Между нами

      В кабинете Шона Ренара витало напряжение, готовое вот-вот вылиться в конфликт, но Ник не собирался отступать. Он сверлил начальника недовольным взглядом и ждал вердикта.       — Детектив Бёркхарт, я все еще ваш капитан, — очень ровно произнес Ренар, но в его голосе зазвучала сталь, — и мне виднее кому поручать это дело.       Он явно был настроен решительно, но и Ник не был бы Ником, если бы испугался властного тона начальника. Хэнк в такие моменты пытался слиться с окружающей обстановкой кабинета и не отсвечивать.       — Это мое дело, — все еще сдерживаясь, настаивал Бёркхарт. — Вы сами мне его поручили год назад, считая, что я не справлюсь, а я смог выйти на одного из убийц.       — А я извинился и оценил вашу работу, спасибо, — сказал Ренар снисходительно, будто одолжение делал. — Ну, а сейчас этим делом займется кто-то с менее горячей головой.       — И как это понимать?! — рявкнул Ник, нервы все же не выдержали, и он уже не в первый раз повысил голос на шефа.       — Так и понимайте, детектив, — зашипел Ренар, но потом словно одернул сам себя, тяжело вздохнул и продолжил уже спокойно. — Так и понимайте. Нам нужен живой адепт секты, который сможет вывести на остальных, а у вас три смертельных выстрела в подозреваемых за год, так что смиритесь, это дело вам не достанется.       Ник с трудом смог подавить в себе бешенство, у него на мгновение даже в глазах потемнело. Капитан знал, как ударить побольнее и как свести все его возражения на нет — это выводило из себя.       Взгляд Ренара холодный и острый как бритва говорил, что разговор окончен. Хэнк поспешил сбежать первым, а Ника по дороге к выходу так и подмывало развернуться и дать шефу по надменной роже, но сладкие мысли о мщении прервал раздавшийся за спиной голос:       — И еще, детектив, приказываю вам и вашему напарнику взять неоплачиваемый отпуск на три дня, чтобы подумать над вопросом: субординация и как ее соблюдать.       Нику стоило неимоверных усилий закрыть за собой дверь спокойно, а не шваркнуть ею так, чтоб все стекла в кабинете Ренара повылетали. Когда он сообщил новости Хэнку, тот только пожал плечами и объявил, что могло быть и хуже.       — Ты практически наорал на него, — выдал напарник, пытаясь не так явно демонстрировать свое недовольство. — Он может запросто вышвырнуть нас из участка, а ты все больше нарываешься, дружище.       — Иногда я его так ненавижу, — Ник не хотел оправдываться, но прозвучало именно так. — Он изводит меня с первого дня здесь, что я могу сделать?       — Может, реагировать не так остро? — предложил Хэнк. — Ренар со всеми ведет себя строго — это не значит, что он кого-то ненавидит, а уж тебе и вообще все с рук спускает.       Ник хотел было возмутиться, но к их столу подошел Ву и спросил, чем таким они опять разозлили капитана.       О его противостоянии с Ренаром ходили легенды, и ребята нередко поднимали себе настроение за счет них двоих. Раньше Бёркхарт бы не стал терпеть, просто уволился, уехал в другой город, в другой штат, но не сейчас. Ему пришлось вернуться в Портленд из Нью-Йорка ради сына, и ради сына он мог пойти на любые жертвы: вновь жить с мамой, забыть о личной жизни и амбициях, а уж терпеть засранца капитана тем более. И Нику нравилась его работа, нравился участок и напарник, ребята-сослуживцы, да и Ренар большую часть времени не был таким уж мудаком, только поначалу, когда испытывал новенького, скинув на него заведомо гиблое дело.       Только вот Ник справился, возобновил расследование, попутно зацепив цепочку давно похороненных дел. За два месяца он доказал ритуальную подоплеку всех убийств, принадлежность убийц к так называемой секте «Черный коготь», выследил душегуба по своему расследованию, только вот живым взять не сумел.       Ренар тогда перестал цепляться по мелочам, выучил его фамилию и смотрел уже не так надменно. Они, конечно, не перестали сталкиваться лбами: слишком уж принципиальным был Ник, но хрупкого перемирия достигли.       И вот три недели назад — новое убийство, теперь уже «Черный коготь» не скрывал свою причастность, смело оставляя на месте преступления метку. Ренар же вдруг передал дело другому детективу, и все полетело к чертям.       Бёркхарт считал, что имеет право злиться, но каждый раз, когда пытался отбросив эмоции, доказать что-то капитану, тот не желал ничего слышать. Он понимал, что поступал непрофессионально, что грубить начальству последнее дело, но почему-то не мог с этим справиться.       — Одно хорошо: проведу время с Келли, — в конце дня прощаясь с Хэнком уже весело сказал Бёркарт.       — А мне не помешает сходить на пару свиданий, — напарник хмыкнул и добавил, — до скорого.