На пике страсти

POV Магнус       Мне всегда было интересно: сколько электричества сжирает лифт за весь день, если он — в маленьком здании? Наверное, немного. А если же он в небоскрёбе? То, наверное, очень и очень много. А ещё очень дорого! Но, если ты владеешь небоскрёбом, то такие мелочи, как электроэнергия лифта, для тебя не важны.       Знаете, почему я сейчас думаю об этом? Потому, что не могу оторвать глаз от маленького экрана с циферками, которые словно ведут отсчёт до моей свободы и безопасной жизни, потому что, как мне кажется, именно сейчас моя жизнь под угрозой, и я в опасности.       Двери закрылись, оставляя нас одних в этой железной коробке. Я прислонился к стенке, и меня колотит. Если бы не мои ноги, то я уже бы сполз на пол от волнения.       У меня нет клаустрофобии. Я не боюсь лифтов. Но… Я боюсь парня, который стоит передо мной спиной и что-то ищет в своём телефоне, точнее, печатает, так как я слышу соответствующие звуки.       Наверное, не нужно было так нагло рвать ту визитку, потому что сейчас он может попытаться меня убить за это. И вдруг мои мысли становятся материальными. Ну, мне так кажется, потому что он начинает говорить, поворачивая голову ко мне. — Можно твой телефон? У меня батарейка села! — его голос вполне спокойный и вежливый, взгляд добрый. Может, я себя зря накручиваю? — Да, возьми. — я протягиваю свой телефон. Мне слишком знакома ситуация с батареей: она у меня часто садится, и, если бы мне в таком отказали, я бы расстроился. Возможно, ему надо срочно отправить смс или позвонить? Возможно, от этого зависит что-то важное. Всякое может быть.       Алек берет мой телефон и отворачивается снова, что-то там делая. Мне уже не важно. Главное — это то, что он все-таки не хочет меня убить. Кстати, я до сих пор не узнал его нормальное имя. Что это за Алек? У меня скоро язык начнёт болеть от его произнесения.       Из мыслей меня вырывает резко остановленный лифт. Его пальцы — на кнопке «Стоп». Блядь!       Алек оборачивается ко мне всем корпусом, а мой телефон засовывает в задний карман своих джинсов. На лице дьявольская улыбка. И он подходит, точнее, делает всего один шаг ко мне. — Что ты делаешь? — я спрашиваю вполне нормальным голосом. Ну, так кажется мне, а он слышит дрожь и улыбается ещё шире. — Мне не понравился твой ответ на мое предложение. — он ещё ближе, всего один шаг, и я смогу ощутить его дыхание на своей коже.       Сдаюсь. Честно. Лучше сброшу ему фотки лично и выйду отсюда живым и невредимым. Поэтому, собравшись, даю ответ. — Хорошо, фотки сброшу сначала тебе, а потом в агенство! Так пойдёт? — Я не об этом. — он передо мной, и я не шевелюсь, лишь с ужасом смотрю в его голубые глаза, которые сейчас синие. — Я не хочу трахать тебя в своих воспоминаниях. — он поднимает руки моего безвольного тела над головой и прижимает их к стене. Я больше не могу двигаться. — Я хочу трахать тебя здесь! — шепчет мне в ухо и легко целует шею своими горячими губами. Все ниже… и ниже.       Стон срывается с губ без моего согласия. А он продолжает. Лёгкий укус, и я начинаю плавиться.       У меня три варианта: или я сейчас оттолкну его и дам понять, что я неприкосновенный для него. Или я отвечу на его действия, и у меня снова будет охренительный секс, о котором я потом пожалею, так как нарушу все свои принципы, умирая потом из-за того, что я безвольная кукла, которая хочет лишь секса. Или я сяду в угол и начну плакать от безвыходности этой ситуации.       Последний вариант мне кажется самым бредовым. Второй — желаемым, но со слишком большими последствиям, с которыми я не справлюсь. Первый вариант вполне подходит!       Но как оторвать свою шею от этих божественных губ? А теперь от зубов и языка? Это слишком трудно. Но… Я постараюсь справиться.       