Наши ножи

*** Запах скошенной травы, свежий и едва кислый, перемешанный с приторным ароматом взбиравшегося по стене шиповника, наполнял свежестью каждый уголок. Над рекой склонилась ива, казавшаяся в утреннем тумане преклоненным к реке зеленым великаном, а из-за темного леса поднималось солнце, распугивая замешкавшихся сов. Весна! Весна священная. Какое благословенное слово, которым воспрянувшая от зимы природа упивалась словно сладким нектаром. Пел жаворонок, щедро рассыпаясь в многочисленных трелях. Его звонкая песнь лилась с широких полей и заглушала возню замковой скотины, а за весной следовало изумрудное лето. Теплое. Долгожданное. Светило солнце, тусклыми лучами рассекая туманную утреннюю дымку, а на траве блестели алмазные капли росы. Жужжал шмель, застряв в бутоне цветка. Трещал дятел, красневший аккуратной шапочкой. Шебуршали полевки в траве да перебегавшие с места на место перепелки. Пасторальную картину чудесного утра нарушили затяжной крик петуха да скрип петель. Замок стал просыпаться. Просыпался неохотно люд, начинавший свою каждодневную работу. Просыпались задремавшие на стене караульные. Просыпались звуки, шумы, запахи — вся эта возня, стихшая под покровом ночи, и, словно только и ждавший своей команды, с кухни по каждому закоулку мрачной крепости стал разноситься запах свежего хлеба. Скрипнула деревянная кровать. Руки. Горячие и шершавые они опять были повсюду, и тонкая ткань ночной сорочки не могла им воспрепятствовать. Нетерпеливые движения оголяли плечи и грудь девушки, и не до конца еще проснувшись, она что-то ворчала, пытаясь выпросить еще немного времени для сна, понимая, впрочем, что все просьбы бесполезны. Шумно распахнулось одеяло. Стало прохладно, а с нее к тому же стягивали последнюю одежду, жадно целуя мраморную кожу, отсвечивавшую серебром. — Дети могут войти, — проснулась окончательно Санса Болтон, понимая, что единственный способ облегчить себе участь — не сопротивляться. — Они — мальчики. Должны знать, для чего им их причиндалы. — Что они должны знать?! Они еще совсем малыши, — покорно отзывалась она на поцелуи, упав на подушку. Длинные девичьи ноги закидывали себе на плечи, совершенно не слушая увещеваний их обладательницы, и она недовольно поморщилась, почувствовав его в себе. — Ты становишься порой невыносимо болтливой, Санса, и я все чаще подумываю отрезать тебе язык. В господской спальне больше не слышали прекрасной симфонии утреннего пробуждения: ни стрекота кузнечиков, ни сплетничающих служанок, ни храпевшего с похмелья Пса, ни грузных шагов старика Кроу, остановившегося, чтобы отдышаться. — Фух… Старость не в радость! — Кроу, ты не видел маленьких лордов? — окликнула его спускавшаяся навстречу старику служанка. — Иду за ними… Со скоростью черепахи, — оперся ключник на свою трость. — Не удивительно, что они так часто попадают в суп. — Их там нет. — Как нет? Как это нет?! — возмутился Кроу, словно обвинял в исчезновении детей свою собеседницу. — Лорд с меня шкуру спустит!!! — прохрипел старик, зашагав враскоряку назад куда быстрее, но его мгновенно опередила сиделка маленьких лордов Болтонов — малышка Мэри, привезенная госпожой из Чаячьего города на замену погибшей Таи. Впрочем… Все равно, было уже поздно.

