Wingless Phoenix

Иногда только готовность заплатить любую цену может довести до конца.

Сквозь боль и страх, огонь и воду К тебе приду, тебя найду. В непроходимом найду броды, Мир для тебя переверну... Сожму легонько твою руку, В своей легко её согрев, С тобой забуду про все муки, Всё остальное - ложь и блеф...

Мелкий моросящий дождь противно стучал по стёклам, и это был единственный звук, нарушавший гробовую тишину в машине, помимо почти неслышного жужжания мотора. Впереди была лишь идеально ровная, основательно заасфальтированная серая дорога, да стирающиеся перед глазами в одно большое пятно дома, киоски и многоэтажки. Меня всю трясло. Нет, не из-за того, что мы ехали, а из-за чёртовых нервов. И абсолютно категоричного отказа мозга переваривать новую информацию, просто несовместимую со всем, что я знала как аксиому раньше. Например, существование монстров, сверхъестественных способностей, перемещений в пространстве, и, если верить маленькому картонному календарику, каким-то чудом примостившемуся в папиной машине, ещё и путешествий во времени. На нём, этом новеньком календарике (папа всегда их ставил в машине и исправно менял каждый год), было большими красно-золотыми цифрами выведено «2004 г.». Даже не знаю, на что это похоже. Вроде «Папе снова 17»? С той лишь разницей, что в 2004 году мне должно было быть всего семь лет, а я тут сижу не в тему девятнадцатилетняя. Это к слову о том, что, если бы я всё ещё могла следовать нормальной логике здорового человека – пришла бы к выводу, что здесь меня вообще быть не должно. Но такой возможности у меня больше не было, так как, видимо, после произошедшего в моих мозгах произошёл капитальный непоправимый бум, раз уж я допускаю пусть даже возможность того, что увиденные мною странности – не просто бред больной фантазии. Всё, чёрт возьми, слишком реально. Ведь в фантазиях все не может быть столь детально, ощутимо, материально. Тем более учитывая то, что я, безалаберная пофигистка, никогда не умела замечать мелочей, а значит и придумывать их. Устало потёрла нахмуренный лоб, устремив затуманенный взгляд куда-то в пол, и тут же одёрнула руку. Вдруг и себя ненароком подожгу с этими фиг знает откуда взявшимися сверхспособностями. М-да. Вроде как в Викиных фанфиках такое называется «плюшками». Ага, прям умираю от радости осознания того, что я теперь, кажется, даже не человек. Или не совсем человек. Если попробовать принять за факт то, что мне всё не показалось, а произошло на самом деле, то отсюда следует несколько пугающих выводов и предположений: я или всё-таки сошла с ума, или нахожусь в другой реальности, определённо очень похожей на нашу, но в то же время сильно отличающейся. В пользу этого вывода говорит многое: изменения в папе и в то же время его схожесть, так сказать, с оригиналом в привычках и вещах (та же куртка, тот же горьковатый запах одеколона, та же машина, такие же календарики), долбанное чудище, какого не должно быть, вся эта ересь со сверхспособностями и недоперемещением во времени… И откуда у меня при мысли о ведьмах, фениксах и чудищах, поедающих людей, такое чувство, похожее на… дежавю? Вендиго. Так, кажется, папа назвал то чудовище. Какое-то знакомое название… так, вендиго… вендиго… Винчестеры?.. «- Давай, вставай уже, - прозевала Вика, без энтузиазма по привычке долбанув спящую меня подушкой, - Не могу в таком состоянии спокойно смотреть на твою спящую довольную моську. На пары опоздаешь. - Сатрап и деспот, - сонно припечатала я, пытаясь проснуться, - Не можешь смотреть спокойно, как я сплю? Я бы ещё раньше тебя встала. Нефиг было вчера вечером заставлять меня смотреть свой сериал. Та удивлённо воззрилась на меня. - Ты чего? Мы с тобой вчера уснули часов в одиннадцать. - Это ты уснула, - злобно зыркнув одним приоткрытым глазом, пробурчала в ответ, - А я не могла. Жутко ж ведь. Всё казалось, что из тёмного угла этот твой вегиго выскочит… - Какой вегиго? – Нахмурилась подруга, - Вендиго, что ли? – И тут же тихо рассмеялась, - Ну ты даёшь, Кэт. Ужастиков на ночь никогда не смотрела? Да и как в «Сверхъестественном» можно реально испугаться? Так, нервишки слегка пощекотать. И то моментами. - Иди нафиг, долбаный терминатор, - стараясь не заострять внимание на своих слабостях отозвалась я. Так уж получилось, что я никогда не боялась ужастиков, в которых просто мучали и зверски убивали, вроде «Пилы». А вот где мистика, привидения и прочее… брр». По мне так это была самая жуткая серия этого сериала. Хотя, может, потом я просто привыкла. Но факт в том, что именно эту серию запомнила до мелочей, а такое со мной бывает редко. Оторвавшись от воспоминаний, попыталась продолжить логическую цепочку (хотя, как уже говорилось, нормальной логики в ней ноль). То есть, получается, я, может быть, попала в… чёртово «Сверхъестественное»?! Нееееет!!! О Божечки, за что-о?? Я просмотрела полностью только пять сезонов из одиннадцати… или уже двенадцати… в общем, не суть. Важно то, что уже там, к концу пятого сезона, успела отметиться адова куча самых разных тварей! Да таких, что человечество, не замечающее их, кажется скопищем слепых придурков. Так, стоп. Вдох-выдох. Никакое это не «Сверхъестественное». То есть сверхъестественное, но не то. Конечно, я уже успела почти принять за истину океан бредовейшего бреда, но попасть в сериал?? Это уж слишком. И дело даже