***
Локи метался по своей комнате, не зная, как расценить неожиданное внимание Сиф к его персоне. Девушка буквально обстреляла его глазами, пару раз заговорила о чём-то, что он не разобрал от волнения и, наконец, пригласила его на свидание, в сад. Проблема состояла в том, что практически он совсем не знал как ему себя с ней вести. Тор в делах любовных был гораздо продвинутее его. — Что случилось? — уставился на него брат, когда Локи ввалился к нему в покои. — Я должен сегодня что-то предпринять, иначе девственность станет моим клеймом до скончания веков. — Да что случилось-то? — испугался Тор. — Сиф и я… — Ну? — терпение Тора иссекало. — Мы сегодня должны… — Переспать? — нахмурился Тор. Локи ошарашенно вылупился на брата. Он и в мыслях не имел, что и такой сюжет возможен. — Не, ну хотя бы поцеловаться… я имел в виду, — пролепетал он приподнимая брови и прося, как о пощаде. — Помоги, покажи как это сделать лучше. Тор откинулся в кресле и захохотал. — Ну ты даёшь! — Ты уже перетискал всех Асгардских девушек и кумушек, а я только и делал, что читал. — Любовные романы, — хохотнул Тор. Локи запустил в него подсвечником, который тот ловко поймал. — Хорошо, давай свою репу сюда. Локи снова не понял жаргон брата. — Иди сюда, говорю, — Тор поднялся и протянул руки. — Только не тискай и без щекотки. Я серьёзно, — взмолился Локи, опасливо приближаясь к брату. — Не боись, я опытный, — погладил пробивающиеся усики братец. Локи подошёл, опасливо посматривая на растопыренные руки Тора. Но брат лишь взялся ими за его затылок, приблизил тонкое и бледное лицо с огромными зелёными глазами к себе и серьёзно мотнул головой. — Извини, я мужиков не целовал… — Я прошу показать как это, а не целовать. Я твой брат, а не мужик и ты меня целовал всё детство во все места, и в зад в том числе. Что такого? — В зад, — Тор отвёл взгляд от наивных чистых глаз Локи. — Ты был крошкой и зад твой был похож на персик, да и не целовал я, а забавлялся создавая треск на твоих ягодицах губами. Ты так заливался хохотом, мне нравилось. Тут уж и Локи стало неловко. Он-то свой младенческий зад не видел, а теперь это было бы странно, такая игра. Но он нечаянно её представил. — Я не прошу тебя целовать мою задницу. Просто покажи как владеть губами, — всё же решил он не отступать. Кто как не родной брат никому не расскажет о его некомпетенции, а уж если девушка рассмеётся в лицо, вот это будет казус. Тор потоптался, потом снова обхватил затылок и горло брата своими ручищами, поморгал длинными темными ресницами и гаркнул: — Не смотри на меня, зажмурься! — То есть она тоже зажмурится, когда я… — Заткнись и зажмурься! — потребовал Тор. Взгляд брата пробуждал в нём далеко не чистые мысли. Локи был изящный и изнеженный, кожа светилась белизной, тонкие черты напоминали девичье лицо. Всё это заставляло волноваться его плоть. Раньше Тору такое в голову не приходило. Но Локи, вздрогнув в его руках, исполнил требование брата и вытянул губы уточкой. Тор расхохотался. — Дурачина ты, не тянись ко мне. Локи расслабился и Тор это почувствовал под своими пальцами. Он перенёс одну руку на плечо брата и коснулся губами его приоткрытых губ. Локи будто обжёгся. Он не ожидал, что такое нежное касание вызовет в нём бурю эмоций. Но Тор тоже закрыл глаза и попытался почувствовать вкус поцелуя посерьёзнее. Локи едва стоял на ногах и схватился за плечо брата. Тактильность только усилила их падение. Но дальше получилось ещё хуже. Локи стал отвечать на поцелуй так, будто он был девицей. Но именно то же ощущал в нём и Тор. Ещё мгновение и он стал бы расстёгивать на брате его лёгкую рубашку, лишь бы коснуться его кожи и прижать его торс к себе. Но, внутренний запрет, образумил Громовержца. Он нехотя оторвался от влажных губ брата и отвернулся. — Всё, урок закончен. — Всё? — Локи рухнул в кресло, потеряв точку опоры. — это всегда так с девушкой? — Ты шутишь? — развернулся Тор. — Так всегда мои поцелуи действуют на девушек. Но я не знал, что мой брат легко попадёт под их чары. Хоть бы вмазал мне между ног, что ли? Я ж забыл с кем нахожусь. Локи