(Не) трогай меня

Неловкое молчание висело в комнате уже на протяжении десяти минут. За это время Чимин уже искусал себе все губы и множество раз перебрал в руках складки мягкого одеяла, а Намджун же сидел на краю дивана, скрепив руки в замок и немного покачиваясь, бегал глазами по комнате, стараясь не задерживаться на школьнике, и обдумывал всю неловкость ситуации и дальнейшие свои действия. Тишину в комнате нарушал лишь звук работы стиральной машины, где находилась школьная форма Чимина, и глубокие вздохи старшего. Когда тридцатиминутный цикл стирки был завершён, в комнате раздался громкий щелчок, который будто разрядом молнии ударил по Намджуну. Он настолько быстро и резко повернул голову к подростку и протянул к нему руку, что Чимин от испуга стукнулся затылком о холодную стену. — Ауч… — выдал младший, потерев место столкновения и прижав второй рукой одеяло к животу. — Как… Ты себя чувствуешь? Сильно болит? — Намджун коснулся подушечкой большого пальца ссадины на разбитой губе школьника, осматривая её, а тот задержал дыхание, вытаращив испуганные глаза на старшего. — Думаю, нужно обработать раны. — озвучил свои мысли блондин и взялся за край одеяла, чтобы осмотреть торс подростка на наличие ушибов. Чимин стал судорожно хвататься за мягкую материю, когда старший потянул одеяло на себя. Самые неприятные мысли вновь заполнили его голову. А что если это Намджун — гнусный извращенец? Подобный тем, что приходят в клуб и втайне от своих жён и девушек восхищаются мужскими телами. А Чимин — лёгкая добыча. Грязный, побитый и никому не нужный. Отмыть, изнасиловать и убить, и никто даже не хватится. Чем не идеальный вариант для извращенца? И плюс ко всему бесплатный. Эта мысль стрелой пронзила разум подростка. Сердце забилось в ритме колибри, уровень адреналина в крови возрос вдвое за мгновение, воздуха стало не хватать. Инстинкт самосохранения, усыплённый вчера, очень кстати вернулся. Черноволосый уцепился за край пододеяльника дрожащими пальчиками и стал что есть мочи пинать Намджуна ногами из-под одеяла. — Не трогай меня, извращенец! — отчаянно крикнул младший. В уголках его глаз засверкали слёзы. Старший откровенно опешил от такого, а подросток в этот момент смог спихнуть его с дивана на пол. Ухватившись за два угла одеяла, Чимин шагнул с дивана и побежал ко входной двери, по пути кутаясь в материю и снося ею мусор с кухонной тумбы и обувь в коридоре. Подросток крупно дрожал всем телом, слёзы бесконтрольно хлынули по его щекам. Шмыгая, он еле мог сделать вдох. Через ткань одеяла черноволосый схватился за дверную ручку и стал неистово дёргать её в тщетных попытках открыть дверь. Он не мог удержаться на ногах, поэтому прижался плечом к двери, не оставляя надежды сбежать. Но его остановили. Намджун обхватил младшего одной рукой со спины, а второй остановил его попытки открыть дверь. Он сделал это, приложив немало сил, поэтому Чимину этот жест показался очень грубым и собственническим, не предвещающим ничего хорошего, но старший был обеспокоен. В то время как сердце подростка, казалось, остановилось, а лёгкие перестали циркулировать воздух, кровь по сосудам Намджуна стала перекачиваться в разы быстрее, а воздуха вокруг стало мало. На напряженных руках старшего проступили вены. За пару секунд, что черноволосый был удержан, лицо его стало матово-бледным, глаза пустыми, будто стеклянными, и лишь дрожащая нижняя губа и непрекращающиеся слёзы указывали на то, что он ещё жив. В надежде вырваться, подросток стал что есть мочи кричать. — Отпусти меня! Не трогай! Спасите! Пнув блондина по ногам несколько раз, Чимин смог выиграть столь драгоценное время, чтобы выскользнуть из одеяла, оставив его в руках старшего, и успеть проскочить в ванную, которая очень удачно была рядом, однако захлопнуть дверь он так и не успел. Вся эта ситуация категорически