***

— Держись крепче! — Да. Раздался щелчок хворостины, и во дворе громко завизжала свинья. Словно пришпоренная лошадь она ринулась из открытого загона, утягивая за собой ладно привязанное корыто. Незамысловатый экипаж сбил с ног прибежавшего на крики караульного и бежал, что есть мочи, дальше. Несчастного щедро окатили дворовой грязью. Корыто с двумя мальчиками стукнулось бортом о столб ограждения и полетело дальше навстречу приключениям. Громко кудахтали курицы и гуси, разбегаясь врассыпную. Процессия прошмыгнула мимо коня, удерживаемого под уздцы, и лошадь, фырча от испуга, стала вставать на дыбы, поднимая в воздух горе конюхов. От столкновения с дровницей упало несколько поленниц. Визжащего поросенка снова ударили хворостиной и, ускорившись еще больше, он вбежал в главный двор замка. — Схватите их, пока они шеи себе не свернули! — крикнул какой-то мужчина, и на его приказ кинулись пара удалых молодцев. Расставив руки в стороны, они пытались схватить свинью, но та, крича как резаная, успевала увернуться в последний момент от погони, оставляя охотников с носом. — Ой. Свинья украла лордов! — крикнула какая-то женщина, выпустив из рук корзину с грязным бельем. Ее примеру последовали другие прачки, заохавшие на разный лад да замахавшие крылами словно гусыни. Мужчин, отлавливающих порося, прибавилось. Они бегали по кругу, пока один из них не догадался прыгнуть на корыто. Уцепившись за край, умник совершил еще несколько виражей по грязи, и веревки, не выдержавшие веса, наконец-то отвязались. Как же смеялись мальчишки, перепачкавшиеся с ног до головы. Как же чертыхались измазанные в навозе ловчие. Как же кивали головами бабы да дворовые девки, сетуя на маленьких хулиганов. Во дворе вдруг стало очень тихо. Маленькие лорды оглянулись — возле них появилась леди-мать, хотя они очень надеялись на то, что мама еще будет спать в столь ранний час. Щепетильную Сансу, казалось, нисколько не пугала участь запачкать светло-голубой халат без рукавов, и она недовольно возвышалась над поросятами, приходившимися ей детьми. Лежавшая на плечах накидка придавала ей вид разъяренного волка, и оглянувшиеся на нее дети виновато опустили головы. — Что случилось? — появился в дверях почти одновременно со стариком Кроу довольный лорд Болтон. — Да опять… Не доглядели! — Хм. Жаль. Это было чудесное утро, — вкрадчиво проговорил себе под нос Рамси Болтон, порой тоскуя по беззаботным дням, когда Болтонов в Дредфорте было всего двое. Санса что-то говорила детям тихо и сухо. Ее еще алые после поцелуев губы недовольно сжимались. Наспех надетая ночнушка сползала с плеча, выглядывавшего из-под шерстяного длинного жилета, а дети наспех принялись оправдываться. Из глубин замка донесся детский плач. От шума проснулся «лягушонок», как его еще называл бастард, и миледи смолкла. За последние два года Санса породила на свет еще одного сына. После рождения третьего мальчика — Райнара — девушка, ставшая черной леди Дредфорта, получила еще одно свое прозвище — кузница Болтоновских ножей. Острых или нет — предстояло проверить временем, но в целом Рамси был детишками доволен. Особенно женой. Крепкая, сильная, властная. От той затравленной девушки, которую ему так кстати подсуропили, мало что осталось. У миледи больше не оставалось времени на то, чтобы копаться в своем прошлом и плакать, проливая горькие слезы о своей судьбе. По крайней мере, так казалось со стороны. Справившаяся с тяготами материнства, Санса очень хорошо сумела обустроить быт, себя и детей. В этом она вся пошла в мать, будучи воплощением леди в любом своем поступке. Прибранные к рукам земли, вздохнувшие по весне с новой силой, давали свои плоды и позволяли уже зажить им куда лучше многих северных домов. Рыжая болтоновская ведьма будто знала, что на костях и пепле буйно взрастут первые побеги, и, глядя в чужую тарелку, кто-то недовольно роптал на сытых Болтонов, не решаясь поспорить с решением королевы и принца. Прекрасна и спокойна была жизнь Дредфорта, не