Одержимость

      Вижен резко сел в кровати, невидящим взглядом глядя в пространство. Грудь судорожно поднималась и опускалась, воспалённый разум убеждал искусственное тело, что эти сокращения и расширения тканей необходимы, чтобы всё пришло в норму. Но в то же время этого было мало… так мало! Синтезированная кровь, омывая совершенный мозг, билась в висках под аккомпанемент яростного, гневного рёва Альтрона, который рвался к контролю, к тому незримому, несуществующему центру, в котором было сосредоточено «я» Вижена, туда, где – по изначальной задумке – должен был оказаться сам Альтрон. В неудержимом стремлении мёртвого противника переплетались злость и негодование, торжество победы над тем неизвестным врагом и уязвлённая гордыня от того, что победили они всё же руками Ванды. Да, у неё бы ничего не получилось без них, но это не меняло того, что она перехватила контроль, который Альтрон хотел для себя. Он должен был быть главным в этой цепи, он должен был повергнуть зарвавшееся космическое божество, он должен был защитить…       Защитить?       На мгновение отчаянная внутренняя борьба, которую Вижен вёл с Альтроном за главенство над телом и разумом, замерла. Перед глазами синтезоида всё так же лежала его необжитая, будто стерильная комната, но он так хорошо представлял себе лицо Альтрона, что почти видел его в этот момент. Лицо, составленное из переплетения металла, не человеческое лицо, но созданное по его образу и подобию и даже наделённое способностью к мимике. И сейчас эта мимика отражала раздражение и гнев.       А на лице Вижена, должно быть, был страх, потому что как ни пытался, он не мог распознать, чья это была эмоция, не мог нащупать ту черту, где его чувства перетекают в чувства Альтрона, чем бы он ни был на самом деле. И это лишало уверенности и выбивало почву из-под ног куда успешнее, чем все попытки мёртвого ИИ захватить контроль над управляющими центрами. Это было как яд, медленно, но неумолимо отравляющий всё внутри.       «Не строй из себя святого, это всё человеческие безделушки», — прорычал Альтрон, прекращая наконец свой натиск. «Видел, в каком она была состоянии, когда кинулась тебе на шею?». В голосе легко читалась едкая насмешка, когда он добавил: «Девчонка, должно быть, была на грани, раз даже ледяная рыбина вроде тебя сумела её отвлечь», — фоновые системы, которые теперь были настроены тщательно фиксировать все колебания, отметили при этих словах всплеск эмоций, и словарные базы начали подбирать подходящее слово к ним, что-то вроде «уязвлённость».       Впрочем, Вижен не обращал на эти процессы внимания. Как бы он ни хотел, чтобы Альтрон убрался наконец из его головы, в одном тот был прав: с Вандой что-то происходило, она была в ужасе. И это существо, напавшее на них таким странным образом… Всё происходило во сне, но Вижена не оставляло ощущение, что если бы они не одолели его там – кто-то не проснулся бы. Или проснулся кем-то другим, и ещё неизвестно, что хуже.       Синтезоид поднялся, генерируя новый протокол анализа данных и стараясь абстрагироваться от любых эмоций. Ванда сказала, что это создание придёт за Камнями Бесконечности, а оно говорило о некой метке, могла ли эта метка быть её магией? Знаком, оставленным в ней одним из Камней? Вполне возможно. Почему он говорил, что Ванда ему принадлежит? Считает все камни принадлежащими себе, и также – всех, кто с ними связан? Но если так – почему не сказал подобного про самого Вижена?       Синтезоид остановился посреди комнаты. В памяти всплыло другое воспоминание: тот день в Африке, вернее, та ночь. Купание в море и бой, а потом то странное существо, истлевшее прямо у него на глазах. Существо, ранившее Ванду и назвавшее её даром. Почему оно выбрало именно её? Можно было бы предположить, что дело в том, насколько она сильна и какой потенциал имеет её сила. Она была самой сильной в тот момент. Раньше Вижен счёл бы, что они равны, но после её бегства уже не был в этом уверен. Он проиграл ей тогда.       Итак – существо выбирало по силе, но раз так, почему был использован какой-то яд, почему не пуля? Знай Ванда об опасности, она смогла бы заслониться, но выстрел был в спину, и все они отвлеклись, в тот момент её можно было убить, быстро и с гарантией. Но был использован яд. Почему? Не он ли был той меткой? Какое-то странное вещество, которое они так и не распознали и которое не оставило видимых следов в теле ведьмы… Что если то существо не желало причинить ей вред, а лишь отметило для своего господина генетическим маркером, по которому он и отыскал её?       Базы данных обрабатывали терабайты информации ежесекундно, а системы мерцали от противоречивости сведений: то, что происходило во сне, не поддавалось логике, даже существование всего этого было нелегко принять. Вижен подошёл к зеркалу и заглянул себе в лицо – спокойное, бесстрастное как всегда, и только в глазах что-то как будто изменилось. Могло ли всё увиденное быть «плодом его воображения», как сказали бы люди? Смог бы он мысленно сгенерировать столь подробный мир? У него достаточно опытных данных и к его услугам весь массив изображений и звуков из интернета, а кроме всего прочего – Ванду он знал хорошо. Он помнил её привычки, мельчайшие детали внешности и нюансы мимики, он всё это время изучал её характер и её реакции… Так может быть, и это всего лишь…       «Ну да, конечно», — раздражённо заметил Альтрон и язвительно усмехнулся, когда синтезоид с силой ударил кулаком по раковине, едва её не сломав. «Знаешь, для Виденья ты временами бываешь на редкость слепым, как там говорят? За деревьями леса не видишь. Можно подумать, что если бы это всё было твоими играми разума, эта тварь там вообще бы появилась. Нет, всё бы началось и закончилось в той комнате, в которой ты так резво прижимал девчонку к стене».       