***
Джина совесть не мучает. Да, он посылает Ким Намджуну адрес с местом нахождения Юнги. Да, он сдает родного брата. Но омега уверен — Мин это заслуживает. Сколько Джин себя помнит, Юнги портит ему жизнь, и он уверен, что брат делает это нарочно. Это будет ему уроком. Джина всего раз посещает мысль, что брат может не вернуться живым, но омега закапывает это секундно промелькнувшее осознание глубоко внутри и решает больше об этом не думать. В конце концов, Юнги сам виноват. Он сам довел до этого. Мин сам попался на глаза альфы и усиленно добивался этого. Ну что же, теперь он это получил. Джин сделал ему «подарок».***
Юнги приходит в себя еще в машине. Затылок ноет тупой болью, и несколько секунд омега посвящает тому, чтобы понять, где он находится, и вспомнить утреннюю встречу. Рядом с ним сидит мощный и жуткого вида альфа. У него чисто выбритая голова, а из ворота рубашки, вплоть до черепа, поднимаются татуировки. Альфа никак не реагирует на копошение рядом и продолжает играть в какую-то игру на телефоне. — Куда вы меня везете? — Мин поворачивается к мужчине и смотрит в упор. — Скоро доедем, узнаешь, — альфа говорит спокойно и матерится, проиграв в игре. — Мой отец богат. Выпусти меня тут где-нибудь. Тебя щедро вознаградят, — заговорщически подмигивает ему омега. Альфа откладывает телефон, поворачивается к Мину и начинает громко смеяться. — Не смешно! Ты, горилла, выпусти меня! — омега хватается за ручку дверцы авто и несколько раз дергает ее на себя. Двери заблокированы. — Слушай, малявка. Сиди тихо, иначе я тебя снова вырублю, — Мин видит в глазах альфы, что это не просто угроза. Юнги откидывается на сиденье, подбирает под себя босые ноги и, прикрыв глаза, думает. Вот только не думается от слова «совсем». Мин возвращает внимание к дороге и замечает по дорожным знакам и табло, что они едут в обратную от столицы сторону. К морю. «Небось утопить собрался» — усмехается про себя Юнги. — Ты что, не понимаешь насколько ты влип? — альфа смотрит на парня, как на умалишенного. Юнги демонстративно отворачивается к окну, и больше они с альфой не разговаривают. Пейзаж за окном становится интересным. Юнги даже начинает узнавать этот район. Машина проезжает мимо апельсиновых садов, слева от них виднеется синее море и белый берег. Мин вспоминает, что один раз, когда отец еще не был президентом, они вместе с семьей снимали в этом районе виллу, и Мин целый месяц почти не вылезал из воды. У многих богатых людей тут есть виллы и дома, чаще сюда люди приезжают с семьями именно отдыхать. Какая ирония, думает омега, он сильно полюбил это место тогда и пытался пару раз уломать отца снова приехать, но он всегда был занят. А теперь Юнги все-таки попадает сюда. Только не по своей воле, и явно не нежиться на солнышке. Мин снова усмехается. Альфа подозрительно на него косится и отодвигается. Машина, проехав огромный цветущий сад, въезжает во двор трехэтажной белой виллы. Автомобиль останавливается у фонтана во дворе, и мужчина, находившийся рядом с Юнги, выходит. Через секунду пассажирская дверь около Мина распахивается, и омегу не совсем нежно вытаскивают наружу. Юнги стоит возле машины и оглядывается. Во дворе виллы под навесом стоят еще три автомобиля, но они пустые. По краям расстилается зеленый сад. Легкий утренний ветерок доносит до парня запах цветущих деревьев и апельсинов. Мин даже прикрывает глаза в удовольствии. Юнги успевает заметить четырех охранников перед домом и двоих на крыше. Все вооружены. Омега матерится про себя и решает попробовать обойти дом, может повезет найти лазейку. Но альфа хватает Мина под локоть и тащит в сторону дома. Юнги и не пытается сопротивляться, главное, решает парень, — это придумать план и сообщить отцу, где он. Надо будет — вся армия страны придет за сыном президента. Теша себя такими мыслями, омега послушно поднимается за альфой на второй этаж. Мужчина открывает первую, находящуюся перед лестницей дверь и вталкивает омегу внутрь. Мин оказывается в