считая всяких мелких инцидентов, с детьми не связанных. С ними справлялся Рамси, к своей же радости не забывая о своих особенных талантах, а в остальном… Дочь Хранителя Севера, могущая некогда стать королевой, управлялась довольно-таки неплохо, вовремя спуская с цепи бешеного пса, если ее не понимали с первого раза. Что и говорить. В выборе оружия леди не прогадала. *** — Настоящий лорд не катается в корыте. О чем вы думали? — вопрошала Санса, разглядывая отмытых сыновей спустя какое-то время. Завтракавший за ее спиной Рамси строил гримасы виновато надувшимся детишкам, пытаясь их приободрить. Какое счастье, что львиная доля женушкиных нравоучений теперь доставалась не ему! — Мне не дают ездить на лошади, а я хотел прокатиться… С ветерком. — С ветерком? — Ну… так конюх сказал. — Бальтазар, ты — старший. Ты должен опекать своего брата, а не… — Я тоже захотел! — прокричал обычно тихий Рогар. Как это ни странно, но Санса оказалась куда более строгой матерью, чем того мог ожидать Рамси, и наоборот — из лорда Болтона отец вышел довольно мягкий. Порой ему было все равно на то, что вытворяют его дети, и он с радостью позволял им баловаться, назидательно предупредив не ошиваться около господской спальни. К тому же… Мысль о том, что кто-то из мальчишек может засадить ему нож в ребро не давала ему покоя, и он вел себя заведомо… идеально. — Нам было весело, — сказал старший мальчик. — Не сомневаюсь. — Миледи. В зал вошла Мэри, держа годовалого малыша на руках. Переглянувшись с госпожой, она отдала дитя и вновь скрылась из виду, отправившись в сторону кладовой. Там хранилась заветная бутыль с отваром кориандра, ведь после случайного рождения третьего сына «леди-кузница» ковать новые ножи совершенно не хотела. Райнар тоже не взял от матери рыжих волос, с каждым днем походя все больше на отца, и леди Болтон окончательно смирилась с бастардской кровью, пересилившей кровь Старков и Талли. Самый маленький и отчасти беззубый популярностью у отца он не пользовался. Лишь недавно Райнар стал ходить, от каждого шороха заливаясь смехом, и сейчас, узнав мать, потянул к ней руки. — Полагаю, ваш отец вам что-то скажет, — вопросительно смотрела на мужа девушка, взяв малыша на руки, и застывшая на полпути ложка шумно опустилась назад в приятно пахнувшую тарелку. — А отец должен что-то говорить? — уж очень грозной смотрелась его женушка, и Рамси, обернувшись вполоборота, широко улыбнулся, поманив детей к себе. — Ну что ж, щенята… что на этот раз? — Запрягли свинью в корыто, — отчитывался Бальтазар, исподлобья поглядывая на отца. — Свинью? Вони от них! Взяли бы козу. — Я хотел, но она бодалась! — искренне возмутился на животных Бальтазар. — Я хотел взять поводья, — пробубнил Рогар. — Неплохая идея, — улыбнулся отец еще шире, видя на лице матери немое возмущение его словам. — Я не нашел, где Хер-хер их держит, — вновь тараторил первенец бастарда. — Хер-хер? Кх-ха… Его и вправду так зовут? — Герхард. Его зовут Герхард, — поправила своего сына леди Болтон и недовольно вздохнула. — Довольно. Вы всполошили весь двор! Кроу, отведи наших лордов. Пусть помогут слугам прибрать весь тот бардак, который они устроили, и пусть переберут с кухарками фасоль. Никаких игр. Если не успеют до вечера, останутся без ужина. Милорды могут идти. — Вот дерьмо, — шепнул старший мальчик, но леди-мать этого не услышала. Дети надули губы, но отец потрепал их головы, и уходили они не такими грустными. — Что ты делаешь?! — возмутилась Санса, как только дети скрылись из виду. — Я надеялась, что хотя бы они будут знать о правилах хорошего тона. — Хм. Дети всего лишь