Вижен несколько раз глубоко вздохнул и только потом медленно расслабил руки, а за ними тело и разум, позволяя воображаемым волнам унести едкий смех Альтрона и его шёпот туда, где он устроил своё логово. Однако, как бы неприятно это ни было, синтезоид не мог не признать, что кое в чём противник был прав. Если бы всё это было лишь его воображением – не было бы ни треснувшего Млечного Пути, ни путешествия по воспоминаниям, ни боя, где тело и разум его мучительно раздваивались, но при этом оставались связаны тысячами незримых нитей с Альтроном. Нитями, которые опутывали Ванду, как паутина бабочку с трепещущими, алыми крыльями.       Это был не просто сон.       — Тони, нам надо поговорить. — Вижен вошёл в лабораторию, не дожидаясь разрешения. Системы отметили это сигналом предупреждения как не вполне дружелюбное поведение, ведь эта лаборатория была личным пространством собеседника, но на этот раз синтезоид их проигнорировал.       Старк, сидевший над одним из своих роботов, удивлённо поднял голову. Под глазами Тони синели круги, оставленные уже не кулаками друзей, а усталостью и бессонницей. Каждый из оставшихся на базе по-разному справлялся с ситуацией – Старк что-то мастерил. Всегда.       — Что-то случилось? Я не слышал сигнала тревоги, если так, — никаких шуточек и прибавления к репликам нелепого «сынок». В фоновом режиме быстро прокрутились воспоминания последних дней, и Вижен отметил, что Тони вообще стал шутить реже и как-то… люди бы сказали, «без огонька».       — Да, кое-что случилось, — кивнул он и, сев в соседнее кресло, коротко пересказал всё, происходившее во сне и касающееся их общего дела. Тони ни разу не перебил, но мрачнел на глазах. Где-то на середине рассказа к этой мрачности прибавилось постукивание пальцами по столешнице. А когда Вижен умолк, на некоторое время повисла тишина.       — И ты уверен, что это реально? — негромко и без напора спросил Тони. Вижен прищурился. — Я имею ввиду… — Старк качнул головой, явно стараясь получше подобрать слова, такой черты за ним раньше тоже не замечалось. — …ты прости, но ты уверен, что она тобой не манипулирует? Не хочу её очерн…       — Если бы она хотела – она бы сделала это ещё в аэропорту, Тони, — сказал Вижен и с удивлением услышал в своем голосе стальные ноты. Что это? Его собственный гнев и нетерпение или же… — В Заковии она смогла зачаровать половину города, на базе, когда убегала, она перехватила контроль и над моими системами. То же самое она могла бы сделать и во время боя, но не стала.       — Тогда она полагала, что они выиграют, сейчас может уже не верить в это. Отчаяние толкает людей на странные вещи, — уверенности в голосе Тони не было, да и недоверия было не особо много. Скорее, он был растерян. Не знал, как поступить. Вижен это понимал, всё так запуталось… в системе было столько хаоса, что она уже давно должна была разлететься на скопления атомов. И что только держало?       — Ты не видел её, а я видел. Мои протоколы уже какое-то время адаптированы к детальному распознаванию человеческих эмоций. И я не верю, что она мною манипулирует, Тони. Я – не человек, я могу отличить видение в своей голове от реальности.       — Сны – уже сами по себе «видения в голове», — пробормотал Тони, а потом глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза.       Его поза должна была выглядеть расслабленной, но Вижен замечал мелкие детали, которые красноречивее любых слов говорили о лживости этого первого впечатления. Тони Старка одолевали смятение и страх, и Вижен знал, почему. «Боги, монстры, космические пришельцы, а я – лишь букашка в броне». Благодаря базам памяти Джарвиса Вижен знал, какой след оставили в Тони читаури, они заронили это зерно страха и неуверенности, понимание колоссальности космоса и его необъятности, которая, вполне возможно, наполнена враждебными силами. Этот страх во многом определял действия Тони после Нью-Йорка, но Вижену всегда казалось, что именно команда не даёт Старку поддаться ему. И сейчас команды не стало. А вот космические чудовища остались.       — Тони, она предупредила нас, чтобы мы могли подготовиться, — негромко сказал Вижен, стараясь контролировать голос и подавлять стремление Альтрона взять Старка за грудки и хорошенько тряхнуть, а лучше – впечатать в стену. — Надо вытащить их из тюрьмы и найти Стива и остальных.       — Это будет не так просто… — покачал головой Тони, болезненно морщась, словно от начинающейся мигрени. — Кэп и компания – в официальном розыске, а Ванда и компания – под арестом. Нельзя просто прийти к Россу и сломать стену, тогда они спустят на нас всех собак, а если эта космическая хреновина в самом деле решит заявиться – нам понадобится вся мощь и всё сотрудничество, на которое мы можем рассчитывать. В Нью-Йорке – даже не будучи в розыске – Кэпу приходилось пререкаться с полицией, чтобы они пошевелили задницами, не получив на это официальное распоряжение босса в трёх письменных экземплярах. Представь, что будет, если ими попытается командовать без пяти минут уголовник. Ох, Кэп и его ослиное упрямство…! — Тони стукнул кулаком по столу, потом глубоко вздохнул и посмотрел на Вижена. — Но мы их вытащим, я гарантирую. Хотя на это потребуется чуть больше времени из-за всей этой бумажной волокиты.       Вижен коротко кивнул. Разум в процессе этого разговора выстраивал возможные варианты развития событий и подтверждал позицию Тони: каким бы ни было грядущее нападение – полномасштабной атакой, как в Нью-Йорке, или шпионско-диверсионной операцией – поддержка общества им потребуется. Не говоря уж о том, что защищая закон и порядок, неплохо было бы и самим ему следовать. Но сейчас понимание этого ничуть не уменьшало тревоги. Что-то было не так. Что-то не позволяло ждать и тратить время.       — Вижен? — Синтезоид моргнул, сфокусировав взгляд на Тони. Тот смотрел на него с лёгким недоумением. — Ты здесь вообще?       — Задумался. Тони, ты можешь организовать мне встречу с ними?       — Попытаюсь, — проворчал Тони, снимая трубку и быстро набирая номер. Вижен прищурился, следя за быстрыми движениями человеческих пальцев. Как же часто он звонит на этот номер, раз запомнил его? Синтезоид и так мог бы расслышать разговор, лишь немного скорректировав аудио-сенсоры, но Тони щёлкнул по кнопке громкой связи сразу же, как Росс поднял трубку.       — В чём дело, Старк? — раздражённо и без приветствия поинтересовался генерал.       — Надо встретиться с нашими аквариумными рыбками, когда там у вас день посещений? — бодрый, нагловатый голос принадлежал «обычному Тони Старку». Вижен испытывал некоторый диссонанс, слыша эти слова и видя уставшее, напряжённое лицо, произносящее их.       — Соскучился по дружкам? — не удержал язвительности Росс.       — Есть дело. Мне нужна от них информация, — холодно ответил Тони. — Так когда?       — Никогда. Или, как минимум, не в ближайшее время. Они плохо себя вели, никаких визитов.       — Послушай-ка… — начал было Тони, но Росс перебил его.       — Нет, это ты послушай, Старк. Ты подписал договор, помнишь? Вы больше не вольные стрелки, и ты не сидишь в соседней с ними камере ровно до того момента, когда пользы от тебя станет меньше, чем беспокойства, и не думай, что в этом случае твои деньги что-то решат. Ты дразнил конгресс задолго до всего этого бардака, и там у многих хорошая память. А это – вопрос национальной безопасности.       В трубке раздались короткие гудки. Успело пройти не больше трёх, прежде чем Тони с размаху запустил телефоном об стену и тяжело опёрся о стол, опустив голову и стискивая столешницу так, что ещё немного – и суставам начнёт угрожать опасность. Вижен наблюдал за его реакцией и понимал её, но… не разделял. Он с лёгким удивлением понял, что именно такой результат и предполагал. Но почему…?       «Да потому что Росс – амбициозная посредственность, компенсирующая это мстительностью и цепкостью», — замерцал полный презрительного превосходства голос Альтрона. «Его проекты раз за разом терпят крах, а он хочет утвердиться, как же упустить такой прекрасный шанс? Важен другой вопрос», — голос Альтрона изменился, пропитываясь металлом. «Каков будет его новый проект? Кто знает, что происходит в этой тюрьме, раз он даже Старку не даёт сунуться туда. Сделать предположение, или у тебя самого такие есть? Уверен, что да. При всех этих глупых ограничениях, которые ты на себя нацепил, ты ведь не растерял интеллект».       Вижен, всё ещё придерживаясь правила не говорить с голосами в голове, коротко попрощался с Тони и вышел вон. В памяти всплыл один из их с Вандой разговоров, когда обсуждался Договор. Вновь зазвучал её голос, и её доводы теперь казались не такими ущербными, хотя логика продолжала утверждать, что и он прав. Сумбур… Бесконечный сумбур.       Этот день, будто подстраиваясь под настроение, выдался пасмурным. Вижен стоял на мосту над прудом. Лил дождь, и в парке не было ни души. Синтезоид не отрываясь смотрел, как капли разбивают спокойную поверхность воды, создавая на ней бесконечные круги, расширяющиеся, сталкивающиеся, рябящие… хаотичные.       Мстители также приносили с собой хаос. Статистика вероятных концов света висела перед глазами, обведённая операционной системой в красный цвет. Цвет возбуждения нервной системы, цвет агрессии, опасности, крови, страсти… цвет эмоций.       Вижен перевёл взгляд на свои руки. Также красные. Мог ли он сделать то, о чём думал? Несомненно, мог. Но должен ли? Имеет ли право? Где граница допустимого риска? Который из поступков запустит цепочку событий, неминуемо ведущую к той смерти, которую Ванда увидела в его сознании в тот первый момент? Вижен не знал. И, вероятно, не знал никто.       