Новогодний альманах "Семиконечная Звезда"

Сумерки сгущались. Неласковое небо сперва приняло глубокий пурпурный оттенок, потом цвет старого синяка и, наконец, почернело. Начали выступать звезды. Над деревьями объявился и полумесяц. Сир Уэймар Ройс, спотыкаясь на корягах, засыпанных снегом, пробирался вперед. Позапрошлой ночью выпал легкий снежок, и камни, корни и ямки прятались под его поверхностью, поджидая неосторожного и беспечного. Бывший браконьер Уилл и старый Гаред, отдавший Ночному Дозору сорок лет своей жизни, остались охранять лошадей под страж-деревом, раскинувшим свои ветви прямо над гребнем. Сир Уэймар Ройс присягнул на верность братству менее полугода назад, и никто не мог сказать, что он не был подготовлен для такого занятия. Во всяком случае, если говорить о его гардеробе. Все на нем: черные кожаные сапоги, черные шерстяные штаны, черные перчатки из кротовых шкурок и тонко выделанная куртка из блестящих черных кольчужных колец, нашитых на стеганые слои черной шерсти и вареной кожи, – говорило о принадлежности к Ночному Дозору. Довершал одеяние плащ. Соболиный, толстый, черный и соблазнительно мягкий. Но сегодня почему-то плащ мало помогал. – Седьмое Пекло! – выругался сир: - Почему же стало так холодно? Сир Уэймар Ройс заметил движение уголком глаза и замер. Ветки легко шевелились под ветром, скребли друг друга деревянными пальцами. Иные не издают звуков. Из тьмы леса родилась тень и прошла на поляну. Высокая, тощая и твердая, как старые кости, и вместе с тем бледная, как молоко. Панцирь ее словно менял цвет при каждом движении. Он то становился белым, как свежевыпавший снег, то покрывался угольной тенью, то отливал серой зеленью деревьев. С каждым шагом новый узор пробегал по броне, словно лунный свет по воде. Иной скользил вперед, бесшумно ступая; в руке существо держало небольшой мешочек, завязанный веревкой. Иной остановился, обернулся к лесу, и сир Уэймар Ройс заметил глаза существа: глубокая и густая нечеловеческая синева сверкала как лед. Сир Уэймар Ройс боялся шевельнуться и выдать свое присутствие. Они безмолвно возникали из теней двойниками первого. Их было трое… четверо… пятеро… шестеро… Каждое существо что-то несло в руках: у одного был небольшой ящичек, у другого – сверток, обвязанный крест-накрест лентой, у третьего - два бумажных свертка… Сир Уэймар Ройс ощущал холод, который принесли Иные, но холод руки, которая постучала его по плечу, пронзил его, словно нож, даже сквозь мех соболей. – Ты - что, замерз? От неожиданности сир Уэймар чуть не заорал в голос, отскочил, развернувшись и путаясь в плаще, и извлек из ножен длинный меч. На рукоятке блеснули самоцветы, лунный свет пробежал по сверкающей стали. Перед ним стоял высокий старик с белой бородой. Увидев движение сира Уэймар, старик примиряюще поднял ладони и улыбнулся. – О, вижу, живой! Сир Уэймар Ройс судорожно сжимал меч и видел краем глаза, как к нему бесшумно приближаются бледные тощие тени. Старик тоже заметил их и что-то сказал: языка сир Уэймар не знал, голос чужака трещал словно лед на зимнем озере, но в словах слышался приказ. Иные прошли мимо, и сир Уэймар заметил сани, нагруженные свертками, мешочками и ящиками. Существа освободили руки, аккуратно пристроив свою ношу на сани, накрыли груз белоснежным полотном и начали крепить веревками. В сани были запряжены двое огромных полупрозрачных многоногих тварей, напоминающие пауков. – Это хорошо, что ты живой, – старик явно был рад: – А то проблема у меня. Те, которых оживлять приходится, какие-то тупые получаются. Бродят да молчат все. Скукота. Поговорить не с кем.