Темный матукай

39 ДБЯ, Мустафар       Я сидел в рубке и смотрел на висящую над головой легендарную для любого фаната Звездных Войн планету. Из космоса Мустафар выглядел очень красиво, но вот спускаться в эту жару и чад как-то неохота было.       — Зрор, готовь свой корабль, полетим на нем — там площадка небольшая, — в рубку вошел учитель, одетый в непривычные черные одеяния, что-то вроде длинной широкой мантии и хакама,* из очень плотной ткани, ощутимо фонящей Силой. На сгибе левой руки пристроился шлем с глухим забралом, тоже радикально черного цвета и с хищными очертаниями, с резкими гранями.       — Да, учитель, сейчас подготовлю, — спокойно ответил я, в то время как в голове роилось множество вопросов.       Уже одно то, что учитель, получив курьером датапад от нагаев, задал курс на Мустафар, породило у меня кучу вопросов и подозрений. Сейчас же подозрения переросли в твердую уверенность, а вопросов стало только больше. Хотя стоит подождать — вряд ли учитель изменит своим привычкам и будет держать меня в неведении дольше необходимого.       Немного погодя, в рубке «Ястреба», пока я готовил корабль к вылету, учитель задал неожиданный вопрос:       — Зрор, ты уже несколько лет изучаешь Силу. Что можешь сказать о Темной и Светлой сторонах? Что ты о них думаешь? — лицо учителя было спокойным, но глаза цепко смотрели на меня.       — Что думаю? — я искренне растерялся. — Учитель, даже тех крох, что я знаю, хватит на толстенную книгу. Я и не знаю, с чего начинать.       — Что первое в голову придет, общие определения, — посоветовал учитель.       — Ну-у, Сила едина и неделима, Светлая и Темная сторона — это лишь следствие нашего несовершенного восприятия Силы и окружающего нас мира. Многие говорят о сторонах одной монеты, но, на мой взгляд, это в корне неверная аналогия, — я остановился, чтобы перевести дыхание, отметив явный интерес учителя. — Как по мне, лучше всего отображает неделимость Силы и ее стороны аналогия с эмульсией воды с маслом. Если отлить немного в колбу и дать отстояться — мы увидим отдельные фракции, границу между ними. Но это лабораторный опыт, оторванный от жизни — стоит немного встряхнуть колбу, и граница уже начнет размываться. Что уж говорить о жизни, где все бурлит и перемешивается? Поэтому те, кто утверждают, что пользуются исключительно одной стороной, являются наглыми и недалекими лжецами, уверовавшими в собственные бредни.       — Очень необычный и… опасный взгляд, — хмыкнул учитель. — Однако интересный и свежий, продолжай.       — Правда всегда неприятна и опасна, — парировал я, возвращаясь к предполетной подготовке. — Еще я не могу понять, почему стороны названы именно так: Темная и Светлая. Точнее, почему Светлая Светлой, а Темная Темной.       — А как их еще назвать: Зеленая и Оранжевая? — ехидно усмехнулся учитель, с искренним интересом глядя на меня.       — Нет, учитель, вы не поняли, — я мотнул головой. — Ведь с чем ассоциируется Темная сторона? С эмоциями, подобными пламени. Пламя может согреть, на нем можно приготовить пищу, оно поможет в изготовлении орудий, наконец, чтобы осветить темноту вокруг себя. Но если забыть об осторожности — огонь превращается в дикого зверя, пожирающего все, до чего дотянется. Свет точно такой же — пока он умеренный, он несет жизнь, но если его слишком много… В импульсе лазерной пушки нет ничего кроме света, но разве от этого он становится менее смертоносным?       — Очень интересная точка зрения, — задумчиво ответил учитель. — Но мне теперь интересно: что же ты скажешь о Светлой стороне?       — А что про нее говорить? — пожал я плечами, плавно отрывая корабль от палубы и аккуратно выводя его в открытый люк. — Если верить джедаям, это отсутствие эмоций, покой. А у меня она ассоциируется с тьмой и холодом. Особенно холодом, при котором все живое цепенеет и впадает в спячку.       — Можно подумать, Светлая сторона вредна, если тебе верить, — поддел меня учитель, попутно вводя координаты посадочной площадки.       — Ни в коем случае! — я даже свесился из ложемента, чтобы оглянуться на учителя. — Разве нам не хочется в жару прохлады? Светлая сторона уравновешивает Темную, и они должны находиться в определенном равновесии большую часть времени. Иначе форсъюзер или превратится в бездушную рациональную сволочь, или станет тварью, одержимой собственными безумными страстями. Нет, в определенные моменты можно отдаться одной из сторон, но равновесие является основной составляющей бытия, и главная задача форсъюзера — найти в себе это равновесие.       — Повторюсь, очень интересная точка зрения, правда, идущая вразрез с общепринятыми концепциями, — сказал учитель. — Поэтому, Зрор, лучше ее не озвучивай при посторонних, особенно при джедаях. Хотя там, куда мы летим, подобные воззрения будут оценены по достоинству.       