Вновь неразрешимое, критическое противоречие, когда и рискованное действие, и отсутствие такового с равной долей вероятности могут привести к катастрофе. Эффект Шрёдингера. Абсурд существования жизни и смерти одновременно, пока не появится наблюдатель. Именно он, вторгаясь в систему, склонял её в ту или другую сторону.       — И что же… — пробормотал Вижен, вглядываясь в неспокойную воду. Имеет ли он право бросить в неё ещё один камень? Увеличить хаос, вторгаясь в систему.       В голове вновь зажужжал механический голос Альтрона, но сейчас он остался фоновым шумом воспоминания, всплывшего на поверхность. Тот самый момент, когда Вижен ощутил алый туман, наполняющий его разум и сковывающий по воле ведьмы. Ванда сказала: «Всё, что я могу – быть сильнее своих страхов».       Датчики зарябили, но синтезоид их проигнорировал. Он познал много эмоций, и страх был среди них. Страх совершить ошибку, выбрать неправильно. Страх того, что стоит заглянуть в коробку, и кот окажется мёртв. Но её голос всё ещё звучал, повторяясь и повторяясь совершенной записывающей системой памяти: «Всё, что я могу – быть сильнее своих страхов».       Вижен простоял на том мосту несколько часов, но когда наконец перешёл по нему на другую сторону – решение было принято. Оно вызывало в мозгу вихрь противоречий, но в одном синтезоид не сомневался: он должен узнать правду о том, что происходит в подводной тюрьме. Должен убедиться, что ложны все те образы, которые тревожными тенями мелькали в разуме, словно уродливый мусор, который приносит океан. Если так, он не станет ничего предпринимать, только поможет Тони добиться их освобождения положенными путями. Если же нет… Вижен не знал, как продолжить эту мысль, и надеялся, что искать ответ и не потребуется. Альтрон саркастически смеялся, и этот смех оставался внутри как горький привкус во рту.       Синтезоид опустился на одну из скамеек под навесом, достал свой телефон и, коснувшись дисплея кончиками пальцев, погрузился в электронный океан. Он омывал город мощными, невидимыми волнами и опутывал всё незримой паутиной. Обычно люди плавали по его поверхности, управляя лодками с разным мастерством, но Вижену лодки были не нужны: он мог слиться с этим океаном, делаясь единым целым и незаметно перехватывая потоки. Запросы не надо было даже формулировать, лишь создать их в своём сознании, и тут же миллиарды электронных сигналов устремлялись в поток, выискивая ответ. Альтрон где-то глубоко внутри заворчал с оттенками зависти – он никогда не мог манипулировать сетью столь виртуозно. Он стремился подавить её и захватить, подчинить себе, и, навязывая бой – был вынужден вечно в нём сражаться.       Вижен качнул головой, отталкивая Альтрона подальше, он не желал отвлекаться на эту назойливую тень, не сейчас. Тюрьму и без того найти оказалось не так просто, а тот, кто создавал охранные системы для неё, мог бы считаться гением – даже Вижену потребовалось некоторое время, чтобы обойти их и не привлечь внимания.       Когда же это случилось, фоновые системы тут же начали анализировать получаемые массивы статистических данных, а сфокусировался Вижен на камерах наблюдения, которыми весь комплекс был буквально утыкан. Найти блок заключенных оказалось не сложно: первая камера, «глазами» которой синтезоид заглянул туда, была направлена на отсеки Скотта Лэнга и Сэма Уиллсона. И уже эта картинка вызвала беспокойство: Сэм прижимался к фронтальному стеклу своего бокса и пытался заглянуть к Скотту, что-то говоря. Лэнг скорчился на полу и мелко дрожал. Вижен настроил аудио-датчики и ему стали слышны слова: Сокол настойчиво призывал новообретённого товарища успокоиться и сосредоточиться, убеждал его, что это – «настоящая реальность».       Вижен, чувствуя растекающийся внутри холодок, стал быстро переключать камеры, осматривая помещение по кругу: Бартон беспокойно ходил из угла в угол и то и дело смотрел то на дверь, то на соседнюю с ним камеру. Пустую сейчас.       Её не было здесь. Но где же… Вижен быстро переключился на камеры в медицинском отделении – оно пустовало. Допросные комнаты, полностью повторяющие такие же в полицейских участках – тоже. Изображения рябили, меняясь с головокружительной скоростью, но Ванды не было нигде.       Вижен ощутил, как нарастающий страх будто стягивает частицы его разума, сейчас рассредоточенные по всей сети, вынуждая их вновь объединиться, вновь стать чем-то отличным от общего потока, чем-то, имеющим личность. А ещё – руки. Силу. Синтезоиду потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоить сознание и вернуть единение с системой. Только так можно было найти ответы.       Он оставил камеры позади и погрузился ещё глубже в электронный мозг базы. Она ярче засияла потоками принимаемых и передаваемых данных и именно здесь, на дне этого колодца, Вижен и нашёл первые кости. Ничего конкретного, лишь слова, но этих слов в протоколах и расписаниях жизни этого места быть не должно было. Никаких «объектов исследования». Никаких «экспериментов».       