Темный матукай

      23 ДБЯ, Корусант       — «Тысячелетняя выхухоль», вам дан коридор, не выключайте автопилот, при вхождении в зону ответственности дипломатического сектора космопорта подтвердите принадлежность к сопровождению королевской яхты, — в наушниках монотонно вещал голос искина-диспетчера ближней орбиты Корусанта.       — Вас понял, выполняю полетное задание, — я озвучил положенные фразы радиообмена, непрерывно записываемого для возможных разбирательств.       Чуть качнув головой, я осмотрел пространство вокруг корабля — изображение выводилось на визор моего шлема. Чуть ниже и впереди, в окружении четверки истребителей, сверкая хромовым покрытием, раскорячилась королевская яхта, изящная и стремительная в космосе и такая неуклюжая в тесноте потока космопорта.       Вздохнув, я отрывисто бросил:       — Активировать аппаратуру боевого документирования! Экипаж, доклад!       — Докладывает штурман. Тактическая обстановка отслеживается, вспомогательный калибр: статус — зеленый, накопители заряжены полностью, установки в походном положении, фиксаторы убраны.       — Докладывает связист: сенсорный массив в работе, статус — зеленый, включен пассивный режим, есть готовность к активному режиму, установка РЭБ в работе, холостой режим, есть готовность к активному режиму.       — Докладывает инженер. Реактор в норме, мощность в номинале, генераторы защитного поля в холостом режиме, накопители заряжены, есть готовность к боевому режиму, основной калибр: статус — зеленый, накопители заряжены полностью, установки в походном положении, фиксаторы убраны, торпедные аппараты — неактивны, установлены механические блокираторы.       — Докладывает десантная группа: к десантированию готовы, бойцы в креплениях, кувыркайтесь на здоровье.       — Доклад принял, пятиминутная готовность, инженер — реактор на сто десять от номинала.       — Есть сто десять, расчетное время работы в режиме — три часа.       Время начало привычно растягиваться, пока незначительно, но как дойдет до действий — боевой транс заработает на полную. Пока же мы ждали, продолжая снижаться, и внимательно наблюдали за королевской яхтой — по крайней мере, я и штурман. Связист напряженно всматривалась в экраны разведаппаратуры, стремясь не пропустить малейшие признаки надвигающегося нападения, инженер внимательно следил за работой механизмов.       Вот уже королевская яхта зависла над репульсорной площадкой и начала разворачиваться, когда связист зачастила скороговоркой:       — Фиксирую облучение двумя источниками в прицельном режиме! Цель — яхта!       — Есть засечки целей, выдаю рекомендации по атаке! — подключилась штурман.       — Рекомендации приняты, будем работать, ждем пусков! — выдохнул я.       — Есть! — в синхронном выдохе экипажа чувствовался охотничий азарт и предвкушение хищников.       Тем временем яхта коснулась площадки, вслед за ней плавно опустились истребители эскорта. Именно в этот момент из двух расположенных вдалеке зданий протянулись дымные следы по направлению к обреченной яхте — времени, чтобы развернуть щиты, тем более взлететь и увернуться, у нее не было, не выходят системы в рабочий режим мгновенно.       Я резко бросил корабль в сторону, одновременно накреняя его на бок и ловя в рамку прицела точку пуска. Палец резко вдавил гашетку, и под взвизг накопителей глухо ухнули два орудия. Практически одновременно зашлись в визгливом лае две бортовые турели, благодаря крену почти лежащего на борту корабля получившие возможность одновременно обрабатывать оказавшуюся практически в зените цель.       Но еще до того, как ракеты достигли яхты и мы открыли огонь, связист вышла в эфир открытым текстом на полной мощности:       — Здесь борт ВКС Набу, я атакован! Принимаю бой! — причем с ожидаемой экспрессией.       Впрочем, отключив передачу, связист снова зачастила деловой скороговоркой:       — Подтверждаю отсутствие активности в районе целей, переключаюсь в активный режим, веду широкополосное сканирование… Есть! Засечка шифрованного канала связи военного образца!       — Принял! — я рывком вернул корабль в нормальное положение, одновременно разворачивая его к новой цели. — Десанту — готовность! Всем — приготовиться к удару!       Сразу после этого я дал импульс маршевыми двигателями — ощущалось так, словно кораблю отвесил пинка великан.       Я сцепил зубы, и не напрасно — корабль сотряс еще один удар, гораздо сильнее рывка маршевых двигателей. Это нос корабля проломил внешнюю стену небоскреба, в котором был засечен источник сигнала. Инженер тут же вдавил кнопку открытия носового люка и рявкнул по связи:       — Десант, пошел, пошел!       — Принял, работаем! — отозвался командир десанта.       На несколько секунд в рубке повисла тишина, прерванная штурманом:       — А что дальше?       Я потянулся, устраиваясь поудобнее в ложементе:       — А теперь ждем взбешенных полицейских и еще более злых представителей администрации космопорта, чуть позже прискачут еще и джедаи, когда выяснятся наши личности. Так что ждем и наслаждаемся тишиной, пока можем.       — Разве не нужно помочь десанту? — возмутилась штурман.       — А чем ты поможешь сработавшейся шестерке опытных наемников? — улыбнулся я. — Хотя кое-что сделать надо, — я обернулся к инженеру. — Как там корабль, что датчики показывают?       — Ну, его все равно надо будет на верфи осматривать после такого финта, — выдержав небольшую паузу, ответил инженер. — Но, судя по показаниям датчиков, все в порядке, даже обшивку почти не ободрали, за исключением навесного.       — Со своей стороны дополню: сенсоры на обшивке уничтожены почти полностью, так что, помимо замены, придется еще и калибровку проходить, — добавила связист.       Тут на связь вышел командир десанта:       — Босс, взяли мы эту гниду, правда, малость помяли, и он успел уничтожить носители информации, но…       — Жить будет? — ответил я.       — Будет, но жесткого допроса может не выдержать, а времени почти не осталось — мы уже видим полицию, несутся как ошпаренные.       — Хорошо, тогда отходите в точку три, там вас уже ждут. На глаза полиции не попадайтесь, уходите тихо.       — Как вести себя с пленным?       — Очухается — сыграйте в молчанку.       — Вас понял, выполняю.       Я снова повернулся к инженеру:       — Сейчас от нас будут требовать полностью отключить корабль, мы можем это безопасно сделать?       — Конечно, — кивнул инженер. — Ты ж его вогнал почти по крылья, никуда мы отсюда не денемся.       — Отлично, тогда будем белыми и пушистыми, для чего заранее выключим реактор.       Только инженер успел отдать команду на остановку реактора, как на связь вышел кто-то из корусантской полиции:       — Заглушить реактор и открыть люки для приема досмотровой команды, тупицы. И вспоминайте номера ваших адвокатов. Впрочем, они вам не помогут — вы сядете настолько…       — Они совсем сошли с ума? — изумленно спросила штурман.       — Нет, скорее всего, диспетчеры просто не довели до их сведения нашу принадлежность, — усмехнулся я. — С Набу мы ведь вылетали как частный транспорт, что до сих пор транслирует транспондер. Бортом ВКС мы представились уже на орбите, с яхты это подтвердили. А удивляться подобным финтам диспетчеры Корусанта давно разучились — тут и не такое проворачивают по разным причинам. В случае сопровождения сенатора такое нисколько не удивительно.       Тут нашу беседу нарушили ввалившиеся в рубку полицейские из группы захвата:       — Всем не двигаться, руки держать на виду!       — Спокойнее, мы не сопротивляемся…       — Молчать! Встали и по одному на выход! Даже не думайте дергаться — стреляем на поражение, ваша броня вас не спасет.       Забыл отметить — мы все в рубке были в полной броне, отчего перед полицейскими были просто безликие фигуры, различающиеся только габаритами и броней.       Под постоянные окрики полицейских мы спустились в трюм, из которого вышли через носовой люк. В разгромленном небоскребе нас встретил какой-то хлыщ, судя по небрежно-презрительному тону и несколько подчеркнутому корусантскому акценту — из корусантского высшего общества, назначенный явно по политическим причинам, понимающий это и стремящийся самоутвердиться.       — Ну что, тупицы с окраин, допрыгались? — начал куражиться хлыщ. — Здесь вам не ваше захолустье, и надо действительно уметь управлять кораблем. Впрочем, вас это уже не касается — корабля у вас не будет, как и пилотской лицензии, да и закончите вы свои дни на рудниках.       — А теперь потрудитесь извиниться, хам в полицейском мундире, — процедила штурман.       — С чего бы мне извиняться перед недалеко ушедшим от дикарей провинциальным тупицей*, — еще более презрительно процедил хлыщ.       Вместо ответа штурман плавным движением сняла шлем и холодно улыбнулась хлыщу:       — Может потому, что я сенатор Амидала?       — Может, и остальные сенаторы и короли? — постарался оставить за собой последнее слово хлыщ. — Да и какие у вас доказательства?       — Стандартный анализатор у вас с собой? Моя ДНК внесена в базу данных, — с королевским презрением ответила Падме. — Что касается моих спутников, то это мои телохранители: начальник охраны — Зрор Шамо**, его заместитель — Шми Карф и мастер Ордена матукай — Хиран Карф.       По мере перечисления мы снимали шлемы, Хиран при своем представлении ехидно улыбнулся и добавил:       — Сейчас я простой наемник, но из-за моей принадлежности вы должны уведомить Орден джедаев.       Хлыщ дернулся было свинтить под предлогом необходимости установления связи с джедаями, но его остановил холодный голос Падме:       — Также я хотела бы обратить ваше внимание на тот факт, что корабль, который так лихо обыскивают ваши подчиненные, имеет принадлежность к ВКС Набу, следовательно, является территорией Набу, со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.       Вот тут хлыща проняло: одно дело — нахамить сенатору, если она в шлеме и ее так просто не опознать, выкрутиться можно. Но вот обыск военного корабля без разрешения властей государства-владельца… Его показательно распнут, чтобы отделаться минимальными дипломатическими проблемами.       Бедняга чуть на визг не сорвался, выгоняя своих охламонов с корабля. Да и заговорил он теперь куда любезнее:       — Надеюсь, вы не будете раздувать этот мелкий инцидент, вызванный непониманием и желанием пресечь возникшие беспорядки?       — О каком инциденте идет речь? — вопрос был задан мягким баритоном с шикарным, еле слышным, корусантским акцентом, сразу выдававшим привычку говорившего вращаться в высшем обществе.       Добавить элегантную, идеально сидящую робу, сшитую не из самых дешевых тканей, аккуратную бородку, тщательную прическу и, больше виртуальный, аромат дорогого кореллианского виски — получим уже довольно широко известного в узких кругах рыцаря-джедая Оби-Вана Кеноби, успевшего заслужить кличку «Переговорщик».       — Рыцарь Кеноби? — удивленно спросила Падме. — Неужели джедаи так быстро сумели среагировать?       — Нет, — улыбнулся в усы Кеноби. — Просто мы только прибыли с миссии и кое-кто хотел вас встретить. Должен сказать, вы заставили его поволноваться.       С этими словами он скользнул в сторону и внутрь ворвалась черная молния со сверкающими голубыми глазами, которая буквально телепортировалась к Падме и сжала ее в объятиях, мне даже послышался тихий скрип кирасы.       — Падме, с тобой все в порядке! Я когда увидел эти ракеты и понял, что они направлены на яхту… — затараторил Энакин. — А когда понял, что ты не на яхте, и увидел ваш таран… — парень прерывисто вздохнул.       Падме с улыбкой провела по щеке возвышавшегося над ней на голову Энакина.       — Все хорошо, Эни, со мной все хорошо.       Тут очухался полицейский хлыщ:       — Немедленно отойдите от задержанных и не чините препятствий расследованию! В противном случае…       — Что тогда? — с интересом спросил холодно улыбнувшийся Энакин, скользнув рукой под плащ.       — Разве сенатор вам не представилась? — вполне искренне удивился Оби-Ван. — Если мне не изменяет память, то сенаторов задерживать вы не вправе, можете только сопроводить в Сенат, дабы там и произошло разбирательство инцидента. Причем вежливо сопроводить, чего я не наблюдаю, о чем и будет доложено Совету Ордена джедаев.       — Хорошо, — недовольно выдавил хлыщ. — Сенатор свободна, а вот ее охрана задержана, и ей будут предъявлены обвинения.       — Боюсь, и здесь вы не правы, — с сочувствием произнес Оби-Ван.       — Джедай будет вмешиваться в работу полиции? — возмутился хлыщ. — По какому праву?       — Во-первых, на сопровождение сенатора распространяется иммунитет, и за действия своего сопровождения сенаторы несут ответственность перед Сенатом, — улыбнулся Кеноби. — А во-вторых, все задержанные являются членами Ордена матукай, союзного Ордену джедаев, то есть форсъюзерами. А как вы знаете, согласно законам Республики, все вопросы, связанные с форсъюзерами, находятся в компетенции Ордена джедаев, следовательно, вы не вправе задерживать кого-либо из них. Я буду сопровождать их в храм для дальнейшего разбирательства. На этом позвольте попрощаться. — Кеноби повернулся к нам: — Давайте спустимся, полагаю, или Сенат, или храм прислали транспорт.       Когда мы выходили из разгромленного помещения, отмер задумавшийся хлыщ:       — Погодите, джедай! Вы сказали, что все задержанные эти, как его… матурай? И сенатор тоже?       — Я сказал лишь то, что сказал. И ничего более, — доброжелательно ответил Кеноби, кивнул и, элегантно развернувшись, в ореоле взметнувшихся пол плаща покинул помещение.