Wingless Phoenix

      Пожалуй, самое важное в человеке – это умение быть благодарным.

Своеобразно слепы все на свете: Затянутые в будней круговерть Мимо пройдём – и чуда не заметим, А заметив – не оценим ведь… Никому уже не кажется то странным, Что теряем мы умение ценить, Улыбаться от души, благодарить И быть при этом вправду благодарным…

… Тихая летняя ночь укрыла этот незнакомый город словно одеялом, как заботливая мать укрывает уснувшего младенца, и с нежностью смотрела на нас миллиардами мерцающих глаз. Я сидела на мягкой односпальной кровати, облокотившись на спинку и удобно положив подушку под голову. Перемазанная всякими мазями, усталая, физически разбитая, я вцепилась в ручку сидящей рядом Лики, ласково баюкая её меж своих ладоней. В голове неразборчивым роем вились бессвязные мысли, но в душе… в душе был только покой и несмелая, бесконечная радость, вперемежку с щемящей нежностью. Лика смотрела на меня грустно и виновато, словно раскаивающийся преступник перед казнью. - Прости меня, - нарушая тишину, наконец едва слышно произнесла сестрёнка, - Я… я дура. Правда, я никогда себя не прощу. Если бы я знала, что… Ведь ты… тебе так легко давались все те вылазки против ведьм, папа даже одну тебя уже два раза отправлял, и ты легко справлялась! А там, в том лесу, столько людей погибло… Я думала, что тебе вообще ничего стоить не будет того вендиго сжечь – пуф, и всё! Я дура… Если бы ты оттуда не… да я… - тяжело дыша, Лика начала захлёбываться собственными словами, - Прости меня, прости… Чуть приподнявшись, я просто прижала её к себе, не в силах сказать что-либо. Как высказать, что я не виню её ни капли, потому что не имею на это ни малейшего права, потому что сама её однажды не уберегла? Как высказать, что я была бы готова сотни раз ещё умереть, если бы это хоть в какой-то мере искупало мою ошибку, мою вину? Если бы я знала, как поделиться счастьем просто от осознания того, что она здесь, она рядом, и мне больше ничего не надо, и я готова простить всё на свете… Мне вспомнились похороны. Её похороны. Закрытый гроб. Дыханье спёрло, сердце замерло, а руки в тончайших перчатках вспотели и стали мелко дрожать. Я отчётливо поняла: всё, что произошло в том логове вендиго, всё самое жуткое, что вобще может быть в этом мире, несопоставимо с тем, что я уже однажды пережила. - Тебе хуже? – Обеспокоено всхлипнула сестра, - Ты вдруг так резко побледнела. - Нет, нет, - выдохнула я, помотав головой и отогнав жуткие воспоминания, - Всё со мной хорошо. - Ага, ну да, - скептично промычала та, прижавшись ко мне ещё крепче и поудобнее устроившись рядом, - Вернулась едва живая, почти совсем потеряла память и говоришь «всё хорошо». Вполне в твоём стиле. - А что мне, кричать «помогите, умираю?» - хмыкнула я. - Я тебе поумираю!.. – Смешно насупилась сестрёнка, выпутываясь из моих объятий. А я непроизвольно только крепче вцепилась в неё, - Ты чего?.. – Растерянно пробормотала она, замерев. - Я… - облизнув пересохшие губы, забегала глазами по комнате, - Не уходи, пожалуйста. Побудь со мной сегодня. - А ты думала, я куда-то уйду сегодня что ли? – Сдув со лба выбившийся локон, усмехнулась она, всё-таки выпутавшись из моих цепких рук, - Просто хотела поужинать и чай с мёдом тебе сделать. - Ладно, беги, - нехотя кивнув, вздохнула я. С секунду как-то странно задумчиво посмотрев на меня, Лика вдруг подбежала к стоящему в углу небольшому стеллажу, набитому книгами, и, быстро проехавшись пальцами по ровным рядам, извлекла одну из них и снова вернулась ко мне. - Вот. – Аккуратно положив мне на колени увесистый, очень, ну очень древнего вида фолиант, произнесла она, - Тут всё о фениксах, ну и немного о других существах. Блин, это так… странно, ненормально, - пожевав губами, уже у выхода добавила она, - то, что тебе всё с начала приходится… и… я никогда себя не прощу. - Простишь, как миленькая. – нахмурилась я, - Твоей вины в этом нет. Я бы и сама туда пошла. Людей и впрямь жалко. Пока охотники взялись бы за это дело – неизвестно, сколько ещё погибло бы народу. – Лика уже собиралась возразить, - Кое-кто мне чай обещал, вобще-то. Сестра, помявшись ещё у порога, ушла, а я принялась с интересом изучать обстановку. Комната, которая, по всей видимости, моя, оказалась маленькой, но очень уютной, светлой, в тёплых тонах. Я словно всю жизнь здесь жила. Правду говорят: дом – это не место, а люди. Затем порция внимания досталась и отдавливающему своей тяжестью колени фолианту, которому на вид было без малого лет триста, если не больше. Он совсем не походил на те книги, которые я привыкла видеть: аккуратные, с яркими обложками, переливающимися надписями. Тут же какой-то шершавый материал, на обложке – ни единого рисунка или надписи, а корешок явно