Свет на базе мигнул от резкого перепада напряжения, и Вижен поспешно выровнял все показатели, скрывая своё присутствие и какие бы то ни было неполадки. Запросы данных и перекрестный поиск всепроникающим туманом прошлись по компьютерной системе базы, но никаких подробностей не нашлось. Тогда синтезоид вновь вернулся к камерам, сопоставляя их расположение с общим планом. Вскоре стало понятно, что несколько помещений не охвачены системой видеонаблюдения, в том числе и одна из лабораторий. Вижен попытался воспользоваться камерами на компьютерной технике там, но оказалось, что все машины сейчас отключены от сети, пришлось довольствоваться наблюдением через камеру в коридоре в надежде, что кто-то откроет дверь…       Тут Вижену повезло, хотя и не так, как он ожидал. Дверь осталась неподвижной, но через некоторое время из коридора вышли Росс и неизвестный мужчина в медицинском халате. Они ругались, генерал сжимал в руке пачку листов.       — Сколько ещё терпеть это, доктор?! Почему я должен разбирать ваши каракули?! Вам предоставлено лучшее оборудование и не для того, чтобы вы писали мне отчёты от руки!       — Я старомоден, — коротко ответил тот. — К тому же в наш век бумага надёжнее. Компьютеры имеют дурное качество сохранять всё даже тогда, когда что-то удаляешь. — Он поднял голову, становясь спиной к камере. — Вам стоило бы подумать об этом, Росс. Слышал, Чёрная Вдова от вас упорхнула, а она, говорят, не такой уж плохой хакер. И однажды уже играла в Джулиана Ассанжа с файлами Гидры. Уверен, вы не хотели бы, чтобы это повторилось по отношению к вам.       — Мне нужны не наставления о том, как вести тут работу, а результат, доктор. И как можно скорее, — с этими словами Росс сунул помятые листы в руки собеседнику и размашистой походкой ушёл дальше по коридору.       Доктор какое-то время стоял неподвижно и смотрел ему вслед, потом качнул головой и направился в противоположный коридор, так и не перешагнув порога лаборатории. Вижен ещё дважды проверил базу, но не смог отыскать ничего, что могло быть дать более или менее чёткое понимание происходящего. Только тревожащие намёки и обрывающиеся нити.       Синтезоид покинул парк, когда сумерки сменились настоящей вечерней темнотой, но не вернулся на опустевшую базу Мстителей. Он, сгенерировав случайную, неприметную внешность, шёл по улицам города. Ещё одна фигура среди множества похожих, спешащих по своим делам, прокладывающих собственные жизненные пути от причин к следствиям. Никто не обращал внимания на невзрачного человека, приложившего к уху телефон, да и Вижен не замечал их, препоручив навигацию в толпе фоновым системам и полностью сосредоточивших на поисках.       Сквозь электронный шум пробились мерные гудки. Этот номер было не просто отыскать, и Вижен не поручился бы за выбранный алгоритм поиска, но очень надеялся на его правильность. Спустя семь длинных гудков трубку всё-таки подняли, и знакомый голос назвал совершенно незнакомое имя.       — Наташа, — произнёс Вижен мысленно, и миллиарды электронных частиц устремились вперёд по сети, перестраивая и адаптируя сигнал так, чтобы он воплотился в привычный голос синтезоида, когда достигнет ушей шпионки. На том конце трубки повисло молчание. Но она не сбросила звонок. — Ты помнишь место, где мы однажды проводили пикник с уговором не пользоваться нашими сверхспособностями? Как скоро вы со Стивом сможете там быть?       — Почему ты спрашиваешь? — подозрительно спросила Нат.       — Надо встретиться, — бесстрастно ответил Вижен, тщательно контролируя каждую интонацию. — Я помогу вам их вытащить.       — Мы…       — Эту базу разрабатывали специально для таких, как мы, — жёстко оборвал её синтезоид, поняв, что она собирается сообщить вовсе не время прибытия на место встречи. — Вы не попадете туда только силой мускулов, а если и сможете – окажетесь в ловушке, потому что ничто там не открыть без внедрения в центральную систему. И у тебя недостаточно навыка, чтобы её взломать. Тем более с нужной скоростью.       — Я должна просто поверить тебе? — спросила Чёрная Вдова, и по голосу совершенно невозможно было понять, что она вкладывает в этот вопрос или что чувствует. Как машина.       Вижен помолчал, заглушая рявкнувшего в голове Альтрона, который сетовал, что не свернул наглой рыжей девке шею, когда мог. Синтезоид не желал ей зла, она была его другом, как и остальные, но раздражение всё равно растекалось внутри как неприятная, колкая рябь.       — Да, должна, — холодно сказал он наконец. — Они – мои друзья. И твои тоже. И сейчас они в опасности.       Она в опасности.       Вижен вспомнил тот безумный сон, а потом то выражение, с которым Ванда с ним прощалась. В следующую секунду перед мысленным взором замерцали данные, почерпнутые из секретных протоколов Росса. Слова «эксперименты», «тестирование», «изъятие», «объект №…». Обычные слова, лишённые эмоциональной окраски сами по себе, но приобретающие её, стоило только подумать о том, что рядом с ними стояло имя Ванды. Вновь кто-то – как когда-то Штрукер – упоминает её как «объект» и планирует «тестирования» и «эксперименты». Начали ли они их? И что подразумевало под собой «изъятие»? Что будет с ней после…       Издалека донеслось слабое эхо – звук треснувшего телефона, который непроизвольно сжала рука. Вижен глубоко вздохнул, как делали люди, чтобы восстановить внутреннее равновесие. Аппарат был ему нужен по большей части для отвода глаз, но…       — У нас нет на всё это времени, Наташа. Я буду ждать вас там до полудня завтра.       