Кукла.

А ты не боишься, что сегодня кто-нибудь умрет? Рука с мелкой трясучкой вздрагивающе и слабо взяла святящийся, в кромешной тьме, телефон. На его экране было отчетливо видно черными тонкими буквами это маленькое новое сообщение, но оно вселяло своим содержанием лишь панику в сердце, отбивающие быстрый сбитый ритм, как после долгой утомительной пробежки. Женские пальчики начали медленно набирать текст своего сообщения, но иногда Измайлова с неуверенностью смотрела на прозрачную поверхность закрытого окошка и представляла перед собой эту страшную маниакальную усмешку на лице Олега. Но из детского, больше присущего маленьким детям любопытства, девчонка сама того не зная, готовилась попасться на крючок мента и играть теперь только по его правилам. Было куда лучше проигнорировать все пришедшие сообщения, но Ника особо не задумывалась, что тем самым усугубляла сложившуюся ситуацию и действовала по хитрому скрупулезному плану Олега. Ведь настенные часы уже показывали без двадцати одиннадцати. Вы ошиблись номером. Пожалуйста, перестаньте мне писать. Я так не думаю! Почему? Посмотри в окно! Ника неуверенно приподнялась с кожаного кресла, с опаской оборачиваясь назад в сторону включенного мигающего компьютера. Ее шаги были нерешительные и с виду складывалось ощущение, что Измайлова вновь с визгом упадет на холодный темный паркет. Живот сводило от страха, а внутри несобранной рассеянной девчушки закипал огонь пламенных, смешанных и терзающих чувств. В голубых глазах плескался бушующий синий океан отчаянья, и что-то безрезультатно пыталось остановить чрезмерно любознательную девушку на пути к нежелательному зрелищу. Но для нее было настоящей пыткой не узнать истинной правды, и все нежелания и сомнения подходить к большому окну с беззвучным треском ломались под напором девушки и ее неравнодушности к происходящему. Огромный город, видневшийся на обозрении у многих его жителей в том числе и Ника, был увенчан яркими мелькающими огоньками. Вроде бы, поздний глубокий вечер сегодня не предвещал ничего особенно плохого; но как только бдительный приметливый взор, приближающейся к окну девчонки, неторопливо опускался ниже, то увиденное заставляло лишь шокировано хватать ртом воздух напрочь перепуганную Нику. Мент стоял на краю асфальтированного тротуара и в упор смотрел на закрытое окошко, просверливая безумным взглядом, еле заметные в мрачной темноте, женские очертания силуэта Измайловой. Ранее светлое небо было затянуто черным беспросветном полотном; и в угольной безысходной тьме ночи, при неярком свечении белоснежной луны лицо Олега казалось Нике мертвецки бледным и одним из страшных зрелищ на всем белом свете. Широченная злобная ухмылка, запечатлившаяся так ярко в памяти у, цепко охваченной страхом, Ника, продолжала блистать во все тридцать два зуба и когда-то пугать одним только своим видом жалких погибших людишек. Немного спортивное тело прикрывала собой черная мужская куртка и той же тональности свободные штаны. На фоне которой зеленые изумрудные глаза Олега виднелись более выразительно и выглядели в несколько раз ярче. Рука его крепко, непоколебимой мертвенной хваткой сжимала легкую рукоятку серебристого ножа. Девушка, что все это время внимательно следила за другом брата, взбудоражено и встревоженно представляла у себя в мозгу, как с начищенного острого лезвия будут безмятежно падать на землю маленькие капли алой густой крови. Она с раскрытым ртом от удивления смотрела на стоящего на улице парня и не могла даже пошевелиться, прибывая в полнейшем ступоре. Орда различных страхов будто бы сковала все хрупкое юное тело девушки, и неприятный противный вкус разоблачения не давал дернуться с места растерянной Измайловой. Она уже могла с точностью, да наоборот вообразить себе свою же смерть и услышать где-то в потаенных уголках разума собственные, душераздирающие, предсмертные крики. Ника уловила противную вибрацию мобильника, что своим противным звуком соизволила врезаться в уши блондинк. Телефон все это время находился прямо у нее в руках и издавал