Темный матукай

      23 ДБЯ, Корусант       По прибытии в апартаменты Падме я понял, что этот тяжелый денек еще далек от завершения — в гостях у Падме была одна личность, известная своим увлечением искусством, в частности оперой, коллекционированием древностей, считающаяся признанным экспертом в сфере моды среди корусантской элиты, а также, ко всему прочему, занимающая пост канцлера. Правда, были в безупречной биографии этой личности отдельные темные пятна, в виде титула Владыки ситхов, но поскольку ситхи находились на нелегальном положении, то широкая общественность пребывала в неведении об этой стороне многогранной натуры Палпатина.       А тяжелым день оставался потому, что Палпатин так и не забыл того разговора со мной на «Скимитаре». Конечно, учитель и я, после длительных переговоров, нашли устраивающую обе стороны позицию, Палпатин даже признал, что либо Бэйн имел в виду что-то не то и его не так поняли, либо Бэйн немного налажал при формулировании кодекса своей ветви и его следует подогнать под нынешние реалии. Вот только это не мешало ему периодически капать в мою сторону ядом.       А вот и он собственной персоной, сидит в гостиной и искренне переживает по поводу случившегося. А чего ему не переживать? Семья Палпатинов была давним вассалом и союзником семьи Наберрие, и гибель королевы из рода Наберрие на Корусанте явилась бы сильнейшим ударом по репутации Палпатина на Набу. Хотя Палпатин твердо нацелился на центральную власть и вроде бы остался последним представителем своей семьи, но репутация семьи на Набу все равно была для него важна. Все же набуанцы были откровенными снобами и местечковыми патриотами, если говорить откровенно.       — А вот и уважаемый наставник пожаловал, — обернулся ко мне канцлер. — Надеюсь, все прошло хорошо?       Легкую издевку в его голосе не услышал бы только глухой, но я уже привычно пропустил ее мимо ушей — когда раздухарится, Палыч и не так может.       — Ну, если не считать попорченных магистру Винду нервов, то в целом все хорошо, учителя включили в группу следователей, и Орден в целом берет это расследование на себя.       — Неужели вы доверите расследование покушения на сюзерена посторонним? — иронично изогнул бровь Палпатин.       — А я похож на джедая? — в свою очередь удивился я, войдя наконец в гостиную и аккуратно (потому как все еще в броне) садясь на свободный диван.       — Ну не знаю, джедаи разные бывают, — с удовольствием продолжил язвить Палпатин.       — Туше, — признал я свое поражение с тихим смешком, после чего посерьезнел: — Джедаи нужны, чтобы придать вес нашим показаниям в суде и как громоотвод, вы ведь ознакомились с аналитическими сводками и докладами разведки?       — Ознакомился, — кивнул Палпатин. — Если предположения по персоналиям подтвердятся, то авторитет джедаев придется весьма кстати. Вот только даже со всей поддержкой заказчики отделаются легким испугом и финансовыми потерями.       — Жизнь — довольно сложная штука, и в процессе задержания происходят разные случайности, — цинично усмехнулся я, отпивая из стакана прохладительный напиток.       — Для этого нужно опередить дознавателей Ордена, а они очень хороши в своем деле, — возразил Палпатин.       — Вот только у нас есть координатор засады, который, как мне кажется, завтра дозреет до откровенной беседы.       — Завтра он будет в полном порядке, — послышался низкий, чувственный голос, следом легкие шаги, а потом вошедшая приблизилась ко мне и крепко поцеловала: — А ты не торопился, дорогой.       — Ну, Сажи, ты ведь тоже развлекалась, причем место в десантной группе ты заняла самовольно, своим произволом, заявив, что тебе скучно, — ответил я, обнимая и притягивая к себе севшую рядом со мной женщину, одетую в одно только трико поддоспешника. Одновременно я начал перебирать ее каштановые* волосы, мягко массируя кожу головы, отчего она довольно прищурила свои — и так похожие на кошачьи — глаза.       — О, госпожа Асажж, вы, как всегда, неотразимы, даже в таком… полевом виде, — Палпатин тут же затеял легкий флирт с моей женой. Знает, гад, что меня это немного раздражает — старый козел на подсознательном уровне ощущается опасным соперником, оттого и такая реакция на его любезности.       — Господин канцлер, вы, как всегда, бессовестно мне льстите, — мурлыкнула нежащаяся в моих объятьях Асажж. — Впрочем, как и другим женщинам.       — Возможно, возможно, — с видом доброго дядюшки ответил Палпатин. — Но вернемся все же к делам: как там этот пленный?       — Слегка помят, мальчишки чуть-чуть перестарались, когда обрушивали перед ним лестничный марш, и его контузило ударной волной, — Асажж потянулась, как довольная большая кошка, вспоминая славную охоту. — Но уже сейчас он довольно бодр и даже пытается то угрожать своими покровителями, то подкупить ребят. Думаю, как раз к завтрашнему дню он подустанет и начнет более трезво оценивать свои перспективы. Но может оказаться и упрямым.       — Думаю, это поправимо, — тонко усмехнулся Палпатин.       — А как у вас завтра со свободным временем? — спросил я его.       — Как обычно у канцлера — весь день занят, но ради важных дел можно и перекроить расписание. А в чем дело? — с интересом взглянул на меня Палпатин.       — Я слышал, вы весьма сведущи в ритуалах, и надеюсь, что вы поделитесь своими знаниями, — скромно отведя взгляд, ответил я.       — Ритуал? Здесь? — переспросил Палпатин, одним движением брови высказывая очень многое о моих умственных способностях.       — Собственно, я имел в виду сами ритуальные пытки, заодно это поспособствует откровенности пленника, — уточнил я. — К тому же это послужит приемлемым наказанием за попытку убийства королевы Амидалы, ведь если действовать официально, то максимум, чем он отделается, это рудники на Кесселе.       — В таком варианте все выглядит логичнее, — кивнул Шив. — Я посмотрю, что можно сделать, и свяжусь с вами, если у меня получится выкроить время.       Появившаяся служанка передала Палпатину просьбу Падме прийти к ней для обсуждения каких-то вопросов по предстоящему заседанию. Стоило канцлеру удалиться, как Асажж извернулась в моих объятиях и заглянула мне в лицо:       — Милый, ты, конечно, суров в броне, но думаю, стоит поторопиться и переодеться. Ты ведь понимаешь, что Падме будет вынуждена дать интервью этим дианогам, а ты, как начальник охраны, обязан там присутствовать.       Быстро чмокнув ее в нос, я усмехнулся:       — Лучше признай, что тебе просто нравится видеть меня в парадке.       — Согласись, она весьма стильная, — ничуть не смутилась Асажж. — И на тебе смотрится отлично.       Я рывком встал, удерживая пискнувшую Асажж, после чего со всем удовольствием крепко поцеловал. Через некоторое время она отстранилась:       — Хватит, а то мы никуда дальше своих комнат не пойдем.       Отпустив гибкое и сильное тело, я усмехнулся:       — Можно подумать, ты будешь этим опечалена.       Мимолетным движением поправив мне волосы, она с улыбкой ответила:       — Ничуть, но это будет некрасиво по отношению к другим и нехорошо с точки зрения долга.       — Ладно, тогда и тебе стоит переодеться, только не в парадку, а в одежду служанки — подстрахуешь на всякий случай.       Асажж сразу посерьезнела:       — Думаешь, рискнут?       — Сомневаюсь, но это если они просто наняли профи, а если у кого-то сдадут нервы и подошлют придурка? Держись настороже и будь аккуратна.       — Ты же сам меня учил, — улыбнулась Асажж, мазнула меня губами по щеке и вышла из гостиной, соблазнительно покачивая бедрами.       Глядя ей вслед, я вспомнил, как вообще Асажж Вентресс возникла в моей жизни и к чему это привело, причем не сказать, чтобы я был недоволен этим.       31 ДБЯ, Набу       Я устало потер лицо — и так устаю как собака, курируя воплощение одной из задумок штаба ВКС Набу, в которые пришлось преобразовать Королевский корпус истребителей, за его явной недостаточностью. Точнее, корпус истребителей был поглощен новым образованием. И стоило мне только закончить с формированием эскадры дальних разведчиков, как подкинули еще эту… ну, не обузу, но уж точно не отдых.       