удивлённо вскинул брови от неожиданного откровения. — У тебя встал? — едва не прыснул он от озарения. — Тор? Ты… Локи закусил губу от осознания уязвимости брата и того, что узнал о его с такой стороны. — Заткнись, — рявкнул Тор. — Если хоть одна живя душа узнает, я тебя убью. — Нет-нет-нет, — пролепетал Локи и бросился из комнаты вприпрыжку. Знать, что родной брат так тащится по тебе, было для него верхом блаженства. Но в дверях он приостановился. — Я зайду позже, расскажу, что и как? — Вон! — Тор шарил бешеным взглядом, чем бы запустить в шалопая. Свидание не получилось. Сиф продинамила. Локи долго одиноко стоял в саду. Потом прошёлся, потом зевнул и, по звёздам определив сколько времени прошло после его глупой выходки со свиданием, попросту пнул какую-то мамину прекрасную кадуку с цветком. Испугался, что мама узнает, осмотрелся… никого. Засыпал вырванный из кадки куст почвой. Оглянулся снова и тихо удалился с места преступления. Ему просто необходимо было пожаловаться Тору, о том как с ним обошлись. Локи тихо постучал в дверь покоев брата. Тишина… Локи привык к тому, что старший его игнорирует, показывая своё вечное величие и вошёл без стука. — Тор, — шепнул он в темноту. — Тор? — Что надо? — загорелся ночник, в свете которого было заметно, как на лице брата появляются "грозовые тучи". — Меня продинамили, — шепнул Локи садясь на край ложа брата. — Само собой, она хотела, чтобы я ревновал… — отодвинулся Тор подальше, укрываясь одеялом плотнее. — Ты… знал? — казалось Локи расстроен. — И ничего… ничего не сказал? — Заплачь! — взгляд Тора выражал злорадство. — Вечно нюни пускаешь! Иди отсюда! Локи впервые услышал такие слова со времён, когда они делили общий горшок. — Ты меня гонишь? — его глаза увлажнились ещё больше. — Почему? Из-за Сиф? Она мне совсем не нравится… Тору стало не по себе. Он любил брата и всегда знал это, он не мог без него прожить ни минуты. Они дополняли друг друга во всём, но… то, что он испытал при их близости, Тора насторожило. Ему, вдруг, захотелось прижать Локи к груди, как тогда, когда они были мальчиками. Но, он боялся вновь почувствовать нечто порочное. — Ты сам спровоцировал меня, теперь уходи. Я знаю. Ты можешь и подушкой прикинуться у меня в постели! Вали! — вырвалось у Тора. Взгляд Локи застыл на мгновение. До него дошла суть сказанного. — Ты о поцелуе? Я только просил показать технику… и всё, — Локи был уже на грани истерики и Тор это видел, но не мог уже остановиться. Надо же было ему обвинить в своей слабости любимого брата. — Уйди и не приходи ко мне больше. Я сплю голый и ты знаешь об этом! — брызгал слюной громовержец. Локи вскочил на ноги. — Да пошёл ты! — огрызнулся он. — Даже сегодня меня надули твои девки, чтобы насолить тебе! Я всегда в тени! Ни одна из них на меня не смотрит… Потому, что всегда рядом ты, мой братец, сын Одина, красавчик Тор! Бицепсы, белокурые кудри… Локи сорвался и, отвернувшись, заплакал… Тор опустил взгляд, встал, обмотавшись простынёй, и подошёл к брату. — Ты красив не меньше… Даже больше, — пробубнил он. — У тебя не такие сильные руки, но ты очень умён, ты хитёр, ты способен рассмешить так, что мы ржём как кони целый час, после твоей шутки. И кудри у тебя цвета ночи, они чудесны. Ты прекрасен, брат. Локи отошел, стряхнув с плеча его руку. — Успокоить хочешь? Спасибо, мне не нужна твоя жалость. Но Тор снова схватил его за плечи и развернул к себе лицом. — Я люблю тебя и это не та любовь, которую ты знаешь. И прошу уйди… Я должен взять себя в руки и остаться прежним. Локи, наконец, осознал, что имел в виду его брат. Он распахнул глаза и не знал, что сказать несколько секунд. — Из-за этого?! — он помотал головой и удивлённо поднял брови. — Но… я только хочу говорить с тобой, как раньше, делиться сокровенным. Да, даже бороться… Теперь, что и этого не будет? — Молчи и уходи. Мы больше не сможем быть так близки, как раньше. Локи склонил голову и направился к выходу, но остановился на полпути и спросил: — Завтра коронация? — Вот именно, мне нужно отдохнуть, — буркнул Тор. — После чего ты выберешь себе женщину? — Да. — И будешь с ней близок так, как раньше со мной? — Я буду с ней заниматься сексом, если ты ещё не допёр. Топай! Лафейсон вышел из покоев брата и его взгляд не выражал ничего доброго. Он вспомнил заклинание, открывающее портал между враждующими мирами. — Посмотрим, не велика ли тебе твоя корона, Громовержец? — задумчиво произнёс младший принц, вышагивая по коридору и подыскивая место, для чародейских манипуляций.***