Я пытаюсь вырвать руки. Но он слишком их прижал. Стоны я сдерживаю. Язык этого брюнета опускается все ниже, смачивая мою кожу слюной. От этого я готов кончить в штаны снова. Я — глупец!       Чувства противоречия меня переполняют, и я начинаю смеяться. Это больше похоже на истерику, но это смех.       И, наконец-то, он соизволил поднять свои глаза на меня. И я вижу в них непонимание, но ещё я вижу похоть и желание. — Отойди от меня! — после всех стонов, которые ещё у меня в горле, голос охрип, а тело все ещё хочет его. Но я должен это сделать! — Тебе не нравится? Ты такой сладкий! — он может работать в сексе по телефону и заработать там себе целое состояние. Ну, как же можно ТАК сексуально говорить?       Он отпускает мои руки, но не отходит, а лишь заглядывает в глаза глубже.       Алек будто даёт мне время подумать над его ответом. Я — сладкий? Такого мне ещё не говорили. Понравилось ли мне? Очень! Он — наркотик, а мне нужна доза.       Во мне идёт борьба, а он не сводит глаз, ждёт ответа, как и я сам. Тепло его губ я все ещё чувствую на шее. И это прекрасно. — Не понравилось! — на последнем слове голос сорвался, и я прошептал. — А так? — он подошёл и лизнув мою скулу, опустился ниже, снова оставляя лёгкий поцелуй на шее. Я — зависим, я хочу больше действий от него. — И так тоже. — прошептал я, за что получил нежный укус за мочку уха — И так… — мой голос слишком возбужденный, а мое тело начало выгибаться вперед, желая продолжения, желая коснуться его ближе. — Пожалуйста! — я не знаю, что несу, но я хочу его, и сейчас мои принципы отходят на задний план.       Он прижимает мою руку к своему паху, и я ощущаю каменный стояк. Его поцелуи продолжаются. Он исследует ими мое тело. Пуговицы на моей рубашке больше не мешают ему, и я чувствую влажный язык у своего соска. Моя рука будто сама по себе зарывается в его чёрные волосы и давит вниз, ниже… ниже… я хочу, чтобы он облизывал ниже то, что сейчас грозится вырваться из джинсов. Мои глаза закрываются, и я отпускаю себя. Стоны больше не задерживаются в горле, когда его рука добирается до пуговицы мои штанов. Я хочу! Плевать на принципы! Я хочу Лайтвуда здесь и сейчас! — Кому ты сбросишь фотки? — его голос хриплый, а горячие дыхание у моего живота. — Тебе… — я в забвении, — Только тебе. — толкаюсь в него, лишь бы он продолжал. Он реагирует и целует над резинкой боксеров, легко оттягивая её. — Обещаешь? — его руки останавливаются, дожидаясь ответа. — Обещаю. — шепчу я. — Пожалуйста! — я готов сделать его собственным идолом, буду поклоняться ему, лишь бы он продолжил. — Хорошо. — его рука сжимает мой член через ткань боксеров, и я готов кончить. Всего лишь одно его движение, и меня накроет.       Он резко поднимается и отпускает меня, всего меня. Мне вдруг становится холодно или что? Я не знаю, но перестав чувствовать его присутствие на своём теле, я открыл глаза.       Лучше бы я этого не делал! Он стоит и смотрит на меня сверху вниз своими невероятными глазами, и улыбается, как подросток, натворивший дел.       Я не понимаю! Честно. — Получишь продолжение, когда я получу фотки. — в голосе азарт и веселье, на губах ухмылка. Он резко разворачивается и нажимает кнопку. Лифт трогается.       Я готов плакать.       Дрожащими руками застегиваю джинсы и не могу отлипнуть от стены. Что это было? Зачем? Я не могу нормально соображать. Все ещё смотрю перед собой затуманенным взглядом и вижу, как он ставит мой телефон на зеркальную полку на стене. Дыхание сбито, а я возбуждён. Все ещё не понимаю…       Лифт останавливается. Он выходит, даже не обернувшись на прощание. Я заставляю себя оторваться от стены и шокировано смотрю ему в спину. Люди заходят внутрь, а я беру телефон и медленно выхожу.       Он покидает здание в обнимку с Лидией (которая, оказывается, всё это время ждала его в холле здания); на моем телефоне светится его номер, подписанный как « Алек». Я готов упасть на колени и плакать. Ненавижу!