пришит. Открыла – и разница стала ещё явственней: уж не знаю, из чего эти страницы, но явно не из бумаги, а текст оказался… рукописным. Благо, хоть почерк разборчивый. Многих слов я всё равно не понимала, видно, что писали очень давно, но общий смысл уловить можно. К тому же, здесь были картинки – на удивление яркие и красивые. Не замечая больше ничего, я просто выпала из реальности на какое-то время, жадно вчитываясь в текст. Всё-таки книги – бесценный источник информации. Написано всё было в духе энциклопедии, вперемежку с элементами художественного повествования. По мере прочтения я всё глубже впадала в прострацию, ибо всё это походило на какую-то легенду, рассказанную на ночь, но вовсе не на реальность. Рассказывая о фениксах, автор начал издалека, аккуратно проводя границу между общеизвестными сказками об этих существах и действительностью. Например, фениксы – это не птицы, что уже несказанно радует, и обращаться в птиц не можем - последнее отмечено особо, с примечанием, что это из-за тесной связи с магией элемента огня (я не совсем поняла причинно-следственные связи в этом утверждении, но да ладно). А так же мы не возрождаемся из пепла, и жизнь наша далеко не бесконечна. Точнее, этот процесс не происходит самопроизвольно. Умирая, феникс обращается в пепел, и если этот пепел в тот же день (не позже) соберёт ведьма, достигшая определённой степени могущества, и проведёт некий очень древний ритуал – феникс возродится, и будет вынужден всю жизнь служить этой ведьме. Но, говоря об этом, автор добавил, что эта информация не проверена, и самому ему ни разу не доводилось встречаться с подобным. Далее говорилось о наших способностях, и, собственно, причинах, по которым нас становится всё меньше и меньше. Дело в том, что мы, фениксы, вроде бы могущественные существа (ну конечно – уметь сжигать всё, что угодно одним прикосновением!) – достаточно уязвимы перед колдовством ведьм. У них, в свою очередь, свой интерес – наша кровь. Кровь феникса вообще отдельная тема, потому что она 1) обладает некоторой целебной силой (только отданная добровольно и только на смертельные или очень тяжёлые открытые раны), 2) Является основным ингредиентом в подавляющем количестве действительно серьёзных магических ритуалах (например, в том, который может даровать достаточно сильной ведьме вечную молодость и/или бессмертие). 3) Если ведьма выпьет ВСЮ кровь феникса (уж не знаю, как у них это получается, если сразу после смерти мы обращаемся в пепел), то у неё значительно увеличивается магический потенциал. Вот только кровь феникса своеобразный наркотик: попробуешь – фиг остановишься. А если ведьма осушила феникса, то он не обращается в пепел, и душа его навсегда остаётся на земле (даже если сжечь останки). Далее говорилось об особенностях семьи и брака у фениксов. Тут конкретный попадос, потому что… влюбляемся мы только раз в жизни. Раз и навсегда. Звучит, конечно, романтично, но вот на практике, по мнению автора (и я склонна с ним согласиться), получается не очень, потому что влюбляются фениксы в основном в обычных людей (ну мало нас, что поделаешь), а те не обременены подобными ограничениями, вроде «раз и навсегда». Вторая половинка может не ответить взаимностью, бросить, погибнуть… да мало ли. А феникс больше никогда не сможет полюбить. Вот кто это придумал, а? Несправедливость в чистом виде. Дальше шло приятное: достигнув своеобразного «совершеннолетия», то есть когда обретаем полную силу, мы можем не стареть. Вообще. Только если… та-дадатам! Не свяжем свою жизнь с обычным человеком (всегда знала, что с загсом всё не так просто). Вот так вот. А что ещё интереснее, если мы всё-таки не влюбляемся в смертного, то естественной смерти от старости для нас не существует – мы умираем тогда, когда сами сочтём, что готовы к этому (И вот как это понимать вообще? Мол, ну ладно, я устал Землю-матушку топтать, пора и честь знать? Как-то плохо мне это представляется). Немного говорилось о нашей связи с огненной стихией. Как гласит легенда, первый феникс и первый дракон были созданы из огня, а потому эта стихия питает нас, придаёт сил. Если физически ослабленному фениксу срочно требуется прилив сил – стоит лишь найти источник открытого огня и немного посидеть рядом. Кидаться файерболами мы, кстати, не можем. Обидно. А то я уж размечталась. Но хорошенького понемножку. В конце автор добавил, что мы боимся чистого железа (надо будет проверить, почему), и убить нас можно только двумя способами: проткнув специально зачарованной сталью, или… застрелив из кольта - именно того, который сделан Сэмюэлем Кольтом (последнее было приписано совсем другим, немного корявым мелким почерком, и явно позже, чем остальные записи). Зацепившись за последнее слово, я