Тор с негодованием сорвал кляп с лица Локи. После того, как он привёл бунтаря, едва не поработившего Мидгард, во дворец Всеотца, он попытался вразумить брата, чтобы тот не перечил отцу. Но Локи будто подменили. Такого жестокосердия Тор в нём ещё не знал. — Что ты наделал?! — хватался громовержец за голову, не зная, как примирить теперь их с отцом. — Тебя будут держать под стражей вечность! — Тебе-то что за забота? — ответил ему и устало звякнул кандалами Локи. Мытарства по чужим планетам измотали его вконец. Он отрешённо вытер рукавом со лба капли пота. — Прошу, покайся, угомонись и женись, наконец! Локи удивился. — Не вижу взаимосвязи между первыми двумя действиями и последним. — Семья тебя остепенит, — с надеждой в голосе произнёс Тор. — Заблуждаешься, брат. Я аскет. И уже не тот сопливый мальчишка, которого можно было оттолкнуть из-за невинного поцелуя. Заметь, мы не братья и ты первый это почувствовал. — Не удивлюсь, что это твои чары так действуют на меня, — рявкнул Тор. — Всё ещё действуют? — расхохотался Локи и помотал головой. — Нет, меня теперь на это не купишь. Я вышел из твоей тени, Тор. Я — твоя противоположность. Полная противоположность. Ты оказал мне услугу, отрекаясь. А я просил только понимания, заметь, не твоих грубых поползновений! Я просил поддержки. Ты же боялся замарать латы Бога и сам попал в ловушку своего эгоизма. Я — твоя вторая половинка. Можешь не искать её в женщине. Ты сам меня создал. Ты и отец. Вот и живи с этим. Жестокие слова Локи резали Тора по живому. Он давно понимал, что-то, что он говорил правда. Как только он обретал способность видеть красоту и созидать, всё это его брат тут же стремился разрушить. — Ты сам выбрал этот путь, Локи. Мы с Отцом и сейчас любим тебя, — опустил голову Тор. — Я тоже, — тихо произнёс Локи. Тор посмотрел в его глаза и увидел, что тот не лжёт. — Так прекрати всё это, смирись. — Нет, без этого я снова стану твоей тенью, — прошептал Локи. — Не смирюсь! Я первый, но с противоположной от тебя стороны. Так будет всегда! Громовержец рассвирепел. Но он не спешил звать стражу, чтобы отвести брата на суд… Этот кабинет, где он решил побеседовать с ним, был выбран не случайно. Вряд ли кто-то услышит хотя бы отдалённый стон. Маска снова внезапно сковала уста Локи, который не ожидал подобного поворота событий, но понял по глазам Тора, что тому не до шуток. Тор сжал его плечи и рывком привлёк брата к себе. Всё что случилось потом, Локи не смог и не желал предотвратить. Горячие уста брата страстно терзали открытые участки тела, отбивая любое желание соображать. Сильные и властные руки сжимали в тиски и без того искалеченное пытками читаури и побоями Халка. Пришла очередь «братских» объятий. — Ты этого хотел, — зло шептал, стиснув зубы Тор. Локи не смог бы даже промычать сквозь тот кляп, что был надет на его лицо. Руки скручены назад. Тор постарался и тут — воспользовавшись его замешательством, ловко перестегнул наручники. Лишь глаза Локи могли говорить. Сначала они выражали немалый испуг, затем он их прикрыл, очевидно испытывая некоторое наслаждение от порочных ласк Тора: скольжения сквозь расстёгнутый ворот вглубь по напряжённым мышцам грудины, покусывания нежной шеи и подбородка, крепких бёдер, обхвативших его подкашивающиеся ноги... Прижатый к стене, он хотел выть от боли и неги, которыми одаривал его "нежный" тиран. Ещё мгновение и Локи мог бы поклясться, что теряет сознание от нехватки воздуха в его сдавленной торсом брата груди. Он буквально повис в грубых лапах Тора и тогда Громовежец очнулся от своего наваждения. Он обхватил безвольное тело Локи одной рукой и второй потряс его за подбородок. — Прости! Прости! Прости! Я полный кретин! Локи вскинул голову, но кляп не позволял ответить и он снова сник. Тор услышал шаги стражи… Через некоторое время, скованный по рукам и ногам Локи, отводя укоряющий взгляд от брата, следовал на суд царя Асгарда. Что он мог? Рождённый пленником оставаться игрушкой средь асгардских богов. Для одного якобы сын, для другого якобы брат.***