– старик что-то вспомнил и добавил сердито:– Есть, правда, один..., но он больной на всю голову. Детей по лесу разбрасывает, замучились бегать собирать... – Ты кто такой?!! - выкрикнул сир Уэймар, дав петуха как мальчишка. Старик задумался, почесав в затылке. – А…, как вы этих зовете? – старик указал на белые тени, что копошились около саней. Сир Уэймар Ройс судорожно сглотнул и ответил, стараясь, чтобы его голос звучал твердо. – Иные… Старик удовлетворенно покивал и сказал. – Ну, тогда, я – Главный Иной. Сир Уэймар Ройс непроизвольно поправил. – Великий… Великий Иной. Старик засмущался и даже немного покраснел. – Это, конечно, грубая лесть, сынок, но… мне нравится. Звучит солидно. Пусть так и будет. Иные, уже закончив свое занятие, выстроились около саней и что-то прокричали на том же трескучем наречии. Старик кивнул и обратился к сиру Уэймару. – Ну, бывай тогда. Мне подарки везти нужно. Опаздываю уже… Сира Уэймара внезапно озарило. – Так ты существуешь? Отец сказал мне, что это выдумки. А я, когда был маленький, в новогоднюю ночь всегда вешал носок на камин... Старик поморщился. – Дурацкий обычай. Я бы с большим удовольствием ходил через двери, как все нормальные люди. И кто это только придумал? - старик вздохнул и махнул рукой:- А теперь уже нельзя ломать систему. Не поймут. Ну, пока, пора мне. Но от сира Уэймара не так было легко отделаться. – Ты же на оленях должен ездить... Великий Иной обозлился. – Я и ездил на оленях всю жизнь! А тут, намедни, еду себе, никого не трогаю – бац! А посреди дороги… – старик сделал паузу, чтобы дать сиру Уэймару прочувствовать всю внезапность свалившейся проблемы:– Стенка ледяная! Высоченная! Олени встали, пришлось срочно пауков запрягать, чтобы перебраться! Кто ж еще по стенам-то лазить сможет? Сир Уэймар Ройс потрясенно прошептал. – Как это – «намедни»? Стена стоит уже 8000 лет… Старик ошарашенно уставился на юношу. – Правда?- старик что-то посчитал на пальцах, беззвучно шевеля губами: – Иди ты.., и точно… Надо же, как время летит… – Так вот, - старик продолжил свой рассказ: – Тогда чуть не опоздал я. На пауках-то по Вестеросу не будешь разъезжать. Они ж ледяные, а мне еще в Дорн надо. Подохнут они там на жаре. Хорошо, ушастые тогда помогли. Сир Уэймар недоуменно уставился на рассказчика. Старик пояснил. – Ну, эти, мелкие черномазые, которые в деревьях что-то там поют… Подогнали мне оленя, запрячь помогли, да за пауками присмотрели, пока я не вернулся. Олень хороший, сильный, нос красным светится, лучше фонаря, по ночам ехать удобно, только вот упрямый и ленивый, как тот осел. И имечко какое-то мудреное, вроде тирошийское, - старик задумался и невнятно забормотал, перебирая варианты:– Резнак, Робар, Рикард …не, Рейгар, не то, … о, Рудольф! Вот теперь так и приходится ездить – на пауках через Стену, а там дальше - на Рудольфе. Иные опять что-то протрещали. Слов сир Уэймар не понял, но нетерпение в интонации уловил. Старик повернулся и раздраженно махнул рукой. – Да иду я! – потом обернулся к сиру Уэймар: - Ну, прощевай! Одевайся теплее, а то дрожишь весь. Проводи меня. Они подошли к саням, и старик начал рыться под покрывалом. Иные недовольно зашипели, но старик цыкнул на них. Он вытащил мохнатую шапку-ушанку из меха росомахи и вручил ее сиру Уэймару. – На, отдай этому..., который без ушей. Скажи, неудобно получилось... Сожалею. – старик проворчал себе под нос: - Стену ледяную ума хватило поставить, а шапки одеть –мозгов не хватает. Старик сел на передок саней, взял поводья и крикнул на пауков. Те с ледяным звоном начали быстро перебирать лапами, и сани помчались по лесной дороге, подняв снежный вихрь за собой. Иные махали вслед, пока сани не исчезли из виду, потом построились гуськом и бесшумно удалились в заснеженный лес. Уилл и Гаред услышали сира Уэймара Ройса задолго до того, как увидели его. Негромко позвякивала кольчуга, шелестели листья, раздавались негромкие ругательства, когда загребущие ветви цеплялись за длинный меч и за великолепный соболий плащ. Сир Уэймар Ройс приблизился к ним, забрал у Гареда поводья вороного и отдал ему шапку из росомахи. Гаред напялил ее на голову и удивленно спросил. – Это еще откуда? Сир Уэймар Ройс ответил странно. – Гаред, ты носок над камином в новогоднюю ночь вешал? Гаред посмотрел на лорденыша, как на умалишенного, и покачал головой. – У меня и дома-то нормального не было. Сир Уэймар Ройс кивнул, залез в седло и отдал приказ. – Все. Наш дозор окончен. Поехали домой.