***
Чонгука будит звонок на домашний телефон. Омега нехотя выползает из постели и плетется в гостиную. Трубка находится под диваном. Звонит фотограф, который часто подбрасывает Чону заказы. Шон, так зовут альфу-фотографа, долго ругается, что двое суток не может дозвониться до мобильного телефона омеги, и требует его в студию. По словам альфы, подвернулся отличный заказ, и заказчик видит лицом своей коллекции именно Чонгука. Чон начал подрабатывать фото-моделью еще со школы. Во-первых, такое внимание к внешности льстит самолюбию омеги, во-вторых, приносит хороший доход, и можно не ждать, когда отец перечислит ежемесячную сумму на счет. Все фотографы, с которыми работает Чонгук, отмечают, что у него прекрасная фигура и лицо. Омегу можно снимать даже за обычными ежедневными занятиями, и результат всегда впечатляет. Но на этот заказ идти не хочется. Чонгук все еще боится выходить из дома. Правда, за последние пару дней Техен не появляется и как будто вообще исчезает из жизни омеги. Чонгук долго мнется, придумывает отмазки, но Шон слезно умоляет и требует омегу в студию к двум часам дня. Чон думает, что ведет себя как какой-то трус и сам загоняет себя в тюрьму из-за угроз психованного альфы. Плюс ко всему, не помешало бы выйти в супермаркет и заполнить холодильник, и, вообще, подышать свежим воздухом. Чонгук прибирается в квартире, идет в душ и, вызвав такси, отправляется к Шону. Чон, конечно же, не догадывается и не замечает, что его такси все время сопровождает ничем не приметный белый автомобиль. Альфа встречает омегу с распростертыми объятиями, правда, хмурится на потрепанность Чона и выговаривает, что, будучи моделью, он позволяет себе не следить за своим внешним видом. Рекламировать омега будет новый бренд джинсов, которые создает сын крупного местного предпринимателя. Чонгук листает каталог и недовольно хмыкает на все модели, представленные в нем. Очередной отпрыск богатых родителей, скопировавший модели у люксовых брендов и выдающий их за свои, просто дополнив стразами и увеличив дыры на коленях. Чонгука это все и не должно заботить. Ему сразу нравится сумма, которую предлагает заказчик за услуги, а точнее, как сказал Шон, за его «бедра». Чон соглашается на съемку, которая пройдет в субботу, и решает поехать в хороший ресторан и пообедать. Замороженная еда и пицца, которую он заказывал в эти дни, уже надоедают. Чонгук заходит в уютный итальянский ресторан в центре, куда часто ходил с Юнги, и только собирается сделать заказ, как замечает за соседним столиком Джина в компании других омег. Чонгук легонько кивает брату друга и заказывает себе пасту с морепродуктами. Пока несут заказ, он идет в уборную. Он действительно видит потрепанное, неухоженное и без грамма макияжа лицо в зеркале напротив. Шон был прав. Пора снова начать смотреть за собой. Чонгук привык всегда выглядеть хорошо и с трудом узнает парня в зеркале. В уборную входит Джин и, открыв кран рядом с омегой, усиленно трет свои руки. — Что-нибудь слышно о Юнги? — спрашивает его Чон. — Можно я хотя бы поем без напоминаний о своем блудливом братце? — Джин со злостью выдергивает салфетки. — Куда бы я ни пошел, где бы я ни появился, всех интересует Юнги! — омега зло смотрит на Чонгука. — Я просто спросил. Он же твой брат, и я подумал, может, есть что-то новое, — Чон в шоке от агрессии старшего. — Вот и не спрашивай. Юнги — большой мальчик, и явно доволен своей жизнью, иначе бы вернулся, — Джин бросает салфетки в урну и идет на выход. Чонгук тоже возвращается к своему столику, но у него пропадает аппетит. Он пару минут ковыряется вилкой в тарелке и просит счет. Джин все так же сидит за соседним столиком и мило щебечет с друзьями.***
Юнги просыпается от холода. Кожа на запястьях трется об металл и ноет. На матрасе нет даже подушки, что говорить об одеяле. Мин не знает, сколько сейчас времени, и даже какое время суток. Цепь на руке длиной в несколько метров. Хватает ровно на то, чтобы дойти до уборной, в которой, кроме унитаза и раковины, нет ничего, но до двери не дотягивает. Невыносимо хочется в душ. Омега не был там уже двое суток. Справив нужду, он возвращается на матрас, начинает кричать и звать. Точнее, требовать одеяло. Через минут пять к нему заходит незнакомый альфа. — Мне нужно одеяло, сигареты и в душ, — хмуро говорит омега. — Первое я тебе принесу, — бросает альфа и выходит за дверь. Через несколько минут он возвращается с одеялом и швыряет его в лицо Юнги. — Твой босс здесь? — спрашивает омега, кутаясь. — Нет, — альфа выходит и запирает дверь. Юнги сворачивается на матрасе и пробует снова заснуть.Особняк президента