После приговора в заключении Локи буквально наслаждался одиночеством. Он много читал, воображал себе другие реальности, даже прохаживался по иным мирам, оставляя свою телесную оболочку. Иногда забавлялся растерянным видом брата, который редко появлялся в подземелье, но разговора о произошедшем между ними не начинал. — Как ты? — проронил Тор однажды, проходя мимо. — Ты о чём? — Локи будто бы не понял. — Думаешь, ваш запор меня тут держит? Я здесь только из-за Фригги. — Так нельзя, брат, всё взять и сломать! Наши отношения и дружбу. — Можно и ты всё это сделал, оттолкнув меня в своё время! Но недавно, ты снова испугался, а ведь мог заступиться за меня перед отцом. — Тебе всё просто. Лишь бы манипулировать. Как я пойму, что не ты провоцировал меня? Ты же такого чувства ко мне не питаешь! — О, если бы я питал, то поверь, не сомневался бы что с ним делать… Я могу принять любые отношения лишь бы они шли от сердца... Ты можешь приходить ко мне почаще тайком, и мы поладим, — ухмыльнулся Локи. — Умолкни! Хоть сейчас сохраняй честь принца. Знаю, ты хочешь причинить боль себе, но тем самым ранишь меня! — Спасибо, за разъяснения, впредь постараюсь подставляться под твои тумаки почаще, — оскалился Лафейсон. — Смотри, я могу перестать играть в поддавки, мне будет жаль потерять свою тёмную часть в твоём лице, — резко развернулся на месте Тор и ушёл. Больше до гибели Фригги он Локи не видел. Однако Один не смог не посетить его в час, когда никто не мог от него подобного ожидать. Локи вздрогнул от ощущения приближения родного и до невозможности, томительно-мучительно близкого существа. Это он. Один. Его отец. Не было ничего более сокровенного в душе йотуна-аса, как его любовь ко Всеотцу. Он сопротивлялся этому всеобъемлющему чувству, но ничего не мог с собой поделать. Один велел запереть сына по просьбе Фригги в подземелье, хотя ему сказал, что он достоин пыток. Но какая пытка сравниться с невозможностью действовать, творить, разрушать, да… просто существовать. Законсервированный в отцовской клети, будто примитивный кролик, Локи страдал. А сейчас его палач и тот, кого он всегда боготворил решил посетить его. Печальный, мудрый взор Одина лезвием «вскрыл» душу бунтаря. Локи не вынес прямого взгляда как ни «пыжился» перед отцом. Пришлось склонить голову и отвернутся, чтобы скрыть смятение и, возможно… слёзы. — Почему? — мягкий тон тяжёлого вопроса напрягал слух трикстера. — Ты меня не любил, — срывающимся на фальцет голосом промолвил Локи Один устало сел на кушетку, которая служила узнику постелью, перевернул брошенную на ней второпях раскрытую книгу. — Шекспир… сонеты, — ровно и совсем без удивления произнёс отец. — Ты же умный, Локи. Зачем ты мне лжёшь в глаза о том, что якобы не знаешь что я тебя люблю до сих пор? — Хотелось услышать лично, — саркастично хмыкнул, пожав плечами Лафейсон. — Услышал? — улыбнулся отец. Локи, стоя к нему спиной, боялся выдать свои эмоции несдержанным всхлипом, как это было не раз в детстве, когда папа вычитывал его за магические шалости по причине которых повариха родила раньше срока или лошадь Тора вздыбилась под ним так резко, что тот падая расшиб лоб. — Мы тогда не договорили, сын… При этом обращении у Локи сжалось сердце. Захотелось подбежать к нему и крепко обнять… как раньше. Как тогда, когда он был младшим сыном Одина. — Однажды я нашёл на своём пути младенца, оставленного без присмотра. Возможно мне не пристало вмешиваться в положение вещей. Но пройти мимо беззащитного крохи не получилось. Локи не смог сдержаться и порывистым движением сжал пальцами переносицу в районе глаз, пытаясь остановить, захлестнувшие взор от жалости к себе, слёзы. — Когда я взял тебя в ладонь, в которой