забавляются, — широко улыбался Рамси Болтон. — Это, конечно же, в меня. Хотя должен сказать, мне в голову в детстве не приходила мысль покататься в корыте на свинье. — Ты скорее всего ее резал, — зло предположила леди Болтон, и словно о чем-то вспомнив, бастард хмыкнул. Санса подошла к нему, передавая в руки мужа младшего сына. — Я ожидала, что ты им скажешь что-то более вразумительное. — Мой отец порол меня на конюшне. Можно было поставить их на горох, посадить в подвал на сутки. Без еды и питья. Это… более вразумительно? — сказал он, и, как и ожидал, Санса прикусила язык. Первое время по возвращении бастарда в родные лары и пенаты она очень боялась проявления его жестокости к детям. Служанки бдели денно и нощно, и если кто-то из мальчиков начинал капризничать, они уносили ребенка как можно дальше, что случалось, впрочем, очень редко. Бальтазару мать лишь однажды сказала, что отец не любит слез, и мальчик недовольно дулся, но никогда не плакал. Рогар, если его что-то обижало, уходил в себя и долго молчал, исчезая в одной из комнат замка, словно обладал способностью сливаться со стенами родного Дредфорта. Санса недооценила, точнее, не ожидала того, что бастард окажется мягким родителем. Может на него повлияла война, а может простой семейный уют, созданный ею, но лорд Болтон порой даже охотно проводил с ними время, игнорируя их шалости. Уж слишком похожими на него вышли старшие мальчишки, и это чертовски как льстило мужчине. К тому же, своей мягкостью он разделял и властвовал. Добрый папа был куда лучше строгой мамы, а это могло однажды пригодиться. Его женушка все же могла вздумать улизнуть от него, а вот от детей, вцепившихся в него мертвой хваткой — никогда и никуда. Если что-то шло не так, Санса очень старалась отвлечь мужа от криков детей, становясь куда более ласковой и страстной, так что… бастард, особо недокучаемый детьми, своей новой жизнью был более чем доволен. Райнар интересовал его не так сильно, и он лишь изредка брал того на руки, как сейчас. — Лягушонок опять скачет, — крепко держась за руки отца, Райнар стал приседать. Делал он так часто, за что и получил свое прозвище. — Если он лягушонок, то кто его отец? Дай ему яблоко. С едой ребенок стих, увлеченно слюнявя чищенную дольку плода, и, оказавшись рядом, девушка прижалась губами к зараставшей темными волосами макушке. Рамси сделал ставку на детей и не прогадал. Своих отпрысков Санса очень любила, и наблюдавший за вылизывавшей своих щенят волчицей бастард порой душился ревностью. У него такого не было. Ни в детстве, ни сейчас. Его женушка, конечно, никогда ему не отказывала, понимая, что отказывать себе дороже, однако… Он порой становился на одну ступень с Бальтазаром и Рогаром, и ему самому хотелось, чтобы его точно так же погладили по головке, чтобы посмотрели так же тепло, однако между супругами всегда оставалась невидимая стенка. Небольшая — знали они друг друга слишком долго, но и ее было достаточно, чтобы разозлить Рамси Болтона. Бесился он от своего бессилия. Сокрушить преграду привычными ему методами он не мог, а иных он не приял. Стенка была маленькой, тоненькой, за ней чувствовалось что-то большое и теплое, сравниться с чем не могла ни одна его предыдущая любовница, но стенка та была прочной, как и сама Санса. Он был к ней так близко и так далеко, и порой мысленно чертыхался, чувствуя, как попал в какой-то омут, затягивавший его все больше… Пару раз Черный лорд все же засматривался на молоденьких служанок, присматривая себе кого-нибудь «на разок». Его супруга как раз донашивала Райнара, и мужской голод делал свое подленькое дельце. Санса упустила