На пике страсти

POV Магнус       Я снова умываюсь холодной водой. Хотел сперва плакать, теперь хочу смеяться, я — будто беременный. В туалете становится холоднее, или это жар покидает мое тело? Я не знаю.       Но мой мозг, кажется, начинает нормально работать и показывать мне всю случившуюся ситуацию со стороны, и знаете что? Я выглядел как лох, как подросток, который хочет секса любой ценой. Я смеюсь своему отражению в зеркале, а оно смеётся мне и показывает истинного Магнуса Бейна, то есть, меня.        Больше нет желания, и похоть исчезла из глаз. Вода протрезвила. Я — великолепный! Я — идеальный и всеми желанный, прекрасный и известный фотограф, который зарабатывает бешеные деньги. Мальчик с голубыми глазами и крепким членом не может манипулировать мной и ставить в неудобные положения, ведь это должен делать я!       Весь этот монолог я проговариваю три раза в своей голове и, улыбаясь отражению, надеваю свою мокрую рубашку, выхожу из туалета с высоко поднятой головой. Я верну контроль над ситуацией и возьму все в свои божественные руки!       Изабель снова мажет чем-то брюнета, который лежит на диване. Кстати, одежду он все-таки не надел, а тупица стоит возле них и смотрит на меня. Я делаю то, что должен был сделать ещё в начале съёмки. - Ты, — я указываю рукой на Лидию — за дверь! Войдёшь, когда мы закончим.       Видели бы вы её глаза сейчас или, что ещё лучше, глаза Алека! Если она ошарашено смотрит на меня, то молнии в его глазах могут превратить меня в пепел. И, о какой рыцарь! Алек поднимается с дивана, отталкивая Иззи, и подходит ко мне, начиная говорить, точнее, кричать. — Ты не можешь её выгнать! — Почему? — мне надо было быть актёром, искренне удивляться мне раз плюнуть. — Потому, что она — часть процесса, и она — моя невеста! — он подошёл близко, слишком близко. Его тело горячее, а указательный палец, которым он тычет в меня, слишком длинный… — И как же она задействована в процессе? — внутри я смеюсь, но лицо оставляю безразличным, рассматривая свои ногти. Он потерпел неудачу в этом диалоге. Мои аргументы железные. — Лидия мне морально помогает.       Он переводит взгляд и смотрит на неё, как на щенка. Сейчас заплачу, честное слово! Передо мной — будущая семья дебилов. — Она будет морально помогать, когда я выгоню тебя отсюда за срыв съёмки. Так что, закрыл рот и дверь за своей невестой. На это все у тебя две минуты! — полностью игнорируя его палец, который тычет мне в грудь, я направляюсь к своей камере, подмигивая Изабель. Из них троих она самая адекватная, и она почему-то улыбается. Может, Лидия — тупица не только для меня?       Объектив открыт, камера сфокусирована и настроена. Алек возвращается от лифта, на котором только что уехала его невеста.       Почему мне смешно, когда он называет её невестой? Интересно, он тоже трахает её так, как трахал меня? Надо будет спросить как-то.       А ещё мне показалось, что она — немая. За все это время она ничего не говорила, и это странно. Может, она вчера стонала под ним и сорвала голос? Меня слишком интересует этот парень в плане секса, с этим надо завязывать. — Что с Вашей рубашкой? — голос Изабель возвращает меня на землю. Она стоит у меня за спиной, и этот вопрос для неё слишком волнительный. Я понял это по голосу. — Рукомойник сломался и полностью меня облил. Пустяки! — вру я ей. А Алек на диване улыбается. Что, его гнев уже кончился, прошёл? Молнии из глаз исчезли? — Может, давайте, я подсушу? — я удивлён, честно. Или она меня клеит и хочет увидеть мой обнаженный торс, или я ошибался, когда думал, что она адекватная.       Алек удивлён не меньше. В его глазах замешательство или страх, точно понять не могу, но вижу, что идея девушки ему не понравилась; значит, она автоматически понравилась мне. — Спасибо, ты лучшая! — говорю я Изабель и снимаю рубашку. В этой комнате теперь двое обнаженных парней, у которых недавно был секс. Я подавляю смех.       