— Что такого важного ты делал, что опоздал на ужин? — Чжун сам удивляется своему чересчур холодному тону. Он с утра на ногах, приближается день независимости, и слишком много мероприятий планируется провести по всей стране. Президент каждый день начинает с визита в регионы, где участвует на торжественных церемониях открытия новых объектов, сдающихся впоследствии на пользование населения. Сразу по приезде в столицу он участвует в минимум трех совещаниях и за день сильно выматывается. Плюс ко всему, недавний приступ и само состояние здоровья Чжуна дают о себе знать. Джин откидывает свой пиджак в сторону и проходит к столу. — Я ходил по магазинам. Все не могу решить, что надеть на прием, — омега тянется к миске с зеленым салатом. — Жаль, что тебя, кроме твоей внешности, ничего не интересует, — Чжун тянется к стакану с водой и осуждающе смотрит на сына. — Что меня должно интересовать? — взрывается омега. — Или прикажешь надеть черное, ходить в трауре и театрально вздыхать только потому, что твой второй сын обладает невероятным даром находить себе приключения? — шипит Джин и демонстративно откладывает вилку. — Джин, — Ши Хек кладет ладонь поверх руки сына. — Успокойся. — Он не просто мой второй сын, — Чжун смотрит зло на омегу. — Он твой брат! И он сейчас в плену не по своей вине. Я не понимаю, как так получилось, что в тебе нет даже элементарного сочувствия. Будто ничего не случилось. За весь месяц ты ни разу не спросил меня, как идут поиски, идут ли они вообще! — Чжун не сдерживается и переходит на крик. — Все верно, — спокойно, смотря в глаза отцу, говорит омега. — Я не спросил. Потому что в отличие от тебя, отец, я прекрасно знаю Юнги. Он сам привлек внимание того альфы. Сам сделал так, чтобы тот его забрал. И поверь мне, опять же, зная своего братца, он сейчас прекрасно живет там. Иначе, давно бы прибежал и как-то с тобой связался бы. Если ему это все не надо, почему я должен менять свой образ жизни и страдать, — Джин отодвигает стул и встает. Ши Хек испуганно смотрит то на побагровевшего от еле сдерживаемой ярости мужа, то на сына и не может открыть рот. — Ты не понимаешь, у кого твой брат! Не понимаешь, насколько это серьезно! Я даже не уверен, что он жив и здоров! Он потерянный ребенок в руках Монстра, а ты ведешь себя, как его враг! — Чжун встает из-за стола, подходит к Джину и впивается в него взглядом. — Отец, он давно не ребенок, — усмехается Джин, не уводя взгляда. — Он жив-здоров и проводит все свое время в постели того альфы. Потому что Юнги — шлюха, а ты вечно его прикрываешь, — Джин не успевает договорить, как получает звонкую пощечину. Ши Хек вскрикивает и подбегает к сыну. — Вот и сейчас, — Джин держится ладонью за щеку. — Ты защищаешь эту проститутку. Поверь мне, если бы ему не нравилось у того альфы, он бы, как минимум, сбежал. Юнги мастерски водил за нос всю твою охрану и всегда мог улизнуть, если хотел этого. Но он в восторге от своего нынешнего положения, а страдаешь только ты, — омега отталкивает Ши Хека и идет наверх. Чжун с трудом ловит воздух, расстегивает ворот рубашки и опускается в кресло. Ши Хек подносит мужу стакан воды. — Умоляю, не нервничай, тебе нельзя. Весь этот месяц мы живем в аду. Может, Джин прав, может, стоит расслабиться и пустить все на самотек? Может, с Юнги и вправду все хорошо там, — Ши Хек зарывается ладонью в волосы мужа и, спустившись к шее, легонько ее массирует. — Ты не понимаешь. Тот альфа, он угрожает убить Юнги. Он мучает моего сына и даже не скрывает этого. Хвалится передо мной. Я уверен, что мой ребенок страдает, и я уверен, что, если бы это было в его силах, он бы вернулся. Он не остался бы там ни на минуту дольше. И я поражаюсь той ненависти, которую даже не скрывает Джин, — устало произносит президент. — Джин страдает, это просто его защитная реакция. Ты ведь знаешь, как он любит тебя и брата. Ты и так никогда не уделял особого внимания старшему, а с пропажей Юнги, ты вообще только и делаешь, что думаешь и говоришь о нем. Вот Джин и ревнует. Пойми его и не будь настолько строг. Где-то в глубине души я знаю, что с Юнги все хорошо, а моя интуиция редко ошибается, — омега садится на колени мужа и легонько целует его в губы. Супруги выпивают по чашечке чая, потом Чжун идет спать, а Ши Хек поднимается к сыну. Джин сидит посередине постели и говорит со своим другом