напоминала младшему сцену из фильма ужасов, где беспомощная жертва в попытках сбежать сама себя загоняет в тупик. Сама в погоне за жизнью выбирает неверный путь. Так и он. Слишком заигрался. Поэтому, когда Чимин видит на небольшой полочке в ванной комнате маникюрные ножницы, ему в голову приходит единственно верная мысль. Он хватает их и в то же мгновение отскакивает к противоположной стене, и Намджун делает небольшой шаг внутрь, когда сопротивление ему перестали оказывать. — Ещё шаг… — в горле стоял ком, на языке чувствовалась соль слёз и горечь жизни, колени предательски дрожали и съезжались вместе, Чимин титаническим усилием выдавливал из себя слова, глотая воздух с тягучей слюной, — И я убью себя… Намджун всё ещё крепко сжимал рукой круглую ручку двери, Чимин держал маникюрные ножницы у собственной сонной артерии, оба смотрели в глаза друг друга. Младший пытался разглядеть в чёрных миндалинах напротив отсутствие злобы, но пелена слёз застилала глаза, и мир вокруг стал расплывчатым, будто из-под толщи воды. Намджун же встревоженно устремлял взгляд то на один обрамлённый чёрными слипшимися от влаги ресницами покрасневший глаз, то на другой. Старший не мог назвать причину своего беспокойства за этого школьника, если бы его спросили, но где-то на подсознательном уровне он чувствовал, что обязан. Как старший брат предостерегает младшего от опасностей и неприятностей, так и он почему-то хотел взять черноволосого под своё надёжное крыло. Он не знал всей его истории, всей картины ситуации в целом, но ощущал, что делает правильно. Однако, как правильно забрать у Чимина из рук все острые предметы и успокоить его студент не знал и не чувствовал, поэтому сделал то, что первое пришло в голову. — Чимин… — он сделал крохотный шажочек в сторону подростка, но тот не на шутку прижал острый кончик к своей коже, отчего из-под металла мелькнула капелька крови. — Стой на месте. — настолько жёстко, насколько мог, сказал школьник, обхватив свою дрожащую левую руку с ножницами правой, чтобы не выронить острый предмет. — Чимин, я… Я хочу помочь… — старший хотел было продвинуться вперёд, но черноволосый остановил его громким выкриком. — Зачем ты притащил меня сюда?! Зачем остановил?! Почему не изнасиловал и не убил прямо там?! — он прокричал это на одном дыхании. Казалось, в лёгких образовался вакуум. Он не мог сделать вдох. Содрогаясь от беззвучного плача, он сначала медленно опустил взгляд. Холодный воздух ванной обжигал мокрые от слёз щеки. Обессиленные руки опустились, ножницы с металлическим лязгом упали на кафель. — Зачем… Почему… — очень-очень тихо, почти неслышно, шептал Чимин, медленно опускаясь на колени. Ледяными руками обняв самого себя, он склонился ниже к полу и заплакал навзрыд. Чёрные растрёпанные пряди спали на его лицо. Смятение, страх и боль заполнили каждую клеточку его истощённого организма. Намджун замер на месте. Столь быстрая смена настроения и поведения подростка была совсем ему не понятна. В какой-то момент старшему захотелось проникнуть в мысли черноволосого и понять, почему же юноша, полчаса назад смотревший на него по-детски сверкающим мальчишеским взглядом при виде молочного коктейля и пару минут назад решительно назвавший его извращенцем сейчас громко ревел, чуть ли не коснувшись пола лбом. Но оцепенение быстро спало. Тряхнув головой, как бы окончательно приходя в себя, блондин в один шаг оказался возле подростка и опустился на колени. Закинув все ещё лежащие рядом ножницы под тумбу раковины, он осторожно протянул руку к подростку, но остановился. На грязной коже красовалось множество ссадин как свежих, так и более старых, почти сошедших. Хрупкие плечи продолжали дрожать, а маленькие ладошки с короткими ногтями отчаянно пытались держаться за них. И Намджун бы точно ахнул от такого ужасного зрелища, если бы с губ младшего не сорвался рваный полу-вздох полу-всхлип. Несмотря на то, что глаза уже были закрыты, из-под ресниц продолжала мелкими каплями на пол сходить соль. Звук падающих на плитку слёз стал единственным, что слышал Чимин, и жутко невыносимым. Как будто кран, который недавно отремонтировали, продолжал на зло пропускать капли воды, а те, в свою очередь, громко ударяться о поверхность ванной. Говорил же себе, плакать — удел слабых. Хотя Чимин уже давно понял, что тот ещё слабак. Бороться — это не про него. Скорее расслабиться и плыть по течению, не пытаясь обойти все пороги и водопады — его политика. Но он не всегда таким был. Где-то на задворках его памяти всё ещё живёт тот Чиминни, который любил хорошо учиться в школе и плюшевого медведя. Но однажды плюшевого медведя отняли, заставив в одиночку познавать жизнь, барахтаться в её бурных водах вместе с отбросами и хлебать соль вместе с металлом. Несколько минут подросток пытался успокоиться и выровнять дыхание, чуть ли не до крови прикусив и без того болевшую нижнюю губу, как вдруг почувствовал тёплую ладонь на своей спине, от чего по коже пробежали тысячи мурашек. — Чимин, я… — блондин не знал, насколько правильно в данной ситуации было то, что он делает, но, во всяком случае, это лучше, чем просто сидеть рядом и накалять своим присутствием обстановку. — Я хочу тебе помочь. Правда. — он медленно вёл ладонью вдоль хорошо просматриваемого под кожей позвоночника младшего от лопаток до талии. И тут Чимин запутался. Ощущение этих рук на спине вызвало у него эффект дежавю. И откуда-то из области груди по венам стало расходиться необъяснимое тепло. Темноволосый медленно сел ровно, всё ещё чувствуя чужую ладонь между лопаток, и повернулся к старшему спиной. И он уже почти поверил в благие намерения этого странного парня, как Намджун вдруг слишком резко притянул младшего к себе и со спины обнял за плечи. Судорожно расцепив чужие руки, Чимин двинулся к стене, уперевшись в неё плечом, обхватил колени и стал нервно кусать разбитую губу, уперевшись взглядом в плохо зачищенный стык между двумя плитками на стене. Намджун пару раз мысленно ударил себя по голове за этот бездумный шаг, и искренно не понимал, что будет дальше и что ему делать, но школьник сам разрешил ситуацию. — Можно я… Приму душ? — робко произнёс он, решив, что приведённый до человеческого вида он доставит больше удовольствия и, возможно, будет удостоин чести остаться в живых. — Д-да, конечно… — студент поднялся с пола и вышел из ванной, по пути забрав с полочки бритвенный станок и закрыв дверь. Оставшись разделённым с Чимином пластиком двери, блондин тяжело вздохнул, обведя взглядом лежащее на полу одеяло и разбросанную обувь. Лишь отнеся одеяло обратно на диван, Намджун рухнул в компьютерное кресло, откинулся на спинку и закрыл лицо ладонями. Мучительный выдох вырвался из лёгких. Он категорически не знал, что ему делать дальше. Как разговаривать с этим парнишкой, что ему говорить… Странное чувство. Вроде бы хочешь помочь человеку, а он воспринимает всё с точностью, да наоборот. Забавно. Намджун бы хотел вернуться назад, в сегодняшнюю ночь. Не встревать в драку, не обязываться помочь школьнику, а просто вызвать полицию и уйти со своим рамёном. Так было бы гораздо проще, однако… Что бы тогда было с ним? С этим школьником? Да и с самим Намджуном тоже. Ведь его представление о жизни кардинально изменилось. Он, выходец из благополучной, довольно обеспеченной семьи, хоть и знал о школьном беспределе, о насилии, но никогда не был тому свидетелем. А спина подростка… На ней же как на бумаге написано количество передряг, в которые он попадал. А сколько таких было до этого? А его история… И куда смотрят органы власти? Этот, по сути, юноша, кажется, за свою жизнь повидал больше, чем Намджун бы увидел к сорока годам. Как он вообще