привычный монотонный звук, от чего ей не составило особого труда машинально ответить на входящий вызов. По телу разлилась новая волна будоражующего страха, но на этот раз какое-то чувство, скорее всего самосохранения дало плоды, и разволнованная Ника все же сделала один шаг назад. — Как думаешь, почему ты до сих пор жива? — из трубки послышался насмешливый, хрипловатый и слегка прокуренный голос парня. — Я… Я… Не знаю… — бегло протараторила остолбеневшая Ника. — Отстань от меня, ублюдок! Что тебе от меня нужно, мразь?! — Вот и я не знаю, — с долей ироничной наигранной досады устало проговорил мент. — Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. Не притворяйся безмозглой дурой… А хотя нет… Ты и есть безмозглая дура! Олег улыбнулся уголками тонких губ, с приподнятым настроением ожидая услышать какую-нибудь гневную тираду со стороны очередной простенькой девчушки. Но она продолжала прибывать в безмолвном созерцании и трепетно вздыхать душный воздух в комнате, тщетно пытаясь разглядеть сквозь прозрачное стекло окошка получше мимику лица сумасшедшего мента. Ей было больно смотреть на него и тем более осознавать, что может именно сегодня умереть от рук этого больного и слетевшего с катушек друга брата. Ника всегда боролась за жизнь и последними усильями цеплялась за нее. Даже сейчас, будучи морально сломленной внутри, всеми способами старалась измениться и стать другим человеком. Из трубки послышались сдавленные смешки Олега, которые вновь начали становиться безудержным маниакальным смехом; но какой-то радости Нике это не приносило, а скорее сильнее пугало своим искаженным звуком из телефонной трубки. Она никогда не встречала таких людей, наподобие этого киллера, и впервые в живую видела целый ходячий букет психических расстройств. — Ты… Ты, хочешь убить меня? — тихо прошептала Измайлова, когда парень немного успокоился после своих припадков. — Надо же, сама догадалась! Я помечу этот чудесный день в календаре! — саркастически проговорил Олег, раздраженно шмыгая носом. — Выходи на улицу, слабоумная, я наконец разберусь с тобой! — Ты серьезно думаешь, что я настолько глупая, чтобы выходить на улицу к тебе? Еще чего, урод!— лихорадочно сказала она. — Ну, тогда не обижайся, если я случайно проникну в твой дом и убью твоего Гришу, — едко прошипел мент. — Я жду тебя и давай без сюрпризов. Ника слабо качнула головой вперед, слушая быстрые однообразные гудки из телефона. Ей было безумно страшно и плохо, но допустить смерти самого любимого человека она просто не могла. Короткими крошечными шагами она, с горем пополам, добралась до раскрытого деревянного шкафа. Измайлова робко вываливала с полок горы прежде хорошо свернутых вещей, хватая ту же одежду, в которой в тот самый злополучный вечер она поздно возвращалась домой. Из голубых холодных глаз потекли крупные жемчужины слез, слегка поблескивающие в полутемной мрачной комнатушке. Ника тихо, почти неслышно всхлипывала, застегивая молнию на серой огромной толстовке. Ей не хотелось идти на вторую встречу с Олегом и тем более знать, что она окончится так же плачевно. Бурная впечатлительная фантазия девушки уже вырисовывала будущее предстоящее убийство и не могла оторвать свой взгляд от закрытого окошка, понимая, что эта черная долгая ночь в родной Москве возможно самая последняя. Она не была храбрым героем или же продуманным злодеем из дешевых фильмов и комиксов. Ника являлась типичной легкомысленной девчонкой, каких миллионы по всему миру и просто боялась собственной смерти, как и многие чуткие чувствительные люди. Она не шла на встречу с ментом с гордо поднятой головой и не делала красивых грациозных шагов, словно прекрасная высокая принцесса. Измайлова как обычно спотыкалась на пустых местах, но лишь изредка, не так часто как раньше. Кисть ее руки с трясучкой сжимала белый смартфон, а по румяным щекам продолжали скатываться еле заметные, невысохшие слезинки. Брат в соседней комнате спал крепким сладким сном и даже не мог подозревать, что в это время Ника прямиком шла в лапы к персональной