страдальчески застонала, возведя глаза к потолку. Кольт… ну конечно. Вот где истинный песец. Это типа расплата такая за счастье? Нет, я не то, чтобы возмущаюсь, но… эх… Значит… я всё-таки в долбаном «Сверхъестественном»! Звучит, как приговор. Не знаю, сколько я сидела в ступоре с совершенно обречённым лицом, когда в комнату снова пришла Лика, с большой дымящейся чашкой в руках. - Спасибо, - устало улыбнулась я, отпивая чай, - Интересная книжка, - кивнула на недочитанный фолиант. О других существах буду позже узнавать. Хватит с меня на сегодня. - Слушай, я так поняла, фениксы не в ладах и с охотниками, так? – Дождавшись кивка, продолжала, - Почему? Вроде бы, мы не слишком отличаемся от людей. А насчёт ведьм – так вовсе общая цель. - Ну, во-первых, тут следует понимать, что охотники – твердолобые дикари, - хлопнув ладонями коленки, вздохнула Лика, присев рядом, - Для них существует только чёрное и белое, люди и нечисть. Надо продолжать? Я разочарованно поджала губы, вспомнив первые сезоны «Сверхъестественного». Ну да, вначале вроде так и было. Даже Сэм и Дин – а они ребята вроде неглупые – прониклись таким разделением на «тварей дрожащих» и «право имеющих», и только с опытом стали замечать, что есть немало исключений. А мой пессимизм мне нашёптывает: таких, как эти двое, среди охотников наверняка не так уж много. Думаю, подавляющее большинство – вроде Гордона Уокера. Мысленно схватилась за голову. Капец какой-то. Я – в сериале! Моя семья – в сериале!! Выдуманные персонажи – реальны!!! Тут же отогнала от себя эти мысли. Ну нафиг, мало ли, тут всё не так, как в каноне? Может, схожесть лишь в самом, как это сказать… мире, ситуации? А Винчестеры… Если они и существуют – упаси меня Бог с ними встретиться. Вроде как, я попала где-то в самое начало канона (по времени, имею ввиду), а они здесь, как уже говорилось… А, хотя, они на протяжении всего сериала – магнит для проблем, при том магнит весьма непредсказуемый. Нет, они классные, конечно. Но, боюсь, что это не помешает им спокойненько отнести меня и мою семью в группу «надо кокнуть, посолить, сжечь и по ветру развеять», если вдруг попадёмся под горячую руку. Усмехнулась. Вика говорила, что всякая порядочная попаданка в СПН должна сделать как минимум три вещи: поездить на Импале, переспать с одним из Винчестеров (а может и с двумя сразу) и спасти мир от апокалипсиса. Непорядочная я попаданка. Даже представить себе боюсь лицо подруги, если бы она узнала, что я попала в её сериал и не выполнила ни одной «нормы». - Что улыбаешься? – Спросила Лика, заинтересованно склонив головку. - Да так, ничего, - отмахнулась я, возвращаясь в бренный мир, - И что… часто мы так пересекаемся с ведьмами да охотниками? - Часто, - тут же посерьёзнела сестрёнка, - Очень часто. С ведьмами. С охотниками-то редко, немногие из них даже знают о нашем существовании. Ну или считают вымершими. В некоторых их кругах папу даже принимают за своего. Но в основном мы от них держимся подальше. От одного охотника всё же пришлось основательно побегать, хотя, ты знаешь, мы ничего предосудительного не делаем – живём, как обычные люди, если исключить охоту на ведьм. А вот чёртовы ведьмы… столько крови у нас попили. И в прямом, и в переносном смысле. Сколько себя помню – мы постоянно бегали из города в город, из штата в штат. То за ними, то от них. И нигде не находили покоя. Папа даже оставлял нас одних нередко. Раньше… А тут мы подзадержались. Дом нормальный купили, решили попробовать осесть. Я ещё ни в одну школу не ходила целых три года подряд! Даже не думала, что это так здорово. Нормальным человеком себя чувствую. А ты вон вообще в колледж поступила. - Я?! Поступила в колледж?! – Однако здравствуйте. - Да, на медика, - хитро усмехнулась Лика. Я поступила… КУДА?! - Что?! – От такой перспективы аж глаза на лоб полезли. Не люблю вид крови… ну, не до фобии, но всё равно. У меня же нервы не выдержат! Проще сразу в дурку! - Шучу, шучу, - рассмеялась сестра, - Видела бы ты сейчас своё лицо… Кто бы тебя пустил на медика. Мало ли. На журналиста ты поступила. Я выдохнула. Уф, слава Богу. Жаль, правда, что не на юрфак – на этом факультете я училась раньше. Но да ладно, журналист – тоже неплохо. Наверное… - Давай спать, - помолчав, выдала я, - Устала, - читай: свихнулась под конец. Об остальном подумаю завтра. Ещё куча вопросов без ответа (например, кто же закинул меня сюда и почему именно меня), да и лёгкой жизни, судя по всему, ждать не приходится… Но, засыпая в обнимку с сестрой, снова пришла к тому же очевидному выводу: оно того стоило. Что бы ни ждало впереди. …Мерцающее ночное небо смотрело на нас сквозь тьму и расстояние, ободряюще и утешающе, по отечески, а я сквозь сон благодарно улыбалась ему в ответ.