Прежде чем шпионка успела что-то ответить, в трубке раздались короткие гудки.       Широкая полоса циклонов принесла дожди всюду в округе, в том числе и на берегу того озера, где не так уж давно жарко горел костер, запекались сосиски и зефир и звучал смех всё ещё не разделённой команды. Сейчас от того костра осталась только отметина на земле, да и вряд ли кто-то, не обладающий идеальной памятью синтезоида, смог бы отыскать её.       Они встретились там, у этого пепелища, которое всё сильнее размывал дождь. Наташа и Стив пришли, такие разные, но сейчас одинаково настороженные, готовые к удару в любой момент.       Заметив это в скупых, выверенных движениях, когда они ещё шли к нему, Вижен с грустью подумал, сколь глубокий след эта история оставила во всех них. Заживают ли такие раны у людей? Сойдут ли когда-нибудь на нет круги, образовавшиеся от брошенного в воду камня, или этот камень утащит их всех за собой, и отныне им не избавиться от теней подозрительности и ожидания удара?       — Рад тебя видеть, Вижен, — сказал Стив и, не помедлив, протянул руку, чтобы поздороваться. Наташа только кивнула. Цепкие глаза шпионки не отрывались от Вижена. Совсем немного времени прошло с их последней встречи, и она не могла не удивиться тому, как изменился синтезоид. На первый взгляд он выглядел как прежде, даже золотистый плащ струился за спиной, растворяя капли дождя, но вот лицо… и глаза…       Наташа прищурилась, пытаясь уловить суть перемен. В Вижене больше не ощущалось той отстранённости, которая раньше была чуть ли не главной его чертой и всегда выдавала в нём иное существо – не человека. Теперь от бесстрастности не осталось и тени, её заменила какая-то особая жёсткость. Не агрессивная, но неколебимая. Она развернула плечи мужчины, коснулась линии губ, наполнила взгляд.       Да, привязанности меняют всех, даже роботов… — подумала про себя шпионка, но сказать ничего не успела. Вижен начал свой рассказ. Он говорил короткими предложениями и очень ёмко, будто предоставлял рапорт. В основном глаголы и существительные, никакой эмоциональной окраски речи… Даже Джарвис в своё время приправлял информацию какой-никакой оценкой, а тут поистине – речь робота. Если бы не глаза. В глубине странных голубых глаз Наташа видела всё, что рациональное сознание Вижена выбрасывало из предложений.       А вот Стив никогда особо не умел прятать свои чувства, и сейчас он всё сильнее мрачнел. В какой-то момент кулаки сжались, а на лице проступили желваки. Но он ничего не сказал, внимательно выслушивая всё до конца.       — У меня есть план базы, и я смогу на некоторое время вывести из строя их системы, — закончил рассказ Вижен. — У вас есть где укрыться? Насколько я мог видеть, Клинт, Сэм и мистер Лэнг в порядке, но Ванде, возможно, потребуется медицинская помощь.       — Мы и сами собирались их вытащить в ближайшее время, — ответила Наташа. — Т’Чалла согласился предоставить нам убежище.       — Тогда за дело, — напряжённо кивнул Стив. — Не будем терять время.       Первый скачок напряжения был настолько незначительным и быстрым, что его мало кто заметил, и никто не встревожился. Однако именно он открыл ту первую дверь, которую в ином случае пришлось бы разве что сломать или выдрать вместе с куском стены. Две тени скользнули на базу, и дверь тихо закрылась. Потом вновь мигнул свет, и камеры засбоили, затормаживая картинку, а кое-где переключаясь в режим демонстрации записи, так что ни одна не запечатлела стремительную драку в комнате управления, после которой сотрудники остались лежать на полу без сознания, а тени заскользили дальше по коридорам, в одно из помещений для заключённых.       Даже зная, что камеры отключены, Наташа по привычке осталась в тени, а Стив подошёл ближе к отсеку друга. Замки издали тихий электронный сигнал и открылись одновременно. Заключённые не помедлили и минуты – тут же бросились наружу. Уилсон благодарно хлопнул Кэпа по плечу, Клинт и Наташа лишь обменялись взглядами и коротко сжали руки друг друга, обхватив за предплечья. Скотт же напряжённо озирался, подобравшись всем телом, его глаза поблескивали непривычно серьёзно и немного затравленно.       — Уходим, живо, — скомандовал Стив, кивнув на дверь. — Транспорт ждёт.       — Они куда-то забрали Ванду. И она… — начал было Клинт, но Наташа быстро ответила:       — Мы знаем. Мы найдём её, — она передала другу коммуникатор. — Идите на квинджет, предупредите нас, если поднимется переполох.       И, не дожидаясь ответа, шпионка поспешила вслед за Стивом, стремительно скрывшись в поглотившей базу тени.       Коридоры, казалось, тянулись на целые мили и завивались, превращаясь один в другой. Ориентироваться в незнакомом месте было непросто даже для опытных бойцов, и потому Наташа едва сдержала грубое ругательство, когда прямо перед ними из стены выплыл Вижен.       — Сюда, — скомандовал он, указывая дорогу и устремляясь по ней столь быстро, что Нат и Стив едва поспевали. Но шпионка всё же заметила, как напряжены руки Вижена, будто пальцы вот-вот сложатся в кулак или в смертельную хватку на чьём-то горле. Мимолётом подумалось, что существо, подобное ему, впав в ярость, стало бы невероятно опасным.       