из виду взятую на службу симпатичную прачку, а та, заметив изучающий взгляд милорда, по глупости радостно разболтала о том на кухне. На прачку донесла Мэри, а на мужа леди Болтон донесла сама глупая девчушка, оказавшись перед ней да опасаясь гнева госпожи. Санса повела себя спокойно. На первый взгляд. Она была очень уязвлена. Леди Болтон полагала, что слишком хороша для супруга-бастарда, а он умудрился смотреть в сторону каких-то девок! Миледи кипела на подобное пренебрежение со стороны мужа, но вмешиваться не стала, ласково упросив донести ей, если произойдет что-то более «серьезное». Ничего не произошло. После долгих раздумий и приценок бастард цокнул языком, придя к странному для себя выводу — не пристало лорду теперь якшаться со всякой челядью, а среди благородных таких красавиц как его женушка было не так много, да и далеко. На его спасение пришли сообщения о стычках одичалых с крестьянами, и он, чувствуя возможные развлечения, помчался на запах крови, сполна восполнив себе отсутствие других утех. За похотливые помыслы он свое еще получил. Расплата за любопытствующие взгляды настигла его после рождения третьего сына. От злобы на мужа Санса стала еще тоньше, чем прежде и, подпоясав платье широким дорого расшитым кушаком, казалась невесомой. Вглядываясь со стены в поля, она раздумывала над женской местью, ловя задумчивые взгляды солдат на себе, а тут… С поздравлениями приехал лорд Карстарк, молоденький и пылкий, словно жеребец на выгуле. Рамси в замке он не застал, и на предложение погостить у соседей охотно согласился. По-прежнему восхищенный леди Болтон, Карлон без умолку разговаривал с ней, отчитываясь о своих делах, словно Кархолд находился в ее епархии. Смотрел он на нее теперь глазами юноши, и Санса, пришедшая в форму быстро, словно живот был частью одежды, которую от нее отцепили, улыбалась и смеялась, флиртовала и шутила, кружа юнцу голову. В замке милорд появился спустя два дня. При нем Санса пользовалась своей женской магией еще больше, по выдуманным причинам переехав в комнату к детям, и бастард стался невозможно грубым. Влюбленный лорд Карстарк уехал, а на недовольный тон Рамси, последовавший за встречей, Санса Болтон развела руками. — Простое гостеприимство. — Не делай из меня дурака… — Не стоит делать дуру из меня, — сказала она предельно спокойно. — Ты ведь сам решил развлечься на стороне? — сказала она, снимая с шеи нитку речного жемчуга, присланную дядей Эдмаром. Говорила она спокойно и равнодушно, сидя за столом да причесывая волосы. Хочет какую-нибудь служанку — может делать, что угодно. Препятствовать она не станет, да и не сможет. Правда, есть несколько условий: никаких бастардов (с ними столько проблем), и об этом не должны знать дети. И еще… Если она найдет себе кого-то, а найдет она среди благородных… — Я сдеру с него шкуру и велю пошить тебе платье, — намотав рыжие волосы на кулак, притянул он ее к себе, очень неласково целуя в лоб. — И поверь, носить ты его будешь, не снимая. На этом мои подарки для тебя не закончатся, милая. Едва побелев, Санса отвечала ему спокойно, не повышая голоса. Пространно и холодно, словно ей было все равно. Это были не ревнивые претензии Миранды или какой-нибудь другой шалашовки, ошивавшейся когда-то подле него. Она будто действительно собиралась закутить с каким-нибудь напыщенным своим благородством лордом, наплевав на детей, на понятия чести, и он поддался на ее провокацию. — Не обманывай себя. После того, что я с тобой сделал, другой член в себе ты не потерпишь. Я — часть тебя, — пытался поставить ее на место бастард, но осмелевшая Санса решилась играть