Вообще-то я подозреваю, кто мне такие «подарки» делает — родители Падме. И дело тут не только и не столько в ревности, ведь уже сейчас мое мнение весьма важно для Падме, а со временем как минимум будет равно мнению ее родителей, а скорее даже и больше, такова специфика Уз Силы при правильном обучении и нормальных отношениях учителя и ученика. Основным мотивом тут послужило впечатление от одной из тренировок, очень уж по жесткой программе приходится учить Падме после ее срыва во время штурма. Учитель перерыл все архивы матукай и Стражи, но все рекомендации были единодушны — таких учеников надо чуть ли не дрессировать, закрепляя правильные привычки на уровне рефлексов. Учитывая возможности восстановления матукай…       По факту на каждой тренировке я превращаю Падме в отбивную, в натуральном виде. Чтобы убрать все внешние последствия, ей хватает пары часов, а часов за пять она полностью восстанавливается. Дьявол, до таких высот я добрался только на исходе четвертого года обучения, а она — на втором. Очень хорошую базу ей заложила традиционная набуанская система подготовки, помноженная на и так не слишком щадящий курс тренировок, который она прошла, став королевой.       Но тогда максимум, что она могла заработать, это несколько синяков, растяжение или вывих. А теперь были повреждения внутренних органов, обширные ушибы, доходящие до размозжения тканей, трещины и, теперь изредка, переломы. После первой тренировки, крайне щадящей по сегодняшним меркам, отец Падме, Руви, помчался меня убивать на полном серьезе, всадил полную батарею из S-5. Ни разу не промахнулся, сволочь. Надо было видеть его лицо, когда я начал материться по поводу угробленной одежды… Поняв, что подобное достижимо и для Падме, но только через тяжелейшие тренировки, как и для всех матукай, он смирился, вот только спокойно воспринимать все равно не мог, и тут я его понимаю. Однако угробить из-за ложного гуманизма ученицу не хочу и приложу все усилия, чтобы она действительно стала бриллиантом для обоих орденов, в которых я состою.       В общем, все эти задачи, навешиваемые на меня, это точно дело рук родителей и родичей Падме, которые думают, что, увеличив разрыв между тренировками, они создадут более щадящие условия для Падме. И ведь эта упертая идиотка тоже поддерживает такой режим, видите ли, это позволяет ей уделить больше внимания обязанностям королевы. Если бы тренировки были более напряженными каждый день, то не пришлось идти на столь экстремальные меры, плюс время восстановления было бы меньше, и на служебные дела у нее оставалось бы столько же времени, как и сейчас, если не больше. Только это время было бы равномерно размазано в течение недели, без штурмовщины и авралов с героическим превозмоганием последствий тренировок.       Блядь, ну вот почему я, даун тупорылый, просто не настоял на подобном режиме в самом начале? Прав был учитель — нефиг позволять ученику многое решать, в начале обучения его максимум — это выбор: заснуть в падении на кровать или уже после касания. А я слиберальничал, думая, что нагрузки и крайне жесткие, доходящие до жестокости, тренировки все же убедят Падме принять мой вариант расписания. И вот чем, спрашивается, я думал? Ну ведь заранее знал, что упрямства в ней хватит на всех бант ДДГ и еще останется. Знал, но сложить два и два не сумел, теперь приходится без всякого удовольствия избивать красивую девушку.       