***
НАКОНЕЦ, ДЖЕЙМИ СУМЕЛ-ТАКИ улизнуть потихоньку, прихватив с собой кувшинчик, наполненный приятными всплесками виски. Пазуху аппетитно оттягивала пара лепешек и шмат копченого мяса. Хватит на всю ночь, чтобы... упиться и забыться. Он твердо решил, что сегодня не пойдет к Клэр... Зачем? Снова спать отвергнутым на коврике у камина? Под сердцем засаднило так, что даже боль от порки не смогла затмить эту жгучую вспышку. Джейми скривился. Нет. Лучше он пойдет к лошадям, ласковым и добрым. Они всегда были на его стороне: выслушают, покивают, уткнутся понимающей мордой в плечо. «Конечно, ты же их не бьешь!..» – шевельнулась жирным червяком полная укора мысль, вызвав волну запоздалого раскаяния. Он вспомнил как Клэр сегодня пыталась... Прикрыть его?.. На душе у него потеплело. «Моя храбрая девочка!» – с гордостью подумал он. И внутри все опять сжалось внезапно: ничего теперь не изменишь, и Клэр потеряна для него навсегда. Он страшно запутался и совершенно не представлял, что теперь делать. А сумбурные – после всех событий и выпитого виски – мысли не слишком-то могли приблизить его к верному решению. Погладив Сорокха по шелковистой морде, он скормил ему кусочки лепешки и прижался лбом к теплому мягкому храпу. Конь сочувственно потерся губами об щеку и ласково потыкался в ладонь, обдав кожу влажным дыханием. «Только ты меня понимаешь, дружище...» – закралась предательская мысль, от которой тягуче закипело внутри. Джейми почувствовал себя одиноким, совсем как в детстве, когда обидят несправедливо и крепко. Расслабленный алкоголем к тому же, он не смог остановиться и беспомощно соскользнул в эту позорную жалость к себе. Слезы полились, прорвав заслон болезненной гордости, благо здесь, в полумраке конюшни с ее уютными запахами конского пота, навоза и сена, Джейми никто не мог увидеть. А лошади? Что ж, они только пофыркивали деликатно. Спрятав лицо в изгибе локтя, он приник к столбу денника и окончательно дал волю постыдной слабости, верно недостойной мужчины и солдата. «Чертова англичанка!» – надрывно крутилось в голове и: «Что теперь делать?» – была его вторая, полная глухого отчаяния мысль. На которую он никак не мог найти ответа. Сорокх участливо толкался ему в плечо, будто пытаясь утешить, добрая животина. Внезапно Джейми почувствовал всем ощетинившимся загривком, что в конюшне еще кто-то есть. И этот кто-то нарочито громко покашливал, приближаясь. «Черт!» Рыдания мгновенно иссякли. Постаравшись придать себе чертовски беззаботный вид, Джейми быстренько утерся пледом. В попытке спрятать зареванное лицо от нежданного посетителя, он судорожно вцепился Сорокху в морду, будто ведет тут с конем страсть какую занимательную беседу, но бросив взгляд на ворота, с облегчением увидел, что это всего лишь Мурта, пришедший устраиваться на ночлег. Крестный подошел неспешно и встал в нескольких шагах, опершись о заграждение денника. Джейми скосил на него припухшие глаза и, шмыгнув носом, остервенело потер их рукавом рубахи. – Как ты, парень? – Мурта внимательно смотрел на него. Джейми опять коротко глянул ему в лицо, боясь встретиться взглядом, и процедил смущенно хриплым от рыданий шёпотом: – Нормально. Мурты он не слишком стыдился – тот видел всякое за время их двадцатитрехлетнего знакомства – но все равно ему было неприятно, что тот стал невольным свидетелем его горькой растерянности. – Что-то ты последнее время ходишь какой-то смурной. Ты и... Клэр... У вас все в порядке? Джейми вздрогнул и бросил на крестного испуганный взгляд. Он совсем не планировал никого посвящать в свои проблемы. Это было совсем не по-мужски – обсуждать отношения с женой с кем-то еще. Даже если этот человек сейчас самый близкий для него – после безвременно почившего отца – мужчина. Но Джейми так отчаянно запутался, так нуждался в совете. Внезапно он пронзительно ощутил отсутствие Брайна, который точно мог бы посоветовать что-то дельное, как всегда делал в трудную для Джейми минуту, или... хотя бы просто выслушать его горести и молча кивнуть, ободряюще усмехнувшись. Но рядом стоял Мурта и ждал. И Джейми на секунду показалось, что может ему открыться. Хотя, конечно, крестный сейчас скажет, что все это глупости: проклятые бабы не стоят тех переживаний. И, наверное, будет прав. – Надеюсь, ты не из-за порки, парень, тут сырость разводишь? – Мурта тихонько ухмыльнулся, потом крепко приобнял его за плечи и слегка встряхнул. – Хорошая розга еще ни одному шотландскому ублюдку не повредила, знаешь ли?! Так любил говаривать Брайн Фрейзер из Ловата, твой отец... Его самого старый лорд Ловат драл так, что только клочья летели. – Да знаю я... – Джейми кивнул, удивившись, что Мурта тоже вспомнил об отце, и улыбнулся его