живёт? А главное, на что? С его же слов он — сирота, без документов. Оказывается, судьба бывает не благосклонна к людям. А недостаток нескольких баллов для поступления в желаемое высшее учебное заведение — это полнейшая ерунда. Придя к такому умозаключению, студент заметил, что шум воды из ванной уже утих. Щелчок двери. Практически не слышные шаги босых ног. Скрип дивана. — Можешь… — дрожащий голос подростка заставил Намджуна повернуться к нему. Опустив голову, подросток упёрся руками в колени, изо всех сил пытаясь держать спину ровно. Шмыгая носом, он часто моргал, чтобы снова не расплакаться. Он надеялся, что его глаз не будет видно из-под чёлки. — Можешь делать со мной всё, что хочешь. Только, пожалуйста… — Чимин всхлипнул, — Убей меня быстро. Напряжённые нервы Намджуна чуть было не заставили его резко встать и громко возмутиться таким бессмысленным словам школьника, но его остановил настойчивый стук во входную дверь. — Намджун, открой дверь! Ким Намджун, открой дверь немедленно! Чимин застыл на месте, желая исчезнуть прямо сейчас, но Намджун сказал ему лечь под одеяло и не высовываться, а сам с явным недоумением медленно встал с кресла и двинулся в сторону входной двери на негнущихся ногах, мысленно вспоминая все свои косяки, из-за которых за ним могли прийти. Открыв входную дверь, блондин с облегчением обнаружил у порога квартиры хозяина дома. — Намджун, соседи жалуются на странный на шум из твоей квартиры, что-то вроде криков о помощи, и хотят вызвать полицию. Что происходит? — мужчина смотрел на него поблёкшими с возрастом глазами снизу вверх (Намджун был примерно на голову выше), скрестив руки на груди, ожидая объяснений. Хозяина не очень-то заботило то, что делали жильцы, лишь бы это не было что-то незаконное, и он не хотел никакой шумихи, которую сулил вызов полиции, поэтому и пришёл разбираться сам, успокоив проживающих рядом людей. — А… Это… — буквально за пару секунд студенту нужно было сообразить приличную легенду о том, что за парень лежит сейчас в его постели и что за крики это были. Очень кстати ему на ум пришла мысль о недавнем сюжете из новостей о том, что был задержан серийный убийца, который похищал своих жертв и, прежде чем убить, подвергал их насилию, и о том, какие серьёзные психологические травмы были нанесены его выжившим жертвам. — Понимаете, сейчас у меня временно живёт… Мой младший брат, потому что он проходит лечение в… Психиатрической клинике. Дело в том, что недавно он… Подвергся насилию. И ему часто мерещится человек, который ему навредил, понимаете? — Так это он кричал? — жестом морщинистой руки сказав квартиросъемщику отойти в сторону, мужчина зашёл внутрь и действительно увидел на кровати человека, по всей видимости, парня, лежащего лицом к стене. — Только, пожалуйста, потише, он только что уснул. — Намджун удивлялся собственным навыкам в лжи и актёрском мастерстве, потому что по мужчине было видно, что он довольно просто поверил в сказанное. — Ладно, значит, причин для вызова полиции нет? — студент кивнул, и мужчина, не желая слушать ещё что-либо, поспешно ушёл, убедившись, что ничего криминального в одной из его квартир не происходит. — Чёрт побери, у меня чуть сердце не остановилось, когда он стал в дверь долбить. — блондин закрыл глаза и потёр переносицу большим и указательным пальцами, тяжело вздыхая. Значит, все соседи слышали, что в его квартире что-то происходит. И косых взглядов в свою сторону ему теперь точно не избежать. Хотя, ему и не привыкать к тому, что соседи с ним не здороваются, а только и делают, что жалуются на «слишком громкую» музыку. Ну и пёс с ними. Пусть думают, что хотят. Намджун вообще не должен никому ничего объяснять. Это не их дело, что происходит в его квартире. Может, это он так со своей девушкой развлекается. Ролевые игры, знаете ли, разные бывают. И тут в