***
Заведения, которые они обходили, были не многим лучше Реггедстоуна. Нет, они не были заселены отставниками с темным прошлым, да и наркотики здесь употребляли куда реже, но недружелюбные взгляды встречались в таком же количестве. Джону понадобилось время, чтобы понять, что именно объединяет склад на окраине города, частный спортивный клуб и автостоянку в Инфилде — во всех этих местах проводились нелегальные бои без правил. Пока Джон отсыпался, Лестрейд собрал на Трея Мундоса досье, благо держать имя жертвы ночной трагедии в тайне уже не имело смысла. Особой ясности оно не внесло — Мундос, как и Пирс, попал под трибунал за наркотики, правда, в отличие от подельника, он их не употреблял, а снабжал сослуживцев. Он и впрямь с детства скакал из одной секции боевых искусств в другую; боев без правил в этом списке не было, но перечень изученных дисциплин показывал, что драться Мундос умел, причем весьма разнообразно. Шерлок ни на секунду не усомнился в своей теории — он тут же обзвонил всех, кто занимался проведением подобных мероприятий в Лондоне, но о Трее Мундосе никто из них не слышал. Так что теперь они вынуждены были мотаться по самым злачным районам города в поисках организаторов не столь законопослушных. — Знаете этого человека? — Ватсон уже в который раз извлек из кармана копию свадебной фотографии четы Мундосов — эту обязанность Шерлок взвалил на него, заявив, что от него самого больше пользы, когда он наблюдает, не отвлекаясь на болтовню. — Впервые вижу, — тренер — коренастый мужчина средних лет — даже не взглянул на фото. У Джона уже сложилось впечатление, что стратегия «не выдавай никого, и не важно, знаешь ты его или нет» у этих людей превратилась в культ. — Прошу вас, взгляните повнимательнее, это очень важно, — терпеливо предложил Джон. О том, что изображенный на фото человек мертв, он предпочел промолчать — узнав это, люди, связанные с боями, могли окончательно отказаться говорить из опасений, что его смерть могут связать с их темным бизнесом. — А я вам еще раз повторю... — начал тренер, но Холмс, со свойственным ему нетерпением, прервал его на полуслове. — Господа, да довольно уже! Мы попусту теряем время, надо ехать дальше! — он развернулся и решительно зашагал к выходу из спортклуба. Ватсон в недоумении посмотрел на друга и тяжело вздохнул. Может, Шерлок и гений, но старые добрые методы за века неплохо доказали свою эффективность. Но не успел он повернуться, как Холмс остановился, будто что-то вспомнил, и с досадой спросил. — Где у вас здесь туалет? — Снаружи — где вам будет угодно, — проворчал тренер, — тот, что внутри, только для членов клуба. — Боюсь, мы не в самой оживленной части города, я даже кафе по дороге не видел. — Зато бездомных шавок — завались. Воспользуйтесь их примером. Это было уже чересчур, и Джон собрался было возмутиться, но тренер, кажется, и сам понял, что перегнул палку, так что бросив: «Идите за мной», — направился мимо раздевалки вглубь здания. Туалет был один и по половому признаку не делился — то ли женская аудитория в клубе вообще не появлялась, то ли их уборная находилась в другой части здания, но единственной дверью по-соседству был хозблок. Доведя их до искомой комнаты, он дождался, пока оба гостя войдут внутрь, и только после этого оставил их в покое. Ватсон искренне понадеялся, что это не единственная туалетная комната в спортклубе, и тренер из вредности выбрал для них самую замшелую — плесень здесь буквально впитывалась в стены, а ни о каких душевых и речи не шло. Холмс, однако, не торопился занимать кабинку — он вслушивался в шаги их провожатого, и когда те приглушились, вышел вон. Джон хотел напомнить, что тренер не мог уйти далеко, но далеко сыщик и не собирался — он с той же осторожностью открыл дверь хозблока. Совсем еще молодая темнокожая девушка в замызганном голубом