За тобой долг.

Меня отвели на второй этаж к двери кабинета, по обеим сторонам от которой стояло по одному охраннику. Это были крепкого телосложения мужчины, оба смуглые и в деловых костюмах, лица у них были суровые и не внушали доверия, взгляды, обращенные на меня, так и говорили: «неправильно шевельнешься и умрешь в муках прямо здесь». От нахождения рядом с ними почувствовалось, как внутри все похолодело, а душа заныла в предчувствии чего-то нехорошего. Мужчина, который привел к этим двум громилам, распахнул дверь и втолкнул меня в помещение, где кроме какого-то парня с бокалом вина в правой руке больше никого не было. Я нервно сглотнул. — Присаживайтесь. — Кивком головы незнакомец указал на одно из свободных кресел напротив себя. Натянуто улыбнувшись, я прошел через всю комнату и занял предложенное место. Кабинет, в который довелось попасть, был небольшим, но весьма уютным. В отличие от основного зала, где потолок был бардовым, в этом помещении он белый, собственно как шторы и мягкий напольный ковер в центре, что касалось стен, то они были выкрашены в цвет спелой вишни. Из мебели имелось лишь самое основное: рабочий стол, с находящимися на нем бумагами и ноутбуком, два кресла и, стоящие по краям от двери, шкафы, набитые всякими безделушками и, возможно, важными документами. — Как вас зовут? — Хатклиф Дэйв Свинчер. — Если я буду называть вас Дэйв, вы будете против? — Я ответил: «нет» — Замечательно. Дэйв, как вы уже поняли, я являюсь владельцем казино «Saranta». Меня зовут Диас Деккер. Думаю, не стоит напоминать, сколько вы должны заведению? — Я помню. 2 миллиона долларов. — Мне стало слишком горько. Тут же вспомнилась шестилетняя кроха, а внутри закралось чувство обиды на самого себя. — У вас есть весомые причины не выплачивать всю сумму сразу? — У меня смертельно больна дочь и нет таких денег. — Насколько смертельно? — Ей осталось жить 3 месяца. — рассчитывать на то, что простят всю сумму или половину ее, не приходилось, а вот надеяться на достаточно длительную отсрочку ничто не мешало. Грезя об этом, я мысленно крестился, наблюдая за беззаботным владельцем казино. Если этот человек где-то в глубине души обладает хоть каким-то состраданием, то представит себя на моем месте. — Понятно, — неопределенно передернув плечами, он поставил бокал на стол, явно пребывая где-то в своих мыслях, — у вас больной ребенок и нет денег, но как мне знать, что это действительно так? Что если вы меня разводите или я скажу, что таких вот «страдающих горем» у меня каждый день по 12 человек? Как вы меня переубедите? Заставите поверить на слово? Поклянетесь положа руку на сердце? — до сегодняшнего момента об этом задумываться даже не приходилось. Мне давали шанс, но чтобы его оправдать, нужны были весомые доказательства. Не осознавая где их взять, я растерялся и это заметил человек напротив, губы которого тут же затронула ехидная ухмылка, — и я о том же. 2 недели, Дэйв, затем вас будут искать мои люди. — Но… — Без обсуждений. Я и так делаю большое одолжение, позволяя вам потратить 14 дней на поиски нужной суммы, и кто знает, не исчезнете ли вы за это время из города? Более того, не забывайте, что история про вашу дочь все еще не подтверждена, а делать ставки на чью-то честность не моя компетенция, — закурив, он кивком головы указал в направлении выхода, выражая завершенность нашего странного диалога. Если уж я чего-то и ожидал, то точно не этого, — всего хорошего, Хатклиф Дэйв Свинчер, и не забудьте про деньги, потому что если вас не найду я, значит это сделает, к примеру, полиция. — Жаль, — последнее, что довелось услышать перед тем, как покинуть кабинет — тихий смешок за спиной, выражающий холодное безразличие. Мне казалось, что этот человек способен обладать милосердием, но, как оказалось на деле, это не более, чем обманчивое первое впечатление, лишь окончательно разочаровывающее.