просторной светлой спальне. Прямо напротив двери — огромные французские окна в пол. Подойдя к ним ближе, омега замечает, что это не просто окна, одно из них — дверь на открытый небольшой балкончик. Юнги не сдерживается и, открыв ее, выходит на балкон. От открывшейся перед ним картины у омеги аж дух захватывает. Сразу под балконом расстилается море. Внизу частный пляж, видно, принадлежащий хозяину виллы. На пляже расставлены белые шатры и лежаки. Юнги хочется вниз. Хочется плюнуть на всю эту ситуацию, в которой он оказался, и побежать к морю. — У тебя, в принципе, много вариантов, — прерывает размышления омеги вышедший на балкон альфа. — Можешь утопиться, например. Только сперва ты себе точно что-то сломаешь, когда прыгать с балкона будешь. Можешь повеситься с помощью простыни, — ухмыляется мужчина. — Еще вариант — разбей вазу или что-то из посуды и перережь себе горло. Если, конечно, вида крови не боишься, — альфа начинает смеяться над растерянным видом Юнги. — Схера ли я на себя руки накладывать буду? — зло обращается Мин к альфе. — Я скорее твоего долбанного босса прирежу, — Юнги отталкивает альфу и возвращается в комнату. — Какая безвкусица, — шипит омега, смотря в потолок. Потолок над кроватью зеркальный. — Ну это вряд ли, — улыбается альфа. — Хотя, судя по твоему характеру, мой босс сам тебе глотку перережет. Такого омегу еще вытерпеть надо. Короче, твои вещи, которые были в том доме, привезли сюда. Кормить тебя будут три раза в день. Дверь слева — ванная. Рядом с ней — гардеробная. Если что-то нужно, нажимаешь на кнопку «1» на телефоне. Пробовать бежать — не советую. Босс поручил стрелять на поражение, а мы все его поручения исполняем. Вниз спускаться и вообще покидать комнату — тебе запрещено. Никакой связи с внешним миром у тебя нет, зато есть телевизор и триста пятьдесят каналов. Наслаждайся, — говорит альфа и выходит за дверь. Через пять минут он заносит в комнату сумку с вещами Юнги и исчезает. Сказать, что Мину не страшно — соврать. Страшно. От неизвестности. Омега так и не понимает до конца, как он оказался пешкой в игре двух альф, и что он, собственно, сейчас делает на этой вилле. Юнги решает, как всегда, применить свой любимый метод — решать проблемы по мере их поступления. Схватив с тумбочки пульт, он взбирается на огромную кровать и, нажав кнопку, просит колу. — Ты будешь моим мальчиком на побегушках? — язвит Мин вошедшему с колой уже знакомому альфе. — Тогда я буду делать заказы каждые пять минут. — Я, считай, изучаю тебя. Ты какой-то неадекватный. Не рискую посылать к тебе других, — альфа спокойно кладет банку на тумбочку и уходит.***
Об исчезновении сына Чжун узнает только на следующий день от работника, который, придя забрать корзину, находит ее нетронутой. Президент сразу созывает совещание совета безопасности. Все, что творится в семье главы страны, строго засекречено и не должно просочиться в прессу. О том, как Намджун находит Юнги, президент решает подумать в последнюю очередь. Цель номер один сейчас — это вернуть сына живым и здоровым домой. Первым делом президент высылает в особняк Кима отряд спецназначения. Главе государства докладывают, что никакого сопротивления люди Намджуна не оказывают, и, обыскав дом, они уходят оттуда с пустыми руками. На звонки сам Ким не отвечает. Чжун мечется по офису, альфа не знает, как ему вернуться домой, и как смотреть в глаза супругу. Пока, правда, Ши Хек ничего не знает, но больше скрывать от омеги Чжун не сможет. Долго думать у президента не выходит, Ким сам звонит ему. — Где мой сын? — первое, что выкрикивает президент, ответив на звонок. — В целости и сохранности. Пока. Приходи в мой ресторан, поужинаем, пообщаемся, — ухмыляется Ким собеседнику и сбрасывает звонок. Чжун сразу выезжает в один из лучших итальянских ресторанов города. Президента сопровождает отряд спецназначения, два советника и министр внутренних дел. В целях конспирации всю улицу к ресторану перекрывают. На вопросы журналистов официально