Впрочем, эта девушка показывает крайне быстрый прогресс для своего уровня силы. Сейчас, после двух лет наблюдений и некоторых исследований учителя, можно с уверенностью утверждать: Падме подпитывает Энакин, через связывающие их Узы Силы. Особенно это ярко проявляется, когда они занимаются вместе. Самое интересное состоит в том, что в долгосрочной перспективе это полезно обоим: Энакин от такой постоянной дополнительной нагрузки только сильнее прогрессирует, а вот Падме на таком бусте начала дополнительно развиваться и, по осторожным прикидкам, к концу обучения будет на уровне пяти тысяч мидихлориан, если не шести. Про мощь Энакина, который с удовольствием воспринял методики матукай и вполне успешно их осваивает даже под носом у наставников-джедаев (медитирует падаван, и хорошо, а чем он там конкретно занят — такое с ходу далеко не каждый определит), и вовсе говорить не стоит — в каноне он был пугающе силен, теперь более точным будет «чудовищно». При этом он будет куда больше внимания уделять контролю навыков, а не голой силой, как в том же каноне.       Вообще про контроль и тонкость манипуляций говорилось Падме, но во время совместных тренировок Энакин тоже внимательно слушал и явно запоминал. Уж очень его впечатлило то, что катастрофически ему уступающая Падме держится на равных в спарринге. Конечно, разница в возрасте пока немалую роль играет, но такое положение дел сохранится еще примерно год. Потом Энакину придется уже контролировать силу, чтобы не покалечить суженую, а вот Падме так и будет продолжать работать в полную силу, благо форсъюзера такой силы врукопашную пронять очень сложно. Тем самым совместные тренировки все так же будут подстегивать их совместный прогресс.       Вот только этот же впечатляющий прогресс и привел нас под двери операционной медблока тренировочного комплекса. Нас — это меня и Падме, которая только чудом не угробила Эйртайе, причем абсолютно того не желая.       — Учитель, я даже не поняла, как это случилось, — подняла на меня шалый взгляд Падме. — Эйртайе всегда была немного сильнее меня по рукопашке и чуть быстрее. Я думала, она специально открыла бок, собираясь меня подловить, и ударила не в полную силу. И вдруг такой хруст, и она упала, а потом у нее пошла кровь ртом…       Падме запнулась, задохнувшись, и я, вздохнув, просто привлек ее к себе, давая возможность спрятать лицо у меня на груди и стараясь окутать ее ощущением тепла и защиты. Это сработало — Падме беззвучно заплакала, со слезами сбрасывая все пережитое. Но речь все равно оставалась четкой — жесткая школа въелась в подкорку.       — Учитель, я так испугалась… Всегда ругалась с этой белобрысой задавакой, но так — чтобы доказать свое превосходство — но желать ей смерти или убить ее… — Падме вздрогнула и обхватила меня руками, буквально стискивая поистине стальной хваткой, будь на моем месте обычный человек — она сломала бы ему ребра. — Самая жуть была в том, что я ничего не могла сделать — вы сами говорили, что целительские техники требуют много сил, куда уж мне… Я могла только держать ее за руку и умолять не умирать, пока, наконец, не прибежали медики… Слабачка бесполезная… — Падме замолчала, тихонько всхлипывая.       — Чш-ш… Тише, малыш, тише… — я мягко погладил ее по волосам. — Когда я такое говорил? Я говорил, что от тебя эти техники потребуют очень много сил, поэтому ими мы займемся позже. А что касается бесполезной… Я пока не уверен, но сдается мне, что восстановится Эйртайе куда быстрее и с минимумом осложнений. И все благодаря тебе.       Падме подняла на меня взгляд, полный робкой надежды:       — Но как я смогла помочь, если у меня мало сил?       — Эмоции, — я ободряюще улыбнулся, — они дают большую силу, но без контроля крайне опасны. В твоем случае ты хотела помочь подруге. — Падме забавно насупилась, пытаясь опровергнуть очевидное — вся их банда королевы и ее служанок давно сдружилась, проворачивая вместе разные дела: от законов и государственных документов до налетов на кухню после отбоя. — И вот тут то, что у тебя мало сил, фактически тебя спасло. — Падме распахнула глаза, с недоумением глядя на меня. — Будь ты посильнее, то вполне смогла бы напрямую передать жизненные силы Эйртайе, — на лице девушки появилась улыбка, тут же угасшая от моих последующих слов: — Результатом подобной инстинктивной неподконтрольной техники был бы резкий всплеск регенерации Эйртайе, когда все стремительно зажило бы в том положении, в котором находилось — со сломанными ребрами, пробившими легкое. Что же касается тебя, то в лучшем случае ты стала бы древней старухой по биологическому возрасту, поскольку потери при таких финтах просто огромны. Впрочем, как правило, подобное заканчивается смертью.       