Сборник "Другу"

"Багровый алхимик" Зольф Джей Кимбли/Она

Говорят, что девушки засматриваются исключительно на плохих парней, а вот жить предпочитают только с теми, что бегают за ними, даря ухаживания, внимание и цветы, (черт бы их побрал!) Уинри Рокбелл явно не знала ни о каком таком, когда влюблялась в Эдварда. - Ты просто никого особо рассмотреть не успела, - ехидно посмеивалась Алексия, скидывая на стол каре на тузах. - И я снова в "дамках". - Я...я думала, что главное, как он ко мне относится! - зарделась механик, раздраженно отбрасывая карты. В покере сегодня была непруха. - А как он к тебе относится? - даже заинтересовалась Маднесс, рассматривая ногти, которым хотела придать способности Ласт, но передумала. - Что выделяет для тебя человека? Что делает его твоим?Почему он достоин тебя? Что? Что? Что?! - последний вопрос был полон злости, но гомункул успела перехватить себя до того, как ей снова захочется смеяться над всем и всеми. Уинри долго молчала, сжимая руки. Она уже привыкла к ней, привыкла к вспышкам злобы или неприязни, безудержного веселья или, такого же, безудержного гнева... Не могла только привыкнуть к таким вопросам. - Ну...Эд всегда подает мне руку...когда я одна. - задумчиво роняет она, не глядя на девушку перед ней. И старается стыдливо отвести лицо, когда замечает насколько насмешливо смотрит она. Рокбелл и сама понимает, о чем хочет сказать гомункул. Не решается только признать, что права. ...Когда они были на экспедиции в снегах, когда они выходили на стужу и ветер, Эд даже не заметил, как трудно ей, девушке, идти по обледенелой дороге. И ни разу не подал руки. У него всегда другие дела, планы и мысли. Он живет без этой, человеческой, стороны вопроса, у Элрика всегда война, на которой каждый день может кто - то умереть, а она...она пока и не думала куда - то пропадать. Переживет! Он вспомнит о ней, когда сломается автоброня. Он вспомнит о ней, когда она будет печь пирог или приставать с просьбами о молоке, он вспомнит о ней...но не сейчас. Не тогда, когда она так нуждается в нем. В его руке. Автомеханик помнит о том, как аккуратно, и в то же время жестко, перехватывает за талию другую девушку, другой мужчина. Тот, о котором Эдвард высказался как о "дьяволе в теле человека", на кого он смотрел с выверенным презрением и злостью, кого называл "монстром". ... Багровый алхимик заметил все. И неуверенный шаг, и раздраженную злость на холод. И момент ее слабости тоже не просмотрел. Придержал. Остановил. Возможно, ей только показалось прикосновение его губ к шее гомункула, потому что в следующее мгновение она уже твердо стояла на ногах, а он продолжил идти как ни в чем не бывало. Уверенно не оглядываясь назад. Рокбелл долго задается вопросом: "было или не было?" Было или не было, это, чуть заметное... Незаметно всунутая в руки чашка горячего чая, слишком крепкого, чтобы быть из общака, слишком ароматного, чтобы быть из столовой. Прямая спина в белом костюме удаляющаяся размеренно. Словно и не он. Мимолетная улыбка, на тон нежнее, чем другим. Прикрытые глаза, когда Алексия его касается... Усталый выдох, когда только она смотрит... ...Автомеханик хоронится в чулане, неудачно забравшись туда по поручению Эда. ...Багровый молча утыкается Безумию в живот головой, позволяя ее рукам запутаться в своих волосах. Его плечи едва заметно подрагивают, а Уинри только и может, что рот себе зажимать, боясь даже подумать о том, что могло до такого этого "монстра" довести. Еще больше пугает, что не говорят они ни о чем. Алексия руку ему на щеку положила, огладила, заставила в глаза себе посмотреть. Нет, не плохо ему было. Это смех. Даже странно, что Уинри решила, что он может расстроится из - за чего то, ведь Эд говорил... А Багрового все еще потряхивает от беззвучного смеха. Смеха ли? - Джей. - зовет его гомункул, интимно, устало...жалеючи? - Джей. - чуть более тягуче, обнимая за шею, валя на постель, целуя, не думая, устало и горячо. Рокбелл еще думает, как скрыться, как убрать это видение, чтобы не вспоминать никогда, не думать о таком, когда что - то задевает. Кимбли резко поворачивает голову на звук, отрываясь от губ Безумия. Гомункул шипит раздраженно и силой поворачивает алхимика к себе, кусая за губу, устраиваясь на его бедрах. Автомеханик выдохнуть боится, не зная, вспомнит ли Багряный о шорохе после, когда гомункул насытится...Он ей? Она им? Девушка отводит глаза, закрывает красное лицо руками и хочет вслух повторять слова, что не она тут, не видит, не слышит... Шорох его одежды, шипение, задавленные стоны и дыхание, которое с потрохами выдает все. О, лучше бы она смотрела! - Уходи. - рвано шепнет гомункул в губы своему любовнику. - Вали отсюда, Зольф! - нагло улыбнется, выгнется на смятой кровати. И дела ей никакого нет до него, до нее. Она сверхчеловек. ...И вот теперь, сидеть, играть в покер с Безумием, запивать это откровение чаем, крепким, не из столовой, заваренным ей алхимиком, принесенным тоже им, и разговаривать о парнях...Кажется странным. Или слишком обыденным? - А что делает его, Багряного, особенным для тебя? Гомункул закрывает глаза и долго размышляет над ответом. Настолько долго, что Уинри и на ответ уже не надеется. Только он есть. - У жизни...его оскал. У человечности - его принципы. А у справедливости его руки. - наконец произносит "не-человек". Уинри молчит, когда уходит от нее. Рокбелл не реагирует на Ала, который спрашивает как все прошло, удалось ли что - то выяснить... Она впервые не обращает внимания на Эда. Потому что он не любит ее так, как Кимбли гомункула. А она...не может ответить ему так же, как Безумие - Багровому. Днем ранее она спросила у алхимика о ней. Он ответил. И только сейчас она его поняла. - У войны ее глаза. Зольф Джей Кимбли любил войну. Потому что война была безумием.