халате подняла на них заплаканные глаза. — Трей Мундос посещал этот клуб, — Шерлок скорее утверждал, чем спрашивал, но уборщица все равно кивнула. — Не надо так убиваться. Он обманывал жену так же, как и вас. Как вас зовут? — Кетти, — из-за слез голос девушки звучал жалобно, и Джон понял, что останься Мундос жив, он бы сам придушил его. На вид Кейт не было и восемнадцати. — Кетти! Прекрасное имя, — голос Холмса был полон не свойственной ему обходительности. — Как вас занесло в эту дыру?! Вытирая слезы, Кетти принялась рассказывать о себе, о своей семье, которую никак нельзя было отнести к благополучным, что и вынудило девушку бросить учебу в медицинском колледже и искать хоть какую-то работу, чтобы сводить концы с концами. Сюда ее взяли уборщицей, но неоконченное образование тоже пригодилось — случалось подзаработать, оказывая первую помощь не самым удачливым бойцам. Последние слова сорвались с ее губ сами собой, и, опомнившись, девушка вся сжалась и готова была броситься прочь, так что Шерлоку пришлось постараться, чтобы донести до нее, что проводимые здесь бои для них не новость. Он подталкивал ее говорить все дальше, пока не вывел разговор к Мундосу. — Трей был здесь завсегдатаям еще до моего прихода. Он меня сразу приметил, в такие рестораны водил — даже не думала, что такие бывают! Подарки дарил. Я, правда, некоторые продала, папе на лекарство деньги нужны. Может, если бы я попросила, он бы сам помог, но неудобно, а он никогда не спрашивал о родне и о прошлом. Я думала — после свадьбы, когда мы станем одной семьей... Девушка опять разревелась, а перед Ватсоном как на ладони предстал очередной фокус Шерлока, и на сей раз он действительно был до банальности прост. Когда Джон показывал тренеру свадебное фото Мундоса, Кетти, очевидно, находилась где-то рядом, и тоже видела его. Шерлок, необремененный беседой с несговорчивым тренером, просто смог заметить девушку и ее реакцию. — Ты живешь с родителями? — поинтересовался Холмс и, услышав утвердительный ответ, недовольно скривился. Теорию о том, что Мундос хранил данные о нанимателях у любовницы, можно было отбрасывать. Разумеется, при условии, что любовница одна. Останавливались они обычно в средней руки отелях, порой — по несколько дней подряд, так что версия о съемной квартире тоже несколько поблекла. Шерлок вбил названия в телефон, но Джон очень сомневался, что в номерах можно хоть что-то найти. Даже в самых захудалых гостиницах уборка после отъезда постояльца — дело обязательное. Откуда у Мундоса брались деньги, Кетти не знала — у прекрасных принцев о таком не спрашивают. Она искренне полагала, что в других клубах ему везет больше чем здесь, и гуляют они на гонорар за хороший бой. — Кетти, а ты не помнишь, не упоминал ли Трей какие-то склады? Может, часто гостил у кого-то из друзей? — У других бойцов иногда. Меня туда обычно не брали. Но складов точно не было. Он сам говорил, что все самое важное хранит в клубе. Здесь за своих все горой, но все равно он просил присмотреть за шкафчиком. Только не думайте, там не деньги или что-то такое. Я его как-то раз открыла, из любопытства — у него там ценности не такие, не физические — награды за бои, видеозаписи, фотографии... — Можете показать? — прервал грозивший растянуться до бесконечности монолог Шерлок. Думала Кетти не долго. Она быстро нашла нужный ключ в ключнице и, протиснувшись мимо Холмса, поманила их за собой. Джону оставалось только гадать, что же ею руководило — оскорбленное женское достоинство или детская уверенность, что если чужие дяди посмотрят шкафчик Мундоса под ее присмотром, ничего не случится? Или она просто узнала интернет-знаменитость? — Есть там пустые шкафчики? — остановил ее Шерлок. Кетти в удивлении кивнула и на пару мгновений даже забыла про слезы. — Тогда прихватите еще ключ от одного из них. Ряды