Темный матукай

39 ДБЯ, Нар-Шаддаа       Бандитский авторитет, который реально владел «Герцогской тарелкой», свое слово сдержал — к нашему прилету тела моих здешних родственников были подготовлены к церемонии прощания и погребению.       Тут надо сказать, что практически по всей ДДГ у рас, вышедших в космос, было принято кремировать покойников. Так представлялось проще, удобнее и, что немаловажно, безопаснее. Да и устройство кладбищ сильно упрощалось, не говоря уже про площадь.       Поэтому, после краткой процедуры прощания, буквально через четверть часа я получил три урны с выгравированными именами. Пока я стоял и смотрел на эти урны, сзади неслышно подошел учитель:       — Что планируешь делать? — тихо спросил он, кладя руку мне на плечо.       — Честно? — я вздохнул. — Не знаю, что мне делать, учитель. По традиции, я должен отвезти их прах на родину и захоронить в родовом склепе.       — В твоих словах так и слышится «но...», — подтолкнул меня учитель.       — Отец до последнего говорил, чтобы я прочитал документы в тайнике, расположенном в его кабинете, — ответил я. — Возможно, понадобится ваша помощь как в поиске тайника, так и в осмыслении информации.       — Как бы это пафосно и глупо ни звучало, но в этом и состоит мой долг — помочь тебе, — взъерошил мне волосы учитель. — Так что не сомневайся.       — Спасибо, учитель, — благодарно кивнул я.       — Пошли, у нас много работы, — заметив мой взгляд, направленный на урны, учитель добавил: — Забери их пока с собой. Им ведь уже все равно, где стоять.       Оказавшись дома, я начал искать тайник и закономерно ничего не нашел. За дело взялся учитель. Правда, и он, потратив немало времени, обнаружил только пару тайников со всякой фигней, явно положенной для отвлечения внимания — заначка мелким налом, пара бутылок дорогой выпивки, несколько порнографических открыток. Все было настолько шаблонно и нарочито, что не оставалось сомнений: все это деза, пыль в глаза и средство заставить обыскивающих тратить время впустую.       — Кон был не дурак, чтобы хранить важные документы в таких глупых тайниках, — задумчиво протянул учитель. — Мы что-то упускаем.       — Так в сейфе я уже просмотрел, там обычные документы, сами признали, — хмуро ответил я. — Отец точно говорил: искать в его кабинете.       И мы погрузились в молчание, хотя я, если честно, больше тихо психовал — привычная каждому форсъюзеру чуйка просто кричала, что документы крайне важны.       Вдруг учитель, встрепенувшись, произнес:       — А что, если они на самом видном месте? — и подошел к распахнутому сейфу.       После нескольких минут тщательного осмотра учитель удовлетворенно крякнул и подозвал меня к себе.       — Зрор, а попробуй прижать палец вот сюда, — он показал на точку на задней стенке сейфа, под одной из полок.       Присев, я заглянул внутрь сейфа, но никаких внешних различий не обнаружил.       — Учитель, а какой палец прикладывать? — повернувшись к учителю, спросил я.       — Не знаю, какой удобнее, наверное, — пожал плечами учитель. — Я же не знаю обычаев и традиций твоей родины. На мой взгляд, если стоять, то логичнее и удобнее будет большим пальцем.       Хмыкнув в ответ на такие рассуждения, я прижал палец к нужному месту. Несколько секунд ничего не происходило, а потом раздался щелчок, и часть задней стенки отделилась от своего крепления.       — Отлично! — настороженно подобрался учитель. — А теперь, Зрор, аккуратно вынимай ее. И будь готов к неожиданностям — чует мое сердце, что это не все.       Действительно — стоило только пластине покинуть сейф, как в открывшейся нише зловеще вспыхнули цифры обратного отсчета, а на окнах и дверях кабинета появились щиты.       — Да хатта тебе в задницу и чтоб до самых гланд! — выругался учитель. — Зрор, сколько там осталось?       — Две минуты всего было! — нервно ответил я.       —Быстро вспоминай ключ, Кон не мог не назвать его тебе, — приказал учитель.       Сделав несколько глубоких вдохов, я провалился в транс, заново проживая события в ресторане. Вынырнув из транса, мне захотелось дать себе подзатыльник, но лишнего времени просто не было. Торопливо вбил имена в нужном порядке — и отсчет остановился, замерев на двадцати четырех секундах. Рядом с крохотной клавиатурой открылось еще одно углубление. Вздохнув, я сунул туда палец, вздрогнув, когда игла вонзилась в него. Световые индикаторы мигнули, показывая, что процесс анализа взятого образца начался.       — Учитель, я идиот, — сказал я, обернувшись. — Отец говорил про тайник в сейфе, а не в кабинете. Это я, почему-то, так криво запомнил.       — Зрор, не надо впадать в крайности и пытаться быть умнее всех, — видя мое недоумение, учитель пояснил: — Такое, несколько искаженное, запоминание событий, в общем-то, нормально, особенно событий экстремальных. Другое дело, что ты форсъюзер, а значит, можешь вспоминать события идеально. Поэтому не ленись, при малейших сомнениях — проверять свою память.       — Спасибо, учитель, — успокоившись, кивнул я.       — Да не за что. Это больше моя промашка — привык к более подготовленным ученикам, — учитель недовольно скривился. — Но во всем есть положительные стороны — ты теперь это точно запомнил. Кстати, анализ вроде завершен?       Действительно, за разговором я не заметил, что анализ закончился и из тайника выехала полочка, на которой лежали какие-то округлые небольшие контейнеры, размером примерно с куриное яйцо. Ни на один из известных мне носителей данных это не походило.       — Учитель, а что это такое? — спросил я, доставая телекинезом, на всякий случай, один контейнер.       — Ну-ка, что тут у нас? — учитель подошел поближе. — Можешь так не осторожничать, тут уже сюрпризов нет.       С этими словами он взял извлеченный контейнер. Дальше прошло, наверное, минут десять. Пока учитель с торжествующим возгласом не открыл контейнер.       — Ох и оригиналом был Кон, — учитель восхищенно цокнул языком. — Зрор, ты только посмотри, что он придумал.       Подойдя, я осмотрел лежащий на ладони учителя предмет. Смутное узнавание было забрезжило, но все никак не удавалось его конкретизировать. Я провалился в легкий полутранс и наконец смог понять, что я вижу — катушку с проявленной пленкой! Непривычная, абсолютно не такая, как на Земле, но, несомненно, это была именно она. Дальше память, подстегнутая трансом, связала между собой документы и фотопленку, поднатужилась и выдала результат, который я выпалил возбужденный тоном:       — Это микрофильмы! Документы, отснятые на пленку.       — Именно! Древний, почти забытый способ хранения данных. При всех его недостатках, он обладает несомненным достоинством — дистанционное копирование невозможно.       Похоже, учитель еще и раритетами всякими увлекается, вон какой довольный. Меня же волновало немного другое:       — Это все великолепно, но где посмотреть эти пленки?       — Ну, если рассуждать логически, то надо искать здесь, — учитель обвел рукой кабинет. — Вряд ли Кон работал с микрофильмами где-то еще.       Недолгие поиски дали результат — проектор был встроен в стол и выводил изображение на дисплей, бывший частью столешницы.       — Ты пока почитай, а я пойду, покопаюсь в кое-какой технике, — учитель подхватил датапад, ранее лежавший в сейфе, и двинулся к выходу из кабинета.       — Учитель, разве вы не хотите тоже ознакомиться с этими документами — немного озадаченно спросил я. Ведь если есть какие проблемы относительно меня — то они затрагивают и учителя.       — Зрор, ну ты хоть иногда думай — эти документы ведь не просто так лежали в тайнике? — учитель укоризненно взглянул на меня. — К тому же в этих документах — явно конфиденциальная информация о твоей семье. Если ты посчитаешь, что я должен что-то знать, то дашь мне этот документ или перескажешь его содержимое.       Учитель вышел, а я, вздохнув и потерев горящие уши, включил проектор и погрузился в документы. Спустя несколько часов я выключил проектор и откинулся на спинку кресла, пытаясь понять, что же делать и как быть в свете новых раскладов.       — Ты уже закончил? — в кабинет зашел учитель.       — Я — да, а вот вам, похоже, все же придется ознакомиться со всеми этими документами, поскольку я просто не представляю, что делать в свете открывшейся информации. Может, ваш опыт поможет дать хороший совет, — встав из-за стола, я жестом пригласил учителя занять мое место. — А я пока на кухню — соображу что-нибудь перекусить и приведу мысли в порядок.       Я механически готовил нехитрый перекус, а мысли вращались вокруг свежей инфы. А она была непростой. Если вкратце, то отец и мать происходили из не то что враждебных, но уж точно конкурирующих кланов. Поэтому двум юным последователям Ромео и Джульетты черта с два разрешили бы обвенчаться.* Пытаться куда-то бежать тоже был бы не выход — нагаи уже больше столетия резались с тофами, и попытка бегства одного из лучших выпускников разведывательно-диверсионного факультета элитного офицерского училища однозначно была бы расценена как дезертирство. А с дезертирами во время войны всегда и везде поступали одинаково. Помимо этого, на род и клан пал бы несмываемый позор: один из них оказался трусом.       