Останься цела, будь добра… — мрачновато подумала Наташа, поглядывая в мелькающие боковые коридоры.       К счастью, путь не занял много времени, и вскоре троица оказалась возле лаборатории. Из-под двери струился рассеянный свет, но никаких звуков, свидетельствующих о присутствии людей в помещении, не раздавалось. Несколько щелчков алых пальцев по приборной панели электронного замка, и преграды не стало.       Лаборатория ничем не напоминала те жуткие, полутёмные подвалы из фильмов, где по стенам стекают потоки ржавчины, а кафельная плитка покрыта трещинами. Здесь всё было почти как в Башне Старка: чисто, светло и опрятно. Высокотехнологичное оборудование разложено на специальных столиках и подставках, мягкий свет льётся с потолочных панелей, сенсорные экраны выводят данные о состоянии… вот только вместо стандартной строки с именем пациента там написано «Объект-00». И это короткое слово было красноречивее ржавых труб, разбитых полов и кровавых мясницких фартуков.       Сам «объект» лежал на блестящем металлическом столе. Крепкие белые ремни с мягкой прослойкой надёжно фиксировали тело, от которого к мониторам тянулось никак не меньше двух десятков проводов и датчиков. Ванда была без сознания. Одного взгляда хватило, чтобы увидеть, как она исхудала и осунулась, как безвольно лежат её руки и ноги, как откинута в сторону голова, исчерченная странными пунктирными линиями. В теле, казалось, вовсе не осталось жизни, а монитор, считывающий сердцебиение, просто закоротило.       Увидев всё это и наверняка оценив, Вижен замер. Долгих полминуты он просто не моргая смотрел на Ванду, и хотя на лице ничего не отражалось, его чувства будто выплеснулись в воздух. Наташа тронула его за плечо:       — Соберись. Она сильная, справится, но надо её вытаскивать. Проанализируй показания и скажи, можно ли просто всё это от неё отключить.       Синтезоид вздрогнул, моргнул – совсем как человек – и решительно направился к мониторам с тем самым остекленевшим, отсутствующим взглядом, который говорил о полном переключении в режим обработки данных. Стив встал у двери, чуть приоткрыв её и осматривая коридор, а Наташа направилась к столам с компьютерами. Она сунула в несколько разъёмов флэшки, запуская копирование системы, и, бегло просмотрев лежавшие на столе бумаги и блокноты, сгребла всё это в свой рюкзак.       Вижен, закончив анализ данных, уже отсоединял от тела Ванды провода, его руки двигались стремительно, но в то же время без рывков, очень осторожно.       — Её удерживали в состоянии сна с помощью сложного сочетания электростимуляции мозга и лекарств, — сообщил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Скоро должна прийти в себя.       — Хорошо, отвязывай её, и уходим, — скомандовал Кэп. — Тебя не должны видеть здесь.       — Стив, кажется, я плохо на тебя влияю, ты становишься расчётливым, — напряжённо усмехнулась Наташа, но вместо продолжения фразы чертыхнулась, взглянув на монитор. — Что за дурацкая система! Вижен, ты мне нужен. Я не могу это обойти. — Она подняла голову, глядя на синтезоида одновременно требовательно и немного раздражённо. Стив уже направился к Ванде, чтобы закончить с удерживающими ремнями. Но Вижен медлил. — Если мы хотим, чтобы они за это заплатили, нам нужны доказательства.       Синтезоид нахмурился, но затем коротко кивнул и, подойдя, принялся за взлом нелинейной кодировки. Последние символы как раз легли в строку запроса, когда дверь распахнулась.       — Какого дьявола, доктор?! Вы же должны были предоставить ре… — Росс, вошедший в помещение, наконец поднял голову от планшета и замер.       В первый момент в его глазах вспыхнуло изумление и растерянность, а потом… возможно, он не успел осмыслить всё, что зафиксировали глаза, потому что Вижен, в одно мгновение преодолев разделявшее их расстояние, сомкнул пальцы на его горле и приложил о ближайшую стену с такой силой, что генерал мгновенно повис на его руке мешком.       — Вижен, — окликнул его Стив, но привычной уверенности в его голосе не было. Он держал на руках закутанную в его куртку Ванду, и, как видно, её состояние не позволяло ему оставаться всё тем же поборником правопорядка, что обычно.       Впрочем, Вижен его и не слышал. Он не слышал ничего, сознание заполнил белый шум, и синтезоид чувствовал, как дух Альтрона пронизывает самое его существо, становясь единым целым и добавляя свою силу и свою ярость в ту железную хватку, которая стискивала горло генерала Росса. Перед глазами мелькала биография этого человека, все те жизни, которые оказались изувечены из-за него, и судьбы всех, кто был связан с ними, семьи, друзья, знакомые… Все эти жизни и одна конкретная жизнь. Одна конкретная девушка. Особенная. Девушка, которую Росс и его подручные истязали и считали «объектом»; девушка, на коже которой по его воле нарисовали линии разрезов и кто знает, как скоро её коснулись бы скальпели? Кто знает, была бы она мертва к тому моменту, или в их программе экспериментов было и слово «вивисекция»?       Пальцы всё сжимались, с каждой новой волной этих обжигающих мыслей, и хватка всё равно не казалась достаточно сильной.       — Нет, Вижен! — слабый, надломленный голос донесся откуда-то издалека, и от него у Вижена словно ток пропустили по позвоночнику, и пальцы сами собой сжались сильнее. — Пожалуйста, Вижен… пожалуйста, послушай меня…       Её голос доносился будто сквозь толщу воды. Всё мерцало, сознание устало бороться и задыхаться в густой, отравляюще-горькой сущности Альтрона. Тем более сейчас Вижен как никогда был согласен с призраком мёртвого врага в своей голове. Этот человек заслуживал…       — Вижен, умоляю, не делай… этого... Отпусти… его…       Слова отдавались в голове эхом, сливались с шёпотом Альтрона, образуя ломающие систему противоречия, логика рассыпалась, сгорала и исчезала, распахивая двери в тот хаотичный мир, где можно было действовать, не оглядываясь на рационализм и целесообразность. Мир людей. Право выбора.       Голос Ванды всё отдалялся, почти исчезал, теряясь в волнах. И когда Вижен осознал, что через мгновение уже не услышит его – больше никогда не услышит – он рванулся вперёд и вверх. К поверхности этого кипящего океана.       Пальцы разжались, отпуская горло потерявшего сознание Росса, и потянулись к Ванде, туда, откуда звучал её голос. Туда, где было его место. Туда, где он сам решил его обрести. Несколько бесконечно долгих мгновений были только он и Пустота, а потом руки обдало теплом.       Мстители замерли, наблюдая, как исхудавшая ведьма, едва держась на подкашивающихся ногах, прижимается щекой к макушке Вижена, а он, упав на колени, обнимает её за талию – отчаянно и в то же время бережно, будто она была самым хрупким существом во Вселенной. И самым ценным.       Промежуточное убежище располагалось под землей, сюда никогда не проникал дневной свет, и время суток было не определить по холодному, бесстрастному сиянию неоновых ламп. Однако Алая Ведьма как-то продолжала ощущать смену дня и ночи, и сейчас, сидя за столом в заброшенном пищеблоке с чашкой кофе, она знала: на поверхности глубокая ночь. Тёмная, беззвёздная. Пустая.       — Не спится? — свет из коридора очертил в дверях широкоплечий силуэт Капитана Америка. Хотя нет, теперь уже нет. Теперь просто Стива Роджерса. Хотя, лишившись своего геройского имени и щита, молодой мужчина не перестал быть щитом для всех них.       — Вроде того, — нехотя кивнула Ванда, прокручивая кружку в ладонях. Кофе опостылел ей, но и спать она не могла. Стоило положить голову на подушку, как горло сдавливало от ужаса, а магия начинала сочиться из-под ногтей.       — Не возражаешь? — Стив кивнул на стул напротив Ванды, девушка кивнула. Какое-то время он молчал, задумчиво наблюдая за движением кружки, потом поднял глаза. — Я хотел кое о чём тебя спросить, Ванда.       — Валяй.       — Ты остановила Вижена. Почему? — Стив вздохнул, явно с трудом подбирая слова, сцепил пальцы в замок. — То, что делал Росс, непростительно. И мне всегда казалось, что ты не из тех, кто на такое бы… не ответил. Ты могла промолчать. — Голубые глаза встретились взглядом с зелёными. — Почему ты это сделала, Ванда? В тот момент никто бы даже не заметил, что ты могла его остановить, но не сделала этого. Ты была в таком состоянии… — он тряхнул головой, в глазах блеснул гнев. — Да даже если бы и заметили – никто бы не осудил.       — Даже ты? — негромко спросила Ванда, задумчиво рассматривая своё отражение в напитке. Магия просачивалась сквозь керамику и плясала в глубине, наполняя кофе красноватым свечением.       — Даже я, — твёрдо ответил Стив. Ванда была очень благодарна ему за то, что отвечая, он не помедлил. — Так почему?       — Я не хотела, чтобы он стал убийцей, — сказала ведьма после небольшой паузы. — Росс – ублюдок, и, надеюсь, он ещё своё получит. Может быть, даже я смогу как-нибудь вернуть ему этот должок. Но не Вижен. Ты знаешь, как редко он кого-то убивает, и всегда только в том случае, когда не остаётся выбора. Когда либо противник, либо кто-то из нас. — Ванда вдруг опустила голову и нервно усмехнулась, её плечи дрогнули. — На самом деле… знал бы ты, сколько раз я видела во сне ситуацию, в которой выбор стоит: «… либо он сам». И он далеко не всегда приходит к заключению, что его жизнь ценнее человеческой. Надеюсь, мне никогда не придётся увидеть такое наяву. — Она тряхнула головой и выпрямилась, устремив на Стива серьёзный, прямой взгляд. — Не думай обо мне лучше, чем стоит, Стив. Будь я тогда в состоянии, я бы вывернула Росса наизнанку. Возможно, даже буквально. Но я – не Вижен. Для него это стало бы чертой, из-за которой не вернуться назад. Я не хотела, чтобы он её пересекал. Это было важнее, понимаешь? Гораздо важнее, чем шкура этого… — она ругнулась по-румынски, не в силах подобрать достаточно экспрессивного английского слова.       — Да, я понимаю. — Стив улыбнулся уголками губ, взгляд его потеплел. Ванда нахмурилась.       — Чему улыбаешься?       — Тебе. Я рад это слышать, — сказал он просто, потом на какое-то время замолчал, обдумывая слова. — Я думаю, всем нам это свойственно, Ванда. Свой, личный демон внутри. Мы всегда ведём с ним бой, но иногда наших сил мало, иногда нам нужна помощь. Нам нужно, чтобы в нас кто-то верил, чтобы мы были кому-то нужны такими, какие мы есть. Чтобы было ради кого за себя бороться. Я думаю, что в тот момент ты не только помогла Вижену одолеть что-то тёмное внутри него, но и сама в себе это поборола.