шкафов в раздевалке навевали воспоминания о службе — они были выкрашены той же безликой темно-зеленой краской, или ее близким подобием. Должно быть, в этом клубе Мундос был не единственным отставным военным. Шкафчики не были даже пронумерованы, однако Кетти без труда нашла нужные. Бесхозный шкафчик Шерлок обследовал первым, и только после этого приступил к хранилищу Мундоса. Подтверждение того, что последний был страстным поклонником Италии нашлось сразу — изнутри на дверце красовалась аккуратно наклеенная фотография Венецианского Гранд-Канала. На этом аккуратность заканчивалась — в самом шкафчике царил беспорядок, разом убивший все ассоциации со службой — там ритм жизни не позволял такой роскоши, как трата времени на поиск нужной вещи, и рано или поздно даже последние неряхи приучались хоть к какому-то порядку. Джон часто думал, а приучился бы Шерлок? Или его чертоги разума позволяли ориентироваться в любой помойке? Пожитки Мундоса детектив безжалостно выгреб на пол, отчего Кетти испуганно охнула. Зачем Шерлок требовал прихватить второй ключ стало очевидно уже через пару секунд: при ощупывании задней стенки обнаружилось, что в пустовавший шкафчик рука уходила на добрых два дюйма глубже. Вопрос о наличии лома Кетти восприняла уже спокойнее — видимо, она уже смирилась с тем, что незваные гости осчастливили ее внеурочной работой, и размеру ее особого значения уже не придавала. Она просто вышла и вернулась с искомым предметом. Ложная стенка подалась легко, и после пары ударов Холмс остановился и с недоумением воззрился на открывшуюся картину. Заинтригованные, Джон и Кетти примостились с двух сторон от него и заглянули внутрь. Тайник был пуст. Разъяренный, Шерлок размахнулся снова, и продолжал ломать выкрашенную армейской краской фанеру, пока от нее не остались только щепки. В самом низу, в щели между дном и стеной застрял лист бумаги. Джон поднял его — это оказалась распечатанная на обычной писчей бумаге фотография. На снимке было запечатлено мгновение городской жизни; если в кадр и пытались поймать кого-то конкретного, шанс вычленить этого кого-то в толпе был ничтожен. — Я не понимаю, — глухо пробормотал Шерлок, — какой смысл в тайнике, в котором ничего не хранится. Его багаж мы осмотрели, там ни одной зацепки! — Может, в качестве защиты от ублюдков вроде вас? — послышался насмешливый голос тренера. Вернувшееся в ее руки орудие взлома вовсе не прибавило Кетти храбрости — она исчезла из коридора со скоростью и незаметностью, наводившей мысль о тайных ходах. Тренер на это внимания не обратил. — Я так и думал, что вы попытаетесь сунуть нос не в свое дело, но вмешиваться не стал. Хотелось посмотреть, как вы этот нос обломаете. Трей сжег все. Вчера. Так что ничего вы на него не найдете, ищейки чертовы! Да и сам он сейчас далеко отсюда. — Дальше, чем вы думаете, — отозвался Холмс. — Ночью в аэропорту Хитроу Трея Мундоса убили. Повисла тишина. Какое-то время тренер обдумывал слова детектива, после чего глаза его загорелись недобрым огоньком. Джон уже внутренне приготовился к обороне, но следующий вопрос тренера дал понять, что злость его направлена не на них. — Кто его убил? — коротко спросил он. — Мы надеялись узнать это здесь. — Шерлок указал на изувеченный шкафчик. Тренер тяжело вздохнул. — Он пришел вчера, сказал, что хочет порвать с прошлым. Что оно становится опасным. Сгреб все и сжег к чертовой бабушке. — Вы видели что там было? — вмешался Ватсон. — Мы тут в дела друг друга не лезем, так что не вглядывался. Бумаги там были, больше короткие записи от руки, но и печатные попадались. Текст не читал. Еще фотографии какие-то, но все больше толпа. Вроде этой. — Тренер кивнул на фотографию в руке Джона. — Где он их сжёг? — не желал отступать Шерлок. Через пару минут они уже рылись в пепле во внутреннем дворе клуба. Бумага горит