заявляют, что идет спецоперация. Других подробностей СМИ выяснить не удается. Намджун сидит за столом в центре зала, справа от него, ковыряясь вилкой в тарелке с равиоли, сидит Техен. В ресторане, кроме двоих личных телохранителей главы наркокартеля и обслуживающего персонала, никого нет. Президент подходит к столу и становится напротив. — Присаживайтесь, здесь лучшая паста в городе, голову даю на отсечение. Повара, — улыбается Ким. — Слушай сюда, урод, — президент кладет руки на стол и нагибается к Киму. Техен подбирается и тянется к пистолету на столе. Альфу сразу берут под прицел все двадцать сопровождающих президента полицейских. — Отдай мне Юнги, и я забуду про то, как ты вытрепал мне нервы, — президент, не отрываясь, смотрит на альфу, который, взяв бокал с виски, делает глоток. — Во-первых, прикажи своим псам убрать оружие, иначе, один взмах моей руки, и из ресторана никто не выйдет живым, — Чжун аж подбирается от ледяного тона Кима. — Во-вторых, учись уже за все платить. Я не отдам тебе твоего сына. Отныне он принадлежит мне так же, как и его право на жизнь. Захочешь забрать его силой — я сразу перережу ему глотку, а потом потоплю в крови весь город. Я тебе это обещаю. Еще вопросы или просьбы? — Ким откидывается на спинку стула и прикуривает сигару. — Ты не бог, Ким Намджун. И ты не всесильный. Я спущу на тебя армию, и, обещаю, ты погибнешь в ходе захвата, я постараюсь, — Чжун не двигается с места. — Этот город принадлежит мне. У меня больше людей, и каждый из них вооружен, даже этот милый официант омега, — Ким указывает кивком в сторону стоящего с подносом рядом с Техеном официанта. — Ты даже понятия не имеешь, сколько у меня оружия. Хватит, чтобы каждого гражданина столицы убить пять раз. Так что думай и решай. Хочешь войну — можем начать прямо сейчас, твой народ тебя за это отблагодарил бы, но не успеет уже. Или же ты сейчас заберешь своих людей и съебешься из моего ресторана. Я хочу поесть в тишине. Решай быстрее, — Ким говорит спокойно, медленно, словно издевается над собеседником. — Я не понимаю тебя. Я не понимаю твою игру. Чего ты хочешь взамен сына? Зачем ты это делаешь? — Чжун в растерянности смотрит на альфу. — Пока ничего. Это, считай, за тот документ. Но пока он у меня, я буду вертеть тобой, как хочу, а я просто обожаю обладать властью над такими принципиальными, как ты. Будешь делать все, что я скажу, и выполнять все мои приказы, и тогда я, возможно, его не убью. — Это не будет долго продолжаться, — Чжун делает шаг назад и, кивнув своим, выходит из ресторана. — Ну ты его взбесил, — говорит Техен, стоит президенту и его свите скрыться за дверью. — Это еще только начало, — ухмыляется Ким и отпивает из бокала.***
Три дня. Уже три дня Юнги сидит в заточении в этой комнате. Сегодня омегу обслуживает другой альфа. Мину приносят все, что он просит. Правда, он просит пистолет и сигареты, но ему приносят только сигареты. Намджун в доме не появляется. Во всяком случае, пока от него ни слуху ни духу. Все равно Юнги знает, что рано или поздно альфа навестит заложника, и, на всякий случай, омега держит украденный с подноса с завтраком нож под подушкой. Уже давно темнеет. Мин торчит полчаса в душе, съедает огромную вазочку мороженого, щелкает по пульту и, не найдя ничего интересного, отключает телевизор. Омега сидит посередине кровати и думает. Мин уже понимает, что он просто заложник, и если Намджуну не нужны его деньги, то держа его тут, альфа, видно, пытается добиться от отца чего-то другого. Но Юнги не понимает другого. Почему отец до сих пор не приходит за ним. Никаких звуков стрельбы или борьбы. Мину начинает казаться, что на него всем плевать. От размышлений его отрывает шум, доносящийся из коридора. Буквально через секунду дверь открывается, и в комнату в сопровождении того бритоголового альфы входит Ким Намджун. Юнги даже не меняет позу. Мин сидит по-турецки в центре постели и смотрит на Кима. — Ну как? Нравится у меня? — Ким проходит к окнам и всматривается