M A L I F I C I

Я… Послушай, этим поступком я никогда не гордился. И поверь, за все эти годы я уже осознал, что этот мой поступок подвел не только меня. А сразу всех. Я стоял на песочном берегу, окутанный зловонными запахами магии, смерти и гнили. Ветер трепал жухлые листья рябины, но водная гладь озера оставалась недвижимой, все такая же мертвенно спокойная. Я смотрел на черные цепи и пытался осмыслить тот факт, что через полчаса я умру. Это было… таким будоражащим занятием. Вот я столько лет бегал и спасал свою задницу ото всяческих напастей, а вот… отдаю ее, даром. Одновременно забирая с собой в преисподнюю самое жуткое зло этого мира. Это было бы достойной смертью. Знаменитый Палач утащил на дно Ксафана! Хоть сейчас песни слагай, да на носители трек записывай! Брось, это я от нервов такой болтливый, а на самом деле… мне было охренеть как страшно. Я медленно опустился на землю, пальцем коснувшись шершавого звена цепи, проводя по нему вдоль, прощупывая материал. Вонь от того, сколько предсмертных проклятий было вложено в эту штуку, била по носу, но запах этот не был для меня чем-то новым. В конце концов, я сам как эта цепь… Сборник сплошных проклятий. Мне казалось, крики людей до сих пор визжат у меня в ушах, хотя в лесу не было ни единого звука, кроме шуршания листвы. Я смотрел на песок, и мне мерещилось, как по нему растекается моя собственная кровь. Густой, масляной лужей… Вот сейчас я должен поднять эту цепь… Понести ее в город… Отдать Шону… А потом… умереть… Мне даже дышать от таких мыслей было трудно. Я буквально сидел на том берегу и задыхался от панического приступа. А ради чего? Нет, погодите, ради чего мне, блядь, умирать?! Ради тех людей?! Ради Шона?! Да все они мне никто! Даже имени моего не вспомнят! Я резко встал и отвернулся, не желая больше смотреть на цепи, которые должны были стать и моей удавкой на шее. Мои руки лихорадочно трясло, а в голове начался настоящий кошмар. Мысли даже не мешались, они сталкивались, разбиваясь друг о друга на осколки, что больно вонзались в мой мозг. - Какого хера?! – взревел я, вцепившись в голову. – Что же я делаю?! Я бросил взгляд за плечо, на ненавистную цепь, а затем… думать я совершенно перестал. Я рывком подскочил к ней, схватил, одной рукой поднимая сразу несколько фунтов, и, замахнувшись, зашвырнул ее практически в центр озера. Послышался всплеск, и через мгновение цепь погрузилась туда, где ей было самое место. Утвердительно кивнув, я пошел прочь, огибая стволы рябин. К черту все! До города я добрался бегом за десять минут. На самых окраинах уже начиналась суматоха, люди в страхе бежали прочь от массовой расправы. Я наткнулся на машину, за руль которой только-только сел мужчина. Недолго думая, я подскочил к двери и вцепился взглядом в до смерти перепуганного человека. Он уже хотел уехать прочь, но ему не посчастливилось встретиться со мной взглядом. Я мысленно приказал его слушаться, а затем: - Сдохни!.. – рявкнул я. Мужчина закашлялся, хватаясь руками за горло. Лицо его стремительно стало синеть, а глаза закатились. Я резко открыл дверь, ухватил незнакомца за шиворот и выволок его на асфальт, - он еще корчился в предсмертной агонии. Я живо влез в машину, захлопывая дверь. Нажал на кнопку, закрываясь в машине. Лишь затем перевел дух. Я исподлобья посмотрел на город, что остался за лобовым стеклом, и криво оскалился. - Нет, гнида, - обратился я к нему. – Ты так просто меня не достанешь!.. Я переключил коробку передач, предварительно заглянув в зеркало заднего вида, и тронулся с места, желая как можно быстрее удрать из города. Я выехал на шоссе и уже там выжал педаль настолько, что спидометр практически зашкаливал. - Прости, Шон, - тихо проворчал я, крепче сжимая руль дрожащими пальцами, - я снова кинул тебя.