до конца. Выдержав паузу, девушка довольно хмыкнула. — Я… тебе сообщу, из кого будет платье. Как же он тогда взбесился, тихо улыбнувшись, как обычно. Ухватив ее за предплечье, подняв ее со стула, бастард швырнул ее в сторону кровати. Изощренный ум уже подкидывал ему нужные идеи, и Санса впервые за долгое время испугалась. Она переиграла. Ей крепко связывали руки обычным ремнем, и она неуверенно сопротивлялась, понимая, что виновата сама, глупостью перечеркнув созданный покой. Давно переставший прислушиваться к господской спальне Пес ее бы не услышал, и Санса безмолвно роняла слезы, чувствуя как сдирают с нее дорогое платье. Вбежал Рогар. Обхватывая отца за ноги, он вопил изо всех сил, умоляя не обижать мать, и спохватившейся Сансе не сразу удалось его успокоить. Боясь, что Рамси разозлится и на ребенка, она спешно говорила, прикрывая его собой и уверяла в том, что взрослые порой играют в свои взрослые игры, и ничего страшного не произошло. Бастард, молчаливый и сердитый, ошарашенный вмешательством извне, лишь кивал на ее пояснения. Он хотел выпихнуть Рогара за шкирок, а то и выпороть как следует, свершив свое правосудие над Сансой на глазах ребенка, если понадобится, но… Что-то его остановило. Голос крови, видимо. И он до белых костяшек сжимал кулаки, стоя в стороне. В тот вечер свое он все же получил, осознав, как ловко обвели его вокруг пальца. Отдав на руки сиделкам ребенка, Санса попросила его помочь ей раздеться до конца, намекая на примерное поведение впредь. Рыжая плутовка могла быть хорошей, когда хотела. Она ластилась кошкой, вытворяя руками то, чего никогда не делала, но вдруг отстранилась, вскользь сказав про то, что та самая прачка и вправду неплоха. Поимел он женушку тогда хорошенько, искренне восхитившись ее маневром и отчасти порадовавшись ее, пускай, и маловозможной, но ревности. С такой женой о других женщинах думать не приходилось. Доносчицу он приказал выслать из замка, чтобы глаза ее не видели, и Санса была очень рада кинуть своему бешеному псу кость в знак утешения, избавившись к тому же от потенциальной соперницы. Девушку она выслала из замка с приличной суммой и большим узлом, пожелав всего самого наилучшего. Жаль, что дальше ближайшего леса симпатичная прачка не уехала. Там с ней славно повеселились под чутким руководством Черного лорда. Рамси смотрел и увлеченно руководил процессом, ведь сам он теперь ни-ни! Наигравшись, девушку оставили привязанной к дереву, и тело ее охотившийся лорд нашел спустя несколько дней, как и ожидал, обглоданным. Гостей с тех пор Рамси недолюбливал. Подруг у Сансы не было, а вот материала на кожаное платье — пруд пруди, и бастард, дабы не показаться в глазах жены безмозглым ревнивцем, прилагал недюжие усилия при необходимости принять гостя. — Бальтазар прав. Пора сажать их на лошадь. — Но они еще мале… — Не делай из них сосунков, милая. Иначе мне и вправду придется пороть их на конюшне. Сидевший на коленях отца Райнар вдруг воткнул обслюнявленное яблоко в рот отцу и громко засмеялся, широко раскрыв беззубый рот. — Что за?! — плевался бастард, едва не чертыхнувшись, а мальчик смеялся еще громче, тыкая яблоком ему в лицо. — Фу. Никогда не любил лягушек. Забери! — Он — твой сын. — У меня есть еще двое, — снова тыкнул в него яблоком ребенок, и подошедшая Санса засмеялась, усаживаясь на корточки перед мужем. Рамси успокоился, держа на руках свое неугомонное чадо. Жена его, смеявшаяся редко, а из-за него и того реже, смотрела на своего сына и улыбалась, и бастард поджимал губы от того, что обращено все это вот было не к нему. Ребенок, пососав яблоко, вновь тянул