в темноту. Второй альфа остается у двери. — Очень. Аж распирает, — зло отвечает ему омега. — Я рад. Окажешь мне честь, поужинаешь со мной? — Намджун подходит к кровати и становится напротив омеги. Мин неосознанно подбирается и даже немного двигается назад к изголовью, чем вызывает усмешку у Кима. — Я лучше с голоду умру, — гордо отвечает омега. — Не позволю, — твердо говорит Ким. — Кайл, проводи нашего гостя вниз, — обращается он к альфе и идет к двери. — Сам бы с омегой не справился? Еще и подмогу привел, — бурчит ему в спину Мин. Намджун застывает у двери, медленно поворачивается к омеге и начинает снова подходить к кровати. — Ужин, кажется, отменяется. Кое-кто совсем не умеет себя вести и, следовательно, сидеть за столом с воспитанными и интеллигентными людьми тоже не умеет. Кайл, ты можешь идти, — Ким останавливается рядом с постелью, ждет, пока за Кайлом закроется дверь, и голосом, не терпящим возражений, приказывает: — Слезай с кровати. Юнги всматривается в темные, как самый черный космос, глаза напротив, и где-то в глубине души понимает, что с этим альфой лучше быть осторожным. С виду Намджун абсолютно спокоен. Но Мин чувствует по тому, как нагревается воздух в комнате, что альфа зол. Омега шумно сглатывает, но с постели не слезает. Напротив, Юнги что есть силы вжимается в спинку кровати, словно он сейчас пробьет и ее, и стену за ней, и убежит. — Слезай, — от голоса Кима хочется залезть под одеяло и спрятаться. Мину стыдно, что какой-то альфа способен напугать его только голосом. Омега, гордо вздернув подбородок, сползает с противоположной от альфы стороны кровати и останавливается рядом с дверью. «Похуй, пусть стреляют на поражение, но я побегу» — решает парень и медленно, под прицелом зорких глаз напротив, двигается к двери. — Не делай того, о чем пожалеешь, — табун мурашек проносится по коже омеги от прозвучавших слов, но он все равно тянется к ручке, не прерывая при этом зрительно контакта. Альфа не двигается. Ким стоит с руками в карманах брюк, одетый в белоснежную рубашку, как и в утро похищения, и смотрит. Словно зверь, следящий за добычей и готовящийся к прыжку. Юнги знает, что альфа напряжен и может сорваться в любую секунду, и Мин даже знает, что альфа прав — он пожалеет о своем поступке. Но Юнги не умеет по-другому. Омега не знает, как и почему он оказывается в этой заднице, но приказывать себе никому не позволит. Мин резко дергает ручку двери на себя и вылетает в коридор. Омега добегает почти до конца коридора, когда Намджун с силой хватает парня поперек талии и волочет обратно. Мин кричит, два раза даже вырывается, но альфа его снова хватает. Намджун втаскивает в комнату не перестающего сопротивляться омегу и швыряет на постель. Юнги сразу с нее сползает и хватает светильник, стоящий на тумбочке. — Подойди только, я тебе череп проломлю, — Мин говорит обрывисто, пытается отдышаться. — Не провоцируй меня. Повторяю, ты пожалеешь, — Ким медленно начинает идти к омеге. За Юнги — стена, и бежать некуда. Омега лихорадочно оглядывается в поисках хоть какого-то оружия, но ничего не находит. — Хорошо, — вдруг говорит омега и бросает светильник на пол. — Я понял. Я спущусь на ужин, — руки Мина дрожат, и парень убирает их за спину. — Приведу себя в порядок и спущусь. Намджун подходит к омеге вплотную и с подозрением смотрит ему в глаза. Мин не позволяет себе отвернуться. Альфа настолько близок, что Юнги чувствует его горячее дыхание на лице. Ким проводит костяшками пальцев по скулам омеги, опускается к губам и большим пальцем проводит по ним. Омега не двигается. Взгляда не уводит. — Я передумал ужинать, — хрипло говорит ему альфа и касается губ омеги своими. Юнги замахивается и что есть силы бьет альфу по лицу. У Мина отличный удар, недаром Линк всегда шутил, что омеге охрана не нужна. Но Намджун даже не двигается с места. Альфа не выпускает его из захвата, стирает кровь со своей губы и дает Юнги ответную пощечину. Мину обидно и больно, щека горит, омега часто