легко, но Холмс ухитрился-таки найти несколько относительно целых фрагментов и бережно сложить их в пустовавший портсигар. — Это просто свинство какое-то! — Как только они оказались на улице, Холмс дал волю накопившейся досаде и с чувством пнул ближайшую урну. — Полностью согласен, по клубу плачет санитарный контроль, но не стоит добавлять! — возмутился Ватсон. — Да при чем здесь клуб? Одно дело, если противостоишь уму противника, но когда улики исчезают из-под носа из-за глупости и трусости таких, как Мундос — это уже ни в какие ворота! — Да уж... — согласился Джон. — Такое чувство, что над нами кто-то смеется. — Посмотрим, как он посмеется над этим, — процедил Шерлок. — Идем к Крейгу!***
— Достать базы полиции? — удивился хакер. — Не думал, что с твоими связями это может понадобиться. Не гарантирую полную актуальность. Тобби расположился в узкой щели между пустующими компьютерными корпусами и неопознанной Ватсоном грудой железа, вероятно высокотехничного. — Нет, ты не понял, — принялся разъяснять Холмс, — нам нужен непосредственной доступ к базам, чтобы знать, что в неё вносят и ищут сейчас. — В реальном времени? Извините, ребята, но с этим проблема. Можно попытаться взломать почтовые сервера, если какие-то данные передаются по ним. — А к базе через него получить доступ нельзя? — Нет, только к переписке. Сеть, в которой крутятся внутренние базы, не подключена к интернету. — Тогда как данные из них туда попадают? — удивился Джон. — Как и все в этом мире — благодаря жадности человека. Кто-то из полиции сливает базы или их части за деньги, но обычно не сразу, а спустя какое-то время и подальше от дома, чтобы замести следы и обезопасить себя. — Значит, без своего человека в полиции к этим данным не поступиться? — Конкретные данные можно купить у Гуффи, но полную базу он не даст — это мешает бизнесу. — Гуффи? — Шерлок оживился. — Кто это? — Говорят, что хакер, единственный, кто смог подобраться к этой вашей базе. Он гребёт огромные деньги за то, что слегка редактирует в ней записи. Только знаете, что я думаю? Он фараон. Если бы был путь подобраться к данным или подключится ко внутренней сети, кто-то его бы нашёл, а Гуффи уже лет семь единственный и неповторимый. Не верю я в это. — Как на него выйти? Можно отследить? — Отследить — это вряд ли. Может, он и полицейский, но и хакер мастерский, след запутывает — будь здоров! Вот выйти можно — есть один форум, на котором нужно оставить кодовое послание. Но учтите, клиентов он проверяет, и только после этого выходит на связь. Если почувствует неладное — ни за что не объявится. — Значит, нам нужен человек, имеющий реальную причину подправить свое досье в полиции, — заключил Шерлок. — Думаю, среди моих должников найдется парочка таких.***
— И все это проделывает полицейский? — удивилась Иджерна. — Это только предположение, — отозвался Джон, — и, могу поспорить, Шерлок с ним не согласен. Местом их встречи он выбрал небольшую пиццерию в Брикстоне. Приглашение в кафе после утреннего выступления Холмса, он, очевидно, счёл дурным тоном, и попытался выбрать что-то менее навязчивое. Иджерна при этих словах невольно улыбнулась,и Джон, подбодренный этой улыбкой, увереннее добавил, что даже Шерлок Холмс иногда ошибается. Мисс Кристер пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Заведение было довольно плебейским, но высокие спинки диванов, делавшие столики почти изолированными, и тихая не навязчивая боссанова в качестве фона делало его идеальным местом как для студенческих свиданий, так и для неслишком значимых деловых встреч. — Я уже не представляю, к чему все это идёт, — невесело призналась Иджерна. — Иногда я думаю — лучше бы Пирс и впрямь оказался моим сталкером, тогда все складывалось бы куда проще... — Возможно, — согласился Ватсон. Мрачное настроение их последних встреч нравилось