голове парня проскользнула мысль о том, что какой-то не мужской и даже не мальчишеский голос у этого Чимина. Отвлёкшись от своих мыслей, студент поднял голову и увидел изрисованную синяками и ссадинами спину, немного отросшие чёрные волосы на затылке, торчащие сквозь тонкую кожу позвонки. Не заметно даже для самого себя, Намджун приблизился и сел на край дивана, изучая следы насилия на теле младшего: всё вместе и каждый в отдельности, подобно полотну именитого художника с глубоким замыслом. — Почему тебя бьют? — Потому что я — урод. — школьник всхлипнул, утирая тыльной стороной ладони солёные капли с щёк. — Что? Кто тебе сказал такой бред? — Это не бред. Так и есть. Я — урод. Ужасный. Омерзительный. Некрасивый. Тупой. — с каждым произнесённым определением, Чимин стукал себя кулаком по голове, вбивая эти слова себе глубже в сознание. — Никому не нужный. Отродье. Ошибка родителей. Лучше бы меня вообще не было! — подросток стал в истерике быстро бить себя по голове, почти выдирая чёрные волосы. Его глаза устали плакать и опухли, но слёзы продолжали бесконтрольно литься. — Стой-стой-стой! Что ты делаешь?! — Намджун остановил младшего, схватившись за его тонкие запястья, и тот замер, точно оцепенел. Его плотно сжатые кулаки дрожали. — Тебе не приходилось ходить по городу в поисках какого-нибудь съедобного куска. Тебя никогда не били за то, что ты просто живёшь. Тебе никогда не приходилось спать в подворотне без гроша за душой. — Чимин не осмеливался поднять взгляд на старшего. — Тебе никогда, я уверен, не хотелось просто покончить с жизнью. Намджун ошарашено молчал. Он не мог выдавить из себя даже звука. С каждой секундой хватка его рук становилась всё слабее и слабее. Притяжение оказывало всё большее давление. Опустившись на постель и убрав руки с чужих запястий, он сначала несколько секунд смотрел на свои клешни и лежавшие совсем рядом маленькие, но совсем не ухоженные ладошки Чимина. Намджун подумал, что этими ручками только и можно, что зефир тащить в рот, но никак не добывать деньги на выживание. — Если хочешь, м-м-м… Можешь остаться у меня. — немного нерешительно, с запинкой, сказал Намджун, подняв взгляд на младшего, чего тот не сделал в ответ. — Я не хочу… Жить здесь, за счёт своего тела. — Н-нет, ты не понял! Я ничего такого не имел в виду! — блондин поднял руки, как бы отмахиваясь от неправильных суждений школьника. — Ты можешь, например, убираться у меня в квартире. Я, знаешь ли, это дело совсем не выношу. — Я заметил. — не без издёвки (и в его то ситуации!) вставил младший, посмотрев вправо от себя, на беспорядок, царивший в комнате. — Д-да… — студент почесал затылок; было немного неловко, ведь его уличили в неряшестве. Но, вспомнив про ночной рамён, он придумал ещё пунктик. — О! Ты умеешь готовить? — с воодушевлением спросил старший. — Ну, немного… — тихонько отозвался черноволосый. — Отлично! Потому что я не умею даже немного. — самокритично заметил Намджун. — Ты… Предлагаешь мне жить у тебя, а взамен готовить и убирать? — младший поднял на блондина взгляд, полный надежды. На его замученном лице видеть такое выражение было приятно. — Ну, типо того. — подытожил блондин, почесав затылок. — Так что, согласен? Чимин замешкался. — Думаю, да… — во всяком случае, терять ему точно нечего. А раз выдалась возможность пожить в нормальной квартире под видом психически больного, то почему бы и нет. — Договорились? — Намджун, точно ребёнок, протянул младшему мизинчик, несомненно заставив его улыбнуться. — Договорились. — Намджун ещё раз убедился, в милости таких пальчиков, когда Чимин не дотянулся подушечкой большого пальца до большого пальца блондина. Эта сцена больше напоминала Чимину кадр из дешёвой постановки с ужасными актёрами и сценаристом, но ведь каждой картине свой ценитель, а иначе почему жизнь — театр, а мы — его актёры?