моргает, лишь бы не показать этому уроду слезы. Ким, не говоря ни слова, грубо швыряет его на постель и садится сверху, блокируя конечности. Мин не сдается, продолжает вырываться и замахиваться, но повторного шанса ударить ему не дают. Ким больно заламывает руки парня над его головой и до крови прокусывает нижнюю губу омеги. Намджун слизывает бусинку крови с чужих губ и усмехается на жалкие попытки мальчишки выбраться из-под него. — Успокойся и расслабься, и я позволю тебе получить удовольствие, — шипит Ким в губы омеге. — Пошел нахуй! — кричит Мин и снова пытается вырваться, за что получает новую пощечину. Намджун, одной рукой придерживая омегу, второй стаскивает с себя рубашку и отбрасывает ее в сторону. Юнги с неприкрытым ужасом в глазах следит за действиями альфы и только удваивает свои усилия. Он не сдастся просто так, пусть Ким Намджун свернет ему шею, но добровольно Мин под самого ненавистного альфу в мире не ляжет. Воспользовавшись тем, что Намджун отвлекается на рубашку, Юнги приподнимается и отползает к изголовью, поближе к подушкам. Намджун не знает про запрятанный там нож. Правда, он предназначен для масла, и вряд ли им можно будет убить альфу, но ощутимо ранить его Юнги точно рассчитывает. Ким снова подтаскивает омегу под себя и вдавливает в постель своим весом. Мин усиленно вертит головой и что есть силы упирается ладонью в мощную грудь альфы, лишь бы не дать себя поцеловать. Но Ким сильнее, он разводит его руки, ощутимо давит пальцами на подбородок, заставляя омегу открыть рот, и целует. Мин больно кусает альфу и получает очередную пощечину. Перед глазами все плывет. В голове шум. От вкуса собственной крови во рту подташнивает. Юнги почти не чувствует своего лица от пощечин. Хочется сдаться. Сил бороться больше не остается. Мин знает, что альфа все равно получит свое, и Юнги уже почти не видит смысла сопротивляться. Хочется закрыть глаза и позволить альфе делать с ним все, что тот захочет. Но нагревшийся от температуры тела металл в правой руке под подушкой все еще мерцает далекой, но надеждой. Ким не заморачивается, он просто разрывает тонкую футболку на омеге. Мин не сопротивляется больше, он лежит, распластавшись под альфой, и не двигается. Намджун удивленно смотрит на вмиг успокоившегося омегу и пытается понять, в чем подвох. Но Юнги еще больше озадачивает его, когда тянет ладошку к альфе и проводит подушечками пальцев по узорам татуировки на плече Кима. Мин с силой сжимает нож в зарытой в постель правой руке и, немного приподнявшись, обвивает шею мужчины руками. Ким упускает блеснувший в чужой ладони металл и за талию сильнее прижимает уже податливую омегу к себе. Юнги целует сам. Сперва легонько касается губами губ альфы, потом проводит по ним языком и каждым сантиметром тела чувствует, как напрягается зверь, которым он сейчас управляет. Мин принимает язык альфы, позволяет ему хозяйничать у себя во рту и даже прикрывает глаза. Но в следующую секунду, вложив всю имеющуюся у него силу, Мин вонзает нож в спину альфы, повыше лопаток, и, не останавливаясь, давит на рукоятку, проталкивая его все глубже. — Сука, — рычит Намджун, отцепляет от себя омегу и резко бьет того по лицу. Юнги отключается. Ким выдергивает нож и бросает в сторону. Больно, но не страшно. Кима спасает то, что нож тупой, и омега, как бы он не пытался казаться сильным, на деле — слаб. Когда Юнги приходит в себя, то оказывается уже полностью голым под альфой. От удара Мин прокусывает язык, и кровь, заполняя полость рта, стекает по подбородку. В ушах звенит, и несколько секунд омега не может сфокусировать взгляд. Ким разводит ноги парня и подтаскивает его под себя. Юнги видит в зеркале на потолке, как из раны на спине Намджуна течет кровь, она даже капает на него самого. Силы окончательно покидают Мина. Он не пытается дернуться, когда чувствует, как альфа разводит руками его ягодицы, и только всхлипывает, когда Намджун резко, без подготовки, входит на всю длину. Юнги жмурится до разноцветных