ты тогда легко вместился, ты расцвёл прямо на глазах в очаровательного младенца-аса. Огненные глазёнки неожиданно засветились переливами подобно нашему радужному мосту, пухлые «бантики» губ растянулись в доверчивой улыбке. Ямочки на щёчках говорили о том, что я тебе приятен, — ровным голосом, улыбаясь, продолжал вспоминать момент их первой встречи Один. — Ты не был похож на монстра, которым родители пугают своих детей, хотя я никогда и не считал таковыми твой великий народ. Ты был прекрасен. Я сразу полюбил тебя и не пожелал выяснять, кто тебя оставил одного и почему. Возможно я солгал на суде, о том, что тебя оставили на погибель. Хотел задеть за живое... Я просто украл тебя у Лафея. Меня покорила твоя скрытая мощь, врождённая магия. Мне хотелось считать тебя своим. — Пытаешься усмирить меня добрыми сказками о родительской любви? Фальшивой любви фальшивых родителей? — зло сорвалось с губ Локи. — Нет, — пожал плечами Один. — Я не скрывал бы ни от кого о своём трофее, если бы не считал за честь называть своим сыном и наследником маленького йотуна. Я желал этого всем сердцем. Мне даже в голову не приходило объявить хоть кому-то, что ты мне сын не кровный. Если бы я пожелал тебя использовать в политике или войне, я бы поступил честно, сказав о тебе своему народу правду. Так же и воспитывался бы ты при моём дворе, как, спасённый от гибели, плод любви двух очень разных стихий. И ты бы знал своё место… — Да! Твоя слабость ко мне сыграла с нами злую шутку. Теперь мне трудно найти своё место, — Локи развернулся лицом к отцу и развёл руками. — Очевидно, оно здесь, в клетке! — Не лги себе. Несмотря на то, что я тебе не родной отец, ты полная моя копия. Всё своё детство ты подражал мне. Ты - это я. Но... Сам ты не видишь этого со стороны, разменивая свой дар на суету. Чего ты добиваешься? — ни один мускул не дрогнул на лице Всеотца при дерзком выпаде сына. — Убив Лафея ты всё устроил так будто спас меня. Что было бы не вернись Тор? — Кто знает? Лафей проиграл. Люди определяют это словом «рок», — самодовольно ухмыльнулся Локи. — Нет. Ты ни секунды не скорбел о своём истинном отце. Тот роковой момент ты продумал, чтобы устроить из его гибели фарс и свой триумф. А так же убедить меня в своей преданности… Локи взял книгу, сел в кресло и уткнулся пустым взором в написанное. Всем своим видом показывая, что "аудиенция" закончена. Он испугался. Один легко читал его душу. Бога не проведёшь. На самом деле, всё что Локи делал, он делал для того, чтобы Отец его заметил. Если Один не одобрял содеянного безрассудным сыном, то хотя бы, наказывал. Всё же обратив внимание. Один грузно приподнялся с кушетки, подошёл к сыну, провёл рукой по волнистым тёмным волосам. — Я буду ждать… Когда-нибудь ты повзрослеешь, всё поймёшь и раскаешься. Когда старик удалился, Локи «включил» иллюзию, укрыв себя истинного «ширмой» безразлично читающего Шекспира двойника. А сам бросился на кушетку, уткнулся лицом в подушку и застонал. — Как?! Как?! Как мне стать достойным тебя, отец?! — гордыня "злобным ядом" слёз струилась из глаз "блудного сына", не позволяя чистому и благородному чувству поселиться в его любящем, но эгоистичном сердце. Внезапно несмелая мысль пронзила сознание бога Коварства. Что если, не имея возможности сравняться силой с могущественным Всеотцом, стоит стать его антагонистом?***
— Нет! Нет! Нет! Нет. Почему ты не слушал, глупый? — Тор не мог принять такой страшной жертвы, как смерть Локи. — Да, я был глупым, — кровь подступала к горлу Лафейсона, мешая говорить. — Не умирай! Отец узнает и простит, — умоляюще шептал Тор. — Я сделал это для тебя… Джейн видела как Тор страдает, не имея сил смириться со смертью Локи. Последние слова брата перед его кончиной эхом раздавались в его голове. Локи устроил всё в самых своих лучших магических традициях, желая преподнести всем приятный сюрприз… Но Один решил всё за него в воспитательных целях. Только вот Локи не смог пройти этот тест… Позже Локи объяснит всё брату, когда просмакует вкус власти, а Тор поймёт, с кем его место, когда оставит свою Джейн… сам…