ему все меньше. С этим срочно нужно было что-то делать. — Знаете, — прервал он повисшую за столиком тишину, — в одном Шерлок утром действительно был прав — я чувствую себя немного не комфортно при мысли, что вы — наша клиентка. В армии неуставные отношения не поощрялись, это прочно засело в мозг и теперь мешает в гражданской жизни. Я подумал — раз уж Шерлок все равно хочет видеть вас каждый день, пока идёт расследование, может, не стоит тратить на разговоры о деле и личные встречи? — Не знаю, пожалуй, мысль дельная, — неуверенно согласилась Иджерна. — Так что? С этого момента никаких разговоров о делах? — Никаких. Ватсон вздохнул с явным облегчением, но неожиданно вновь напрягся. — Один вопрос, напоследок. Он не касается дела, но... Откуда вы знаете Майкрофта? — Джон уставился на Иджерну в упор, будто пытаясь прочитать мысли. От такого пристального внимания становилось не по себе, особенно если учесть, что обычно оно доктору Ватсону свойственно не было. — Вы смотрите на меня так, будто я подозреваемая, — заметила Иджерна. — В некотором роде, — отозвался Джон. — Просто как выражается наш общий знакомый детектив, я притягиваю к себе людей определённого сорта — преступников, шпионов, убийц. Вы показались мне приятным исключением, а тут знакомство с Майкрофтом Холмсом. У него довольно узкий круг общения, и по большей части — профессиональный. Джон умолк, давая Иджерне самой закончить мысль. Да, вскользь упомянутое Шерлоком Ми-6 рисовало окружение старшего Холмса весьма красочно. Иджерна в странном отупении уставилась на Ватсона. Она ожидала скорее ревности или праздного любопытства, но уж никак не подозрений в работе на секретные службы. — Боюсь вас разочаровать, — преодолев первое удивление, произнесла она, — но государственные секреты у экскурсантов я не выведываю. Просто мой брат и Майкрофт были одноклассниками, и мы как-то пересекались. Теперь пришла очередь Ватсона удивляться. — В самом деле? Не думал, что встречу человека, знавшего Холмсов с такой стороны. Странно, что вы не встречали Шерлока, если учились в одной школе… — Я там не училась. Мой срок пришёлся на колонию для девочек, именуемую пансионатом мадам Тафт. — Неужели все было настолько ужасно? — с сочувствием спросил Джон. — Если опустить тот факт, что сама мадам была жуткой пуританкой и пыталась добиться от нас того же, то не так уж все плохо. На самом деле ее характер даже давал простор для фантазии… — Да, они с Мартой доводили её до белого каления, — прозвучал из-за спины Иджерны знакомый голос, заставивший вздрогнуть. Элен была последней, кого она ожидала, да, что уж там, и хотела встретить здесь и сейчас. Невестка её была во многих отношениях золотым человеком, но уж больно длинный у неё язык. — Элен! — обернулась к ней Иджерна. — Какими судьбами? — Представляешь, совершенно случайно! Мы ехали с кружка танцев, и Нэнси захотелось пиццы. Зашли в ближайшее заведение, а тут ты! Я сначала решила, что обозналась, а ты про пансионат... Сама виновница внеплановой остановки уже вилась вокруг столика и беззастенчиво рассматривал Джона. Мать её, как и подобает выпускнице школы благородных девиц, на такую наглость не решалась; вместо этого она заискивающе взглянула на подругу. — Ты нас не представишь? — Джон, это Элен, жена моего брата, — Иджерна изобразила церемонную полуулыбку, — Элен, это Джон, мой друг. Она умышленно избегала упоминания фамилий в надежде, что в лицо не столь часто мелькающего в газетах друга знаменитого детектива Элен не узнает. — А эта очаровательная леди?.. — Джон приветливо улыбнулся Нэнси. Та ответила ему одной из тех улыбок, которую взрослому человеку повторить не под силу и, к ужасу Иджерны, остановилась и плюхнулась на соседнее с Джоном место. Шансы избежать близкого знакомства доктора Ватсона с неугомонной родней таяли на глазах. Оставалось