не в том, что Вика с этим сериалом проела мне плешь и я его почти ненавижу, а в том, сколько же разнообразной сверхъестественной фигни туда напихали создатели. Да даже мысль о том, что я просто попала в другую незнакомую реальность звучит не так пугающе, хотя бы потому, что о ней я знаю не так много жути. Может, на ведьмах, фениксах и вендиго разнообразие местной фауны и закончится?.. Правда, в любом случае в это слабо верится… Да, я не умею быть оптимисткой. Крипке всемогущий… блин, опять Викины фразочки. Ладно, пусть пока предположения о попадании в «Сверхъестественное» и просто в другую неизвестную реальность пока остаются равносильными, без перевеса. Со временем выяснится. Остановившись на таком решении, я решила выглянуть в окно и посмотреть на город. Он оказался большим и совершенно обычным. Я в сельской местности давно не бывала, так что виды, подобные этому, кажутся до боли привычными и одинаковыми. Наблюдая за этим мерным мельтешением я как-то почти незаметно немного успокоилась и уснула сном младенца. С виду дом, у которого остановился папа, был очень даже ничего: одноэтажный, покрытый старым светлым зеленоватым сайдингом, с маленькими белыми окнами, небольшим газоном, усыпанным пожухлой листвой и огромным ветвистым деревом выше самого дома. Вообще, когда мы жили одной семьёй, у нас была небольшая квартира, но мама с папой мечтали о доме. Примерно как тот, что я вижу перед глазами. Но у нас никогда не было на это денег, и финансовая проблема была одной из многих, заставивших их развестись. Кстати, папа со своей новой семьёй живёт как раз в подобном доме. И от этого почему-то всегда было чуточку горько. Зевнув, я нехотя выползла из машины, чувствуя себя слишком вялой для человека, который только что узнал о существовании сверхъестественного. Впрочем, после логова вендиго у меня болело всё тело, раны саднили и явно поднялся жар, так что сил на размышления о бытие нашем бренном оставалось крайне мало. Доплетясь до крыльца, я вдруг резко остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену. Папа застыл с ключами в замке и вопросительно взглянул на меня. - Это что… такой особый дизайн? – Устало кивнула я на пентаграмму, краской нарисованную на крыльце. И эта пентаграмма была очень даже похожа на те, что были в «Сверхъестественном». Чёрт. Я уже ничему не удивлюсь. По крайней мере, сегодня. Лимит удивления сдох в муках. - Ловушка для демонов, - непринуждённо пожал плечами папа, открывая дверь, - Те ещё твари. Они сильнее ведьм, но зато мы, фениксы, им до лампочки… ну, в основном. А вот ведьмы… для каждой из них мы очень лакомый кусочек. Они охотятся на нас куда как похлеще, чем люди охотники на нечисть, и с куда большим пылом. Травят, как зверей, и практически уничтожили – нас осталось крайне мало. Теперь мы для них всё равно что джек пот. А мы охотимся на них… Если память не вернётся – объясню, что да как и почему. Это долгая история. Вообще поверх этой ловушки ковёр кладём, но Лика его сегодня решила почистить. Уборка ей всегда помогала от нервов. И тут я поняла, что лимит удивления всё же живучая штука. Так и застыла с занесённой над порогом ногой, будто кто-то остановил время. - Что-о? – Хрипло пробормотала я, едва ворочая языком и облокотившись ладонью на косяк двери, - Ты… Лика… она… О Боже, хоть бы, ну хоть бы мне не послышалось!!! Я больше за всю жизнь ни о чём не попрошу! -…дома она, - слегка нахмурился папа, - В отличие от тебя, ей не приходит в голову мысль припереться в лес, где водится вендиго, безо всякой необходимости. Я забыла как дышать. Сердце трепыхнулось пару раз и остановилось. А мир перед глазами закружился в бешеном вихре… - Вобще-то я её надоумила, - прозвучал виноватый, до боли в груди знакомый голосок откуда-то из-за угла, - Но… там погибали люди. Моя сила ещё не до конца оформилась, ты бы туда ни за что бы не сунулся, а Кэт… Во мне всё кричало. И это был не просто крик, это был вопль неповторимой радости, как если бы ни с того ни с сего исполнилось самое заветное желание, цель жизни. Так оно и есть. Отец начал с Ликой ругаться на повышенных тонах, мол: «Ты ненормальная?!», или «Какое нам до этого дело?!», но я практически не слышала. На ватных ногах подошла к сестре, которая, кстати, выглядела старше, чем мне запомнилось, и даже старше, чем должна была - лет на пятнадцать. Но это была она, и я крепко её прижала к себе. Просто… поверила в чудо. В тот момент вообще ни о чём не могла думать, и уж тем более о том, что в моём привычном понимании даже чудеса не случаются просто так. У всего есть причина и цена. А зря. Впрочем, то, что я видела перед собой свою сестричку, живую и здоровую, всегда было, есть и будет важнее и ценнее всего… Та сначала замерла и даже обняла было в ответ, а потом вдруг резко оттолкнула меня и отшатнулась, разглядывая испуганными глазами. - Эй, ты что?! Сдурела?! На её любимом старом домашнем платье красовались обугленные дыры там, где касались мои ладони. Громко ругнувшись (и даже, кажется, на русском), убрала руки от греха подальше. Чёрт, забыла. Уже забыла, что я теперь… фиг знает что. И вся моя семья тоже. Наплевать. Вообще-вообще на всё. Чем бы ни был этот мир, каким бы он ни был, если в нём есть моя сестра – я обожаю его. "Не зарекалась бы" - где-то далеко хмыкнуло моё неверующее подсознание. Или голос разума. Плевать на него.