смерти и постепенно теряла всякую надежду на спасение. Мент же предвкушающе ждал, когда наконец в проеме входной двери появится его одноклассница. Ступеньки лестницы совсем немного скрипели под медлительными шагами девушки, и она необычайно боялась, что именно в эту секунд хмурый брат проснется от посторонних звуков. Но этого не происходило, и где-то глубоко в душе Ника жалела об этом. План мента шел прямо как по маслу и сегодня ему безгранично везло, ведь он всегда был уверен и целеустремлен в своих мечтаниях, изощренно исполняя их в жестокую реальность. Измайлова уже подходила к выходу из дома и была так близка к усмехающемуся Олегу. Замок двери немного щелкнул, от чего она с противным скрипом слегка приотворилась, впуская в дом ночную сырую прохладу после прошедшего дождя. Девушка неуверенно всматривалась вдаль и видела, тихо стоящего на конце тротуара, улыбающегося Олега. Его зеленые глаза внимательно наблюдали за любыми движениями своей будущей жертвы. Парень продолжал стоять на одном и том же месте, склонив голову немного вперед. Для него это было самым лучшим чувством, спустя долгое время, ощутить этот приятный вкус победы и собственного превосходства над всей Москвой. Каждая секунда казалась мучительно долгой, а гробовая тишина лишь делала ночную атмосферу более напряженной. — Ты хотел убить меня? Убивай! — громко прикрикнула заплаканная Измайлова, останавливаясь возле Олега на приличном расстоянии. Их разделяла одна большая, освященная не очень ярким светом фонарей, асфальтированная дорога, по которой время от времени со скоростью света проезжали различные машины. Мент ехидно ухмылялся своей одной из самых гадких усмешек, скрывая истинные чувства под темной пеленой безумств и нетождественных действий. Он вроде бы не хотел делать слишком плохие вещи, но им постоянно двигала одна лютая ненависть, детские забытые обиды, никем непонятые чувства и свирепство на весь белый свет. В порыве гнева парень мог вытворять все, что угодно, не в силах контролировать свои поступки и худшие эмоции. Но сейчас, его спокойствие подразумевалось в некой радости за одержанную победу и только с виду, не предвещало ничего плохого. — Ну, так неинтересно! — вдруг, спустя несколько секунд отозвался Олег. — Давай, лучше сыграем в игру… Ника непонимающе оглянулась и сделала несколько спешных шагов назад, когда убийца начал все ближе подходить к сестре полицейского, которая все это время стояла по другую сторону дороги. Каждое его действие было переполнено энтузиазмом и пафосом, и это ничуть не смущало усмехающегося парня. Эти ненамеченные встречи с киллером не очень-то нравились изумленной девушке, ведь уже вторая из них грозила Нике умереть в мучительных муках от серебряного острого ножа, чью легкую рукоятку убийца ловко обвивал пальцами правой руки. Она всеми силами подавляла дикое желание оглушительно закричать и звать на помощь; но Ника находилась словно в каком-то кошмарном реалистичном сне и не могла выдавить из себя хотя бы один жалкий девичий визг. Всевозможные эмоции с головой накрывали девушку и по причине сильного испуга, она пропускала мимо ушей воодушевленные речи убийцы. Ее прерывистое дыхание было рваным и сбитым, как и мысли, вновь перемешанные в целую кипящую смесь бессвязных событий и отголосков накопившихся воспоминаний. — Я сосчитаю до ста, а ты должна где-нибудь за это время спрятаться. Если в течении пяти минут я не найду тебя, то ты останешься живой; а если найду — ты труп! — он с весельем в упор посмотрел на перепуганную девчушку. — Правда я здорово придумал? — Я… Я… Не уверенна, что это безопасная идея… — Правда ведь?! — уже с криком повторился озлобленный Олег. — Да, да, конечно, урод! Ника быстро развернулась в противоположную сторону от своего дома и в первую очередь от мента, на чьем лице заиграла новая сумасшедшая улыбка. Измайлова с последними остатками исчерпанной надежды верила в благополучное решение разгоревшейся игры, которая была придумана намного раньше этого наглого хама и имела совершенно незамысловатое название; за