Я неопределенно хмыкнул, подумав про себя: «Конечно будут, от ситхов в Черной страже остались разве что одеяния. А так, и идеология, и интересы давно уже нейтральны».       Тем временем мы вошли в атмосферу, а она у Мустафара неспокойная, с огромным количеством мощных термических потоков.** Корабль начало ощутимо потряхивать, все же у нас небольшая масса, а автопилот не в состоянии отыграть всю эту свистопляску. Поэтому пришлось переходить на ручное управление, за счет предвидения обходя самые мощные термики и вовремя парируя более слабые.       И в этот момент учитель неожиданно задал вопрос:       — Судя по твоим словам, ты много размышлял над природой Силы в целом и Темной стороной в частности. Думаю, ты также не оставил без внимания кодекс ситхов. Поскольку у нас еще есть немного времени, я хотел бы услышать твою трактовку кодекса.       — Хорошо, учитель, — кивнул я, входя в состояние легкой медитации, чтобы отстраниться от управления кораблем. — Итак, я понимаю кодекс ситхов следующим образом:       «Покой ложь, есть только страсть» — все живое не находится в состоянии покоя, напротив — постоянно испытывает эмоции, которые являются неотъемлемой частью жизни.       «Со страстью я обретаю силу» — как и огонь, неуправляемые эмоции крайне опасны и разрушительны, но если взять их под свой контроль, то они способны дать огромную силу. Ведь именно эмоции являются основной движущей силой разумных на протяжении тысячелетий.       «С силой я обретаю власть» — обретя силу, ты можешь победить самого главного своего врага — самого себя, неверие в свои силы. Победив себя, свои недостатки и страхи, ты обретешь власть над собой.       «С властью я обретаю победу» — властвуя над собой и силой, данной покоренными эмоциями, ты способен одолеть любые препятствия и любого врага.       «С победой мои оковы рвутся» — каждый с рождения скован бесчисленными путами и ограничениями. Став непобедим, ты обретешь возможность только самому решать, что и как тебе делать.       «И Великая Сила освободит меня» — именно благодаря Силе ты смог пройти этот путь, но не забывай, что она твой друг и помощник, а не владыка. И поэтому для тебя нет ограничений, есть лишь твои воля и желание.       При этих словах корабль мягко коснулся опорами площадки, расположенной возле каких-то старых руин; чуть в стороне виднелось большое здание, потрепанное временем, но все еще величественно красивое, как и подобает храму джедаев, пусть и бывшему.       — Очень оригинальная трактовка кодекса, не уступающая по своеобразию взгляду на стороны Силы, — разбил наступившую тишину голос учителя. — Но в целом ты меня порадовал — нечасто можно встретить в ученике столь глубокое понимание Силы, обычно это приходит позже.       — Благодаря вам, учитель, — сделал я ответный комплимент, вполне заслуженный — Хиран щедро делился со мной знаниями, вбивая их в голову навечно, так, что забыть совершенно невозможно.       — Не подлизывайся, — отмахнулся учитель. — Мне вот что интересно: а как ты тогда будешь трактовать кодекс джедаев, особенно в свете твоих слов о неделимости Силы?       — Эм-м, учитель, я как-то над этим не думал, поэтому мне понадобится время, чтобы обдумать и сформулировать трактовку, — озадаченно почесывая затылок, ответил я.       — У тебя будет время, — кивнул учитель, вставая из ложемента. — А пока ступай за мной.       Надев шлем, он вышел из корабля. Я, закрыв корабль и поспешно натянув респиратор, последовал за учителем, но не рядом, претендуя на равный статус, а отставая на шаг, за правым плечом. Не нужно дразнить гусей — как-никак, Черная стража основана ситхами, а они чувствительны к таким деталям и всегда постараются попробовать тебя на зуб, чтобы ты подтвердил заявленный статус.       — Знаешь, куда мы прилетели? — раздался слегка искаженный вокодером шлема голос учителя.       — На Мустафар? — попробовал я закосить под дурачка, но, почувствовав недовольство учителя, отбросил дурашливость. — Или вы имели в виду — к кому? Я не знаю, но думаю, вы расскажете.       — А твои предположения? Что говорит тебе Сила? — спросил учитель.       — Если исходить из предположений, то это та организация, про которую вы говорили Заргу. Учитывая, что в метрополии война на выживание, а также то, что широкой общественности неизвестны организации форсъюзеров на Мустафаре, можно сделать вывод, что это темные форсъюзеры. По двум причинам: во-первых, темные все же эффективнее убивают разумных и меньше страдают от массовых боевых действий; а во-вторых, сейчас, при владычестве джедаев, скрываться от широкой огласки могут только темные, — я на секунду прервался, чтобы поправить маску респиратора. — А если верить Силе — впереди оплот темных. Но это какая-то спокойная Темная сторона, нет тех бешеных всплесков эмоций и привкуса безумия, как у ранее встреченных нами ублюдков. И если я не ошибаюсь, то чувствуется и Светлая сторона, из чего можно сделать вывод, что это темные, не чурающиеся Светлой стороны, а значит, в целом нейтральные — по приверженности к сторонам.       — Ты прав, именно про них я говорил Заргу. И они действительно темные, ведь основатели были выходцами из Темного братства, — ответил учитель.       — Это случайно не те, кто самоубился вместе с джедаями на Руусане? — продолжил я косить под не знающего о Черной страже.       — Да, это было Темное братство, втянутое в войну на уничтожение с джедаями. Основной причиной конфликта стала власть над территориями…       — То есть, в конечном итоге, все снова сводится к деньгам — вставил я свои пять копеек.       — Можно и так сказать, — кивнул учитель. — И, как ты понимаешь, были те, кому власть и деньги были до лампочки, их манили знания, особенно знания о Силе. Но политика Темного братства все больше сосредотачивалась на войне. Поэтому недовольные покинули братство и основали новую организацию, назвав ее Черной стражей. Основными задачами стали изучение Силы и сбор информации о ней. Первоначально больше сосредотачивались на Темной стороне, но после Руусана, — видя, как джедаи уничтожают информацию не только о Темной стороне, но и вообще любую, не вписывающуюся в их догмы, — выходцы из Темного братства приняли решение не отдавать предпочтение какой-либо из сторон Силы.       — Сдается мне, что джедаи пытались уничтожить вообще всю информацию о путях Силы, желая стать монополистами, — проворчал я.       — Верно, — подтвердил учитель. — Тогда джедаи прошли частой сетью всю доступную часть галактики, но все равно многое упустили.       — Они б еще попытались заткнуть рты Владыкам на Коррибане, — съехидничал я.       — Некоторые, особо фанатичные, пытались — мир их праху, — с фальшивой скорбью вздохнул учитель. — Впрочем, мы отвлеклись. Что касается Черной стражи, то найденные знания осваивались, и потому происходил все больший дрейф в сторону равновесия.       — Учитель, я так понимаю, что своих поисков Черная стража не прекращала? — Учитель утвердительно кивнул. — А как же тогда они не попали в поле зрения джедаев, за тысячу-то лет? Джедаи ведь особенно тщательно выслеживают любые организации форсъюзеров.       — Во-первых, джедаи не так уж сильны и вездесущи, как они заявляют. Да и техники сокрытия в Силе еще никто не отменял, — начал отвечать учитель. — Во-вторых, организация «Черная стража», со штаб-квартирой на Мустафаре, числится в официальных реестрах Республики. Угадаешь, под видом кого?       — Даже не знаю, можно как что угодно зарегистрировать, хоть как краеведов, — пожал я плечами.       — Нет, вот как раз всяких краеведов и любителей истории джедаи шерстят особенно тщательно, — ответил учитель. — Все проще: для галактики «Черная стража» — это отряд очень хороших и дорогих наемников. Заодно это позволяет решать вопросы финансирования организации. В противном случае пришлось бы изобретать всякие криминальные способы, и рано или поздно это вывело бы на организацию джедаев.       — Действительно, очень просто, — с уважением сказал я. — Вот только один вопрос: где взять столько форсъюзеров? Все же для статуса крупного отряда надо иметь определенную численность. Да и форсъюзеры все равно будут использовать Силу в бою: когда тебя стараются убить — не до маскировки. А это снова приводит нас к проблеме джедаев.       — Молодец, заметил противоречие, — одобрительно кивнул учитель. — Все просто: большая часть наемников Черной стражи — обычные разумные, не наделенные даром Силы. Хотя все они знают о тайной сути организации, поскольку это помогает эффективнее использовать на поле боя возможности командиров, которые как раз являются форсъюзерами.       — Вот как… Как минимум необычно, — задумчиво протянул я. — А как вообще организована Черная стража?       — Ну, сначала следует поделить всех членов на миньонов и Неистовых, то есть на неодаренных и форсъюзеров. Неистовые делятся на Ищеек***, осуществляющих поиск новых знаний на просторах галактики, Опустошителей, занимающихся военными вопросами, и Убийц, тихо уничтожающих врагов организации.       Тем временем мы прошли руины и приблизились к бывшему джедайскому храму. Да, здание было изрядно потрепано временем и условиями этой неприветливой планеты, но оно все еще крепко стояло — джедаи строили на совесть. Рядом с нами возникло несколько фигур в таких же, как у учителя, мантиях и шлемах, с активированными световыми мечами в руках. В руинах мелькнуло несколько бойцов в темных бронекостюмах, с серьезными стволами в руках. Один из встречающих нас Неистовых вышел вперед:       — Кто вы и зачем сюда пришли?       — Я Хиран Карф, Ищейка братства. Со мной мой ученик, я привел его, чтобы представить братству. Остальное изложу главе.       — Хорошо, следуйте за нами.