Весь этот джаз

Марианна вздохнула – в странно слабом теле тут же заворочалась, начала расти боль. Тупая, надоедливая, в груди и животе, как при месячных. Она медленно соображала, понимая, что была в обмороке, а теперь пришла в себя. Пахло больницей. Она лежит где-то. На спине, в мягком. Заднице не очень удобно, потому что левая нога – вроде в бинтах и задрана кверху. Наверно, и одеяло задралось. Поэтому в зад, под спину малоприятно дует. Марианна замычала, попыталась открыть глаза, поднять голову. Это не удалось. Зато от усилий она вновь ушла в темноту. Услышала еще напоследок откуда-то испуганный голос сестры. Второе пробуждение было не лучше первого. Но зато на лбу было приятно холодное полотенце, и глаза удалось открыть. А потом тут же зажмуриться – от яркого света, что лился в большое окно справа. - Э… эй, - выдохнула Марианна, разлепив спекшиеся губы. Очень хотелось, чтоб рядом оказался кто-то. Желательно – Богг. Или Донна… Чтоб взяли за руку. - Малышка! О моя малышка! – это был отец. Круглый, седой, с покрасневшими глазами и носом. Сильно похожий на Санта-Клауса. Он взял за руку, поднял, прижал губы к пальцам девушки. - Пап, - сипло шепнула Марианна, чувствуя, как на глаза набегают слёзы из-за того, что она видит, как плачет её папа. Ещё увидела, сколько бинтов и пластырей у неё на руке, потом почуяла повязки на теле, лице, на голове. – Что это? Как? - Милая, ты разве не помнишь? И тут до неё дошло, что она… не помнит, как попала в больницу. Почему? Из-за чего? - Была авария. Тебя выбросило из машины, - стал рассказывать Даг Фэйфилд, в крайнем беспокойстве глядя на дочь. – Ты сильно пострадала. Есть переломы, сотрясение мозга... - Из машины? А Богг? Что? – простонала Марианна, теперь чуя, как сотни мелких очагов боли просыпаются но в ногах, то в руках, и сливаются в одну большую пылающую язву. Закололо в голове, над левым виском. - Богг? – на лице Дага было недоумение и хмурость. Через минуту он сообразил. – Ты была не с ним. Ты ехала в машине с Роландом. - Роланд, - еле слышно повторила девушка. Голова заболела сильнее. Марианна скривилась, захныкала по-детски, желая, чтоб боль ушла. - Прости, милая. Тебе вредно волноваться, - Даг поднёс к губам дочери стакан с водой. Из-за его плеча Марианна увидела и лицо Донны, белое, исхудавшее, с огромными от безумной тревоги глазами. - Сестричка, держись, сестричка, - это пролепетала Донна, дотянувшись до руки Марианны. Под ладонью девушка ощутила что-то мягкое, тряпичное. - Я принесла тебе твою куклу. Помнишь? Ты с ней спала, когда болела, в детстве, - Донна говорила, улыбалась, а из голубых глаз текли слёзы. Откуда-то слева явился господин в белом халате, лысый, но с аккуратной рыжей бородой. Врач. За ним показалась и медсестра, пухлощёкая девушка с маленькими глазками. И она показалась Марианна знакомой. Её мозг вдруг ясно высветил: эта медсестра успокаивала её в тот вечер, когда они притащились с больницу с раненым Боггом. - Мистер Фэйфилд, вам и мисс Донне сейчас лучше подождать в коридоре, - сказал врач бархатным голосом. – Мне надо осмотреть нашу больную. Она пришла в себя – это здорово. Теперь всё будет в порядке, обещаю…