надеяться, что собственное табу на разговоры о делах Джон не нарушит. — Простите, моя дочь порой ведет себя невоспитанно. Идем, Нэнси, не будем мешать, — окликнула мать, но Джон, ведомый правилами приличия или собственными убеждениями принялся уверять, что они нисколько не мешают Элен такому повороту очень обрадовалась, и тут же расположилась напротив дочери. О делах они действительно не говорили. В дальнейшей беседе Иджерна участвовала чисто номинально — вставила пару подробностей в рассказ об их с Мартой школьных проделках. Зато Джон выслушал кучу забавных историй о Кристерах, а Иджерна освежила в памяти причину, по которой решила не знакомить кавалеров с роднёй — во время таких знакомств частенько хотелось провалиться сквозь землю. Нэнси увлеченно уминала пиццу, но изредка вставляла и свои пять копеек. Когда она, выкроив в монологе матери паузу, решила рассказать о Паке, Ватсон мимоходом заметил, что с котом они уже знакомы. Глядя, как заблестели глаза Элен, Иджерна поняла, что в этот раз желание провалиться сквозь землю поставит рекорд по глубине. К счастью, развивать тему невестка не стала, очевидно, опасаясь спугнуть потенциального зятя. Другой опасный порог — вопрос о знакомстве — был пройден без проблем: Джон и Иджерна почти синхронно ответили, что познакомились на работе. Элен задала еще пару общих вопросов, после чего пришла к некоему выводу и оставила и эту тему. Казалось, все прошло благополучно, когда Джон вдруг спросил. — А с братом вас познакомила мисс Кристер? Иджерна напряглась. Это воспоминание могло потянуть за собой ряд других, в которые она Ватсона посвящать вовсе не собиралась. — Да. Их родители как-то пригласили погостить несколько одноклассников Майкла и нас. Тогда мы встретились, и больше не расставались... Хорошее было время, — Элен закрыла глаза, но, чуть погодя, уже не так воодушевленно добавила. — Жаль только Иджерне не так повезло в те дни. Самой Иджрне от этих слов страшно захотелось оказаться где-то в Новой Зеландии, или что там находиться на другой стороне Земного шара от Лондона? — Господи, Элен, об этом все уже забыли! — попыталась она закрыть и эту тему. Элен только с сомнением глянула на нее, после чего доверительно сообщила Джону, что имя того несчастного они по негласному соглашению не называют, и во всех известных ей подробностях расписала как гадко он поступил с ее подругой. Еще на рассказе об «играх на догадливость», как называла это Элен, Ватсон бросил на Иджерну вопрошающий взгляд, но та никак на него не отреагировала. К концу рассказа она уже не сомневалась, что Джон прекрасно понял, кем был это неназванный Майклов одноклассник. Элен еще некоторое время рассказывал, как через два года Майкл, весь такой красивый, в костюме и с красными от недосыпа глазами (бедняга несколько ночей заучивал правила этикета, чтобы произвести впечатление) приехал к ее родителям делать предложение, но никто, кроме дочери ее уже не слушал. Элен в недоумении переводила взгляд с подруги на ее приятеля и обратно, после чего решила, что не дает голубкам нащебетаться всласть, и тут же вспомнила что ей срочно нужно бежать. Когда Элен и неохотно плетущаяся за ней Нэнси скрылись за дверью, за столиком повисла напряженная тишина. — Это был Майкрофт, верно? — в конце концов спросил Джон. — Сегодня был сложный день, а перед ним не менее сумасшедшая ночь. Думаю, нам обоим стоит отдохнуть, — сказала вместо ответа Иджерна и, уже поднявшись, все-таки добавила: — Все вокруг носятся с этой историей, как угорелые, хотя я давно ее отпустила. — Поэтому вы так не хотели, чтобы ваша подруга продолжала? — со скепсисом спросил Джон. Иджерна вновь не ответила, только пожелала спокойной ночи и направилась к выходу. Джон Ватсон остался за столиком один, думая о хитросплетениях судьбы и тех шутках, что она порой играет с людьми.