Бедняжку Падме от такой перспективы буквально затрясло, и она тут же подскочила к зеркалу, чтобы провести внимательную инспекцию своей внешности, стараясь найти малейшие признаки описанных мною ужасов.       — Хватит смотреться в зеркало, — сказал я с безобидным смешком. — Я же сказал, твоя слабосильность спасла тебя, ты просто немножко поддержала Эйртайе, от этого она восстановится чуть быстрее.       — А какие будут для меня последствия, учитель? — повернулась ко мне Падме.       — Думаю, сегодня ты порадуешь свою мать отменным аппетитом, сметешь все со стола. — И точно — стоило вспомнить про еду, как Падме отчетливо сглотнула слюнки.       — Учи-итель, не надо издеваться, — надулась она.       Ну да, с началом обучения Падме забыла, что такое диета и поглощала еду на уровне здоровенного мужика, пашущего как вол, что не могло не вызвать одобрения Джобал.       — Ладно, тогда начнем разбор полетов: в чем, по твоему мнению, причина случившегося?       — Не могу понять, я уже сказала, что била не в полную силу, чтобы успеть уйти из возможной ловушки, — задумалась Падме. — Ну не могла же я ударить с такой силой, с Энакином ведь ничего не случилось, хотя мы не сдерживались, да и вам я даже синяка поставить не могу, когда повезет как следует попасть.       — И что, никаких идей по этому поводу нет? — с легкой надеждой спросил я.       — Нет, учитель, — виноватым тоном произнесла Падме, сделав глазки Бэмби. Правда, впечатление вышло немного смазанным, поскольку пару раз ей пришлось снова сглотнуть слюну — организм настойчиво требовал пожрать.       — Ладно, вижу, что натощак мозг у тебя работает с трудом, держи, голодающая, — со вздохом я достал из подсумка брусок пайка и кинул его Падме.       Меня ведь сообщение о ЧП застало на подлете к планете, из-за чего я садился непосредственно возле тренировочного комплекса, на неподготовленную площадку, и примчался сюда сразу из корабля, в полетном комбезе, и на мне было много разного. Падме сцапала брошенный ей паек, секунду поколебалась, явно размышляя, не изобразить ли оскорбленную гордость, но отчетливое бульканье желудка поставило точку в колебаниях — она разорвала обертку и начала понемногу обтачивать брусок пайка, становясь похожей на взъерошенную белку.       — А пока ты перекусишь, объясню, откуда что взялось, — сказал я, улыбаясь от такой умилительной картины. — Весь прошедший месяц ты напряженно тренировалась вместе с Энакином, причем особо не сдерживаясь, как ты правильно отметила. Помимо Энакина, ты тренировалась только со мной, моим учителем и госпожой Шми. А теперь вопрос: что объединяет всех названных? Какое качество или свойство?       Задумавшаяся Падме даже жевать перестала, напряженно хмуря бровки и строя серьезное личико. Но в очередной раз подтвердила свой выдающийся интеллект — думала она недолго:       — Форсъюзеры! Вы все форсъюзеры! Кто сильнее, кто слабее, но чувствуют Силу и активно ее применяют, — победно взглянула на меня Падме.       — Молодец! — я поощрительно ей улыбнулся. — А если теперь подумать и применить это к сегодняшнему происшествию?       После более долгого размышления Падме как-то неуверенно сказала:       — Получается, что скорость и сила ударов форсъюзеров намного превышают силу и скорость обычных разумных, равно как и устойчивость форсъюзеров к повреждениям, точнее, стойкость их тела.       — Так, — кивнул я. — Продолжай.       — Получается, это не Эйртайе специально раскрылась, готовя ловушку, а это я ускорилась и опередила ее, ударив вразрез. А поскольку по силе удара я ориентировалась на привычные усилия, этого, в сочетании со скоростью, хватило, чтобы сломать ей ребра. Все правильно, учитель?       — Все правильно, — я снова кивнул. — А какие выводы?       — Мне надо улучшить контроль, иначе подобное может повториться, — вздохнула Падме, снова принимаясь за паек.       — Контроль ты улучшишь, вот только если ты будешь тренироваться в подобном темпе — ударная тренировка каждые три-четыре дня — то ничего у тебя не выйдет, — я решил разорвать порочный круг, благо подвернулась хорошая возможность. — Поэтому с завтрашнего дня мы переходим на новый распорядок — тренировки каждый день, но без перегрузок. Это позволит нам увеличить нагрузку без вреда навыку контроля, в отличие от предыдущего расписания. Да и тебе будет легче. А поскольку задачи курирования проекта с меня никто не снимал, то я одолжу у учителя его корабль — там в трюме вполне хватает места для тренировок, по своему опыту знаю.       — Учитель, а как же мои обязанности королевы?! — тут же взвилась Падме.       — Поскольку мы будем все время в секторе, то такой уж проблемой прилететь на какие-то церемонии, требующие твоего присутствия, это не является. Совещания можно проводить удаленно, как и работать с документами. Кроме того, тебе пора привыкать, что все ты сделать в любом случае не можешь, надо перепоручать дела другим, умея выбирать самое важное, что требует твоего постоянного контроля.       — Не надо мне рассказывать прописные истины, меня этому учили! — мгновенно завелась Падме.       — Поэтому ты спишь по два часа в сутки, только после тренировок отдыхая часов шесть, и то только потому, что тебе надо медитировать для нормального восстановления травм? — мои слова буквально сочились сарказмом. — Ты ведь никого не слушаешь, меня уже просили обратить на это внимание не только твои родители, но и другие руководители.       — Но я отлично себя чувствую, регулярные обследования это подтверждают! — продолжала спорить Падме.       — Конечно, ты ведь матукай, нам это по силам, — кивнул я. — Но это все равно ненормально. К тому же, — я резко сменил тему, — как ты видишь свое будущее и будущее Энакина?       Легкий румянец стал крайне красноречивым ответом.       — Понятно. Наверняка про детей тоже уже думаешь? — тут уже и уши запылали. — А ответь мне вот на какой вопрос: на кой хатт Энакину такая жена, которая вечно погружена в посторонние дела? И кому хочешь поручить воспитание детей?       — Мне что, стать домохозяйкой? — вскинулась Падме.       — Нет, но отказываться от не самых важных дел, чтобы выкроить время для семьи, тебе все равно придется. Поэтому рассматривай затраты времени на тренировки как замену времени на семью и учись планировать свое время.       — И как понять, какие дела можно поручить другим? — понурилась Падме. — Информации вечно не хватает, а все вопросы слишком важны, чтобы пускать их на самотек. От моей ошибки пострадают многие.       — Ученица, ты забыла, что тебе доступна Сила? — я иронично изогнул бровь. — Используй медитации, чтобы понять, что к чему и кому что поручить.       — У меня плохо получается, — отвела взгляд Падме.       — А мне сказать? — со вздохом спросил я. — Или ты меня не воспринимаешь как учителя?       — Нет! — отчаянно замотала головой Падме. — Просто… Просто я думала, что сначала мне надо достичь каких-то результатов, усилить свою связь с Силой, чтобы осваивать такие техники.       — Какая же ты смешная… — я с улыбкой привлек Падме к себе, обнимая за плечи. — У тебя ведь получалось подобное, вспомни, как ты меня убедила на Татуине. Просто тут надо обладать опытом и навыком. Мы и это потренируем.       — Спасибо, учитель, — сказала Падме, положив голову мне на грудь.       — Не за что, — я усмехнулся, слегка дернув выбившуюся из прически прядь. — И кстати — чувствуешь? Доктор идет из операционной, сейчас узнаем, что там с Эйртайе.