С мамой тоже было сложно — в ее роду достаточно часто рождались одаренные. Конечно, у нагаев не было фундаментальных знаний про обучение форсъюзеров и о техниках Силы, но наличие мозгов и опыт чуть ли не сотни поколений тоже дает неплохие результаты. В итоге мужчины из маминого рода были элитой дружины клана, а женщины были лекарями. Причем лечили не только и не столько тело, сколько душу. К тому же делали много чего еще: помогали воинам в наиболее полном раскрытии своего потенциала, проводили бескровные и быстрые допросы врагов и многое другое. Неудивительно, что правители клана считали женщин этого рода одним из главных сокровищ клана. Поэтому если представительницы этого рода и выходили замуж за чужаков, то только с вхождением мужа в род жены.       На это никогда бы не согласились родичи отца, поскольку его род хоть и был одним из младших в клане, но реально представлял собой остатки древнего клана, одним из первых принявшего на себя удар тофов и вынужденного влиться в союзный клан. И мечта о возрождении клана все еще была жива, порождая не совсем обоснованную гордость и гордыню. Поэтому не стоило даже заводить разговора о браке на таких условиях.       Но кто ищет, тот найдет, правда, иногда находят его — отцу сделали предложение, от которого невозможно было отказаться. Разведка везде и во все времена любила использовать затруднительные жизненные обстоятельства фигурантов. Вот и здесь переведенному в стратегическую разведку отцу предложили на выбор два варианта: либо он отправляется в дальние гребеня в группе силового обеспечения, а его возлюбленной, за время его шараханий в дальних далях, соклановцы уж точно найдут женишка — кто ж такое сокровище будет оставлять бесхозным? Или он берет в охапку свою девушку и валит во все те же гребеня, но уже на должность резидента.       В чем подвох, спросите вы? А в кланах подвох, в чем же еще. Если провернуть такой финт, то из клана вас с позором не исключат, но относиться будут... А лишиться защиты и поддержки клана в обществе, где кланы все еще играют немалую роль... И оказываются два крайне многообещающих кадра в полной зависимости от разведки, профит. Взвесив все «за» и «против», родители все же приняли это предложение — любое начальство далеко, любимый/любимая рядом, а проблемы... «Я подумаю над этим завтра».       Вот так и появилась на Нар-Шаддаа семейная пара выходцев из Неизведанных регионов. И занялась эта пара вполне традиционным, для выходцев из подобных мест, делом — контрабандными поставками всего высокотехнологичного на родину.       В Мекке контрабандистов такая деятельность находила полное понимание и считалась уважаемой и весьма респектабельной. Попутно отец присматривался к уязвимости и устойчивости Республики к его основному виду деятельности — диверсиям, а мама собирала всю доступную информацию о Силе и методиках обучения форсъюзеров.       Так что, когда проявился мой дар, ситуация стала немного напряженной — проявившегося форсъюзера страстно пожелали бы прибрать к рукам как родительские кланы, так и разведка. Скрывать положение дел долго не получилось бы — в разведке нагаев работали отнюдь не идиоты, а потому родители были на особом контроле. Плюс еще угроза джедаев. Поэтому согласие Хирана взять меня в ученики было просто даром богов.       Правда, метрополия все равно прислала строгий приказ о том, что по завершении обучения я должен отправиться на родину. Вот только у меня остался вопрос: в качестве кого? Инструктора или подопытной зверушки? В отношении родительских кланов хоть все было ясно даже мне — бык-производитель без права голоса и аргумент в политических интригах.       Кстати, насчет разведки — я нашел среди документов и настойчивую рекомендацию родителям не ограничиваться одним ребенком. Правда, вспоминая родителей, я уверен — если бы не хотели, то они бы послали эту рекомендацию известным адресом.       И хоть пока я еще не решил, что мне делать дальше, но кое-что было ясно и так — с момента гибели родителей прошли почти сутки, а значит, стоит ждать гостей от родной конторы на предмет зачистки жилища от лишних документов и прочих несуразностей. Ну и конечно же, если они встретят меня, то будут очень настойчиво уговаривать вернуться на родину, бросив дальнейшее обучение — поводка в виде семьи ведь больше нет. И правильно сделали бы — нафиг мне оно надо? Нет, что там война, это дело такое, нормальная мужская работа, грязная и страшная, но нормальная, особенно против таких уродов, как тофы. Но влезать в политические заморочки? Да пошли они в задницу сарлакка!       Будь я один, я бы еще подумал о том, что пора в темпе валить — все же я еще мелкий и умею не так уж и много. А в присутствии учителя — посмотрим, кто окажется авторитетнее. Лично я на разведчиков и ломаного гроша** не поставлю.