исключением одной маленькой, практически незначительной загвоздки: проигравший не умирал. Девушка рассекала потоки холодного ночного воздуха и лишь иногда, по чистой случайности ступала в небольшие невысохшие лужи после несильного дождя, обрызгивая мокрыми большими каплями грязный серый асфальт и собственную одежду. Взгляд нервно метался по просторам темных улиц, улавливая острым слухом мужское громкое эхо от медленного счета бесконечных утомительных чисел. По ее венам разливалась густая алая кровь вместе с захлестывающим адреналином, а пульс продолжал отбивать бешенный четкий ритм. Она резко завернула за угол в беспросветные темные дебри, в виде шелестящих, величаво возвышающихся зеленых деревьев. Время уже переваливало за полночь и несчастные драгоценные секунды находились на своем исходе. Девчушка старалась держать себя в руках, с огромным старанием и трудом сохраняя самообладание. Но паника и разом пережитые стрессы только еще сильнее истрепывали нервы Измайловой. Ее жизнь была абсолютно спокойной, но во мгновение ока все успело перевернуться с ног на голову, и теперь некий друг Гриши насильно вынуждал Нику играть в такие опасные, не предвещающие хорошего окончания, игры. Он и так её изнасиловал, а теперь... убьют. Измайлова ловко юркнула за огромное ветвистое дерево и стала судорожно набирать номер телефона, пугливо оглядывалась назад, где хорошо виднелся свет ярких фонарей. — Алло! Гриша, Гриша! — радостно воскликнула Маринетт. — Мне нужна твоя помощь! Я… Девушка хотела продолжить невнятно тараторить запыхающимся голосом в трубку телефона, но ее рот резко накрыла мужская рука. В ноздри вдарил запах искусственной кожи черной перчатки, что совсем слабо ощущался с примесью уличной сырости. Мобильник беззвучно упал на холодную землю, плохо виднеясь в кромешной тьме черной ночи. Парень издал что-то похожее на нервный смешок и тихо посмеялся над провалом черноволосой девчушки. Интуиция, а скорее громкое запыхание и разговор по телефону девушки еще как помогли найти киллеру напуганную девчонку. Ника быстро завертелась в разные стороны и жалко замычала, упав на грязную землю благодаря озлобленному Олегу. — А я и не думал, что ты настолько тупая… У тебя был шанс, но ты все равно проиграла! — язвительно процедил Олег. — Не делай этого… Я ведь не сделала ничего плохого, придурок! — жалостливо вскричала девчушка. — Думаешь, меня разжалобит предсмертное нытье? — с насмешкой поинтересовался блондин, пылко сжимая серебристый нож. — Твое последнее слово, полоумная дура! Вся жизнь проносилась буквально у Измайловой перед голубыми стеклянными глазами. Девчушка отползла подальше и забилась в угол возле того самого дерева, вытирая скатывающиеся соленые слезы и иногда громко всхлипывая. Это был конец, ведь парень уже с жгучей ненавистью замахивался холодным оружием на вскрикивающую Нику. В нем вновь вскипело пламя гневной ярости, и в этот раз, он даже решил не выслушивать очередную типичную девчонку. — Я люблю тебя, Гриша… — успела вполголоса сказать Ника, представляя перед собой ту самую, вечно мило улыбающуюся лицо нероднога брата. Измайлова уже ожидала того самого злосчастного момента, когда лезвие с неприятным чавканье быстро окажется в ее бьющемся сердце, а ее густая алая жидкость окрасит зеленую траву в багровый насыщенный оттенок. Но заостренный конец ножа лишь слабо коснулся красной румяной щеки, оставляя на ней маленькую, незаметную в темноте царапину. Девчушка еще долго не могла раскрыть глаза, прижимаясь к шершавой коричневой коре дерева и шумно вздыхая прохладный воздух. Но когда она наконец набралась смелости и посмотрела в разные стороны, обнаружила возле себя только один смартфон... - Нееет... Гриша! - Крикнула блондинка, резко отскакивая от кровати. По бледному лицу Ники лились капли пота, а страх пролизовал всю тело. - Сука, это сон..? - сказала свои догадки Ники, зарываясь руками в свои блондинистые волосы. - Люблю..? - Ника обратно плюхнулась на кровать, лехордано спросила Ника но, сразу уснула но, с одной мысалью. Она любит Гришу.