Весь этот джаз

Лица медсестер больницы побелели и вытянулись, когда в приемный покой зашли четверо крепких, хмурых парней в костюмах, шляпах и просторных плащах, под которыми так удобно было прятать пистолеты и томми-ганы. Подарив медсестрам тяжелые взгляды, они образовали нечто вроде коридора, встали у ресепшн. Следом с хриплым рычанием ввалился огромный, невероятно помятый и окровавленный громила. Он тащил на себе не менее жутко выглядящего босса одной из самых мощных бандитских группировок города. Рядом с мужчинами, стуча каблуками, бежала тонкая хрупкая девушка в залитом кровью вечернем платье, взъерошенная, с пугающим выражением лица и с тревогой в огромных карих глазах. Она поддерживала Боггарта Кинга с другой стороны. Сам знаменитый мафиози был в бесчисленных окровавленных повязках, не реагировал на мир и мог хвастать мертвецки белым цветом лица. - Носилки! Палату! Врача! Живо! – проревела Марианна Фэйфилд, сверкая глазами. – И если с ним… Персонал больницы среагировал быстро. В тихом до сей поры приёмном покое началась жуткая суета. Марианна едва не откусила голову медсестре, которая попыталась оттянуть её от носилок, на которые уложили Богга. - Мисс, мисс, его отвезут в операционную. Вы там точно помешаете, - срывающимся голосом объясняла бедная девушка. – Не волнуйтесь. Сегодня дежурит доктор Тайлер. Он отличный специалист. - Если с ним… с ним, - зарычала Марианна, ухватившись за локти медсестры так сильно, что бедняга вскрикнула от боли. – Если что-нибудь… Она не выдержала – вновь заплакала. Ноги её дрогнули, стали ватными. Марианна едва не упала на колени в коридоре. Медсестра успела её подхватить, оттащила к креслам, усадила. Подбежали и парни Богга. - Все хорошо, хорошо. Пойдемте, я помогу вам вымыться, дам чистую одежду. Вы же распугаете нам тут всех, - зашептала медсестра Марианне, поглаживая девушку по дрожащим плечам. - Ладно, хорошо, - закивала Марианна, теперь уже хватаясь за руки медсестры так, будто та была её лучшей подругой. – Надо ждать? Я буду ждать… * Вокруг Богга всё качалось. То темнело, то светлело. Сперва мучила сильная боль, но потом пришло странное онемение, телу полегчало. Он бы, наверное, мог взлететь, если бы захотел. Но ему ничего не хотелось. Только одного – выплыть из серого тумана и увидеть самые любимые на свете медовые глаза. Сердце его заколотилось с новой болью, когда он вспомнил о Марианне, о том, что ей пришлось пережить… Придя в себя, Богг не сразу сообразил, что находится в больничной палате. Казалось, что мозг плавает где-то отдельно от черепа. Богг ненавидел такое состояние. Он знал: такое бывает от наркотиков. Когда-то в юности он пробовал эту дрянь, пытаясь забыть предательство Коры. Потом Богг почувствовал, что его держат за руку. Цепкие, жаркие пальцы. Сил было мало, но он смог повернуть голову и задышал чаще от волнения, увидав Марианну: спящая девушка сидела у кровати, скукожившись, упав на неё лицом и плечами, и держала гангстера за руку, крепко-крепко. Богг внезапно почувствовал, как болезненно заныло в груди, защипало в глазах. Бедная девочка измучилась, намаялась. Она была сейчас в светлой больничной пижаме и уютном халате бледно-желтого цвета, который явно отличался от её размера на две-три цифры, в бОльшую сторону. Лицо Марианны опухло и покраснело от слез, брови были скорбно приподняты, губы кривились, как от горечи. Она выглядела хрупким, почти неземным существом, безжалостно истрепанным жестокими реалиями. И всё же, это было самое прекрасное создание, какое Богг когда-либо видел. - Славная девочка, - прошептала Гризельда, появляясь из полумрака. – Как тебя привезли из операционной, так она тут и села. В глазах матери он тоже увидел слезы. Сейчас она показалась ему сильно постаревшей, уязвимой и больной. Гризельда же поставила на столик два стакана чая, ступила ближе к кровати и погладила Богга по щеке: - Если бы ты видел, как она тут воевала. Свирепая, как пума. Налетела на врачей, медсестер. Всех запугала. Никому не позволила звонить в полицию. Приказала парням охранять палату… Сын, если ты её бросишь или отпустишь, ты будешь трижды дураком. Я так и стану тебя называть, учти, - она шептала и кивала, строго хмуря клочковатые брови. - Мать, - Богг вздохнул, едва