пятен перед глазами, отчаянно кусает ребро своей ладони, лишь бы отвлечься от раздирающей боли внизу. Ким трахает грубо и размашисто, до синяков сжимает бока и царапает ребра. Мин абсолютно не возбужден, и ему больно. Он снова отключается на несколько секунд и жалеет, что снова приходит в себя. Юнги хочется провалиться в бездну. Исчезнуть. Испариться. Только бы не видеть ненавистное лицо напротив и не чувствовать его руки на себе. Юнги не плачет, хотя хочется невыносимо. Но не плакать. Хочется уткнуться в подушку и рыдать в голос. Но так низко омега не упадет, пусть даже падать ниже уже некуда. Мин стеклянными глазами смотрит на потолок. Точнее, на «монстра» во всю спину Кима. Омега не может оторвать взгляд от красных глаз, смотрящих на него из зеркала. Этот «монстр» не просто терзает тело Юнги и ломает его, он словно высасывает из омеги всю душу. По крупицам. Требует послушания. Повиновения. Требует идти за ним. Мин дергается от особо грубых толчков и даже хрипит что-то несвязное, когда Намджун, придерживая его за бедра, все сильнее насаживает на себя. Трахает глубоко, резко, с оттяжкой. Не дает продохнуть. И Киму похуй. Намджун остервенело втрахивает омегу в постель, словно нарочно пытается сделать еще больнее. — Я научу тебя правильно вести себя со мной. Это, считай, наш первый урок, — зло шипит Ким. Юнги мечтает оглохнуть. Он не хочет слышать этот голос, который словно забирается в самую глубину сознания, и каждая сказанная альфой фраза прокручивается в голове омеги еще раз десять. Сделав еще пару толчков, Намджун выходит из него и кончает ему на живот. Темнота вновь возвращается и поглощает Юнги. И омега летит в эту черную бездну вниз головой. Когда Юнги приходит в себя, то он все так же лежит голым на постели, пахнущий чужим запахом, покрытый чужой спермой и сломленный. Лицо и губы саднит. Дорожки крови на лице высохли и неприятно тянут кожу. Мин пытается приподняться и сразу об этом жалеет. Болит все. Каждый миллиметр тела ноет и требует покоя. Омега буквально сползает на пол и так же на четвереньках доползает до ванны. Юнги открывает душ и с трудом опускается на кафельный пол. Он один на один с этой всепоглощающей, ломающей болью. В голове, кажется, каждую секунду разрывается по одной бомбе. Осколки впиваются в мозг, в череп и бьют по вискам. Омеге больно даже моргать. Но что еще хуже — это то, что не хочется дышать. С каждым новым вздохом Мин все четче чувствует запах бергамота. Юнги трет и трет свою кожу до покраснения, раздирает ногтями, пытается распороть, содрать ее с себя, но запах альфы не сходит. Он впитывается в каждую царапинку, в каждую пору по всей поверхности тела, но Юнги не сдается — с еще большим усердием ногтями впивается в нежную кожу, трет и внюхивается. Запах на месте. От отчаяния Мин бьется костяшками об кафельный пол, вжимается кончиком носа в проступающую на ссадинах кровь, и даже она словно пахнет им. Юнги срывается и воет. Обхватывая руками колени, всматривается в расплывающуюся пустоту перед собой и рыдает. Все барьеры, все застежки, которые держали омегу целым, срываются и рвутся. Юнги разносит на куски. Мину кажется, что это его плоть разбросана по мокрому кафельному полу. Он пытается, честно пытается, обхватить себя и собрать снова воедино, но не выходит. Мир Мин Юнги, как и он сам, разбивается на миллион осколков, каждый из которых впивается в его оскверненное слабое тело. Омега смотрит на свое кровоточащее тело, смотрит на окрашивающуюся в розовый воду, стекающую по руке, но не уносящую боль, смотрит на осколки бывшего себя, разбросанные по ванной. Смотрит на все вокруг, но только бы не в себя. Только бы не начать вглядываться в собственное нутро. Потому что Юнги уверен — там внутри, слева, огромная черная зияющая дыра, и стоит Мину хоть раз на нее глянуть — она его засосет. И дороги назад уже не будет. Когда сил плакать уже нет, Юнги сворачивается в комочек на кафельном полу и, полностью обессиленным и опустошенным, отключается.