Весь этот джаз

Итак, первой новостью, которую получила Марианна, чуть более придя в себя, была такая – Роланд погиб. Вместе с ним на тот свет отправились и двое из троих его приспешников. Повезло лишь водителю, в которого выстрелила Марианна, - Энди. Хоть он и получил пулю в плечо, зато уцелел при столкновении с грузовиком. Отделался переломом ребер и порезами от разбитого стекла. Пока это рассказывали это, её мозг медленно восстановил картину произошедшего. Марианна вспомнила, как её заставили сесть в бьюик. Как Роланд ухмылялся и говорил о том, что теперь возьмет Богга за горло. Вспомнила и то, в какую отчаянную атаку она кинулась, чтоб освободиться... С одной стороны девушку ужаснуло то, что несколько молодых и здоровых людей так глупо и страшно расстались с жизнью. Но с другой стороны Марианна почувствовала, что дышать ей стало намного легче. Второе известие тоже было из мира смертей. Марианна узнала, что потеряла того, о ком пока ещё ничего толком не знала – своего крохотного ребёнка. - Ему было около девяти недель, - тихо сказал ей врач. – Ваши травмы были тяжелыми. Мы делали операцию. А его сердце просто не выдержало. Стресс, потом – наркоз… Мы были вынуждены сделать вам чистку, мисс Фэйфилд. Марианна зажмурилась, здоровой рукой обхватила свой разоренный живот. Просипела еле слышно: - Это был… мальчик? Девочка? И закрыла рот рукой, чтоб не выдать рыдания. Мальчик? Девочка? Разве сейчас это имело какое-то значение? Её явно накачали наркотиками, чтоб снять физическую боль. Но не было средства, чтоб унять боль в сердце. Жуткую, прожигающую насквозь. Гораздо сильнее той, что была в миг, когда она узнала, что Роланд её обманывает. Всё вокруг глохло и теряло цвет. Она ненавидела эту больницу. Она ненавидела все больницы на свете... Как издалека прилетел ответ врача: - Пол нельзя было определить. Слишком маленький срок… Маленький срок. Маленькая крошка. Фея в её животе. Наверно, она была похожа на крохотного эльфа. Наверное, у неё должны были быть красивые голубые глаза, как у отца. Дети ведь наследуют глаза отца… - Я… мне… дайте воды, - странно огрубевшим голосом попросила Марианна. И лихорадочно стала покусывать губы и чесать правую щеку – там зудела заживающая рана… Врач мягко взял её руку, отвёл в сторону. - Не надо. Шов может разойтись. Но она думала о своём. Уже не волновало даже то, что, возможно, после аварии она будет иметь изуродованное шрамами тело и лицо. Девять недель. Всего девять недель эта крошка была в её жизни, а Марианна чувствовала себя так, будто потеряла самого близкого на свете человека, которого знала всю свою жизнь… Она чувствовала себя безнадёжно больной и совершенно пустой. Такой пустой, что тьма ужаса стала заполнять её тело и мысли. И Марианна всё же расплакалась, так и не взяв стакан воды, который ей протянула Донна. Закрыла лицо ладонями, забилась в рыданиях. Ей хотелось согнуть ноги в коленях, подтянуть их к себе и обнять, но это было невозможно: одна нога, сломанная, была в гипсе и висела в петле. Донна убрала стакан и обняла сестру. Ей явно хотелось сделать это, как можно сильнее, но она боялась повредить больной. Врач тихонько удалился, решив дать сестрам возможность побыть наедине. - Боже… боже, - бормотала совершенно разбитая Марианна, ударяясь лбом в ключицу Донны. – И как это всё… я же не хотела… - Ну что ты такое говоришь? – зашептала Донна, целуя её в макушку, в лоб, в висок. – Разве ты виновата? Это виноват дурной водитель, скользкая дорога. Ты пострадала, ты разбилась. Тебе сейчас надо успокоиться, выздоравливать. Не рви сердце, милая. Всё же хорошо. Ты поправишься. Ты красивая и умная. У тебя всё будет отлично, - оно наговаривала эти добрые фразы своим детским голосом, словно заклинание, которое должно было всё-всё исправить, прогнать тьму горя и залить зияющие раны живительным светом. Но выходило плохо. Марианна чувствовала себя не только опустошенной, но и изнасилованной. И чувство вины росло в ней со страшной силой. Если бы она не сопротивлялась, не устроила драку в машине, не хваталась за пистолет… если бы… И теперь ничего нельзя было исправить. Она виновата. И вот теперь она ограблена, разбита, изуродована. - А Богг? Где он? – этот вопрос вдруг сам по себе сорвался с её потрескавшихся губ. Боже! Что будет с ним, с его сердцем, когда он узнает? Он ведь хотел. Конечно, хотел этого ребенка. Марианна была в этом уверена… Не без паники Марианна ощутила, как напряглась, умолкла сестра. Так, словно Богг тоже умер, и ей предстояло и это сообщить Марианне. - Ну что же ты? – прохрипела девушка, впиваясь пальцами в плечо Донны и отталкивая её от себя. Для того, чтоб увидеть лицо и глаза младшей сестры – что там. - О… милая, - странно сипло отвечала Донна, бледнея еще больше. – Богг… он… он знает, что случилось. Всё знает. И он приходил в больницу. Три дня назад. Ты ещё была без сознания. Так горевал… - Где же он теперь?! – с рыданием выпалила Марианна, немилосердно тряся сестру за плечо. - Я не знаю. Наверно, в клубе… Ответ был таков, что Марианна заподозрила сестру в потере разума. Светлые глаза Донны вновь наполнились слезами, лицо сморщилось в плаксивую гримасу: - О, сестричка… он не придёт больше. Он не сможет…