Мое тело ещё мокрое. Брюнетка с секунду его рассматривает любопытным взглядом и с рубашкой в руках направляется к двери туалета. Ну, конечно же! Сушка! Как я сам до этого не догадался?        Алек проводит свою визажистку взглядом и поворачивается ко мне, точнее, к объективу камеры, в который я смотрю. Ну, будь мои глаза скрыты, он бы смотрел не в них. Он медленно проводит взглядом по моему торсу, и мне кажется, я увидел, как он нервно сглотнул, и это мне понравилось.       Возле дивана, на котором он сидит, стоят два отражателя: один слева, другой справа. Я иду к тому, что слева. Мне надо посмотреть — хорошо ли подсоединён провод. Или я просто врун и хочу, чтобы он залился слюной. Но все же я подхожу и медленно нагибаюсь к проводу на полу, открывая Алеку вид на свою задницу, над которой я, кстати, работал три месяца в спортзале. Теперь я не то, что случайно вижу, а и слышу, как он нервно сглатывает. Я уверен, что он успел облизаться, смотря на меня. Дальше вопрос, которого я, может быть, ожидал. — Потрахаемся? — его голос нервный, но уверенный. Я не оборачиваюсь и иду обратно к камере, по пути отвечая. Хорошо, что он не видит победной улыбке на моем лице. - Только в твоих воспоминаниях.       Он больше ничего не говорит и хмурит брови. Я готов кричать от радости. Я вернул контроль над ситуацией. Теперь я — манипулятор, но на сегодня хватит игр. Надо закончить эту съёмку и попрощаться с ним навсегда. Это работа, и её надо выполнить. — Начинаем! — мой голос полностью профессионален.       Он двигается, как тигр. Его позы все также откровенны, но модельные. Диван под ним прогибается, и я представляю себя вместо дивана. Алек действительно красив. Но он — модель, а я — фотограф. Таких, как он, тысячи, а таких, как я, единицы. Так что, если я и решусь нарушить свой принцип: не спать с тем, кого снимаю, то, точно, не ради него.       Время проходит быстро, и я делаю финальный десятый кадр. Я доволен своей работой, а он будет доволен результатом, я уверен. Изабель появилась к седьмому кадру, наблюдая за нами, и я увидел восхищение в её глазах.       Я просматриваю все фото с сегодняшней съёмки на маленьком дисплее камеры. Они мне нравятся. И десять снимков точно будут. Осталось лишь обработать и сбросить агентству.       Потом они пришлют ещё моделей, и я снова буду снимать. Все это будет продолжаться, пока у них не кончатся деньги, потому что мои услуги очень дорогие, или, пока я не сорву съёмку, но такого не произойдёт никогда.       Изабель уже оттирает Алека от масла на теле и от лёгкого грима на лице. Он нахмурен, но мне плевать.       Когда он оделся, а я выключил все своё оборудование, он подошёл ко мне вместе с Изабель. Девушка лишь искренне улыбнулась, осыпая благодарностями, и сказала, что рада будет снова поработать со мной. Мне нравятся такие люди, как она. Может, возьму её к себе в штат. — Сюда сбросишь фотки. — Лайтвуд протягивает мне визитку с номером телефона. Я смеюсь в голос. — Фотографии будут отправлены в агенство, а не тебе лично. Потом их оттуда и заберёшь.       Как ему хватает наглости так со мной говорить? Я вижу, как Изабель пихает его в бок своим тоненьким локтем, но он продолжает. — Я сказал, сюда!       Мне ещё никто так уверенно не приказывал. Я беру эту визитку и рву её на части, смотря ему в глаза, и даю ответ: -Я сказал, в агентство.       Бумага беззвучно падает на пол, а я отправляюсь к лифту. У него в глазах снова молнии, но мне снова плевать. Они стоят позади меня, также ждут лифт. Когда мы выйдем из него, я вежливо попрощаюсь с ними и уйду.       Ну, а сейчас дверь открылась, и мы только входим внутрь.       Я вошёл, Алек вошел следом, а Изабель роется в сумке, стоя у двери. Дверь начинает закрываться, и она, кажется, входит, но в последний момент разворачиваете и идёт обратно в комнату, крича нам: — Я забыла кисточки. Езжайте. Я догоню.       Дверь закрыта. В лифте только мы. И он смотрит на меня. Мне страшно.