находя силы на то, чтоб спорить. – Я никогда её не брошу. Но удерживать не стану… если она захочет уйти, она вольна это сделать, - он опять вздохнул и нежно посмотрел на спящую девушку. – Ты знаешь, как сложно, опасно быть с таким, как я… - Конечно, знаю. Я примерно так же с твоим папашей маялась, - фыркнула Гризельда; потом наклонилась и взяла свободную руку сына в свои пальцы, сжала. – Сейчас всё хорошо. Все мы живы и думаем о хорошем. А тебе лучше спать. Как и ей. Утро вечера мудренее… Но Богг не мог успокоиться. Вдруг очень ярко вспомнил, какой ад пережили он, Марианна, его люди, когда в «Темный лес» ворвался Бурвиц со своей бандой. - Но клуб? Что там? Мои люди… - О, тебе не стоит волноваться, - Гризельда усмехнулась. – Наша боевая девочка и тут обо всём позаботилась. Пару громил Бурвица уцелели, наши взяли их в плен. И знаешь, что приказала сделать твоя Крутышка? Богг вопросительно поднял бровь. У него уже родились разные версии, одна другой кровожадней. Но он решил их не озвучивать, потому что с трепетом понял, что не хочет, чтоб Марианна еще глубже погружалась в его мир, полный жутких, опасных «чудес». Гризельда же заторопилась рассказать: - Она приказала каждому на лбу вырезать букву В. Это значит «вор». Так, чтоб хорошие шрамы остались. Так их и отпустили. Теперь весь город знает, кто такая Крутышка из «Темного леса». И вряд ли кто теперь захочет оспаривать твои территории. Думаю, мисс Марианна Фэйфилд станет прекрасной миссис Кинг и отличной матроной твоего бизнеса. Богг застонал, закрыл лицо рукой. Это была его обычная реакция на старую песню матушки. Звук, движение мужчины разбудили Марианну. Она тихо что-то мяукнула, крепче сжала пальцами его руку, подняла голову от постели, посмотрела на Богга. Гризельда, похлопав сына по руке, а девушку – по плечу, встала и, пробурчав «мне надо выйти», удалилась в коридор. Богг улыбнулся. Как же очаровательна сейчас была Марианна для его глаз. Пусть даже растрепанная, сонная, опухшая, с помятой левой щекой, с искусанными от переживаний губами, с покрасневшими от слез и беспокойного сна глазами. Но эти глаза были прекрасны и полнились скорбного беспокойства. Она тревожилась о нём. - Эй, - шепнул Богг, с наслаждением ощущая, как лопочет сердце у него в груди. - Эй, - Марианна застенчиво улыбнулась, а потом потерла лоб ладонью, тряхнула головой так, чтоб волосы упали на лоб и щеки и немного закрыли её лицо. Она думала, что сейчас ужасно выглядит. Но Богг с кряхтением протянул руку и убрал прядь волос Марианне за ухо, мягко погладил щеку девушки, тронул пальцем её кончик носа. - Отрада для моих глаз, - признался он ей. – Прекрасно смотришься, опасная девчонка. Марианна улыбнулась шире, однако губы её чуть дрогнули, а в глазах опять блеснули слезы. Но она кашлянула, нахмурилась и ответила хриплым после сна голосом: - А ты ужасно выглядишь. Плохо оструганная сосна. Я хотела обнять тебя, но думаю, что получу занозы. Богг хохотнул и потянул руку Марианны к своим губам, поцеловал каждую костяшку, многозначительно подняв правую бровь и не отрывая взгляда от лица девушки: - Позволь чуть окрепнуть, и я точно вгоню тебе занозу. И не один раз. Глаза Марианны стали огромными, дыхание на миг замерло в груди. Через секунду, до конца вникнув в смысл сказанного, она покраснела, как помидор, и не сдержалась, засмеялась – красивые глаза стали щелками, а меж искусанных губ засверкали мелкие белые зубы, похожие на жемчуг. - Ты неисправимо жуткий таракан! – выпалила она и обняла гангстера, прижалась щекой к его животу, не желая прижиматься к груди, на которой белело множество повязок. Богг сдержал оханье из-за боли, что полыхнула в ранах. Всё же объятия девушки были весьма приятны и делали его счастливым. - Жуткий, но очень везучий таракан, - вздохнув, ответил Богг, пальцами расчесывая волосы Марианны. – Мне с тобой безумно повезло… В какой храм бежать? Каких богов благодарить? - Это не везение, - буркнула девушка, поглаживая его бок. – Это судьба. Всё сложилось правильно. Мы ведь идеально друг другу подходим… И знаешь, что? - Что? – оживился Богг, слыша в голосе Марианны особые нотки – с каплей коварства. - Когда с тебя снимут все эти чертовы швы, мы потрахаемся, - пробурчала она ему в живот, криво улыбаясь…