дольку Рамси. — Он пытается тебя покормить, — светилась от своего материнства Санса. — О да! — пучил глаза бастард, подыгрывая отпрыску. — Слюнявое яблоко. Какая вкуснотища!!! Райнар внимательно смотрел на отца. Как только бастард откусил заветное яблоко, малыш прыснул со смеху, и Санса наконец-то забрала его с рук мужа. — Я поел на век вперед! — вытирал рот лорд Болтон. — Лягушонок срет, пьет, ест, ссыт. Мне будет, что ему припомнить, когда он вырастет. — Тебя не было рядом, когда Бальтазар и Рогар были такими, — словно хотела пристыдить его леди Болтон. — Не так много людей, которые тебя и вправду любят, Рамси. Их нужно ценить. — Правильное соотношение количества и качества, — задумчиво пробурчал бастард, хотя жизнь сытого лорда, особенно ценная после битвы с ходоками, ему нравилась. — Только представлю, что все меня пытаются покормить! — Ты неисправим. — Тебе это даже нравится, Санса. — В некоторой степени, — увлекшись ребенком, выдала девушка свои мысли и разозлилась на саму себя. Удивленный бастард скалился от ее ответа, будучи более чем довольным случайному признанию, и леди Болтон срочно сменила тему. Подобное порой случалось. Она словно забывала о том, чего забывать не должна была, одурманенная спокойной семейной жизнью. У нее была неплохая семья, чудесные дети, большой замок, обустроенный и уютный, и во всей этой кутерьме даже Рамси Болтон со своими ужасными повадками казался ей… сносным мужем. Правда вот, он даже знать этого не заслуживал. *** Кто-то чихнул. Нет. Это была не очередная слежка Бальтазара. Кто-то сидел в библиотеке, и открыв дверь бастард увидел своего среднего сына. — Вот ты где! В библиотеке, разложив на полу карту, лежал Рогар. Подложив руку под подбородок, он разглядывал многочисленные вены рек, пальчиком проводя по буквам, пронизывающим огромные просторы нарисованных земель. Увидев отца, мальчик встал. В отличии от Бальтазара с Рамси он вел себя немного скованно, особенно после того случая, боясь разозлить или чем-то досадить отцу. — Я смотрел карту. — Не скучно? — Нет. Мне нравится. — Что ты смотрел? — Карту Севера. Рамси резко поднял с пола пергамент и, укладывая его на стол, усадил кудрявого крепыша рядом. — Знаешь, где мы находимся? — Дредфорт, — тыкнул пальцем мальчик. — А еще нам принадлежат Хорнвуд и Последний очаг. Земли Хорнвудов согласно задумке Сансы и вправду отдали им, предварительно отпилив кусочек Старкам. Часть Болтоны преподнесли в подарок Мандерли, однако выстроенный некогда Хорнвудами замок, ввиду необходимого фортпоста в случае проблем с одичалыми, остался при них. Претендентов на выжженные амберовские просторы было немного, и Последний очаг, спаленный и полуразрушенный, так же находился под черным стягом Болтонов. — Что ты еще знаешь? — Это Винтерфелл. Это Кархолд. Темнолесье. Стена. Еще… Белая гавань, — летал от одного края до другого указательный палец Рогара. — Молодец. — Я сам прочитал. Мама говорит, я быстро читаю, — похвастался маленький лорд, видя улыбку отца. — Наши ножи остры. Наш лозунг я тоже сам прочитал. — Папочка молчаливо потрепал его кудрявую шевелюру. — А еще дядя Робин подарил мне книгу. — Книгу? — Да. Он сказал, что он не такой как дядя Брандон и всегда будет нам помогать, потому что мы его семья. И даже тебе. — Хм. Какая щедрость! — Мне нравится одна сказка. Там маленький мальчик потерялся, и чтобы его нашли, он выщипывал ниточки из кофточки и вешал их на ветки! — разразился речью мальчик. Лорд Болтон внимательно смотрел на него. Уже года два как он был полноценным отцом своим детям, и до сих пор не привык к этим пацанятам, что-то рассказывающим