцам уже начали появляться небольшие, язычки электричества. — Хочешь ты этого или нет, но мы вновь объединимся! — ноги на ширине плеч, электричество начало интенсивно проходить через тело подростка, волосы встали дыбом. — Вы скоро, господин музыкант? — прозвучал голос из цветка, прежде чем прозвучал оглушающий хлопок, взрывающий гвоздику. — Значит не хочет, — усмехнулся Икари. — Меня это не волнует, — холодно отвечал Чиё. — Я дал последний шанс им всем. — Что это произошло?! — наконец-то спросил Суйгецу. — Музыкант, которого ты видела. Был с розовыми волосами, зелёными глазами и похожим на нас? — юноша обратился к Карин, полностью игнорируя беловолосого парня. Девушка кивнула головой. — Это был Айсуру, — вздохнул синеволосый, присев на землю. — Айсуру, наш с Икари брат. Сын Менмы. Девушка широко раскрыла глаза от удивления, прикоснувшись к своим губам. Она быстро покраснела от смущения, понимая, что совсем недавно целовалась с ребёнком Менмы. — И что делать будем? — поинтересовался Икари, подойдя к Чиё и встав рядом. Он смотрел на прекрасный вид, который лелеял глаз. — Пойдём за ним. — Он может быть где угодно, — наконец-то влез Суйгецу, недовольно осматривая детей своего товарища. — Ведьма сказала, что любовь найдём мы средь облаков, самых высоких, — спокойно говорил Чиё. — Я услышал голос девушки, которая, наверное, была рядом с ним. Этот акцент, он встречается крайне редко и лишь у коренной знати скрытого Облака. А самые высокие облака лишь в столице. — Делать крюк и идти в Облако? — ошеломлённо воскликнул беловолосый. — Ты с ума сошёл? — Это необходимо. Мы должны вернуть Айсуру силой, другой возможности не будет! У нас мало времени.|Сцена после титров|
Холодный, ночной ветер не мог затушить пламя, которое объяло центральное здание этой небольшой деревушки. Каждый готов был защищать свой дом, защищать свои принципы, и битва, которая продолжалась уже несколько часов, выматывала обе стороны. — Задача завершена! — выкрикнул мужчина в золотых доспехах, передавая ослабленного парня в руки блондина, подошедшего к нему. — Третий уходим! Третий! Высокий мужчина уже парил в воздухе над деревней. Он невозмутимо смотрел на неё и молчал. Сейчас она была такой маленькой, и люди, самураи и шиноби, которые бегали из одного конца улиц в другие, казались небольшими муравьями. Белоснежная маска, на которой застыло спокойное выражение лица блеснуло в свете луны, и мужчина протянул вперёд руку. — Я решу вопрос кардинально! — Отступаем третий! — рычал мужчина в золотых доспехах, шлем его напоминал львиную голову. — ЦЕЛЬ УЖЕ У НАС, ОСТАЛЬНЫЕ ПОТОМ! ОТСТУПАЕМ! — Я ВЫРВУ СОРНЯК С КОРНЁМ! ЛИШЬ ТАК МЫ МОЖЕМ ПРОДВИНУТЬСЯ ДАЛЬШЕ! — прокричал ему в ответ Менма, и в вытянутой ладони начал формироваться шарик, размером с грейпфрут. Чакра сменяла свой цвет на алый, соединяясь с синей, они смешивались, сгущались и от гнева мужчины, преображались в чёрный цвет. Вокруг шара можно было заметить кольца, которые закручивались вокруг него. — ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — прорычал парень в доспехах. — ОНИ ВСЕ УМРУТ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ НАВРЕДИТЬ НЕВИННЫМ! — Это малая жертва, для достижения цели, первый, — спокойно произнёс Менма, и шар сжался до размера маленького мандарина. — Рассен-Ренган! — с этими словами, он перевернул ладонь набок и шарик скатившись, устремился вниз, прямо в центр деревни. — Чёрт, третий! — с этими словами, мужчина в золотых доспехах сорвался с места. Земля под его ногами вздрогнула, глазницы шлема в виде львиной головы засияли золотистым цветом. Он передвигался с нечеловеческой скоростью, преодолевая всякие преграды. Даже самураи, которые вставали у него на пути, не могли ничего поделать. Быстрыми движениями, он отталкивался от одного края дома и передвигался ближе к центру деревни. Места, от которых он отталкивался, с дикой силой разрывались и раздавалось некое подобие грома. Он быстро развернулся и вытянулся вперёд, прыгнув ближе к земле. В его руках уже блеснуло оружие, его палица, такого же золотистого цвета. — Я НЕ ПОЗВОЛЮ, ТРЕТИЙ! — с этими словами, он мощным ударом отбил шарик обратно ввысь. Менма, который не успел даже среагировать на это, широко раскрыл свои глаза от удивления. Перед ним появился тот самый шар, который он отправил вниз. Сердцевина этого шарика уже успела побелеть, а это значило лишь одно. — Чёрт, первый! — с этими словами, он быстро сжался, руками закрывая лицо и часть торса. Мгновение, звук исчез начисто, взрыв, который был по мощности не меньше самой сильной биджудамы девятихвостого. Огромный, шар чистой энергии разорвал облака, верхушки самых высоких зданий и деревьев. Свет, яркий настолько, что ночь превратилась в день на мгновение. И звук, который раздался лишь через три секунды, после взрыва. Оглушающий, разрывающий ушные перепонки у тех, кто находился близко. Этот звук даже слышали в ставке главного самурая, грохотали стёкла.