Когда-нибудь

В роду Старк одни ведьмы, колдуны, да ворожеи — куда ни плюнь, хоть в запыленное прошлое, хоть в светлое будущее. Санса в этот момент со смехом добавляет «к гадалке не ходи», насквозь пропахшая свежим пластиком своих новых карт и статическим электричеством, ворохом синих искр сверкающих на кончиках ее пальцев. Чего греха таить, она чертовски хороша в этом, раскидывая пасьянс и с затуманенным взглядом двигаясь в запутанных лабиринтах человеческих жизней. Хотя временами ей кажется, что нет в них ничего удивительного — видимо в миг создания людей Бог проявил большую ленцу, наштамповав пару сотен одинаковых судеб для более чем семи миллиардов двуногих. — Ну и как это работает? — серые глаза напротив следили неотступным прагматичным взглядом дельца, вперившись в лицо безразличием и крайней скукой. Сансе такие знакомы — скептики до мозга костей, чтобы убедить их во что-то сверхъестественное проще удавиться. Старк вскинула руки, отрезвляя реальность звоном тонких, с волос и сделанных из дешёвого сплава металлов, оставляющих при долгой носке синие штрихи на запястьях, браслетов. Антураж ведовского шабаша бил в нос отраженными бликами свеч в стеклянных бусах в дверном проёме и запахом гари, табака и каких-то благовоний. Сансе эта обстановка претила, но люди покупались на разноцветные побрякушки и охотно начинали верить в любую глупость, которую она выдавала за чистую монету. — Сложно сказать, мистер Бейлиш, — Санса усмехнулась, перехватывая мужской взгляд в отражении стеклянного шара, пылящегося посередине круглого стола. Хотелось курить, но её «CAMEL» остались в сумке, а под рукой был лишь резной мундштук, в ее — по сути, девчонки — руках, выглядящий слишком комично. — Вижу вы подготовились, дорогая, — Бейлиш откинулся на спинку стула, чертовски неудобную, заставляющую обычного посетителя сидеть словно на иголках и не позволяющую расслабиться, но он смотрелся в нём вполне умиротворенным. Наверняка, напридумывал не весть чего, такие начинают обычно вспоминать шпану, разгуливающую между палаток и шатров, или протирающую брюки о кирпичные кладки близ квартир гадалок, размещающих объявления о своих умениях в бесплатных газетах. Но Санса никогда не была таковой. Мужчина окинул вновь ее взглядом, вспыхнул в рыжем огне ее волос, зацепился за острые скулы, царапнул впалые щеки и коснулся трепетных губ: — Вы слишком молоды, чтобы убедить меня в правдивости происходящего. — О нет, боюсь, это вы уже слишком запоздали, что бы поверить, — передразнила ведьма, выуживая из колоды одну за одной карты, — Вы вполне успешны, респектабельны, вы лжец и слишком давно разбили своё сердце, мистер Бейлиш, — она выдохнула, поднимая глаза с ярких картинок, оживающих в полутьме и под ее дыханием. — Это давно всем известно, прочти New York Post или какую-нибудь жёлтую газетенку, — Бейлиш ухмыльнулся, мягкие губы сложились в лукавой усмешке, искорки смеха застряли в серых глазах, и пронзенная Санса наконец осознала, что он чертовски хорош для этого места, — Но зови меня Петир, дорогая. — И зачем же вы здесь, Петир? — на красный бархат упал король, оказавшись в окружении дорог и распутий под звёздами, в окружении домыслов, загадок и ещё непринятых решений — сколько таких Санса видела прежде, скольких отправляла восвояси с опустошенными сердцами и кошельками. — Узнать, что будет дальше, моя храбрая девочка, — колдун оскалилась, подался вперед, хищным взглядом сковывая девичьи руки — вот бы выпала дама, у которой рыжие локоны огнем сияют в свете чадящих свечей и языками пламени рассыпаются по канту карт. Чары пали, и в дурмане собственных чувств, не помня себя, но точно осознавая, что собственная ее судьба, предсказанная старухой несколько недель назад в Мейбон свершилась. Мужчина напротив терял человеческий лоск, проседь в волос серебрилась, вбирая замшелую обстановку и превращая ее в поистине что-то магическое. Раньше Санса только слышала о подобном, ещё когда ее мать была слишком молода, чтобы сознавать смысл рассказываемых ею сказок на ночь и понимать силу фантазии маленькой рыжеволосой девочки, страстно жаждущей любви и появления заветного принца. Лишь для ведьмы доступны подобные исполнения загаданных ещё наивным сердцем желаний, знала ли она что со временем принц превратится в мужчину, что сейчас сидит перед ней и откликнулся на ее зов, как отзываются заворожённые путники на пение сирен. — Кажется это вы, моя дорогая, — он лёгким кивком головы указал на выпавшую карту. Принесёт ли ее песнь и ему погибель?