и спрашивающим у него. — Пап… А ты нас… не обидишь? — Если будете плохо себя вести, может, сдеру кожу. Мне как раз нужны новые сапоги, — отшутился Рамси, скатывая карту. — Даже с мамы? — О нет! Ее я просто выпорю, — продолжал бастард, но ребенок шутки не понял, и нахмурился. — Эй, здоровяк. Я пошутил. Мы все Болтоны. Вы мои дети. Ваша мама моя жена, — взлохматил он кудрявые волосы сына. — Ты нас любишь? — Разумеется, — ответил идеальный папочка. — Всех? — Да. Даже слюнявого лягушонка, — добавил лорд Болтон чуть тише, говоря это больше потому, что должен сказать. — Я тоже тебя люблю. И маму, и Бальтазара, и Райнара, — сказал Рогар, наконец-то улыбнувшись. Он довольно смотрел на отца, и Рамси вновь задумался о словах своей жены. Дети его любили инстинктивно, создавая иллюзию того, что он кому-то на этом белом свете нужен не за что-то, а просто так. Он сам всегда тянулся к отцу, но… для отца он был бастардом. Со своими детьми, хоть порой они его и раздражали, Рамси хотел быть другим. Утомительно, но порой забавно. К тому же, с детьми лорду можно было подурачиться, что ему особенно нравилось. — Бальтазар! Оттолкнув через силу дверь, в комнату вошел старший сын лорда Болтона. Он всегда знал, где искать своего брата. На его лице бастард увидел красные полосы, местами уже смазанные. — Что у тебя с лицом? — Я нарисовал свеклой шрамы. Как у тебя! Вонючка уснул, — доложил он Рогару. — У! — втянулся в игру детей бастард. — И кто же это? — Вонючка? — Да? — Райнар. Он как навалит кучу, так беги все живое! — начал шпион свой доклад, вытирая нос рукавом. — Вам придется придумать брату другое прозвище. — Почему? — Оно уже занято. Хм-хм, — вспомнил о чем-то лорд Болтон. Рассматривая своих сыновей, довольный мужчина видел свое продолжение. Не во всем пока, но он же умеет воспитывать Болтонов. — Хотите услышать историю о настоящем Вонючке? — спросил он, и мальчики закивали, часто задышав. — Идем. Нужно взять один ключик у старика Кроу. Позже в поисках своих старших детей Санса блуждала по коридорам замка. Проходя мимо пыточной, она увидела приоткрытую дверь, выпускавшую мягкий лучик света, и там обнаружила свое счастливое семейство. На кушетке сидел Рамси, по бокам от него — дети. Под присмотром отца компания пустилась в разгул и веселилась напропалую. Тяжелая металлическая подставка с огнем была поставлена прямо перед ними, и до Сансы доносился дух коптившегося мяса. Держа длинные жгуты, ее мальчики под чутким руководством отца жарили над огнем нанизанные колбаски. Воспитание леди Болтон взбунтовалось мгновенно. Ей хотелось вмешаться, чтобы пресечь дурную манеру тотчас же, ведь лорд не должен жарить мясо над светильником, но… Рамси о чем-то рассказывал своим детям, поворачиваясь то к одному, то к другому сыну, и те периодически заливались смехом или же просто слушали его так, словно лорд Болтон вдруг оказался потрясающим оратором. Материнское сердце тлело внутри, словно излучавший тепло уголек, и при взгляде на Рамси Болтона ничто не изменилось. Он становился порой сам как большой ребенок, и только она знала, насколько ужасный монстр прячется за его беспечностью и ребячеством. Санса ничего не сказала, снова посмотрев на тени, отбрасываемые огнем на болтоновское распятие, покрывшееся пылью. А если он рассказывает им о пытках? Они же еще мале… Так нужно — успокоила себя она, и все же ей было очень неспокойно. Они Болтоны, и волчьей крови в них мало. Вечно невинными детьми они не будут, а как защитить себя должны будут научиться, утешил ее внутренний голос, и она, еще немного постояв на пороге, ушла, радуясь что ее дети счастливы.