по телефону. Увидев папу, омега отключает мобильник и протягивает к нему руки. Ши Хек садится на постель рядом с сыном и обнимает его. — Больно было? Почему лед не приложил? — озабоченно оглядывает лицо омеги старший. — Это ничто по сравнению с той болью, которую он причиняет словами, — Джин шмыгает носом, сильнее прижимается к папе. — Почему вы не понимаете, что это все был план Юнги. Заполучить себе богатого и сильного альфу и представить себя при этом жертвой. Он вечно нарочно ходил туда, где находился Намджун, подстраивал встречи, и в ту ночь в особняке нарочно полез к нему. Это вы думаете, что он был пьян, но я лучше знаю своего брата, — омега переходит на плач. — Ему плевать на всех, кроме себя. Как только он приметил того альфу — он избавился от Чимина. Ты не представляешь, какой это был шок для Пака. Я же верчусь в их тусовке, и я все знаю. Он разбил сердце Чимину, променяв его за долю секунды на другого. Так что Юнги сейчас живет припеваючи, а мы тут страдаем, и я еще за правду получаю пощечину. Я не удивлюсь, если он еще и метку себе вымолил и даже залетел. Хотя, скорее, спланировал залет. Отец еще вспомнит мои слова, когда все это окажется правдой, — Ши Хек продолжает обнимать сына, гладит его волосы и просит не переживать. Ши Хек согласен с Джином. Юнги никогда не был подарком и всегда знал, чего хочет. Просто Ши Хеку обидно, что получает по результату его старший сын, а Чжун души не чает в младшем.***
Ночь без сна, проведенная с Кисумом, окончательно убеждает Намджуна в провальности идеи, что его хоть что-то может отвлечь от Юнги. Ким постоянно пытается занять себя хоть чем-то, благо дел у альфы хватает. Весь день он посвящает работе и переговорам и даже ни разу не звонит в особняк, не спрашивает о состоянии омеги. Ким сам собой гордится и вечером, решив сменить обстановку и развеяться, едет в Pacifiko. В клубе картина не проясняется, и реальность альфы снова затапливает навязчивый запах вишни, и видит Намджун только лицо Юнги. Альфа рычит от злости. Уговаривает себя перестать зацикливаться и с огромным усилием подавляет нарастающее с каждой секундой желание плюнуть на все, сорваться, поехать к Юнги, схватить эту колючку в охапку и упиваться его запахом, телом, стонами. Ким вызывает управляющего клуба и требует к себе лучших омег города. Всю ночь Ким проводит с красивыми и прекрасно знающими свое дело омегами, но ни секс, ни выпивка не снимают напряжения. Хочется Мин Юнги. Настолько сильно, что альфа сжимает до скрежета зубы, пару раз бьет кулаком стену и решает заняться тем, что хоть как-то может его отвлечь от блядского пацана, ненавидящего его до глубины души. Ким отзывает Техена от данного ему ранее задания и самолично едет осуществлять показательную казнь провинившихся людей картеля. Кровь на самом деле немного успокаивает альфу, и он почти перестает думать об омеге ровно до того момента, пока из особняка не звонят и не докладывают, что омега не затыкается, кричит и требует сигарет. Намджун долго смеется в трубку и приказывает приставить к омеге Кайла. Ким не разрешит Юнги ничего, омега не заслужил. Но Кайл все равно будет таскать ему все, что тот пожелает. А Намджун будет притворяться, что не знает. Отличный выход из ситуации, думает альфа по пути в офис.***
Техен ужинает в своем любимом ресторане, когда к нему приводят приставленного им к Чонгуку человека. Альфа откладывает приборы и внимательно смотрит на остановившегося напротив мужчину. — Он вышел из дома. Сперва поехал в фотостудию, потом обедал в ресторане недалеко, — мужчина топчется на месте и нервно вертит мобильный в руке. — Что за фотостудия и зачем? — Техен делает глоток из заполненного янтарного цвета жидкостью бокала. — Знал, что вы спросите, и навел справки, — мужчина явно горд собой, чем вызывает улыбку у альфы. — Он, оказывается, подрабатывает фотомоделью. Я смотрел пару его предыдущих работ, достаточно откровенные для омеги съемки. Тело оголять не боится, — по мере того, как он говорит, Ким мрачнеет. — Съемки для журналов и различная реклама. У него новый заказ на рекламу, и он принял это предложение. — Интересно, — Техен откидывается на спинку стула. — Значит мой малыш продает свое тело. Не удивительно. Я бы за него точно заплатил. Продолжай следить и доложи, когда он в следующий раз отправится на съемку. Думаю скрасить ему ее, — ухмыляется альфа и закуривает. Мужчина почтительно кланяется и покидает ресторан. Техен вертит в руке зажигалку и задумывается.