воспоминаниям. – Брайн любил про это рассказывать, особенно после того, как выдерет меня. Они хмыкнули в разнобой и помолчали. – Отец говорил, дед сек его безжалостно за малейшую провинность. Наверное, потому что отец был... бастардом... да? – грустно добавил Джейми с каким-то щемящим чувством несправедливости. Мурта вытянул соломинку их яслей и рассеяно ее пожевал. – Ты знаешь... мать Брайна... твоя бабка, была единственной женщиной, которую твой дед любил по-настоящему. Только не мог он жениться на ней, потому как уже был женат к тому времени. Девица Тайрат была у лорда кем-то вроде наложницы, какие имеются у тех узкоглазых варваров с Востока. Ее привезли в подарок какие-то торговцы. Только рано она умерла – Брайну и трех не было... Вот твой дед убивался... Он, говорят, до сих пор подолгу просиживает на ее могиле. Джейми почувствовал, как мороз пошел по его коже от познания этаких семейных тайн. Он широко открыл заплывшие щелки глаз и повернулся к Мурте. – А ты откуда знаешь? – удивленно буркнул он. – Моя двоюродная тетя была кормилицей у детей Ловата, она была в курсе всех семейных дел. Он потому и лупцевал паренька почем зря. Очень его любил и хотел человеком сделать. Нанимал лучших учителей. Только Брайн был слишком упрямый. Как дуб. Если что решит, нипочем не согнуть, хоть убей паршивца, – Мурта искоса поглядел на крестника, спрятав ухмылку в бороде. – Интересно, в кого сынок у него такой получился... чокнутый упрямый осел, не пойму. – Да... – пробормотал Джейми, тягостно выдохнув. – Мне говорили... – Ну... а когда Брайн так нагло женился без спроса и ушел от отца, тот счел это страшным предательством. И перестал с ним общаться, как отрезал. – Понятно... почему дед так поедал меня глазами... когда я уезжал в Париж. Джейми вдруг кольнула искра раскаяния и жалости к Ловату, когда он представил, что это их сын, его и Клэр, единственное, выстраданное сокровище, безвозвратно ушел из дома, хлопнув дверью. А рыжеволосый гордец-внук даже не смотрит в его сторону, когда проезжает мимо. Он сглотнул при мысли о том, что также может в любую минуту потерять Клэр, как дед потерял когда-то его бабку. Христос! А он так бестолково тратит сейчас время на глупые обиды и мелочные размолвки. Он еще больше нахмурился, и в его взгляде, видимо, отразилась такая печаль, что Мурта тихо проговорил: – Ступай-ка домой, парень. Пусть твоя жена тебя утешит. – Она не хочет утешать меня... Она... не подпускает меня к себе, – вдруг с глухим отчаянием рыкнул он и испугался своей ошеломительной откровенности. Глаза Мурты недоверчиво уставились на него. – Вы что? С ней вообще ни разу? Но... подожди... судя по твоему недавнему совершенно идиотскому виду... хмм... у вас вроде же все было в порядке? – Да было... Джейми почувствовал, как от горести, застрявшей в груди, его глаза снова наполняются слезами. Но он не дал им скатиться. Только зло шмыгнул носом. – Так что случилось? – Случилось то, что я выпорол ее, как ты помнишь. И она не может этого простить, – спазм перехватил ему горло и последние слова он договорил очень сипло. – О! Вот значит как... Мурта положил руку ему на плечо. – Сдается мне парень, сегодня все измениться. Я плохо разбираюсь в женщинах, конечно... Но, по-моему, она немного поняла, что к чему. Он улыбнулся, вспомнив, как вела себя Клэр на собрании. – Сегодня она выглядела как... разъяренная банши[1], готовая вырвать горло самому дьяволу. Меня чуть не покусала, пока я тащил ее наверх. Я даже боялся зажать ей рот, потому как думал, что могу остаться без пальца. Она здорово кусается, твоя сумасшедшая женушка! Мурта с гордостью показал шрам от укуса, которым наградила его Клэр, в тот день, когда он нашел ее у камней в одной изодранной сорочке. Он ободряюще хлопнул Джейми по плечу и снова слегка потормошил его. – Иди домой, парень. И погляди, что будет. Может она и покусает тебя, но сегодня ты не будешь спать один. Джейми долго смотрел на крестного с надеждой, соображая, потом тяжело вздохнул и направился к выходу... На пороге он обернулся. – Да... Мурта, и спасибо за... розги, – рот его скривился в усмешке так, что верхние зубы слегка оскалились. – Ты, жестокий чертов сукин сын, всегда умел их выбирать. Он осторожно притронулся к палящим местам и болезненно поморщился. – Мпфмм... Всегда, пожалуйста, парень. Обращайся, если что!.. – темный взгляд крестного блеснул колючим огнем. Но в бороде он прятал ласковую усмешку. _______________________ 1. банши – в ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии, особая разновидность фей, опекающих старинные роды. Принимают различные облики: от страшной старухи до бледной красавицы.ГЛАВА 5. ДРУЖЕСКОЕ СОЧУВСТВИЕ
18 апреля 2019 г. в 18:05